Ахимса

— У тебя слишком хорошее настроение, аж смотреть противно, — выдала мне Хлоя наутро после выступления. Я на эту реплику только улыбнулась. — Естественно, у меня хорошее настроение! Миз Жозефина не съела меня после вчерашнего, что ещё нужно для счастья? — Миллион евро и личный вертолёт, — пробубнила Алья в подушку. — Миллион евро не сделает тебя счастливой, — закатила Хлоя глаза. — Тем более, тебе его никогда и не заработать. — Спасибо за веру в меня, — всё так же неразборчиво ответила Алья, накрывая голову подушкой. — А теперь отстань, Буржуа. А ещё лучше — заткнись. — Не надо было пить палёнку, — сказала противная Хлоя голосом на несколько тонов выше, чем обычно. — Что за нелепица, боже мой! Алья застонала. Сезер и Ляиф вчера после выступления очень долго зависали рядом с аппаратурой, обсуждая что-то на своём видеомузальном. И — да, распивали что-то из бутылочки из-под сока. Ясное дело, что соком там и не пахло. Так что, возможно, канонному пейрингу быть! И даже без всяких обратившихся отцов Альи. Если так подумать, то это достаточно забавно: именно месье Сезер, — его имя я всё время забывала; какой-то проходной персонаж получался он, только в реальности, я его только пару раз видела, хотя с Альей крепко дружила, — стал причиной того, что у его доченьки появился мальчик… хотя во всех историях и анекдотах папочки до последнего не дают своим «принцессам» найти себе партнёра. С другой стороны, в семье Сезер этих «принцесс» три штуки плюс одна Ананси, в чьей ориентации я не была уверена. Может, у них тут ситуация ровно наоборот, и месье хочет поскорее разбавить это бабье царство сыном? Пускай не родным, но хоть так. Надо же кому-то свои мужские примочки передать, в самом деле. — А от вертолёта я бы не отказалась, — подала голос Сабрина. — Круто, наверное, летать на таком… красиво… Хлоя пренебрежительно махнула рукой; сидела блондинка с большим зеркалом в другой, которое держать явно было неудобно. Свободной рукой Буржуа пыталась намазать себе на лицо какую-то уходовую маску — безуспешно, кстати. Понаблюдав за этим пару секунд, я встала со своей кровати и подошла к девочке, забирая её зеркало. Хлоя недовольно посмотрела на меня, но от комментариев воздержалась — даже интересно, почему. Зато быстро начала наносить средство на кожу. — Скажи мне об этом в Париже, и я тебя покатаю, — ответила блондинка своему багажу. — Отцовский вертолёт всё равно большую часть времени стоит без дела. — А меня покатаешь? — я заискивающе подвигала бровями. — Можешь катиться нахрен, — огрызнулась Буржуа, выхватывая у меня из рук зеркало. — Как тебе такое путешествие? — Ах, ты разбиваешь мне сердце… Буржуа фыркнула и показательно отвернулась от меня — ну чисто кошка, обиженная на человека. Я пожала плечами, оглянулась на Алью, — та умудрилась уснуть с головой под подушкой, — и, не найдя в комнате ничего интересного, покатилась. Только не «нахрен», как завещала Хлоя, а всего-то к Адриану. Мне нельзя было скучать, у меня котовье любопытство под хвостом! Правда, я надеюсь, что тот самый хвост у меня так и не прорежется — я всё ещё не представляла, насколько с ним должно быть неудобно сидеть. Да и вообще, чем меньше изменений тела, тем лучше. Вообще, я соскучилась по магии. Не по той, где я визжу от ужаса, от злости или от разочарования, а по той, где мы с Тикки прыгали по крышам, с Котом Нуаром забирались в церкви по ночам, где я варила зелья и скрывалась от собственного напарника, который всё и без этого знал. Хотелось какого-то доброго волшебства! Или просто чего-то хорошего. Ну или покушать — это я в любом случае всегда