Ахимса

Честно говоря, на обратном пути я задремала. Мы с Нуаром решили не меняться Талисманами: и ему, и мне сама эта идея вдруг показалась противоестественной, да и по своим первоначальным способностям мы соскучились. Я видела, как у Кота то и дело дёргаются уши, как он с удовольствием разглядывает всё вокруг улучшенным зрением, как бьёт по бёдрам его хвост. Сама я тоже наслаждалась ощущением всемогущества и удачей, текущей буквально по венам; оказывается, это чувство возникало у меня только при синхронизации с Тикки. С Плаггом было неплохо… но это было всё равно, как если, привыкнув к кедам и кроссовкам с сандалиями, ты вдруг решаешь залезть в вечерние туфли на шпильке. Может, кому-то это было нормально, но мне казалось очень неудобным. Примерно так, да. Рассвело. Олимпия и Эон летели спокойнее, чем когда мы спешили к Донни. Мы с Нуаром, как два пассажира, были у них на руках. Точнее говоря, это Кота Хилл несла на руках; я же так и болталась под Зловещей Долиной, зацепившись за андроида при помощи йо-йо. И мне удобно, и у Эон центр тяжести плюс-минус не меняется. Вот так, зафиксировав себя леской, я и прикорнула. Сон был долгим, но неспокойным, — а вы попробуйте поспать на такой высоте и скорости! — однако всё же был. И когда я открыла глаза, то мы уже летели над городом. Правда, это был не Нью-Йорк. — Мы куда летим? — крикнула я, ощутив укол паники. — Вашингтон, — откликнулась Маджестия. — У меня тут для вас двоих подарок. Небольшой, но, думаю, приятный. Кот, который наверняка всё выведал во время моей дрёмы, довольно потёр руки и подмигнул мне. Это, признаться, несколько успокоило мою панику: раз уж Нуар доволен, то и мне наверняка понравится. Я дёрнула за леску, обращая внимание Эон на себя. — Так куда летим-то? — Почти прибыли. «Сюрприз» предполагает неожиданность. — XJ9, ты просто подставщица! Она улыбнулась и отвернулась от меня, летя след в след за матерью. Я же задалась вопросом: а вообще над городом можно летать или для этого нужна лицензия? Вроде бы Барбара упоминала что-то подобное, но точной уверенности у меня не было. Мы долетели до какого-то не особо внушающего доверия здания. Героини совершили мягкую посадку, я смотала йо-йо и заозиралась по сторонам. Ничего, что могло хотя бы намекнуть на цель нашего прибытия сюда. Тишина, пустота… — Так всё-таки?.. — Заходи внутрь, — хмыкнула Маджестия. — А дальше я всё возьму на себя. — Да, мамочка, как скажешь, мамочка. Нуар галантно открыл передо мной дверь, — опять стеклянную, но на этот раз хотя бы не раздвижную, — и я вошла в здание. Внутри всё было чище и более опрятно, чем снаружи. Да и впечатление складывалось о месте, куда мы прибыли, получше. Так-то улица перед зданием оказалась не просто заплёванной — там буквально валялся мусор, который словно никто не замечал. Хорошо ещё, что бездомных не было. В Америке они часто встречаются; даже учитывая, что наш класс старались водить по самым людным, безопасным и приличным улицам, я всё равно постоянно натыкалась взглядом на понурых серых людей, подпирающих спинами стены и просящих милостыню. Здание, в которое я вошла, явно было государственным. Флаги везде, фотографии каких-то знаменитостей, которым пожимала руку Президент, казённая мебель и относительно дешёвый ремонт. Будь это какая-нибудь супер-контора, тут бы не постелили линолеум и не покрасили стены в отвратный бежево-серый оттенок. Герои так-то предпочитали стекло, металл и белую краску, которая чисто из-за волшебства не тускнеет, не желтеет и не пачкается со временем. Мне бы рецепт этой краски в мою прошлую жизнь — клянусь, я бы стала миллиардершей в мгновение ока. — Так где мы? — снова спросила я, читая табличку на стойке ресепшен. «А.