Двойное кольцо

Осталось два дня. Никаких больше подготовок, никаких сверок, никаких доп.занятий с детьми. Северус сделал всё, что было запланировано, и имел полное право с честью полениться в своих покоях, читая газету с недавними исследованиями. На пике популярности среди зельеваров значилось исследования материалов в условиях Арктических пустынь. Однако же… Случился бы глобальный сбой, если бы ему дали насладиться бездельем. Стук в дверь. Слишком суетливый. Кто-то очень торопился к нему. «Неужели Гарри?» — первое, о чём подумал Северус, сворачивая газету. С другой стороны, Поттер часто имел наглость врываться без предупреждения, а то и в отсутствие хозяина. Особенно, когда резко нужны зелья, за которыми не слишком приятно обращаться к Помфри в лазарете. К экстренным кражам, в которых Поттер позже всегда сознавался, Северус привык. Стук продолжался, но дверь не открывалась. Значит, не Поттер. Подойдя к двери, Северус резко открыл её. Эта его привычка не раз пугала детей и держала их в тонусе. Чем он вполне довольствовался. — Профессор Снейп! На пороге стоял вздрогнувший змеёныш. Забини. И был парень крайне взволнован. — В чём дело? — Профессор. Там Поттер напал на Драко. Они дерутся. Час от часу не легче. Кое-кто решил вспомнить прошлое, соскучившись по отработкам? — Веди. Забини торопливо повёл за собой. Чем ближе они подходили, тем громче становился грохот заклинаний, а также других побочных разрушений. Мальчишки получат щедрый втык. Картина открылась следующая: в окружении битого стекла и кусков штукатурки, Поттер левитировал мокрого Малфоя в огромном пузыре, беззастенчиво мотая его по стенам и потолку. Палочка слизеринца валялась на полу и Северус едва не наступил на неё. — Ну! Не слышу! — Экспеллиармус. Обезоруживающе заклинание лишило гриффиндорца палочки. А с отсутствием оружия спало заклятье, выпуская несчастного Малфоя. Пузырь оказался мыльным, с невероятной плотностью, что позволяло откидывать его как огромный мяч. Беря во внимание устроенный аттракцион, не удивительно, что Драко, как только упал на землю, опорожнил желудок. Раздражение из-за устроенной драки потихоньку начало перерастать в злость. — Поттер! — Подмога пришла? — в обход него, гриффиндорец посмотрел злым взглядом на трусливо дрогнувшего Забини, а после посмотрел на покрасневшего Малфоя, гневно прошипев: — Тебе повезло! Дрожащие руки подобрали улетевшую на пол палочку и засунули в карман. Взгляд полностью достался Северусу, ослепительно-ярко транслируя: «Я сделал то, что счёл нужным, а вы со мной делайте, что хотите». Красноречиво. То, что всегда вызывало уважение. Мальчишка не прятался за спинами других и никогда не искал отговорки, обеляя своё имя. Раз попался, значит попался. Виноват, значит виноват. Но что бы он ни делал с другими учениками, ясно одно — они того заслужили. Все действия Поттера направлены на восторжествование справедливости. Устало прикрыв глаза, Северус вынес приговор: — Мистер Забини. Отведите мистера Малфоя к мадам Помфри. А вы, мистер Поттер, пойдёте за мной. С обоих нарушителей порядка я снимаю по двадцать баллов. — А с меня-то за что?! Я — жертва нападения! — Жертва падения на голову ты, — фыркнул Поттер, скрещивая руки на груди. Он не столько защищался, сколько удерживал себя от повторного выхватывания палочки. Горячая кровь. — Зная ваш характер, мистер Малфой, уверен, что инициатором устроенного безобразия были именно вы. А теперь уходите. Никаких больше возражений. Слизеринцы были недовольны, однако спорить с деканом не стали. Следы рвоты Северус убрал самостоятельно, используя бытовое очищающее заклинание. Молодые люди редко снисходили до того, чтобы убрать за собой. Разве что сейчас, не дожидаясь, пока от него потребуют восстановить целостность всего, что разрушено, Поттер принялся за уборку. А после, убрав палочку, в упор уставился на зельевара. Ждал его действий или слов. Молча. — Иди за мной. И сразу подчинился. Покорность не вызывала подозрений, будучи пойманным, парень сдавался сразу. Другое дело, что он молчал тогда, когда мог попытаться что-то объяснить. Может, своим молчанием он что-то утаивал? Или сдерживал, чтобы не взорваться. Одно другого не лучше. До подземелий, а там и покоев Снейпа, добрались в напряжённой тишине. Пропуская парня вперёд, Северус закрыл дверь. — Садись и рассказывай. В подробностях. Я крайне разочарован после увиденного, хоть и понимаю, что ты