Ахимса

Адриан, конечно, многое мог бы ей простить, но не пробуждение посреди ночи. Ночной сон для Агреста был чем-то священным. Ну а как иначе-то, да при загруженном расписании? Весь день бегаешь по городу, как собака, — даром, что на самом деле кот, — с языком на плече, — это так Маринетт говорит, не Адриан; Адриан парень приличный, — потом сидишь за уроками, пока глаза не начинают слипаться, после чего обязательно играешь на фортепиано, чтобы не потерять подвижность суставов… если какая акума выскочит, то её поимка тоже впихивается куда-то между походом в туалет и желанием мучительной смерти. Не совсем понятно, правда, для кого: для самого Адриана, для бесконечных репетиторов или для Габриэля, который, кажется, хотел собственного сына уморить подобной занятостью. Ночь была временем свободы. Сна. Счастья. И именно ночью его душе вдруг приспичило прискакать, вломиться, — тихо, но не для усиленного слуха Адриана, — в комнату и запнуться о рюкзак, брошенный у окна. Агрест подскочил в кровати и сразу же включил свет. На полу возле подоконника сидела Ледибаг и тёрла голову. — Сильно ушиблась? — хмуро спросил Адриан, отбрасывая одеяло и вставая с кровати. Плагг потянулся на подушке, как настоящий кот, и лениво приоткрыл один глаз. Зевнул, показав маленькие клычки, после чего лениво взлетел, пробежавшись перед этим по кровати. Разогнаться пытался, что ли? — Да так… ай-ай-ай, — Маринетт замахала руками, отпихивая ладони Адриана, когда тот попытался прощупать её голову. — Да! Сильно, не лапай грязными лапищами! — Они чистые. — И волосатенькие, — захихикала Ледибаг. Адриан скрипнул зубами, чтобы не улыбнуться в ответ на такой толстенный намёк на прошлые обстоятельства. Ну кто ж виноват, что Маринетт прибежала без приглашения и застала парня за… Ну за чем там вообще можно застать парня в семнадцать. Все и так всё поняли. Хотя про ладошки забавно было, да. Но поощрять шуточки Маринетт? Нет, Адриан ещё не сошёл с ума. Хотя хотелось. Чёрт. Он сел рядом с напарницей на корточки, чтобы оказаться на одном уровне. Было как-то неловко стоять рядом с девушкой, которая тебе нравится, когда твой пах напротив её лица. — Зачётные трусы, — заметила Ледибаг. Адриан закатил глаза. Боксеры красно-крапчатой расцветки были тем, что он пытался спрятать от напарницы долгое время. Он такое бельё лет с шестнадцати носил. Ну, когда-нибудь она в любом случае узнала бы о предпочтениях Агреста. У него на Маринетт, в конце концов, были определённые планы, включающие дальнейшую совместную жизнь. — Ты пришла, чтобы сделать комплимент моему белью? — ровно спросил Адриан, думая о снеговиках и моркови, чтобы не краснеть под взглядом Маринетт. — А? Ага. Подумала, что ты офигенно накачал ноги. В джинсах и не видно, — добавила она совсем тихо. — Так. Ладно. Я по делу вообще-то. — Которое не может подождать до утра? — Такое вообще ждать не должно. — Ладно. Окей. Что у тебя за дело? — А кто сказал, что я к тебе? — округлила глаза Маринетт. Чего? Адриан моргнул раз. Второй. Встал, поднял напарницу на ноги одним, — нежным, — движением и наконец обратил внимание на пакет, который был у Ледибаг в руках. — Что там? Маринетт отстранила парня и выставила вперёд ладошку. Плагг, до того парящий рядом с плечом своего носителя, незамедлительно уселся девушке на руку. — Привет, мой маленький проглотик, — заворковала Маринетт с котёнком. — Опять обижал своего котёнка? Чего он такой недовольный? Плаг пакостливо захихикал, умудряясь совмещать этот звук с мурчанием. — Ничего я его не трогал. Вообще-то, в его недовольстве виновата исключительно ты. — Ты что, серьёзно пришла к Плаггу, а не ко мне? — обиженно спросил Адриан. Маринетт улыбнулась и подмигнула Агресту. Чертовка. Знала же, что он практически не может на неё злиться! — Прости, что разбудила, но ты меня знаешь: иногда идеи не дают мне спать. Ладно, это была правда. Дюпэн-Чэн относилась к тому типу людей, что загораются чем-то, а после ворочаются с боку на бок, будучи не в силах справиться с собственным сознанием. Непонятно только, зачем Маринетт ждала до… — Сколько сейчас?! — застонал Адриан, посмотрев на часы. — Ледибаг, три ночи! — Волчий час, — таинственно ответила Маринетт. — Это что значит? — Время, когда всякая нечисть выходит на улицы и обретает максимальную силу. Адриан всплеснул руками, не зная, как ему ещё реагировать. Потом психанул и, фыркнув по-лошадиному, вернулся в кровать. Свет оставил: у Ледибаг не было ночного зрения, растянется ещё где-нибудь у него в комнате, заплутав в темноте. Какое-то время Маринетт шепталась с Плаггом. Адриан пытался не прислушиваться к чужому диалогу. И хихиканью. И шуршанию пакета. И восторгу квами. И… Минут через пять Ледибаг ушла в ванную комнату. После розовой вспышки вышла уже Маринетт, которая быстро забралась к Адриану под одеяло. Одета Дюпэн-Чэн была под стать случаю, в розовую пижаму. Адриан успел заценить и худые ножки с круглыми коленками, и ключицы, и даже то, что Маринетт без лифчика. Она их вообще не носила. Это он тоже очень-очень ценил в своей «подруге». Маринетт перегнулась через Адриана, практически ложась на его бок всем телом, и выключила свет. В тишине волчьего часа единственным звуком оставалось мурлыканье Плагга. — Ты что ему дала? — ворчливо поинтересовался Адриан. Маринетт прижалась к его спине и блаженно выдохнула. Агрест хмыкнул: девушка была холодной, как ледышка. Погреться пришла, ага. — А что может сделать счастливым Плагга? — Тонна камамбера? Думай про снеговиков и морковку, Адриан. Не думай про свою морковку. И про Маринетт, что прижимается сзади, тоже не думай. Дюпэн-Чэн зевнула и завозилась, устраиваясь поудобнее. Адриан радовался, что лежит к девушке в пижаме спиной, и проклинал всю морковку мира. Свою особенно. — Так что ты дала?.. — Подстилочку, Адриан. Агресту показалось, что он ослышался. Он даже обернулся, чтобы посмотреть на то, насколько довольной выглядит Маринетт из-за своего ночного визита. — Чего? Я ослышался, видимо. Повтори. — Я купила Плаггу подстилочку, — захихикала Маринетт. — Не волнуйся, папа твой не заметит, она выглядит как декоративная подушка. Ты хоть представляешь, как сложно было найти открытый зоомагазин в три часа ночи? И найти такую подстилочку, которая не будет привлекать внимание?! — Напомни мне, почему это не могло подождать до утра? Хихиканье стало громче. Адриан нажал на вздёрнутый нос, как на кнопку, чтобы остановить его. — Подвиги должны оставаться в тени или свершаться в темноте, — ответила Маринетт, отмахиваясь от чужой руки. — Да и к тому же… Как бы я тогда заценила твоё бельишко, Адриан? Агрест вздохнул. Если так подумать, то Маринетт было бы достаточно просто попросить. — Спокойной ночи. — Спокойной, — зевнула девушка. — Увидим камамбер во сне. — Да не приведи вся магия мира.