Ахимса

— Абракадабра, Тикки. Больше всего это было похоже на возвращение домой. Сильнейший поток волшебства обернулся вокруг меня огромным розовым коконом. Внутри было прохладно и словно дул сильный весенний ветер, который ещё мнил себя зимним. Я обожала такую погоду: эти ледяные порывы, на которые обычно жаловались все мои знакомые, означали конец холодов и сезонной депрессии. Наверное, сейчас моё перевоплощение больше всего напоминало какую-нибудь мультяшную версию. Сияние вокруг, медленное, мучительное изменение. Два отличия от лунных воинов: яркий розовый кокон закрывал меня от всего мира, — ни единой трещинки или щели, чтобы подглядеть перерождение из гусеницы в бабочку, — и я не вставала в волшебные «крутые» позы. Но в остальном… одежда на мне тлела, как пытающаяся загореться влажная бумага. Волшебство по миллиметру обнажало тело только для того, чтобы сразу же прикрыть кожу красно-чёрным костюмом. К счастью, он не изменился несмотря на всё пережитое: мне было бы очень жаль терять ледибажий облик, к которому я успела привыкнуть. Мелькнула грешная мыслишка, что может в итоге из волшебного кокона выпорхнуть не «бабочка», а какая-нибудь жучиная версия Гермес, однако я от этой придумки отказалась. Хотелось просто… просто вернуть то, что у меня было раньше. Чем я дорожила, но не задумывалась о том, что я могу потерять из-за какой-то внешней проблемы. Розовый кокон лопнул, разбрасывая во все стороны яркие светящиеся капли волшебства. Я практически ослепла из-за насыщенности цвета, так что после выхода из Волшебного Превращения мне пришлось секунд десять просто стоять на одном колене, уязвлённо потирая глаза и пытаясь прийти в себя. — Всё в порядке, душа моя? Нуар помог мне подняться; увидев знакомые зелёные кошачьи глаза и чёрные уши на льняной вихрастой макушке, я едва не расплакалась. Но с объятиями на напарника всё равно набросилась: боже мой, как я скучала по этому парню! — Всё отлично, Кот, — пробормотала я в место, где под волосами должно было располагаться человеческое ухо. — Как же я рада вернуть свой костюм! Он обнял меня в ответ и ласково похлопал по спине. Короткое мурчание, очень нежное и дружелюбное, волной прошлось по телу Нуара и вызвало целую толпу мурашек у меня. — Аналогично. Скоро вернёмся в Париж, и всё вообще будет замечательно. Нехотя я отстранилась. Олимпия и Эон разглядывали наши с Нуаром костюмы с большим любопытством; по взглядам было видно, что нас сравнивали с прошлыми вариациями парижских супергероев. — Гермес мне нравилась больше, — призналась Хилл спустя пару секунд молчания. — Почему? — Мягонькая. Я пфыкнула от смеха и махнула на женщину рукой. Да уж… «мягонькая». А что Гермес выглядела словно крипипаста из какой-нибудь городской легенды — это ничего, мелочи жизни. Как говорится, главное, чтобы человек… Эм, кот! Главное, чтобы кот был хорошим, да. Отстранившись от ещё одного хорошего Кота, — но при этом продолжая держать его за руку, — я обернулась к Донни. Большой парень замер рядом с нами, наблюдая за всем круглым рыжим глазом. Неизвестно откуда, — снова! — взявшаяся эмпатия подсказала, что мегалодон заинтересован: по энергиям я больше оказалась похожа на призвавшую его Медвэй-Ошку, чем Лаки. Наверняка дело было в проглоченных Тикки серьгах Миджины… С другой стороны, какая разница? Похожа, и слава всем богам и духам. Значит, и вернуть Донни в «потенциальный мир» у меня получится без проблем. Я почесала щёку, думая, что мне надо делать. Затем одолжила у напарника шест, положила его на плот и нажала кнопку; железо раздвинулось прямо до мегалодона, остановившись где-то за метр до рыжего глаза. — Встань сверху для баланса, — попросила я Нуара, зная, что он без проблем сделает нужное. По шесту я дошла до мега-акулы, а на конце жезла, с лёгкостью балансируя, села на корточки. И всё же обалдеть, насколько Донни был огромным: его глаз оказался больше меня, даже когда я стояла в полный рост! Вот уж действительно: «Спасибо, что вымерли!» У меня не было ни единой идеи, как возвращать большую рыбу, так что я дала себе пару минут чисто «на подумать». Волшебство бурлило в костях, пульсировало в крови и крошечными барабанчиками стучало в висках. Похоже, что Тикки медленно переваривала съеденные серьги… или просто радовалась, что мы наконец снова вместе. В пальцах у меня была карточка от «UNO», призванная Адрианом. Вот интересно кстати получается. Насколько я поняла, Медвэй-Ошка в своё первое воплощение погибла из-за того, что её призыв, — всеми любимый Донни, да, — тянул из неё энергию. И по какой-то причине скво не возвращала его в «потенциальный мир». Почему она это не делала? «Потому что рядом были Иные», — услышала я как наяву. Голос был похож на гудение земли и шелест волн одновременно. Я, признаться, чуть было с шеста в воду не навернулась, когда услышала его в своей голове. — Она не отпускала тебя из-за тварей?.. «Да. Они хотели сожрать её. Если бы её съели, то стали сильнее… один кусок её тела даровал бы им бессмертие и