Ахимса

Лететь пришлось долго, да к тому же ещё и прохладно: Олимпия взяла такую высоту, что, казалось, поднимись мы ещё хоть немного, и выйдем в открытый космос. Я, как единственная бескрылая, куковала на руках у Хилл, словно спасаемая из драконовой башни принцесса. Честно говоря, это было жесть как неудобно: уши мне трепал ветер, хвост до того, как я его обвила вокруг ноги, грозился оторваться, да и лапы подмерзали. Мы с Плаггом переругались вдрызг насчёт моего супергеройского вида, — потому что всё, что у нас получалось, меня не устраивало; котёнок же ругался, что это я извращенка и никак не могу «придумать что-то приличнее, чем весь этот получающийся секс-шоп!!!» -, прежде чем квами психанул и вернул-таки мне полюбившееся кошачье обличье Гермес. Изначально он не хотел, чтобы моё тело снова настолько сильно менялось. Дескать, «не положено» да «так не делается». Квами разрушения он или кто?! В общем, как объяснил мне котёнок, квами действительно не стоило менять своих носителей так, как это произошло со мной во время прошлого единения. Не то чтобы это был настоящий харан, за который бьют по пяткам и выливают ушат неприятного на голову, но вроде как другие квами за это будут котёнка осуждать. Человеческая природа неизменяема, все дела... А Плагг всё-таки дорожил своими отношениями с другой частью Шкатулки Чудес. И не хотел дальнейших проблем, если кто-то из них узнает, что квами Разрушения пошёл против правил, установленных Орденом Хранителей. Не знаю, что там у Ордена произошло в прошлом, но я, когда услышала о них, почему-то ощутила нешуточное раздражение. Мне, в принципе, кучка давно умерших стариков ничего не сделала… однако ситуация возникла примерно та же, как когда мне утёнок сделал замечание из серии «Хранитель бы не одобрил». Всё, нету тут рядом ни Хранителя, ни Ордена! Есть только злая-презлая Маринетт, которая больше не хочет ничего решать, а хочет обратно свои усы, лапы и хвост! Но чего мне стоило заверить Плагга, что со всеми возможными проблемами я буду разбираться сама, кто бы знал... Олимпия мою кошачью вернувшуюся ипостась никак не прокомментировала, а вот Лаки заулыбался, словно встретил старого-доброго друга. Кажется, что Агрест просто радовался ситуации; я не сомневалась, что наши препирательства было прекрасно слышно на весь дом. У кого-то вышло переубедить Плагга, ну надо же! Из-за того, что Гермес, — то есть, я — была по размеру больше, чем обычный человек, Эон и Лаки не справились бы с ролью носильщиков. Олимпия тоже долго думала, как бы посподручнее меня схватить, а в итоге просто обняла за тощую талию и подняла в воздух. Я себя чувствовала кроликом, которого с поля выхватил орёл. Квами и их Талисманы остались на попечении Джессики, кстати говоря. Очень удачно вышло: получив задание оберегать малышей и их Камни Чудес, Джесс словно обрела внутреннюю уверенность. Дескать, она не просто так остаётся, у неё миссия!.. Но фотографии разлома она всё равно затребовала у Эон. Много и разных, чтобы сделать ещё какой-то доклад о геологии океанического дна. Удивительно даже, что у Джессики оказалось такое необычное хобби. Мы летели и летели, и летели… Город давным-давно кончился. Я изнывала от скуки, потому что красота полёта смазывалась из-за скорости. Это вам не на самолёте планету рассекать, здесь всё более жёстко: мир внизу перематывался на двойном ускорении и, если долго всматриваться в мелькающие снизу цвета, начинало тошнить. Никакая синхронизация с Плаггом не спасала. Так что к моменту, когда мы полетели над «большой водой», — как сказал бы Ахену, — я была вымотана не только морально, но и физически. И вот после такого — что-то делать с Донни? Да чёрта с два! Пускай Лаки отдувается. Так сказать, платит за свои прекрасные крылышки, которыми меня природа обделила. Над водой мы летели ещё какое-то время. Начало светать, и красно-розовое небо отражалось в неспокойных крошечных волнах. Один раз Олимпия чуть было не завела нас в шторм, — его чернющее облако мелькало ровно впереди предполагаемого маршрута, — однако благодаря навигации от Эон у нас получилось сохранить гермесову шёрстку в первозданной сухости. Температура падала, и я радовалась, что не промочила лапы. А ещё тому, что в мозгу Эон была карта, благодаря которой мы облетели шторм. — Я его вижу! — крикнул Адриан в какой-то момент. — Я тоже. Снижаемся. Эон промолчала, да и мне тоже сказать было нечего. Ну, снижаемся так снижаемся. Я вообще сейчас была существом подневольным: куда летят все, туда же несут и меня. Донни нас тоже заметил, так что не стал погружаться на глубину или уплывать. Когда мы зависли где-то метрах в пяти над водой, мегалодон повернулся и улёгся набок, смотря на нас ярко-жёлтым глазом. — Жалко, что у Луки пропала его способность, — вздохнул Лаки, которому меня передали с рук на руки; Эон и Олимпия в это время разворачивали нечто вроде огромного надувного плота, чтобы было место для приземления. — Было бы неплохо понимать, что он говорит. — Мяу. — Гермес! Ух, сколько осуждения. — Ну не мяу, — я завертелась и по-животному почесала за ухом задней лапой. — Думаю, что мысль у Донни сейчас только одна — поскорее свалить из этого мира. Как Лука говорил раньше, наш большой пар-рень устал. Ты знал, что акулы считаются рыбами? — Да. — А вот я почему-то этому удивилась. Олимпия махнула нам, чтобы Лаки спускался. Когда мы зависли над плотом, она жестом приказала нам остановиться. — Никаких когтей и острых деталей! — сурово произнесла женщина. — Запасного плота у нас нет. Ясно выражаюсь? — Ясно. — Мяк. — Гермес! — Вот лучше бы я вам не рассказывала, что теперь мор-гу говорить, честное слово! Я вытянулась и выскользнула из рук Адриана, словно шерсть у меня была смазана вазелином. Да, Плагг дал мне способность общаться; я понятия не имела, как это возможно, учитывая, что морда Гермес не предполагала человеческой речи. Строение как бы отличалось не только от человека, но и от обезьян. Все эти клыки, длинный плоский язык, щёчки и вибрисы… В общем я, как Ророноа Зоро с катаной во рту, говорила сердцем. Других вариантов у меня не было — чревовещанию-то меня никто не обучал, а звук всё равно появлялся. Это магия, мисс Грейнджер! Донни ушёл под воду, сделал круг почёта и вернулся к нам. Мы же в это время пытались понять, как нам возвращать большую рыбу обратно; ничего не придумывалось, так что Адриан решил использовать Супер-Шанс. В руки ему упала маленькая игральная карточка. — Это что такое? — удивлённо пробормотал Лаки, смотря на чёрный прямоугольник с цветными стрелками на ней. — Игровая карта от «UNO», — сказала я. — У вас нет такой игры? Олимпия и Эон синхронно покачали головами, тогда как Адриан неуверенно пожал плечами. Я максимально осторожно забрала карточку из рук Агреста коготками, повертела её, даже понюхала. Обычный картон, к тому же, явно бывший в использовании. Карточка, из-за которой в игре можно знатно огрести и набрать других карт… но в целом, это же «переход хода». Смена ведущего игрока. — Нам надо поменяться или что? — предположил Агрест. — Вр-руоде