Walking a Tightrope (Хождение по канату)

Эндрю никогда не стал бы отрицать, что он мог быть бесчувственным ублюдком по отношению к некоторым людям и, ну, к миру в целом. Долгое время мало что вызывало его интерес или как-то влияло на него, за исключением Нила. Нил всегда был исключением, осознавал Эндрю. Нил был чистым огнем и злобой, и никто не вызывал у него такой реакции, как он. Он заставил Эндрю почувствовать то, о чем он и не подозревал, что способен чувствовать. Даже просто мысль о рыжем разбудила в Эндрю то, что он не знал, как назвать. Долгое время все, что он знал, это то, что мысль о том, что Нила нет нигде, где он мог бы его найти, вызывала у него желание выкурить целую пачку. Он никогда не хотел испытать то, что почувствовал, обнаружив, что Нила больше нет рядом. И снова он исчез. — Ты уже думал о том, что влюблен в Нила? — Рене однажды это сказала ему, но Эндрю отмахнулся от ее слов. То, что существовало между ним и Нилом, не было любовью. Любовь не соответствовала всем его требованиям, она даже не начинала распространяться на него и Нила. Это было по-другому. Это было постоянно, стабильно и обнадеживающе. Би не любила вкладывать слова в его уста, но однажды, много лет назад, она проговорилась в нерабочее время во время одной из посиделок Ваймака, что Эндрю знает что такое любовь, он просто не знает, что она у него уже есть. Его опыт общения с извращенными людьми, которые предлагали извращенные интерпретации слова «любовь» просто исказил его представление о том, что оно на самом деле означает. - Ты не знаешь, как это определить, она икнула, немного пьяная, - Но ты знаешь, как это чувствовать. Это было немного неуместно, но Эндрю не позволил себе разозлиться из-за этого. Она продолжила, розовощекая и покачиваясь, - как ты можешь говорить, что то, что ты чувствуешь к Нилу, не любовь? Это идеально соответствует всем требованиям этого чувства. Конечно, Эндрю отмахнулся от этих слов язвительным замечанием о болтливых мальчиках и непрофессионализме Би, но он все еще думал о них много ночей спустя. Он проводил дни, недели, наблюдая за Нилом и его маленькими причудами, а также за тем, как он на них реагировал. Это не удалось слишком быстро, так как чаще всего Эндрю отвлекался на упомянутые причуды. Нил был зависимостью, и Эндрю так долго обходился без него, что какое-то время чувствовал себя нормально. За те годы, что он провел в Пальметто, Нил стал для него якорем. Присутствие, которое заставило его плечи опуститься, которое смягчило его так, что он был на грани бешенства. Нил был картой, которую он изучил, каждая слеза, каждая борозда, каждое пятно, и жизнь без него после Пальметто была… другой. Половину времени назад он не мог решить, стал ли Нил для него зависимостью или нет. Находясь вдали от него, он снова почувствовал, что ходит по стеклу, но это также научило его ориентироваться на собственной карте. Это было нелегко, но он освоился в своей новой жизни и отрастил корни, ветви, листья, а иногда и цветы. Продолжение сеансов с Би значительно помогло ему, независимо от того, осознавал он это в то время или нет. Теперь, однако, он мог видеть, насколько сильно он изменился и повзрослел. Би была той, кто рассказала ему об этой аналогии с цветами, и хотя это заставляло его съеживаться каждый раз, когда он думал об этом, он не мог не согласиться. В годы своего отсутствия он консультировался у нее по поводу именно этой аналогии, наряду с аналогией с картой. Иногда было лучше использовать такие слова, как «карта» и «цветы», чем такие, как «любовь». Он спросил ее, должен ли чувствовать вину за то, что выращивает цветы без Нила, когда он мог быть рядом, чтобы вырастить их вместе? Чувство вины. Чувство, с которым Эндрю близко познакомился. Эндрю тряхнул головой, избавляясь от этих мыслей, но безрезультатно. Размышляя о выражении, исказившем черты лица Нила всего несколько часов назад, Эндрю глубже засунул пальцы в карманы, пока не почувствовал, как натянулись нити его пальто. Он редко о чем-то сожалел, но вся эта неделя прошла не так, как ему хотелось. Он хотел обвинить Дерека, но