Царица моря

      Мы ступали босыми и немного грязненькими ногами по изображению массового ритуала — распластанным на полу лицом вниз девочкам. Мозаика в просторном холле особняка стратегессы Кари, что располагался на самой вершине одного из градообразующих грибов, в самой его шляпке, содержала изображения нескольких десятков человек видом сверху. Все они находились в одной позе: лежали на животе, лицом вниз, сведя руки на полу чуть впереди, над головой. Ноги разведя широко в стороны и согнув в коленях. Члены, у тех девочек, что его имели, также лежали на полу строго перпендикулярно линии разведенных в стороны бедер.       Когда мы втроем, грязные и кислыми лицами, точно голытьба из припортовых подворотен, явились к дверям великолепного дома стратегессы, огромные статные охранницы в металлических шлемах с гребнями и стальных сапогах до середины бедра едва не вышвырнули нас прочь (им бы не потребовалось даже применять свои грозно наточенные копья). В последний момент подоспела из дома прелестная служанка — велела стражницам нас пропустить.       Домашняя служанка была стройняшкой-моделью. Мне все что-то казалось неестественным в ее телосложении. Длиннющие тонкие ножки на тонких же шпильках, сантиметров двенадцать. В белых чулках под самый фартучек, который был единственной одеждой ее туловища и заканчивался на середине живота (в то время как задница, очевидно, оставалась ничем не покрыта). Бедра были широкими, но без жиринки, талия узкая, прямо чудесно узкая. Если служанка стояла на месте, до всегда ножка к ножке, и тогда между ее ляжками оставался не просто просвет, характерный для стройного тела, а настоящий широкий треугольник. Эта девочка-тростинка носила на своем хрупком тельце еще и пару тяжеловатых для него грудей, которые завораживали и смущали одновременно.       Вопросы, возникавшие у меня в голове, все были риторическими.       Могу ли я в чем-то сравниться с ней?       Так ли хороши мои груди?       Так же велики? Так же стоячи?       Эта девочка, за свое тело, заслуживала, конечно, только восхищения. Но мы, прибывшие сюда с недобрыми и без того предчувствиями, теперь совсем пали духом.       Едва служанка упорхнула от нас, взмахнув огромной гривой ухоженных блестящих черных кудрей, Пику, опустив голову, пробубнила себе под нос:       — У стратегессы каждая служанка в тысячу раз лучше любой из нас.       — Да ладно тебе, — проговорила я, пытаясь при этом не заплакать. — Может, мы тоже в чем-то хороши.       Надежды от моих слов только убавилось. Если и были мы в чем-то хороши, то только в безделье (видимо, по этому признаку и собралась вся наша компания), да в том, как перепихнуться с Пику, пока не видят матроны. Хотя даже и это нам не всегда удавалось.       Поэтому, не предаваясь унынию, мы разглядывали мозаику на полу и обсуждали реальные свои перспективы.       — Экка. Расскажи, куда нас могут продать?       — Если ни на что не сгодимся, то, скорее всего, на корабль. Там любые пригодятся, ты сама знаешь. Только мы там будем уже навсегда. Мы же будем рабынями, а это совсем другое. Вот Ирит — она была гражданкой, и у нее контракт. Отслужила — и на берег, да еще и денег получила. А мы будем делать то, что нам скажут.       Я пожала плечами:       — Не так уж сильно отличается от нашей прежней жизни.       — Еще, — вставила Пику, — нас могут выставить на улице, как тех шлюх. Так мы будем приносить доход нашей хозяйке.       — Все еще не так плохо… — Я живо представила себя на месте той проститутки. Просто задница, которой может воспользоваться любая заплатившая…       — Но скорее всего, — Экка сделала драматическую паузу, — нас отправят работать куда-нибудь в лес. И мы будем там пахать.       Если разобраться, то ни один из вариантов не казался таким уж страшным. Хорошие стороны можно было найти в каждом из них. Но Экка и Пику, похоже, видели только плохое и мне пришлось еще целую вечность слушать их нытье, пока не явилась королева красоты, работавшая тут служанкой, и не проводила нас.       