рада. Комната парней оказалась закрыта, так что я чисто по-кошачьи принялась скрестись в дверь. Открыл мне сонный Агрест, одетый в одни пижамные штаны. Щурясь на раннего гостя, — наша комната встала в семь долбаных часов утра из-за Хлои, которая не могла найти нужную маску для лица в чемодане косметики, — Адриан ещё секунд пять тупо не понимал, кто перед ним стоит. — Изменял мне ночью, что ли? — шёпотом спросила я, поставив уши торчком. Адриан закатил глаза и отошёл в сторону, пропуская меня в комнату. Нино здесь не было, кстати, а его кровать оказалась аккуратно заправлена. Позёвывая, Агрест оставил меня одну, а сам отошёл в уборную, чтобы привести себя в порядок. Я сразу цепанула свою сумочку-почтальонку, лежащую рядом с подушкой Адриана. Открыв замочек, я запустила ладонь внутрь и осторожно вытащила своё маленькое сонное красное сокровище. — И ты спишь! — всё так же шёпотом возмутилась я. — Вы чего на пару делали ночью? Тикки широко зевнула и потянулась, после чего свернулась в калачик прямо у меня на ладони. Прикрывшись хвостиком, она недовольно посмотрела на меня — всего одним глазом, потому что второй, видимо, у неё продолжал крепко спать. — Искали мальчика с Талисманом, — неразборчиво сказала она. — Или что-то ещё, что могло бы тебе помочь. Адриан даже магию удачи использовал… — И как успехи? Она снова зевнула. — Всё время натыкались на Маджестию. Она, кстати, нам была удивлена едва ли не больше, чем мы ей. Решив больше не тревожить малышку, я осторожно вернула её в гнёздышко из голубого шарфа, но закрывать сумочку не стала. Смотря на вещичку, я грустно размышляла: это же получается, что прошлая Маринетт делает хорошо для квами даже после смерти. Шарфик-то девочка связала, ещё до моего попадания в её тушку. А значит, это был не тот же шарфик, который Маринетт хотела подарить Адриану — Агреста-то девушка не знала, это я с ним познакомилась. Не тот, о котором я изначально думала. Значит… Да ничего это не значило. Мне просто в очередной раз стало грустно. Выкинуть этот шарфик, что ли, чтобы он мне настроение не портил?.. Точно выкину. Плохая, плохая вещь! Чтобы успокоиться, застелила агрестову постель и по-лагеревски поставила подушку треугольником. Потом села рядом с ней, недовольно скрестив ноги и надувшись на саму же себя — ну такое утро было хорошее, смысл его портить такими мыслями, скажите на милость?! Почтальонка с Тикки была аккуратно уложена рядом с подушкой. Чтобы точно никто не сел на малышку. Адриан вернулся не только умытый, но и с мокрыми волосами — видимо, по-походному умудрился помыть голову под душем. Чисто моя фишечка, раньше Агрест так не делал. Он обычно до-о-олго принимал душ или ванну, использовал кучу скрабов-масок-увлажнялочек и всё такое. А тут я пришла и испортила парня: оказывается, раз в месяц можно просто по-быстрому освежить волосы, не запариваясь с уходом. И даже самому купаться при этом не обязательно! — Ты чего депрессируешь? — спросил Адриан, вытаскивая полотенце из шкафа и осторожно промакивая волосы; насколько я знала, сейчас парень будет часа два крутиться перед зеркалом, укладывая прядки и ваяя утренние процедуры. Уход за кожей никто не отменял! Мы ведь никуда сегодня не спешили, да и разбудила я его рано, так что время было. Иногда Адриан забивал на уходовую косметику, но чаще всего всё-таки ей пользовался — это же было частью его работы, если так подумать. Ну и въелось под кожу, — как кремик, хехе, — в виде привычки, за столько-то лет модельных съёмок. Как я и думала, Агрест вытащил свою косметичку, — лишь немногим меньше чемодана Хлои, на мой взгляд, — и