знал, что проблема гораздо глубже. Откинув голову назад, чтобы посмотреть на гладкий белый потолок высоко над собой, Эндрю шумно выдохнул. Он был одет во все черное, его аккуратно разорванные джинсы почти уморительно контрастировали с белым и золотым цветом одного из лучших и самых дорогих зданий Нью-Йорка. Люстры были развешаны везде, где было свободное место, большие, сверкающие и дорогие. В вестибюле было хорошо освещено и достаточно тепло, чтобы у Эндрю оттаяли щеки от холода, вызванного пребыванием на улице. Найти это место было одновременно и легко, и трудно. Вспомнить адрес Элисон с того времени, когда он подвозил туда Ники, не заняло слишком много времени, но на самом деле, чтобы добраться до него, потребовалось усилие, которое было больше, чем физическим. И снова его разум вернулся к неприятным мыслям. Звук захлопнувшейся за Нилом двери заставил тело Эндрю напрячься прошлой ночью, его мышцы напряглись, челюсть работала, и с тех пор он не расслаблялся. Он остался наедине ни с чем, кроме слабого эха шагов Нила в коридоре и раздраженного пыхтения Дерека. Он хотел распахнуть дверь — забыть про Дерека — и найти Нила и рассказать ему. Это. Что бы Эндрю мог ему сказать? Учитывая то, как Нил справлялся со своими эмоциями, а Дерек твердо стоял, скрестив руки на груди и чувствуя себя комфортно в его доме, Эндрю понял, что это было неподходящее время. Ему пришлось изменить стратегию. Он знал, что в этот момент ему нужно было позволить Нилу убежать, спрятаться и восстановить силы. Он знал, что Нилу нужно зализать свои раны, прежде чем он сможет снова встретиться взглядом с Эндрю, а Эндрю нуждался в этом. Ему было жизненно необходимо его увидеть. Эндрю нуждался в Ниле, но ему нужно было кое-что уладить, прежде чем он сможет позволить себе встретиться с Нилом с ясной головой. Хлопок двери отдался вибрацией в самых его костях, Эндрю не слишком долго пялился в никуда. Кулаки сжаты по бокам, плечи расправлены, Эндрю повернулся к Дереку. Оскал скривил его губы, он подкрался к более высокому мужчине, пока их не разделил метр. — Вон. — Эндрю.. — Я не буду повторяться. Дерек смотрел на Эндрю, скрестив руки на груди, с выражением, которое выглядело одновременно сердитым и печальным. — Не обращай это, блядь, на меня. Это ты облажался, — огрызнулся он. Закрыв глаза, Эндрю резко вдохнул, ущипнув себя за переносицу: — О чем, черт возьми, ты говоришь? Дерек сглотнул достаточно сильно, чтобы его было слышно, протискиваясь мимо Эндрю: — Если ты его так чертовски сильно любишь и вот как ты это ему показываешь, мне жаль бедного ублюдка. Позвони мне, когда соберешься с мыслями. - Уходя, он ни разу не оглянулся. Эндрю резко вернулся к реальности. Вытирая свои грязные ботинки о красную ковровую дорожку, он игнорировал неприязненные взгляды, которые, как он знал, бросали на него сотрудники. Как раз в тот момент, когда он с вызовом поднял бровь, глядя на сотрудницу с тугим пучком, он услышал, как тихо звякнул лифт. Едва не свернув себе шею, когда повернул голову в сторону звука, он затаил дыхание, когда двери лифта плавно открылись, открывая ему Нила, стоящего в той же одежде, в которой он сбежал. Руки Эндрю в карманах сжались в кулаки, борясь с желанием подойти к Нилу, схватить его за плечи и выплюнуть: — На этот раз не уходи. Нил повторил его позу, засунув руки в карманы джинсов, совершенно непринужденно. Но Эндрю видел, как напряглась его шея, когда он сделал глубокий вдох, как дернулся его кадык, когда он проглотил толстый комок в горле. Голубые глаза Нила горели чувством, и Эндрю захотелось воспламениться. Нил двигался почти как в замедленной съемке, а Эндрю стоял неподвижно, как статуя, и ждал его. Каждый шаг издавал чистый и четкий звук, звеневший в ушах Эндрю. Каждый из них подводил его все ближе и ближе, пока они не оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Нил посмотрел на него, глаза все еще были такими яркими, несмотря на опущенные веки. Уголки его рта нахмурились, морщинка на лбу дернулась. Эндрю захотелось протянуть руку и разгладить черты его лица и почувствовать контраст гладкой и покрытой