Мы поднялись по широкой круговой лестнице в просторную светлую залу, откуда нам навстречу как раз выходили с полдюжины мощных телами и суровых на вид женщин. Все они были одеты в разновидности военной одежды. Местный милитари-стайл, юбки из ремней с крупными и агрессивными металлическими клепками и набойками, либо штаны из блестящей материи, очень плотно обтягивающие каждый мускул бедер и икр. Грудь либо не покрытая, либо под металлической броней-бюстгальтером, повторяющим форму сисек и даже сосок. Голые животы с кубиками мышц. Под мышками, прижав к бокам, воительницы несли металлические шлемы и коричневые кожаные тубусы с документами: стратегесса раздала приказы. Похоже, эти приказы дамочкам-военным не понравились, некоторые из них просто сердито молчали, другие на ходу обсуждали полученные распоряжение в нелестных выражениях.       Стратегесса тоже чему-то сильно сердилась. Миниатюрная и худенькая, как в тот самый первый раз, когда я встретилась с ней, под водой. Только сейчас она была в полном своем военном облачении (не приходить же голой на военный совет). Это не была боевая броня, скорее мундир, то же, что был на ней когда она со своими воительницами высадилась на нашем острове и спасла нас: пурпурный камзол с пышным кружевным воротником, в котором утопала ее тоненькая шея, и такими же манжетами. Полы камзола расходились в стороны от живота, открывая взглядам ее промежность — демонстрация наготы только для плебса была развлечением, для высших должностных лиц это была рабочая необходимость, своего рода хороший тон. В Солнечном море действовало твердое убеждение в том, что лидерка должна быть не только способной, но и всесторонне красивой, развитой и полноценной.       Сапоги в тон камзолу делали миниатюрную стратегессу почти одного со мной роста. У меня не было раньше возможности рассмотреть их детальнее и потому я давалась диву: эти сапоги, очень высокие, под самую пизду, были прямыми, как две колонны, не имели сгиба в районе голенного сустава, я слабо представляла себе, как в них вообще можно стоять. Стопа должна была лежать в этом сапоге вертикально, и это не считая солидной платформы в полтора десятка сантиметров. Тонкая шпилька, поддерживающая пятку, в высоту была все тридцать сантиметров.       Если бы я надела что-то такое, то вряд ли смогла бы пройти хоть шаг. Стратегесса Кари никакого дискомфорта не испытывала — вышагивала длинными и тонкими ногами, словно не замечая, что по всем законам физики должна была уже сто раз упасть.       — А, это вы, — она удостоила нас мимолетного взгляда и тут же вернулась к сердитому хождению. Ее голову занимали государственные дела.       — Скажи мне, Лара, я так многого прошу?! — громко, на всю комнату, прокричала стратегесса. — У лоялистов на нашем направлении три авианосца! Три! И что дает мне эта пизда из Аста-Анграсты? Мусор!       Стратегесса обращалась к другой девушке, присутствовавшей здесь. Она сидела на диванчике закинув ногу на ногу, полностью обнаженная. Я исследовала взглядом ее загорелую кожу, широкие бедра, узкую талию и крупные объемные груди. Лицо ее показалось мне и простым, и, в то же время, загадочным. Она едва заметно улыбалась гневу Кари. Ее больше занимал освежающий ветер из распахнутых окон. Ветер, надувающий тонкие шторки, точно паруса военного корабля.       — Не все так плохо, моя любовь, — голос Лары был бархатистым и проникновенным. — Хохотушка — неплохой многоцелевой корабль. А Небесная страсть вполне может нести авиацию, нужно лишь немного его доработать…       — Немного доработать? Да проще новый корабль построить, чем сделать из этого корыта боевое судно! Знаешь что?! Ты говоришь точь-в-точь как эта разодетая пизда на ножках!       — Дорогая, твое беспокойство преждевременно. Лоялисты концентрируют силы на нашем участке не потому что собираются напасть, а потому что боятся нашего нападения. Они оголили все другие участки чтобы защитить свой главный опорный пункт в наших водах. Все остальное море за нами. И Лагуна, и Массалия, и Ладелия, и Талакония. А те, кто не с нами — я тебя умоляю. Убери эмиссарок царицы, которые их закошмарили до истерики, и они тут же перебегут к нам, будут еще более ревностными, чем наши ортодоксы. Вот увидишь, нас с тобой будут попрекать недостаточно точным следованием доктрине!       — Я знаю вот что! — не унималась Кари, потрясая перед собой кулачком. — Когда их ударная группа двинется на нас, мне останется только красиво умереть в атаке и отдать им Иритеран и всю провинцию!       — Тогда я умру рядом с тобой, моя душа.       Это заставило Кари остановиться и пристально посмотреть в лицо Лары. Та улыбалась ей озорной улыбкой. Через несколько мгновений Кари махнула рукой и вернулась к терзающей ее изнутри проблеме:       — Ты меня отвлекаешь. У меня вместо флота какое-то сборище сирых и убогих на устаревшем хламе, и один авианосец против трех! Нам лучше бы исправить это до того, как начнется война!       — Никто не верит в тебя так, как я верю.       Лара послала Кари воздушный поцелуй.       — Война, война, война! — Кари снова заходила из угла в угол. — Чтоб я сдохла, клянусь, я готова отдать свою пизду за ударный корабль! И, вообрази только, оказывается у них есть деньги нанимать эригейских корсаров, чтобы разорять наши тылы! Без объявления войны, мол, они не при делах! Конечно, есть у них деньги! Царица везет им кольца сундуками, они там уже всех с потрохами перекупили! Все наемницы моря текут в Ланделикон, поцеловать пизду царской консулки и получить мешок колец! Когда начнется война, а она начнется, мы отсосем как базарные шлюхи!       — Простите… — Я не справилась со своим любопытством. — А с кем будем воевать?       И Кари, и Лара — обе посмотрели на меня, на нас троих, будто только что заметили.       — А… — Кари вспомнила о нас. — Еще вы… Видишь, Лара? Плебеи, даже не подозревают о делах, происходящих в мире! Корсары с Эригейских островов вырезали всю их деревню, до последней матроны! Теперь они мои прямые подданные! И что мне с вами делать, деревенские дурочки?       Мы стояли перед ней, потупив глаза, я даже немного сжалась. Очень не хотелось попадать под гнев этой маленькой влиятельной особы.       — Позволь, я разрешу для тебя эту проблему, мое сердечко, — произнесла Лара. Она энергично встала с диванчика, полностью голая, прекрасная, стройная, даже атлетичная. Не гора мышц, как те воительницы, с которыми мы с девочками разминулись парой минут раньше. Где нужно мягкая, где нужно упругая. Очень улыбчивая. И горячая.       Она подошла ко мне вплотную, так что соски ее крупных грудей соприкоснулись с моими, маленькими сисечками. Контраст наших тел, — ее, загорелого, и моего, бледного, страшно меня заводил.       Ее ладошка легла мне на щеку, обхватила за подбородок. Лара повертела мое лицо, рассматривая со всех ракурсов, другой рукой ощупала мою задницу, спину, бедро и запустила пальчик в вагину.       — Я возьму их себе. Всех троих. Мне пригодится свежая кровь.       — Что, в самом деле? — Кари даже забыла что должна злиться. Предложение ее и впрямь заинтересовало. — Тогда не будем тянуть. Пред ликом Уты я передаю тебе, Лара, власть над этими тремя девочками. Называйте свои имена!       — Экка.       — Пику.       — Софи!       — Все! Теперь вы во власти госпожи Лары. Поняли? Богиня свидетельница.       Процедура была мне понятна. А вот то, что ждало меня дальше — это меня очень занимало. Лара смотрела мне в лицо, все так же задиристо улыбаясь. Кари вроде бы тоже немного остыла. Она подошла ко мне.       — Обрати внимание на эту девочку, — бросила она своей подруге. — Малышка не промах. Подралась с русалкой и заставила ее бежать. У меня даже есть ее копье.       Тут Лара неожиданно нахмурилась, посмотрев строго в лицо Кари:       — И откуда тебе это известно?..       Я не разбиралась в манерах и речах высшего общества, однако тут почувствовала, что Кари сболтнула лишнего.       — Все еще сама летаешь в разведку?       — Мне просто захотелось взглянуть на сбор жемчуга…       — И ты отправилась одна, как в старые добрые, ведь это совсем не опасно, летать в одиночку в области, где действуют корсары, да нырять в море, полное бешеных от возбуждения русалок.       — К чему переживать о былом, ведь даже ничего не случилось…       — Солнце мое! Ты не имеешь права рисковать собой так.       — Ладно-ладно, я больше не буду! И сейчас не об этом!       Насколько я понимала, разговор шел нашей первой с Кари встрече. Тогда я еще и предположить не могла, кто она такая. А когда узнала, — позже, после нападения корсаров на Ику, то задалась вопросом, что же высокая начальница делала там, под водой вместе со мной.       