принялся из неё выуживать разные баночки и флакончики. — Просто мысли, — ответила я, смотря за всё множащимися средствами для ухода. — Ты прям решил себе СПА-день устроить? — И тебе тоже. Зря Горилла это всё вёз, что ли… — Я, кстати, его давно не видела. Адриан усмехнулся. — Не поверишь. У него, кажется, курортный роман. Насколько возможно вообще назвать наше путешествие «курортом»… Вовсю воркует с женщиной, у которой в первые дни поездки покупал кофе и успокоительные — ну ты помнишь, какие тут аптеки. — «Воркует», и Горилла… — Он довольно разговорчивый, на самом деле. — Да не верю, сколько ни уговаривай. Я почесала за ухом. Адриан принялся расставлять баночки и склянки в одной ему известной последовательности; уверившись, что всё тип-топ, он сел в изножье кровати, раскинул ноги в разные стороны и, ухватив меня за лодыжки, потянул к себе. Расстеленное до того одеяло, ясное дело, собралось подо мной; я взвизгнула от неожиданного движения и завалилась на спину, нелепо взмахнув руками. Слушая хохот Агреста, я чувствовала, что моё плохое настроение улетучивается. Ладно. Ладно… пускай у Тикки остаётся её голубой шарфик — всё равно я другой не свяжу, а что-то сделанное вручную всегда лучше покупного. Да и хорошая вещь, чего разбрасываться-то. Адриан навис надо мной, с улыбкой рассматривая моё лицо. Я скривилась, прижала подбородок к груди и высунула язык. — А голову-то зачем наклонила? — спросил Агрест, чья улыбка переродилась в паскудную ухмылочку. — Со вторым подбородком всегда всё страшнее! Он ущипнул меня сначала за подбородок, потом за щёку — так ещё и оттянул кожу в сторону. — Какой «второй», Маринетт? Тебе бы первый не потерять… — Эй, я много ем! — …с другой стороны, это какая же экономия на уходовых средствах! Я закатила глаза. Адриан меня передразнил, кривляясь, как ребёнок. Хотя это я первая эти кривляния начала, так что неизвестно, кто у нас тут ещё дитё. Мда. Вот так взрослый авторитет и теряется, попомните моё слово! — Если ты так хочешь экономить, мистер скупердяй, то я могу побриться налысо. Та-а-ака-а-я экономия на шампуне будет! Агрест представил меня без волос и прыснул со смеху. — Нет-нет, этого я не переживу, — сказал он, падая на кровать сбоку от меня и подпирая голову рукой. — Ты что, сфинкс? Я хмыкнула. Да-да, старая шутка. Отсылает воспоминаниями прямиком в старые добрые времена, когда мы пинали Габриэля и в ус не дули. Хочу обратно. Немного осталось. «Немного» — это та мысль, которая поддерживала меня на протяжении всех наших приколов. Схватив Адриана за руку, — он забавно шлёпнулся, потому что я цепанула ту, которой он подпирал голову, — я вытянула чужую конечность перед своим лицом и принялась разглядывать загорелую кожу. Внимательно! Тщательно! Очень скрупулёзно! — Ты что там ищешь? — проворчал Агрест, которому было максимально неудобно из-за того, что я никак не отпускала его предплечье. — В отличие от тебя, я лишних чернил на теле не держу. — Они не лишние, они нужные. Ха, ты на самом деле мейн-кун. — М? Я погладила парня по руке, чувствуя под ладонью мягкие короткие волоски. Из-за летнего солнца они выгорели и теперь казались золотистыми и тонкими, теряясь на фоне кожи. — Поздравляю вас, месье, вы почти мужчина, — захихикала я, продолжая гладить волоски у Агреста на руке. — Борода ещё не растёт? Парень подвигал бровями — совсем как я недавно для Хлои. — Потрогай, — предложил он наиграно-томным голосом. Ну а я-то чего, я человек простой: мне говорят трогать — я трогаю. А что там всякие коты шипят, когда руками в лицо лезут, — «Прыщи, Маринетт! Прыщи!» — это уже не мои проблемы.