А. Кроули», гм. Какая интересная фамилия, однако; только вот вместо Короля Ада из «Сверхъестественного» на ресепшен сидела миловидная блондинка неопределённого возраста в сером официальном брючном костюме. Завидев Маджестию и Зловещую Долину, девушка подскочила и даже жвачку от неожиданности проглотила. Нам с Котом достался скользящий взгляд без единой лишней секунды концентрации; ну и ладно, ну и пожалуйста. К тому же, в Нью-Йорке были популярны Гермес и Лаки, а не Ледибаг и Кот Нуар. — Мы к заместителю, — улыбнулась Олимпия. Девушка закивала головой как болванчик, но так и не смогла выдавить из себя ни слова. Олимпия и Эон расписались на подсунутом листочке, после чего проглотившая язык девица отвела нас в один из многочисленных кабинетов. Здесь было так же грустно-официально, как и на ресепшен. Правда, кто-то постарался сделать кабинет хоть немного похожим на рабочее место Президента Штатов. Даже стол поставили перед окном. То, кстати, только недавно увеличивали: в воздухе всё ещё чувствовался запах краски и специфические нотки ремонтной пыли. Мужчина за столом поднял взгляд от бумаг, едва мы вошли. Увидев Олимпию, он отложил документы, с которыми работал до этого, и радостно улыбнулся: — Хилл! Неужели ты решила зайти к своему старому однокласснику? Как там поживает моя любовь? — Руки прочь от моей жены, Оливер, — усмехнулась Олимпия, кивая нам с Нуаром и Эон на стулья для посетителей. — Извини, у меня нет времени на разговоры. Ты подготовил бумаги? — М-м-м… да, конечно, как ты просила. Только там возникла некоторая проблема… — Мне заранее не нравится твой тон. Оливер вздохнул и коротко посмотрел на нас. — Правильно, что не нравится. Добрый день, друзья Олимпии — мои друзья. Меня зовут Оливер Джеймс Корнер, я глава Бюро Патентов. Мы с Нуаром удивлённо переглянулись. Бюро Патентов?.. Нет, я, конечно, разговаривала с Олимпией про то, что хотела бы монетизировать облик Ледибаг и Кота Нуара, — потому что игрушки и мерч продавались, а денег мне в карман от этого не шло, — но всерьёз об этом даже не задумывалась. Как-то всё время были другие проблемы. То Бражник, то Технопират, то Ритуал вот мне кости пересчитывал… Какие тут деньги и патенты, спрашивается. Тут бы жизнь и здоровье сберечь; о деньгах я в Нью-Йорке думала в последнюю очередь. Я встала и подошла к столу; Кот хвостиком прошёл за мной. Олимпия, до этого читающая бумаги с невообразимой злостью на лице, — серьёзно, Хилл так не ярилась даже во время нашего конфликта с Миджиной-Ошкой, — передала документы прямо мне в руки. — Как я и говорил, — печально вздохнул Оливер, — с регистрацией вашего личного бренда возникла проблема. — Какие вообще могут быть с этим проблемы, — пробормотал Нуар, заглядывая в бумаги через моё плечо. — Хм… Уже через несколько строчек, — написано было «для дураков», обычным, а не официальным сухим языком, — я ощутила опаляющий жар злости под рёбрами. Чтобы не сжать и не разорвать бумаги, я их отдала Нуару. — Вот тебе и «хм», — цыкнула я, жмурясь и прикладывая пальцы к маске. — Урод… — Это вообще законно? — ошарашенно спросил Кот. Оливер только руками развёл. Вместо него ответила Олимпия: — Тут кто первый подал, того и патент получается. Можно оспорить… только для этого вам нужно оставаться на территории Штатов, куда и пригласят Андрэ Буржуа для суда. Казалось бы — при чём тут, собственно, мэр Парижа? Франция вообще