заступался за кого-то из друзей. Поттер сел с ровной спиной. Не расслабляясь, а готовясь держать ответ. — На уроке он назвал Гермиону, во всеуслышание, грязнокровкой. В очередной. Раз. Впервые ему это сошло с рук по глупости Рона. Второй раз — нет. Он должен был заплатить за свой грязный язык, как и полагается в магическом мире. Достаточно подробно? — Не дерзи мне, — Северус нахмурился. — Поверь, ещё и не начинал. Я изложил подробности, как ты и просил. — Твое последнее высказывание было лишним. Что ещё? Оскорбление мисс Грейнджер — не основная причина внутреннего раздрая парня, так явно сейчас прослеживающегося. — А это к теме драки уже не относится, — сказал Поттер, шумно и устало выдыхая. Он обмяк в кресле, словно совсем не осталось сил. Перед экзаменами подобное состояние совсем не редкость, но на парня не похоже. — Говори уже. Чем скорее даст ответ, тем спокойнее им обоим станет. Не привык этот ребёнок держать в себе страшные, мучительные тайны. Есть только одно исключение из правил. Гарри выдохнул, снова набрал воздуха в грудь и с размаху выпалил: — Я снова поцеловал Нотта! Неожиданная и очень неприятная новость. В груди больно кольнуло. А ведь Снейп с самого начала настраивал себя на подробный исход. Нельзя ожидать многого от подростка. Их любовь скоротечна. — Вот как, — сел в кресло, прикладывая пальцы к виску. — Ясно. Меня радует твоя честность. — Я бы не стал утаивать такое. Шило в мешке, и так далее. Или Дэвис бы донёс. Удивляюсь, что он в самом деле этого не сделал. Что б ему икалось после того урока! Меня до сих пор потряхивает! — Урока? — повторно нахмурил брови Снейп. За новостями он в последнее время не следил, не до них было. Да и сам Дэвис не отсвечивал. Что случилось на этот раз? — А, так тебе вообще никто из слизеринцев не донёс? Ну, тогда слушай. Только попроси чай, а то у меня в горле пересохнет от рассказа. Периодически прихлёбывая холодный (в угоду погоде) чай, мальчишка поведал все радости, случившиеся на уроке Защиты. Тема иллюзий — не самая тривиальная, но весьма интересная. Однако, та проверка, какую устроил Дэвис — по-своему чудовищна, несмотря на всю её функциональность. Северусу хватало циничности, чтобы оценить пользу, изнеженным подросткам нередко шло в плюс познать свой страх. Но некоторые вещи, как те, что сжато поведал парень, могли ударить по психике в и без того тяжёлый период сдачи экзаменов. —… вот. Тогда я и придумал поцеловать Тео. Уж его мать точно не стала бы целовать в губы. Прямо конкретно так в губы! Тогда он и опомнился. Я бы и ударом ограничился, но он не приходил в себя! — Всё ясно. Северус верил. Парень был с ним искренен. Очень просто представить описанную им ситуацию. От того Снейп испытал облегчение. Ведь он усомнился в чувствах парня и уже морально готовил себя к тому, чтобы отпустить парня в свободное любовное плавание, в которое так часто отправляются ветреные подростки, в силу возраста и пылкости неспособные полюбить навсегда. Если бы это произошло, Северус так и остался бы его наставником, хранящим в груди неправильную любовь. Не имея больше возможности разделить её. Но всё обошлось. Не удержал лицо. Гарри его раскусил и немедля оказался рядом, мягко обнимая. — Я люблю только тебя. И останусь с тобой. Ты веришь, что мы с Тео всё равно только друзья? Стоял ведь, согнувшись в спине и коленях. Ноги на себя всю нагрузку принимали. Северус не стал его и дальше мучить, потянул на себя. Тяжелая туша приземлилась на бёдра. — Дурак ты, — выдохнул тихо, почти касаясь губами лба парня, — раз всё ещё любишь меня. — Дурак был бы, если бы перестал тебя любить. Гарри воспользовался секундой и украл короткий поцелуй. Мягкое, тёплое и такое короткое прикосновение. Но ощущения от него продолжались. Губы помнили. Северус поднял взгляд, заглядывая в зелень глаз, никогда не оставляющую его равнодушным. Так близко. Он мог рассмотреть каждую крапинку и покраснение. Рука потянулась снять очки. Всё-таки, они скрывали за собой главную красоту парня, доставшуюся ему от матери, и усиливающуюся от кажущейся беззащитности, когда обманчивые очки сняты. — Что? — одними губами, почти шёпотом, спросил Гарри, перекладывая руки на его лицо. Снова готовясь поцеловать. — Ничего, — улыбка на выдохе. Нет. Северус не смог бы отпустить так просто. Его рвало бы на части, уничтожало внутри. И только внешне он оставался бы спокоен, не дал бы парню усомниться в том, что его