шрамами кожи. Эндрю знал, что он должен был первым что-то сказать. В конце концов, что Нил мог сказать прямо сейчас? Теперь мяч был на его стороне. Прежде чем тишина успела слишком затянуться, Эндрю обхватил рукой телефон Нила в кармане, вытащил его и протянул Нилу. — Ты забыл это. Нил молча взял его, явно стараясь не позволить своим пальцам коснуться пальцев Эндрю. Внезапная тупая боль пронзила центр груди Эндрю, но он отмахнулся от нее. — Давай, — сказал Эндрю. — Давай убираться отсюда. Он слегка повернулся к двери, ожидая, что Нил последует за ним. Они шли бок о бок, и расстояние между их плечами составляло не менее фута. Сразу же ледяной воздух окутал их шоком. Эндрю наблюдал, как Нил испустил теплый вздох, наблюдая, как исчезает белое облачко. Он кивнул в направлении тротуара слева от них, Нил немедленно последовал за ним, не спрашивая, куда они идут. Их шаг был медленным и осторожным, Эндрю слишком хорошо знал о неуклюжести Нила, когда дело касалось тротуаров зимой. Количество раз, когда Эндрю приходилось поднимать задницу этой катастрофы с земли, было почти забавным. Эндрю снова заговорил первым: — Ты не собираешься спросить меня, где моя машина? Нил пожал плечами, настороженно оглядывая землю в поисках кусочков льда. Кончик его носа уже становился невыносимо милым розовым. — Или как я нашел тебя? Нил снова пожал плечами, на этот раз прикусив нижнюю губу, давая Эндрю понять, что он сдерживает то, что на самом деле хотел сказать. — После… - Эндрю остановился. Сглотнув слюну, он продолжил: — После того, как ты ушел, я не знал, что делать. Хочешь верь, хочешь нет, — криво усмехнулся он, — но я не эксперт в этих вещах. — Эти вещи? — спросил Нил с определенной интонацией в голосе, которая заставила Эндрю захотеть вернуть последние семь секунд назад. — Эмоции. - Эндрю подсказал, открыто признавая очевидное. — Или ты. Это то, что я понял, учитывая чистое дерьмо прошлой ночи. Нил фыркнул, все еще не поднимая глаз, но теперь по другой причине: — Это один из способов выразить это. — И не нужно быть гением, чтобы понять, куда ты пошел, — сказал Эндрю. — У тебя всего около, - губы Эндрю дрогнули, — пятерых друзей, и только один из них живет здесь. Нил хмыкнул, и у Эндрю зачесалась шея сзади, когда он почувствовал, как в его голове начали тикать часы. Ему показалось, что он видит, как бьется пульс на шее Нила, и он знал, что другой мужчина долго не продержится, если он не перейдет к делу. — Я выгнал его, — выпалил Эндрю, удивив самого себя своим тоном. Его голос был громким, грубым совсем не так, как обычно. — Я практически сказал ему собирать свое дерьмо и убираться. С тех пор, — Эндрю резко остановился, начиная снова. — С тех пор как он ушел… - Эндрю замолчал, его глаза метнулись к лицу Нила. Выражение лица Нила слегка исказило его черты, его рот почти сморщился, брови нахмурились, как будто он на чем-то сосредоточился. Зная Нила, он, вероятно, изо всех сил пытался сосредоточиться на том, чтобы не зацикливаться на Эндрю. Слова Эндрю оборвались на полуслове, и он изменил свой темп так, чтобы идти быстро, Нил быстро подстраивался под его шаги, так что они оставались бок о бок на узком тротуаре. Они делали свои шаги синхронно, и Эндрю не сомневался, что их сердца выдают удары на одной волне. Чувствуя, как оно бьется в пульсе на его шее, он открыл рот, чтобы начать снова. Нил опередил его: — Почему он вообще был там? Эндрю снова повернул шею, чтобы посмотреть на Нила, который продолжал неподвижно смотреть на сланцево-серую землю. Эндрю не сводил с него глаз: — Он мой друг. Я знаю, ты думаешь, что это нечто большее, но я говорю тебе прямо сейчас, что это не так. Какая у меня причина лгать тебе? — Но у тебя есть масса причин скрывать что-то от меня, верно? — Нил выстрелил в ответ, его глаза встретились с глазами Эндрю. Они сияли от гнева, от боли. Пламя было таким синим, что Эндрю чуть не остановился. На мгновение их окружила холодная тишина, настолько плотная, что казалась почти физической. Как человек, идущий между ними, занимающий пространство, которое Нил сохранял от него. — Я знаю, — тихо сказал