Ахимса

Вроде бы я уже говорила, что суперспособности это круто, но повториться не зазорно. Особенно когда вызванная бригада городских суперов восстанавливает раскуроченный музей у нас буквально на глазах. Алья снимала процесс «починки» музея, тихонько повизгивая от восторга. Любовь Сезер ко всякого рода способностям я не разделяла; даже в собственном мире я с большой прохладцей относилась к новым франшизам про героев. Мстители казались мне, простите, весьма недостоверными; что психологически, что чисто сюжетно. Отдельные фильмы с героями франшизы я воспринимала на «ура», — пометка: только первые части! — но там, где все суперы собирались вместе… не-а. Нет. Не-ет, ни за что. И вообще, нет ничего лучше первого Спайди с Тоби Магуайром. Жаль только, что я эти фильмы уже не пересмотрю. Книгу написать про дружелюбного соседа, что ли?.. Ладно, это всё мысли на будущее. В настоящем Дин Гейт, устав нас с Адрианом отчитывать, очень драматично приложил тыльную сторону ладони ко взмокшему лбу, — где у лысых он заканчивается, кстати? — и передал нас с Агрестом на руки Менделеевой. Кремень-женщина, никак не показав своих мыслей, — я бы на её месте очень непечатно думала бы про устроенный Ключником концерт, — молча забрала нас и отвела в сторонку. Там, смерив нас с Адрианом жёстким холодным взглядом, химичка спросила, как мы себя чувствуем. — Раны залечили, — ответил Адриан, неловко потирая шею. — Простите за беспокойство, мы… — Я вас не о ранах спрашиваю, — перебила Агреста Менделеева. — Вы только что пережили нападение психически неуравновешенного человека со сверхспособностями, поучаствовали в сражении нью-йоркских героев с ним, а в итоге на вас упал проклятый потолок. Как. Вы. Себя. Чувствуете? Адриан растерялся. Я же… Ну опять нервы сдали, короче. Я сделала шаг вперёд и обняла женщину, уткнувшись носом в чёрный колючий свитер. Менделеева, напрягшаяся было, довольно быстро сориентировалась и положила руки мне на плечи, ободряюще сжимая. А уже через пару секунд я почувствовала, как она притянула к нам Адриана. — Всё хорошо, — сказала она. — Всё уже закончилось. Это было так… приятно. Поддержка хоть от кого-то со стороны. А потом стало ещё лучше, потому что от подошедшего Дамокла мы с Адрианом наконец узнали имя нашего куратора: — Жозефина? У вас всё в порядке? — Нормально. Дэнис, к нам есть какие-то претензии? — Разберёмся, — махнул рукой Большой Папочка. — Ну что, молодые люди, снова без вас никуда, а? Мы с Агрестом оторвались от миз Менделеевой, — Жозефина! Господи, её зовут Жозефина, никогда бы не подумала! — и сцепили руки. Обычный для нас жест привлёк внимание учителей: миз нахмурилась, тогда как директор покачал головой. — Не переживайте, месье Агрест, о произошедшем вашему отцу сказано не будет. Нам чётко было сказано не беспокоить месье Габриэля без нужды. У нас же всё обошлось, верно? Ну и отлично. Мадмуазель?.. — Я сама маме расскажу, — решила я. Скрывать что-то от Сабины — гнилое дело. Мать Маринетт была генератором потрясающих идей и могла, если что, дать какую-нибудь подсказку. Азиатский тип мышления поворачивал её мозг в совершенно другую сторону, и на происходящее Сабина могла смотреть иначе, нежели мы с Адрианом. Может и с нашей ситуацией что-то придумает. К тому же, давно я ей не звонила. С самого прилёта, получается… мы общались только по СМС, чего мне, оказывается, не хватало. Удивительно, как я привязалась к Сабине и Томасу. Как бы проблем от этого не было, хм. — Идём, я отведу вас в автобус, — сказала Жозефина, кладя нам с Адрианом прохладные ладони на плечи. — Экскурсия на сегодня в любом случае закончена. — Я останусь, — решил Дамокл. — Наверняка придётся разгребать очередную кучу бумажек… почему я не пошёл в повара, как хотела моя grand-maman, кто скажет?.. — У тебя аллергия на яичный белок, вот почему, — проворчала на это Менделеева. — Дети, идём. В автобусе мы с Агрестом разошлись по друзьям: нужно было рассказать Алье и Нино слегка отредактированную версию произошедшего. Я почему-то даже не сомневалась, что Эон уговорит Джессику не говорить о появлении женщины-кошки и мальчика-жука; вполне возможно, что из-за плотной завесы строительной пыли индейская девочка просто не увидела нас. А что потом мы-подростки оказались под завалами… ну все уже должны были убедиться, что я притягиваю неудачи. — Кхе-кхе, прошу минуту внимания, — сказала Менделеева в автобусе до того, как мы тронулись обратно в общежитие. — Поскольку у вас образовалось больше свободного времени, то мы с месье Дамоклом и учителями из Америки решили провести конкурс… От стона я не удержалась. — Ну так я и знала, так и знала!.. — Да ладно, — пихнула меня Алья, — может всё будет не так плохо. К тому же, то, что ты не любишь активности, не значит, что их не любит кто-то другой! Она указала в сторону Адриана. Агрест выглядел как сверкающая лампочка новогодней гирлянды, такой же яркий и радостный. Нино шёл тёмным фоном. Тьфу ты, активный котёнок. Где мои пятнадцать? Хотя я даже в этом возрасте не была настолько живой, как выбравшийся на свободу Адриан. — Поскольку лишний выходной у нас образовался из-за отмены посещения Бродвея, то вам предстоит поставить собственный мюзикл до тринадцатого августа. Ваши американские товарищи тоже участвуют, так что это соревнование. Приз… эм… вас ошеломит. Ну замечательно вообще. Судя по всему, они с Дамоклом этот самодельный Бродвей придумали на коленке минут десять назад. Я подняла руку. — А можно не участвовать? — Персонально для вас, мадмуазель Дюпэн-Чэн, — поправила свои очки Менделеева, — участие строго обязательное. И для вас, мадемуазель Буржуа, тоже. Где-то сзади захлопала в ладошки вечно довольная всем Роуз; Адриан сбоку излучал цунами позитива и воодушевления; Алья сочувствующе похлопала меня по руке, но тоже выглядела слишком довольной. Я же была солидарна с застонавшей от раздражения Хлоей. Ну хоть кто-то в этом автобусе меня понимает.