Ахимса

— Тебя извиняет только то, что Адриан со мной на связи с самого вашего прилёта в Америку. — Хе-хе… ну… прости? — Мало. — Мне жаль? — Мало. — Мне очень жаль? Сабина вздохнула. На фоне я слышала, как громыхает на кухне недовольный Томас — с ним я уже поговорила, и папа-пекарь высказал мне всё, что думал о моём молчании. В родительской паре именно он был тем самым слегонца истеричным элементом, который будет обзванивать все больницы, полицейские участки и морги. Впрочем, отходил он так же быстро, как и заводился. А вот Сабина могла на одну и ту же тему нудеть очень долго… и то, что я, в общем-то, это нудение заслуживала, ничуть не облегчало муки моей совести и страдания ушей. Адриан, довольный, как морской котик, сидел рядом со мной и изредка кивал в ответ на особенно удавшиеся фразочки Сабины. Вот клянусь, если бы мой Агрест замутил-таки с канонной Маринетт, то стал бы любимым ребёнком для женщины. У них же ментальное совпадение на сотку! С другой стороны, моего Агреста бы не было, если бы Маринетт оставалась канонной. Эх, парадоксы, парадоксы… Мы уже ехали в Океанариум, — ура! — когда я таки набралась решимости, чтобы позвонить матери в Париж. Утром я этого всячески избегала, разными способами занимая рот. Еда, разговоры, несколько чашек кофе… пятую Адриан чуть ли не из рук у меня выдирал; говорил при этом мой Агрест не про вред кофеина, что было бы ожидаемо, а про то, что до Океанариума я просто не доеду — лопну от количества жидкости. Ну, в чём-то он был прав… и потому я начала есть. Уже в автобусе я поняла, что просто увиливаю от ответственности, и набрала циферки на мобильном. Учитывая разницу во времени, в Париже к этому моменту было четыре часа дня. Основной наплыв посетителей уже схлынул, и у родителей была минутка, чтобы поговорить. В общем-то, поэтому Сабина и не стеснялась в выражениях, а ещё не думала о будущих счетах за мобильную связь. С другой стороны, выговориться от души тоже полезно… — Ты вообще не звонишь! — Эй, я звонила! — Четвёртого числа?! — Ну… ещё после прилёта. Сабина промолчала, и это было лучшим ответом. — Ладно. Прости, правда… тут куча всего произошло, и я… — Мне Адриан рассказал вкратце, — прервала меня Сабина удивительно сухим тоном; такой у неё появлялся только в моменты колоссального нервного напряжения, — не утруждайся. Я пожевала губу, не зная, что на это ответить. Адриан взял меня за руку, мягко поддерживая. Томас на фоне заворчал, как большой медведь, и предупредил Сабину, что уходит в зал. — Я связывалась с местной Геройской Ассоциацией, — сказала Сабина, когда шаги Томаса затихли и хлопнула дверь, — но мне сказали, чтобы я не приезжала сюда. По ряду причин… — Каких ещё? — Тебе не сказали? — удивилась женщина. — Лука в больнице. Я открыла рот. Закрыла. Снова открыла. — Уже нет, — шепнул мне Адриан, сжимая руку. — Всё нормально. — Что-то связанное с местными проблемами, в которые вы ввязались, — продолжала женщина, не зная о моём шоке. — И с тем, что он прилетел к вам. И, если я тоже прилечу, то в итоге… могу только помешать. Голос у неё всё-таки дрогнул. Я завалилась на плечо Адриану, и Агрест меня обнял, умостив острый подбородок на макушке. — Всё хорошо будет, — сказала я Сабине, сама не особенно веря в свои слова. — Не переживай. — Вот родишь — поймёшь мои муки! — всхлипнула она. — Так я не собираюсь, — сказала я чистую правду. На том конце повисла гнетущая, тёмная тишина. — Что, прости? — Эм-м-м… давай об этом поговорим в Париже? — Я требую внуков! — возмутилась Сабина, придя в себя. — Троих минимум! Ну а я что, я тоже сейчас завожусь с пол-оборота. У меня даже оправдание этому есть — котёнок, которого я ношу практически под сердцем! — Сама и рожай тогда! — У меня уже есть ты, так что это теперь твоя работа! — Я тебе что, чихуа-хуа, чтобы ты меня разводила?! Плагг мой ребёнок, вот! И ещё в планах целая шкатулка таких же! Сколько их там, восемнадцать? Девятнадцать? Да я буду супер-многодетной матерью! …но сказать это я Сабине, ясное дело, не могу. — Маринетт, женщина… Адриан ловко вытянул из моих рук мобильник и замурлыкал с Сабиной на китайском. Я, насупившись, неразборчиво заворчала что-то, не имеющее смысла — просто чтобы показать, что я возмущена и недовольна, не больше. Нет, ну понятно, конечно, что Сабина так завелась… но я-то реально не собачка для селекции! У меня уже был ребёнок, и, говоря откровенно, его появление я искренне считала ошибкой. Стивен Кинг считал, что дети сами выбирают время, когда прийти в жизнь родителей. Вот и мой ребёнок жёстко поспешил со своим появлением: ни денег на него не было, ни места нормального, чтобы спокойно жить и воспитывать, ни-че-го. Потом-то стало лучше, только… Хм. Ребёнок… но я точно знаю, что не рожала — раньше было просто нельзя по медицинским показателям, да и не хотела я никогда… значит… что значит? — Всё, я обо всём договорился, — сказал Адриан, прерывая моё самокопание и возвращая мобильник. — Тебе просили передать, чтобы ты даже не думала сбросить вес во время поездки, так что ешь больше. Он протянул мне несколько кусочков сыра и козинак — на них подсела Лиири. Незаметно запихнув еду себе под одежду, я принялась грызть свою часть и мрачно отвернулась к окну. — А ты что скажешь? — спросила я в итоге, выловив взгляд Адриана в отражении стекла. — О чём? — Про детей. Предназначение женщины — рожать? Адриан неловко отвернулся. — Не задумывался об этом, — слегка скомкано сказал он. …всё с ним было ясно. Традиционное воспитание, всё такое. С другой стороны, может, реально не задумывался: парню недавно пятнадцать стукнуло, какие тут размышления о детях, тут скорее о процессе мечтаешь. Это девочки вызревают раньше, а у мальчика порой первые сорок лет самые сложные. — Подумай на досуге, — буркнула я, скидывая кеды и залезая на кресло с ногами. — Когда уже этот Океанариум, блин. Мне срочно нужна доза позитива.