Ахимса

— Ты какая-то тихая, — заметила Алья. — Даже непривычно. Ничем поделиться не хочешь? Я скосила глаза на подругу и удручённо покачала головой — сказать Сезер мне было нечего. Вообще-то, если так подумать, тем для нашего с ней разговора было просто невероятно много, но сейчас, когда мой язык то и дело терял подсоединение к мозгу, и я могла в любой момент ляпнуть что-то компрометирующее… у нас магия и так на последнем издыхании держится, нечего тут. Как там… got a secret, can you keep it… Двое могут хранить секрет только в том случае, если один из них мёртв. А у нас тут получается, что «секрет» знает не два, не три и не четыре человека. Я тут со своей дырявой Тайной Личности скоро смогу собирать из знающих стадионы… ну или хотя бы классную комнату. Человек десять-то уже у нас наберётся. — Может быть в другой раз, — сказала я, подтягивая коленки к груди и грустно смотря на девочку. — Что у тебя с тем медведем? Алья, стоявшая в дверном проёме, нахмурилась. Поправив локон, она выглянула из комнаты в коридор — никого не было. Миз Менделеева, эта святая женщина, слегла с мигренью. Дамокл спал, перебрав чая — сегодня была не директорская очередь дежурить, и мужик развлекался, как мог. Адриана утащила Эон. Нино миловался с той американочкой, и я могла лишь надеяться за парня, что в следующий раз он не перепутает двери и кровати — так можно и на всю жизнь ведь заработать пренеприятнейшую травму, между прочим! Короче, все рассосались кто куда. Утром у нас был поход в Океанариум, который мы с моей неудачей слили, но остаток дня дражайшие учителя ничем не заняли. К тому моменту, как мы с Адрианом вернулись в общежитие после решения проблемы с Донни, наши одноклассники уже вовсю тусовались на крыше — устроили что-то вроде пикничка. Хот-Дог Дэн в наличии, но я у него больше ничего не покупала — настроения не было даже подниматься к веселящимся детям. Мне казалось, что мы топчемся на месте. Событий было так много, что я не поспевала за ними, однако, если пораскинуть мозгами, к решению нашей основной проблемы мы с Адрианом так и не приблизились. Получилось, что я зазря дёрнула сюда Луку, — а парень из-за этого ещё и пострадал! — да и вообще занимаю слишком много чужого внимания. И браслет с Лососем никак не реагировал, как бы я его ни ковыряла… Короче, я нырнула в очередной упадок, который ничем не купировался. В фойе я напилась кофе, но даже его приторная карамельная сладость никак не повлияла на моё настроение. Так что решение уединиться в комнате было вполне ожидаемым и логичным — пережить очередной маленький кризис в одиночестве, зализать душевные раны, как настоящая кошка… потренироваться перед будущим, так сказать. Только вот Алья не просто так носила лишнюю пару «глаз» — моя дорогая очкастая подруга заметила, что я вернулась в общежитие, а потом отследила, что на крышу я так и не заявилась. И пришла ко мне сама. — Так, — Сезер потёрла глаза под очками. — Давай, вставай. — Мр? — Поднимайся, кому говорю, — закатила она глаза. — Мы идём развлекаться. Ночь ещё нескоро, если поторопимся, то успеем вернуться даже до отбоя. Я почувствовала, как уши у меня встали торчком. Предложение было очень интересным, хочу я вам сказать. Развлекаться… я, вообще-то, в Нью-Йорк изначально за этим ехала. А не за приколами с Иными, ритуалами и чёртовыми индейцами. Я ж не Винчестер, ну в самом деле. И даже не Питер Пэн, чтобы говорить «ХАУ» с очень серьёзным лицом. Я Маринетт! Гарри, просто Гарри. Никакого волшебства. Дайте мне мои пятнадцать, — пока ещё четырнадцать, гм, — чтобы, как говорила Тейлор Свифт, сделать глубокий вдох и войти в новую жизнь… — А если так подумать, хорошая идея, — пробормотала я, вылезая из кресла. — Естественно! — довольно кивнула Алья, не знающая моих мыслей. — Давай, надевай что-нибудь неброское и пошли тусить. Мне тут показали пару интересных мест. Я ещё татуировку сделать хочу! — Хм? Я удивлённо посмотрела на Сезер. — Вот тут, — она указала на место примерно посреди левой грудной мышцы, но чуть ближе к ключице. — Хочу маленькое сердечко. Незаполненное. — А как твоя мать к этому отнесётся?.. — Моё тело — моё дело, — очень по-подростковому задрала