Эндрю. — Я заслужил это. - Он сделал несколько быстрых, длинных шагов, поворачиваясь, чтобы встать на пути Нила, прямо к нему лицом. Нил отшатнулся от неожиданного движения, в результате чего его нога приземлилась на тонкий слой льда. Его руки взлетели вверх, когда он поскользнулся, и он уже собирался упасть на землю, когда Эндрю прыгнул вперед, схватив его за талию, чтобы поддержать. Их лица были в дюйме друг от друга, так близко, что Эндрю мог сосчитать каждую ресничку, которая касалась растрепанной рыжей челки Нила. Нил неуклюже высвободился из его объятий, чуть не наступив еще раз на тот же самый кусочек льда, прежде чем выпрямиться. Поправив пальто, он засунул руки в карманы и выдавил: — Спасибо. Эндрю кивнул в ответ, прежде чем сказать: — Мы на месте. Нил посмотрел на то, на что указывал Эндрю, понимая, что сейчас они стоят перед той самой закусочной, в которой они вместе пили кофе, казалось, несколько недель назад. Эндрю все еще ощущал аромат кофейных зерен, пропитавший воздух, тепло, охватившее его холодные щеки, горький привкус на языке, когда он выложил свою неуверенность в форме слов к ногам Нила. Он все еще чувствовал, как ноги Нила прижимаются к его ногам под засаленным столом, за которым они сидели, лодыжки, которые зацепились сзади за его собственные, игривый кончик ботинка Нила, который прошелся по шву его джинсов. — Оно закрыто. - Сказал Нил, моргая на него. И так оно и было. Написанная курсивом неоново-красная вывеска, которая открылась им, приглашая внутрь в поисках убежища от неумолимой нью-йоркской зимы, в настоящее время была тускло-серой. Окна были закрыты, но любой проходящий мимо мог видеть темноту, которая выглядывала за ними, сигнализируя о том, что там никого нет. При этих словах Эндрю вытащил кольцо с по меньшей мере дюжиной ключей, зацепленных за них, потряс ими перед лицом Нила, прежде чем выбрать золотой. Когда он начал отпирать закусочную, он сказал: — Не для нас. - На растерянный взгляд Нила он объяснил: — Я спросил владельца, могу ли я снять его в аренду на день. Он сказал «да» и дал мне ключи. — Когда ты говоришь «спросил», ты на самом деле имеешь в виду угрожал? Эндрю улыбнулся легкой загадочной улыбкой: — Если ты такой же богатый и знаменитый, как я, тебе не так-то просто отказать. Войдя, они заметили, что в воздухе все еще витает слабый запах кофе. К настоящему времени запах, вероятно, впитался в каждый атом, из которого состояла эта закусочная, но, по крайней мере, он был приятным и знакомым. Эндрю еще раз был встречен теплой цветовой гаммой заведения, позволив своей руке пробежаться по дереву столов, когда он шел дальше. Он оглянулся на Нила, который все еще держался на расстоянии. Он смотрел на прилавок, где приборы из нержавеющей стали сияли даже в слабом свете, проникающем сквозь тонкие жалюзи, опущенные на большие окна. Эндрю почувствовал, как у него скрутило и нервно сжались внутренности, когда он направился за прилавок. Нил остался на стороне посетителей, опираясь на стойку, чтобы осмотреть закусочную. Очевидно, он смотрел куда угодно, только не на Эндрю. Потянувшись за одну из довольно больших машин, он щелкнул выключателем и вернулся к Нилу. Одна за другой загорались лампочки, заливая закусочную теплым светом, который усиливал уютную атмосферу. Он наблюдал, как оживает лицо Нила, изучая и наслаждаясь движением его мягкого пухлого рта и полуприкрытых глаз, когда он разглядывал различные безделушки Экси, развешанные по стенам. — Наркоман, — нежно пробормотал Эндрю себе под нос. Лицо Нила закрылось, его глаза метнулись к лицу Эндрю: — Почему мы здесь? — Удивление, украшавшее его лицо, сменилось чем-то бесстрастным и отстраненным, и Эндрю с замиранием сердца наблюдал, как плечи Нила оборонительно расправляются в позе, которая выглядела слишком знакомой. Эндрю услышал, как щелкнул замок, когда он стал свидетелем того, как Нил начал готовиться к чему-то, что наверняка причинит боль. Защита Нила усиливалась, и он практически чувствовал, как волны замешательства и мысли об отступлении, отступлении, отступлении поглощают весь кислород в комнате.