находится на другом континенте, правильно? Так почему речь зашла про этого довольного собой и жизнью толстосума? — Я его убью, — обессиленно выдохнула я. — Мои деньги!.. — Ну, по закону это теперь его деньги, — не стал подслащивать пилюлю Оливер. — Так что, будем подавать апелляцию? Андрэ Буржуа, в прошлом отказавшийся как-либо финансово поддерживать супергероев в виде меня и Нуара, решил нажиться на нас другим способом: зарегистрировал товарный знак «LB&CN» на подставное лицо, и был от этого счастлив. Деньги шли на обезличенный счёт, который Оливер, видимо, нашёл по своим связям. Мои деньги! Мои!!! Те, что я могла бы потратить на какой-нибудь бэтмобиль, сауну и простит… тьфу, на приятную компанию! Да чёрт возьми, я, может, на эти деньги отстроила бы для Тикки замок из печенья или купила бы Плаггу сыроварню — всё равно квами едят как два слонёнка. Им таких покупок — на пару дней, не больше. — Боюсь, что апелляцию мы подать не можем, — поджала губы Олимпия. — Или, если это возможно, я могу быть их представителем?.. — Им всё равно придётся несколько раз появиться на суде. — А если по видеозвонку? Оливер покачал головой. — Нет, Олимпия. Мне жаль, но так не получится. Я могу предложить зарегистрировать твоих друзей как-нибудь иначе, а через свои связи деньги от продажи мерча «LB&CN» заморозить, чтобы мистер Буржуа их не получил. Но это максимум на полгода, потом я не стану бороться с законом. Я коротко сжала предплечье Кота и выскочила из кабинета. Серьёзно, останься я ещё хоть секундочку в душной бетонной коробке, и… и!.. не знаю, что. Но что-нибудь я бы сделала! Сев снаружи прямо у стены Бюро Патентов, я остро пожалела, что нет сигарет. Так-то я не курю, но хотелось что-нибудь такое учудить. Успокаивающее нервы. И в момент слабости опять ко мне пришла идея, что курение — это спокойствие. Брехня. Курение — это рак, тёмные зубы и горькая слюна, но никак не спокойствие. Минут через пятнадцать вышел Нуар. Подняв свою непутёвую напарницу со ступенек, Кот обнял меня за талию и при помощи шеста поднялся на крышу Бюро. — Ледибаг, ты как? Олимпия зарегистрировала Гермес и Лаки, если что. В Америке они всё равно популярнее, чем Ледибаг и Кот Нуар, а деньги будут так же на обезличенном счёте, это нормальная практика в Штатах… Я прикусила свой язык, чтобы не разойтись первосортной бранью, за которую Сабина меня бы точно по голове не погладила. — Ты не понимаешь, Кот. Столько денег, и всё ушло в карманы этому!.. хрен я дам родителям проголосовать за него на перевыборах! Кот осуждающе покачал головой. — Больше твоей доброты, душа моя, только твоя жадность. Ситуация, конечно, неприятная, но… — Нуар. Сейчас поругаемся. Он понятливо замолчал. Я же потёрла лицо, думая о том, что пережитый опыт всё-таки сильно влияет на мировоззрение. Для Кота сейчас свершилась очередная несправедливость, не больше. А для меня — чуть ли не конец света. Только вот Адриан никогда не жил в бедности, как я, и деньги не были для него столь же важны, как для меня. Также и я могла не понять его душевных терзаний о чём-то. — Не волнуйся, Ледибаг, — он взял меня за руку и крепко сжал пальцы. — Мы что-нибудь с этим придумаем. Может, не сейчас, но просто так я это не оставлю, обещаю. С другой стороны, не обязательно понимать боль друг друга, чтобы поддерживать, правильно? Я кое-как улыбнулась и кивнула. Но глаза у меня всё равно пекло — то ли от слёз несправедливости, то ли от злости на Андрэ Буржуа. И как у такого морального урода могла только появиться такая замечательная дочь, как Хлоя, а?..