нос девчонка. — Ну что, ты со мной? Можем сделать парные татуировки! Дружба на века! Нет, от парной татуировки я конечно отказалась. Но вот кое-что набить я всё-таки хотела, причём довольно давно. Так что идея была… ну не то чтобы совсем уж здравая, но, по крайней мере, интересная. В прошлой жизни у меня были татуировки, я это хорошо помнила. Даже сейчас я могла бы нарисовать эскизы, чтобы перенести старые рисунки на своё тело заново — но смысла в этом не было. Прошлые татуировки были для прошлой жизни, а у меня тут заря моего пятнадцатилетия и новые начинания, так что и разукрашивать своё тело я буду по-другому. Я схватила из шкафа одну из толстовок. Их мне купил Адриан, и они были больше меня на несколько размеров — всё ради удобства квами. Тёмная ткань, глубокий капюшон, большие карманы. То что нужно для ниндзя-побега из-под надзора несчастной Жозефины. И из-под надзора Адриана, наверное. Не уверена, что предупреждать его — хорошая идея. Он же нервничать будет… Так, нет, это не по-взрослому. Но мне же даже пятнадцати нет… Я подошла к Алье и обняла её, глубоко вдыхая знакомый приятный запах. Сезер из-за матери-повара частенько пахла пряными специями, но здесь, без присутствия Марлен, запах подруги выровнялся. Её кожа пахла липовым мёдом и, как бы я ни не любила мёд, этот запах был очень приятным. — Ну-ну, девочка, — Алья погладила меня по волосам. — Что бы у тебя ни происходило с Агрестом, я всегда буду на твоей стороне. — Да причём тут вообще Агрест… — Вот именно, что ни при чём, — горячо согласилась со мной Алья. — Ты грустишь не по нему, а по брату Джулеки? Вроде бы, это же он был с вами в машине? Я заворчала Алье в плечо. — Он. Но он тут тоже ни при чём. — Да-да, конечно… никаких сердечных треволнений, я поняла. Ты любишь исключительно меня, нафиг этих парней. Ну так что, мы идём? Я кивнула. Алья ещё раз выглянула из комнаты, убедилась в пустоте коридора и цепанула меня за руку. Мы прокрались мимо комнат парней и Джессики с Эон, и около последней я тормознула. Уходить, не предупредив Адриана, всё же было бы полнейшим свинством. — Я на секунду, — прошептала я, высвобождая руку из захвата Альи. — Ни шагу без него ступить не можешь. Это уже, дорогая моя, нездоровые отношения! Мы нырнули в комнату американок; Адриан, едва увидев, кто вошёл, сразу встал с кровати Джессики и сделал шаг нам навстречу. Ну вот, не зря я его решила предупредить! Ещё ничего не произошло, а он уже на измене! — Что-то случилось? — спросил он, прищурившись. Внимательный взгляд выискивал в наших с Альей фигурах… что-то. Но видел Адриан только уличную одежду и воинственно настроенную Большую Мамочку. — Мы собираемся устроить небольшой девичник в городе, — сверкнула Алья широкой улыбкой. — Тебя, уж извини, не приглашаем. Де-вич-ник! А то в этом Нью-Йорке одни проблемы! Без обид, девчонки. — Никаких обид, — ровно подтвердила Эон. Адриан ещё раз осмотрел нас. Потом обернулся на Зловещую Долину — и девушка коротко, практически незаметно кивнула. Да когда ж они успели сконнектиться так, что понимают друг друга с полуслова-то, а? Или это отсылочка к тому, что Адриан настолько гениален, что думает на уровне с роботом? — Удачной прогулки, — сказал он, подмигнув мне. — Не попадитесь миз Менделеевой. — Спасибо, — одними губами произнесла я. Адриан едва заметно улыбнулся и кивнул. Алья, слишком воодушевлённая, этого не то чтобы не заметила — скорее проигнорировала. Снова схватив меня за руку, она подняла наши ладони к потолку и тихо, но очень экспрессивно сказала: — Yes, baby! Отлично! Итак, мы в тату-салон! А потом я покажу тебе суши-бар, который очень мне рекомендовал Айван — он, оказывается, уже бывал в Нью-Йорке, и… — Какой ещё тату-салон? — округлил глаза Адриан. — Маринетт?! — Пока-пока, — махнула ему рукой Алья, вытаскивая меня в коридор. — Результаты увидишь потом, милый! Не волнуйся, Большая Мамочка не даст ей сделать со своим телом фигню! Затем она загыгыкала и добавила в почти закрывшуюся дверь: — Правда, я всё ещё не уверена, считать ли «фигнёй» проколотые соски… Я фейспалмнула. Адриан за закрывшейся дверью, судя по грохоту, от последней фразочки смачно так навернулся.