Сейчас, наконец, все начинало проясняться. Кари ностальгировала по старым временам, когда она еще не была стратегессой и от нее требовалось не сидеть в кабинете под защитой стражи, да рисовать планы операций, а самой выполнять их, действуя на переднем краю. В новой роли миниатюрной начальнице не хватало старых эмоций, воинского азарта на разведывательных миссиях. И, наверное, полетов. Как я узнала из разговора, Кари каким-то образом умела в разведку «летать».       Служанка в чулочках и с налитыми сиськами внесла в комнату копье. Кари взяла его, взвесила в руках и передала мне.       — Вот, полюбуйся, Лара. Девчонка весьма темпераментная. Подралась с русалкой и отняла у нее копье! Хватай, Софи! Что в бою взято — то свято.       Я неловко поймала брошенное мне копье.       — Благодарю, стратегесса.       — Все! Теперь все пошли прочь. Лара, у меня нет больше времени терпеть твои зазывы потрахаться! Сегодня меня и так будут сношать весь день. Сначала грибная гильдия, потом весельная, потом портовая! Подите прочь, я хочу послушать тишину.       Лара велела нам идти вслед за ней. Мы поднимались по лестнице наверх.       — У стратегессы трудное время, — бросила она беззаботно. — У военных одна страсть — война. Стоишь перед ними голышом и раздвигаешь ноги, а они все тянутся к мечу…       С госпожой Ларой мы вышли из коридоров на ровную открытую площадку. Мы находились на высоте в несколько сотен метров над уровнем моря, а площадка была вырублена в поверхности шляпки гриба, у самого ее края. Я видела отсюда корабли, идущие в бухту Иритерана. Они казались не крупнее букашки. Дух захватывало от высоты, а от налетавших время от времени порывов ветра сердце падало в пятки и хотелось лишь убраться подальше от опасного края площадки.       Хотелось бы находиться вообще в противоположном конце площадки, но и оттуда мне хотелось держаться подальше. Стояли растянутые на шестах тенты, а под ними прятались от солнца существа, которых я никогда не могла себе даже вообразить. Одного из них две сильные женщины, затянутые в блестящую кожу, в шлемах и масках на лицах, как раз выводили из-под тента. Взлетная полоса, вот чем была эта площадка.       — Что это такое?.. — выдохнула перепуганная Пику. Экка вообще ни слова вымолвить не могла. Но госпожа Лара тепло улыбнулась нам.       — Не бойтесь девочки. Это птеротипии, они совершенно безопасны. Только не лезьте к ним под ноги!       Птеротипия представляла собой нечто похожее на рептилию, ее туловище было в длину метра четыре или даже пять. Все десять, если считать от рыла до кончика хвоста. С рептилиями их сближала еще и кожа — состоящая из шестиугольных секций-чешуек. Кожа на вид была очень прочная, жесткая, но, в то же время, пластичная. Цвет кожи даже у присутствующих на взлетной полосе птеротипий сильно различался. У большинства он лежал в диапазоне от зеленого до темно-синего, хотя прямо тут же попадались и фиолетовые, и оранжевые экземпляры.       У птеротипии было три пары конечностей. Две — опорные ноги. Передние и задние, более мощные. Третья пара — огромные крылья, размахом метров в десять, состоявшие из особого типа кожи, представлявшей собой мембрану из тонкой, просвечивающей плоти. У той птеротипии, которую выводили на взлетную полосу, мембраны крыльев были окрашены градиентом — от ярко-ярко зеленого до насыщенного голубого. Цвета мембран были особенно яркими, казалось будто они сами излучают разноцветное свечение. И, как я позже узнала, так оно и было. В груди, под крыльями, у птеротипий были расположены два симметричных отверстия — воздухозаборники, начала их дыхательных путей. Чтобы питать такую махину кислородом, требуется что-то пошире ноздрей. Воздух попадал им прямо в легкие, по кратчайшему пути.       Более всего я обратила внимание на морды птеротипий. Эти существа казались мне похожими на сказочных драконов, но драконы должны быть страшными, зубастыми. У этих существ не было зубастых пастей. Их морды были вытянутыми, длинными, с целую мою руку. Они питались соками и нектарами растений и грибов, которые произрастали в Иритеране повсюду на телах градообразующих грибов.       Все это я узнала намного позже. В те же мгновения я выбирала, чего сильнее бояться — этих странных существ, или высоты.       