власть в воде и на земле». Зрачок мегалодона несколько раз дёрнулся, но потом сфокусировался на мне. «Я нужен был для защиты. Чтобы не давать Иным выбраться из воды и сделать задуманное. Я сделал это. Сейчас. Больше Иных нет в водах. Я могу вернуться». — Ясно… Я прижала кончики пальцев к маске и задумалась. Получается, что Миджина-Ошка сама себя перехитрила — так, что ли? «Не продумала последствия, — согласился Донни, — а потом не успела найти меня. Умерла от истощения». — Любой призыв тянет энергию, — понятливо кивнула я, вспоминая свой самый-самый первый фейл с Супер-Шансом. Если бы Алья не забрала тот несчастный громкоговоритель, то что было бы? Если бы он потерялся? За всего один день я ощутила тяжесть полноценного истощения, а Медвэй-Ошка умудрилась не просто вещичку призвать — она буквально создала живой организм. Который думал, развивался, ел и сражался. Неучтённый фактор. Наверняка он помог мне победить, ведь Донни даже после «смерти» Миджины продолжил тянуть из неё энергию. Интересно, почему она не попыталась избавиться от него после рождения как сестра Ахену? «Не успела меня найти, — повторился Донни. — После была занята поиском безопасности для своей самки. Обменяла свою жизнь на её». — Да уж. Нет повести печальнее на свете… Я встала на шесте, сжимая в пальцах карточку. Что же, примерный план у меня возник в голове; другой вопрос, выйдет ли у меня сделать то, о чём я подумала. «Креветка, — окликнул меня Донни, — в последние циклы со мной много времени проводил один из людей. Самец. Давал еду, чистил кожу, лечил зуб. Передай ему мою благодарность». — Без проблем, большой парень. Я найду того, кто с тобой возился. А ещё говорят, что акулы бездушные и бесчувственные… врут всё! Тут вон мегалодон попросил попрощаться с тем, кто за ним ухаживал! Гм. Главное чтобы это не был тот самый мегаладонофил, с которым мы сталкивались в Океанариуме. А то если учёный узнает, где теперь его любимейший питомец и объект для исследований… скажем так: учитывая, что в городе всё ещё может быть наш папа-Бражник, я бы поставила на появление акумы. Зажав карточку между пальцами, я замерла на секунду и швырнула ту в небо. Следом отправился йо-йо, будто я собиралась призывать Супер-Шанс. — Давай, парень! — выдохнула я, чувствуя, как волшебство внутри начинает взрываться кучей крошечных фейерверков. — Пора домой! «Креветка, — голос Донни звучал тише с каждым словом, — спасибо тебе. Пускай в воде… не переводится рыба… для тебя…» Донни резко ушёл под воду. Через секунду она вздыбилась, словно на дне что-то взорвалось; меня окатило радужными брызгами, которые жглись как кипяток. — Ледибаг!.. Волнение океана было таким сильным, что даже закреплённый плот не устоял ровно. Шест у меня под ногами заходил ходуном; стопа соскользнула с гладкого чёрного металла, и я поняла, что начала заваливаться. Падала я прямо в воду, которая буквально кипела. Мозг сработал быстро и чётко. Перехватив йо-йо, я зашвырнула грузик игрушки в сторону взлетевшей Эон; моё драгоценное оружие обернулось вокруг талии андроида. К счастью, сил Зловещей Долины оказалось достаточно, чтобы поднять в воздух нас двоих. Не знаю, что бы мы делали, если мощность её двигателей была рассчитана на меньший вес. Рядом Олимпия поднимала Нуара. А под нами происходила настоящая фантасмагория цвета: по поверхности океана всюду, куда хватало взгляда, расплывались разноцветные бурлящие и искрящие пятна. Огромные пузыри надувались и лопались, осыпая всё вокруг блёстками; впечатление было такое, словно мы оказались на месте сражения армии фей. — Как будто танкер с краской попал в шторм, — не согласилась с моими мыслями Эон. — Делаю фотографии. Мы поднялись повыше, потом ещё выше, но всё равно океан был радужно-цветным, куда ни посмотри. — Надеюсь, никаких мутаций из-за этого не произойдёт, — обеспокоенно произнесла Олимпия, подлетев к нам с Эон. Я вздохнула. Откуда-то я знала, что этого не будет; может, Тикки нашёптывала мне это через нашу долгожданную синхронизацию? — Не будет ничего. Разве что рыба начнёт больше размножаться. И водоросли тоже. — Как бы у нас тут ни выросло второго Саргассового моря, — покачала головой Хилл. — Здесь неподалёку проходит несколько торговых маршрутов. Я, конечно, людей предупредила, однако… — Мама, если ты их предупредила, то остальное уже не твоя забота, — справедливо заметила Эон. — Джессика бы сказала, что у них должна быть своя голова на плечах. И что они сами должны понимать, чем может быть опасно неконтролируемое разрастание водорослей. Маджестия закатила глаза. Адриан у неё в руках заворожённо смотрел на буйство красок внизу, словно пытаясь запомнить каждый возникающий оттенок и каждую отлетающую блёсточку. Вся эта красота отражалась в круглых, как у котёнка на охоте, зрачках. — Вы с Джессикой слишком верите в человеческий разум, — сказала Хилл, мимоходом почесав Нуара за ухом. — Тогда как мой опыт говорит, что штука эта встречается слишком редко, чтобы учитывать её в своих предположениях.