того. Дамы, отвернитесь, пожалуйста! Олимпия с дочерью выполнили эту просьбу без проблем. Мы с Адрианом встали спина к спине и сбросили синхронизацию. Донни смотрел на это уставшим рыжим глазом, но, поняв, что возвращать его никто пока не собирается, снова ушёл под воду. — Ну что ещё? — раздражённо спросил Плагг. — Пацан, корми меня! И забирай меня! Честное слово, я обожаю нашу кошечку, но то, как она требовала свою шкуру обратно — это уже ни в какие ворота! — Пла-а-агг, — рассмеялась Тикки, — хватит жаловаться! Мы с Адрианом синхронно фыркнули. Потом так же синхронно посмотрели в сторону всплывшего совсем рядом с нашей надувной платформой Донни; не знаю, как Олимпия закрепила плот, но тот даже не покачнулся из-за массивной туши большого рыба. — Ты вспомнила о нём что-нибудь? — спросила я у Тикки. Малышка расстроенно покачала головой. Я запустила руку в карман штанов и достала серёжки Миджины-Ошки. — А с этим знаешь, что делать? — Откуда они у тебя? — удивилась квами, подлетая к моей руке. — Это часть моих сил, если можно так сказать. Возможно, кстати говоря, что с воспоминаниями… — Я думала, что квами неделимы. — Сложно объяснить, — подал голос Плагг, примостившийся у Адриана в волосах. — Но это так и не так одновременно. Квами слишком большие, чтобы быть исключительно в одном мире, так что мы, можно сказать, изначально поделены на кусочки. Но, поскольку идея у этих кусочков одна, как и воспоминания, и сознание… — У тебя сегодня прямо день философии, — я легонько ткнула котёнка в мягкое пузико. — Тикки, я эти серьги забрала у Медвэй-Ошки, твоей прошлой носительницы. — Медвэй-Ошка, да? Девочка-вода. Хм… Она взяла серьги в лапки и осмотрела тёмно-бордовые украшения со всех сторон. Не увидев ничего странного, Тикки пожала плечами и закинул серьги в рот; раздался металлический хруст, после чего квами на секунду замерла. Голубые радужки потемнели от злости, Тикки нахмурилась и как-то сгорбилась. Я осторожно погладила квами по голове, но она отстранилась, и дальше на контакте я настаивать не стала. — Я вспомнила свою жизнь с ней, — мрачно объяснила Тикки. — Ничего приятного. Меняйтесь Талисманами, нужно вернуть мегалодона в потенциальный мир. — Куда?.. — В мир, откуда ты достаёшь вещи для Супер-Шанса, — объяснила мне квами. — Давайте-давайте, для вас теперь обмен Талисманами безопасен. Только потом придётся обратно поменяться, чтобы долететь. — Вот мне до сих пор интересно, почему мне крыльев не обломилось, — проворчала я, принимая у Адриана настоящий Талисман; свои поддельные гвоздики-дубли я ему отдала, чтобы уши Агреста не были пустыми. А вот поддельного кольца у меня не было, и со свободным безымянным пальцем оказалось очень непривычно. Кажется, я с Талисманом Плагга реально срослась. Эх… — Что нужно будет делать? — спросила я у Тикки. Квами левитировала неподалёку, смотря на воду. Ножки и хвостик у Тикки были поджаты, лапки скрещены на груди, и даже усики грустно пустились. Мне бы очень хотелось как-то ей помочь. Приободрить. Сделать что-то приятное, в конце концов! Однако я так же понимала, что Тикки, судя по всему, за секунду сейчас пережила всё то, что с ней на протяжении долгих лет делала Медвэй-Ошка; я помнила, какой потухшей и слабой моя малышка выглядела рядом с сумасшедшей скво. Лезть в душу к моей волшебной подруге, пока она сама всё не переварит и не захочет об этом поговорить, было как минимум невежливо. — Ты же Чудесная Ледибаг, — Тикки повернулась ко мне и через силу улыбнулась. — Не волнуйся. Разберёшься. Я верю в тебя, Маринетт!