отпустили. А потом… Мысль не успела сформироваться, разлетевшись семенами одуванчика от поцелуя. Гарри взял то, что хотел, даря взамен себя. Искренне желая как брать, так и давать. Честный, искренний и любящий львёнок. Северус обхватил его лицо, притянул ещё ближе, и ответил. Не так, как в последнее время, совсем уж обрывая на самом сладком, не позволяя ни себе, ни парню даже ненадолго забыться, от того Гарри и сам стал брать совсем немного. Сегодня Северус целовал пылко, слишком откровенно. Совсем не похоже на него. Раньше он и одёрнул бы себя, осознав, что творит лишнее, но, как оно часто и бывает, угроза потерять заставляет ценить больше. Поэтому мужчина разрешил себе не отказываться. В некоторому роде, ему стоило начать приучать себя к этому, ведь аппетиты парня только возрастут. Уже в августе. На голодном пайке не удержишь. Первым прерывая поцелуй, Северус стал свидетелем поплывшего львёнка. Его вид… возбуждал, что уж. Но зайти ещё дальше того, что уже случилось, Северус не дал. Он любовался млеющим парнем, с покрасневшим лицом, поплывшим взглядом и влажными губами, с которых срывалось тяжёлое дыхание, как после долгой пробежки. Очаровательный. В будущем, когда они дойдут до интимного, он ещё не раз увидит такую картину, и насладится ею. Они оба получат удовольствие по-своему. Оба научатся любить друг друга физически, не отрекаясь от эмоционального аспекта близости. Всё только начнётся. Отыскав во взгляде парня осознанность, Северус передал ему в руки очки, которые чудом не слетели с подлокотника во время поцелуя. — Держи. — Не, пока не хочу, — отказался тот, кладя голову на чужое плечо. Желал простых нежностей в свои неспокойные дни. Разве можно ему отказать в этом? Откладывая очки обратно на подлокотник, Северус обнял обеими руками. Крепко и бережно. Такой здоровый стал, уже не тот двенадцатилетний, потерянный ребёнок, в одном шаге от смерти. И всё равно. Сейчас, в его руках, ощущался маленьким и беззащитным. Чувства Северуса слишком сильно захлестнули, иначе бы он мыслил куда более рационально. Первым делом, подумал бы про гормоны, которые давно зашкаливают, со всей своей неизбежностью. Но в том и дело, парень не вёл себя, как все юнцы. Он оставил в себе детские черты. Вот только надолго ли?

***

С губ не сходила улыбка. Как бы Гарри не пытался взять себя в руки и перестать палиться, невозможно. Дни напряжения схлынули. Теперь на душе лёгкость. И влюбленность. Ещё сильнее. Ещё ярче! Потому что Северус. Вот так. Одно слово. Одно имя — и несчастного Поттера сносит волной чувств. Он так боялся, что Северус оттолкнёт, не поймёт поступок Гарри, посчитает его изменником и задавит на корню их отношения. Ничего подобного! Северус всё понял. Принял его даже такого, в свои объятья. Подарил так много нежности! Чего только стоил сегодняшний поцелуй. По телу пробегала сладкая дрожь при одном только воспоминании. Гарри нисколько не удивится, если у него сформируется зависимость. О чём Северус когда-то что-то говорил. А как тут не зависеть от ласки? Особенно если недополучил, а ещё вернее сказать, не знал этой самой ласки? Всё закономерно! Всё ещё ощущая на своих губах вкус чужих, Гарри сидел в гостиной на диване, плавая в своих мечтах или памяти. Пока не прислушался к разговорам своих: — Да ладно тебе, Дин! Да, Снейп придрался к твоей проверочной, но он же тоже не просто так это делает! Нужно исправить ошибку, если она есть. Услышать о защите в сторону декана Слизерина в гостиной Гриффиндора? Нонсенс. Мало того, слова защиты произносил хорошо знакомый голос. Симус Финниган. — Да что с тобой? — непонимающе взирал на него Томас. Всё его недовольство схлынуло под сильным удивлением. — С каких пор ты начал вставать на защиту летучей мыши? — Ну знаешь! Он везде и всюду придирается неспроста. А чтобы до нас дошло! Правда, раньше я как-то… Ну, не понимал, что ли. — Да ты никак влюбился, Симус, — прилетело ехидное со стороны Фэй, четверокурсницы со смешными хвостиками на голове. — Если бы тебя спасли от пожирания пауками — ты бы тоже точку зрения пересмотрела! — почти возмущённо заявил Финниган. — Значит, ты не отрицаешь факт влюбленности? Ах, бедная Падма, — нарочито грустно вздохнула Фэй. — Брысь, ехидна! — прошипел Симус, удаляясь с Дином в спальню, но продолжая обсуждать. Гарри почувствовал злость. Это что же получается? Симус переобулся? Прямо в воздухе, если уж на то пошло. Ещё месяц назад ядом