Госпожа птеротипию не боялась, наоборот, была рада встрече с ней. Улыбка не сходила с ее лица. Лара смело зашагала прямо к птеротипии, остановилась прямо перед ней и погладила по длинной морде. А птеротипия стрельнула вдруг очень длинным голубым языком, коснувшись лица госпожи. Потом опустила морду ниже и выстрелила языком снова, теперь уже угодив в вагину Лары. А та обернулась к нам с сияющим лицом.       Мы смотрели во все глаза. Экка и Пику тоже такого никогда не видели. Лара засмеялась, будто от щекотки, пока птеротипия исследовала ее вульву, и легла сверху на ее морду, обхватив руками шею рептилии и растопырив ноги, так что нам было видно и все ее гениталии, и длинный тонкий фосфоресцирующий язык птеротипии, исчезающий меж половых губ.       Это был своеобразный ритуал приветствия. Птеротипия соскучилась по своей наезднице. Что будет дальше — мне даже страшно было подумать.       Птеротипия подогнула передние ноги, а Лара ловко взобралась по плечу ее крыла прямо к ней на спину. А на спине, я видела, вырастал толстый и длинный, сияющий голубым отросток, длиной сантиметров в тридцать.       — Это командный фаллос, — сказала Лара, все так же тепло нам улыбаясь. — Софи, окажи мне услугу.       Она, все так же глядя на нас через плечо, подняла задницу и приблизила к моему лицу. Передо мной был анус госпожи, и ее влажные половые губы.       — Парадный вход или задний двор?       — Выбери ты. Вечно все решать — это очень утомительно.       Анальное кольцо госпожи Лары гипнотизировало меня. Огромное, пухлое, толстое и мясистое, ему было некомфортно в сомкнутом состоянии. Гораздо лучше, если его как следует расширить. Я сделала выбор еще до того, как задала вопрос.       Припав губами к анусу моей хозяйки, я собирала языком всю слюну изо рта, чтобы как следует увлажнить мою госпожу.       — Достаточно.       С этими словами госпожа отвела задницу от моего лица и с размаху наскочила на командный фаллос. По телу птеротипии прошла дрожь, я даже немного испугалась. Да что там, я пугалась любого движения этой гигантской твари.       Потом у меня не осталось времени пугаться таких безобидных вещей. Птеротипия напряглась, а потом вдруг рванула с места, разгоняясь по взлетной полосе. Заработала крыльями — меня обдало ураганным ветром.       — Держитесь за меня, — прокричала нам Лара. Получив разрешение, я тут же обхватила ее за талию и прижалась грудью к ее спине. Меня схватила Пику, а ее — Экка.       Птеротипия взмыла в воздух. Переборов страх, я открыла глаза.       — О богиня, какая красота…       Мы медленно парили над морем на высоте, по моим прикидкам, чуть менее километра. Да, в самом деле, с такой высоты это выглядит потрясающе.       Корабли внизу, идут по морю, синхронно шевеля веслами и оставляя кильватерный след. Шельфы, голубые, где мелкая вода, на фоне густой синевы глубокого моря. А у берегов островов, белых от песка, вода такая мелкая, что с высоты будто отливает изумрудной зеленью.       И ни единого облака в небе. В высоком-высоком небе.       Взлетев повыше, на полтора километра, Лара остановила подъем. Птеротипия, расправив крылья, планировала вниз и вперед. Мы неслись на огромной скорости, ветер лупил мне в лицо, стоило только показаться из-за спины госпожи. Слова Пику и Экки, сидевших сзади, он уносил бесследно.       Мы летели долго, хотя мне так не показалось. Наступал вечер, и солнце укатывалось за горизонт. Впечатляющее зрелище, если смотреть с высоты в километр. Все выглядит совсем не так, как если смотреть с берега. Мы летели долго, не знаю, сколько точно. Иритеран исчез за горизонтом, и море раскинулось под нами на все стороны света.       — Летим туда, видите? Белый город.       Да, я видела. Башни и купола. Лара сказала «белый город» — да, его не зря так звали. Он был расположен вокруг глубокой продолговатой гавани, где стояли у причалов сотни кораблей, прямо как Иритеране. Только мегагрибы тут были совсем не такими громадными, как те, что я видела прежде, и занимали не весь остров, а только меньшую его часть, расположенную далеко в глубине суши. Все, что перед грибной границей, было покрыто полями и зеленым тропическим лесом.       — Ладеликон! — воскликнула Лара. — Город интриг! И здесь очень приятный инвестиционный климат. Был когда-то, до всего этого. Заходим на посадку. Держитесь крепче, девочки. Кто слетит — за той не вернемся.