брызгался, а сейчас вдруг воздыхателем стал? В его искренность не верилось. Так резко люди не перевоспитываются. Только если не происходит что-то. Но даже так, это ненадолго, чаще всего. А что думает Падма на этот счёт? Она солидарна со своим парнем? У них у обоих синдром спасённого? Если да, то сколько это продлиться? И будут ли они докучать? Столько вопросов... Гарри сам себя не понимал. Ему бы радоваться, что ещё двое оценили Северуса по достоинству, и наконец-то изменили отношение к лучшему. Но вместо радости, Поттер ощущал раздражение, чувствуя в словах защиты сплошную фальш. Чьё-то прикосновение к плечу отвлекло. Гарри обернулся, встречаясь взглядом с Гермионой. Это она подкралась сзади. А как обозначила своё присутствие, села рядом, на подлокотник. — Смотрю, ты не в лучшем расположении духа. Что случилось? — Да так. Поражаюсь тому, как легко люди могут менять точку зрения. — Расскажи, — Гермиона слегла хлопнула себе по коленям, приготовившись слушать. Пришлось всё-таки подобрать слова и говорить осторожно. Особенно, когда касается фамилии. Иначе был риск назвать по имени и выдать себя: — До тех пор, пока Снейп не спас задницу Симуса, тот поливал его грязью. Да как и все, в общем-то. А теперь стал его ярым сторонником! Резко! — Ну, — девушка протянула осторожно, — профессор ведь спас его и Падму. У него правильная позиция. Человек, у которого есть совесть, так бы и поступил. — И всё равно, как-то оно резко слишком. Такая благодарность обычно недолговечна. — Даже если так, то что? Ты слишком остро реагируешь. Если только… — Если только что? — Гарри, — со вздохом обратилась к нему подруга. — Ни я, ни Тео, мы не слепые. Ты это не говоришь, но мы видим, что тебя что-то связывает с профессором. Ты поэтому так остро реагируешь? Что ж, Гарри знал, что Нотти давно в курсе всего на девяносто пять процентов. Ему можно ничего не рассказывать, он и так знает. А вот то, что Гермиона всё видела — уже совсем плохо. Если Гарри палится, значит все в опасности. К счастью, подходящие слова пришли в голову: — Он ведь меня тоже спас, в некотором роде. Второй курс, всё такое. Я мог умереть. Он меня вместе с мадам Помфри выхаживал. — И? — словно начала подталкивать его Гермиона. — Твоё мнение о нём изменилось? Ты ведь стал видеть его совершенно другим человеком? — Не совершенно другим, просто стал думать, что он не такая уж полная сволочь. А не вот так, зафанател сразу. Чтобы сказать это, потребовалось вспомнить свой прошлый опыт. С самого начала его отношений с Северусом. Именно так оно и было в то время. Теперь — он ещё худший фанат, чем тот же Симус. Он влюблён. — Ну, я бы не сказала, что ты слишком далеко ушёл от Симуса, — вдруг смущённо добавила Гермиона, прокручивая на указательном пальце прядь своих волос. — В смысле? Я же не начал резко ходить по округе, уверяя, что если он к нам придирается, то делает благое дело, а мы, сопляки, того не понимаем. — Это да. Но согласись, ты уже по-другому к нему относишься. Не помню, чтобы ты с кем-то обсуждал профессора за спиной. На его уроках ты само внимание. И будто бы ищешь с его стороны одобрение. Похож на пёсика, только хвостика виляющего не хватает, — хихикнула Гермиона. — Ты угораешь надо мной?! Сердце дрогнуло от ужаса, а по телу разнёсся холод. Ещё один человек слишком близок к разгадке, и это не исправить. Опасность распахивает свою пасть всё сильнее. — Ещё раз, резко я не переобувался. Да и потом, я у него как-то долгострой варить начал. Ну и в личном обращении его как-то проще воспринимать, когда он выставляет тебя болваном только перед тобой, а не перед всем классом. — В общем, — начала подводить итоги Грейнджер, снова хлопая себя по коленям, — и ты, и Симус, можно сказать, в одной лодке. А, ещё Падма. Она тоже в восторге от профессора Снейпа. Буквально вчера слышала, как она разговаривала о нём с Парвати. Столько охов и вздохов я давно не слышала, прям парня мечты описывали. — Ну, спасибо. Нет слов, одни эмоции. И те непонятные. Гарри не понимал, что с ним не так. Он снова думал о том, что должен быть рад за наставника, ведь теперь ещё двое не только перестали питать к нему неприязнь, но и прониклись заслуженным уважением! Но что-то мешало испытывать радость и гордость. Что-то неприятное, чему он сам не имел названия. — Пойдём прогуляемся немного? До комендантского часа ещё час. — Да, давай! Прогуляться с подругой — отличный способ разгрузки.