Во всем виноват я

Беленый потолок. Желтые стены. Твердая больничная койка. Неужели опять не удалось? Черт…Черт. Черт! Я же все сделал правильно: порезал глубоко, включил горячую воду, чтобы кровь быстрее вытекла, почему снова неудача?! Кому и зачем я нужен в этой бестолковой жизни, что никак не могу из нее уйти?! Наверное, Дима вернулся слишком рано и нашел меня. Вот ведь! Неужели ему не ясно, что мне плохо, что у меня больше нет сил каждый день просыпаться в этом дерьмовом мире? Эгоист, только о себе и думает. Ну погрустил бы по мне пару месяцев и все, другого парня нашел. Кто угодно будет лучше меня. Или вообще бы женился, как ему мама всю жизнь велит, и был бы счастлив. Без меня ему будет лучше, как он не понимает, без меня всем будет лучше! Я ведь специально вел себя, как мразь, чтобы он перестал любить меня и только обрадовался моей кончине. Чтобы он подумал: «наконец-то сброшу это бремя, освобожусь, заживу нормально!». А он, дурак, снова меня спас… Щелкает замок, открывается дверь в мою одиночную палату и входит Юрий Геннадиевич. Еще один мой мучитель. Неужели ему больше некому отсасывать? Иначе зачем он каждый раз вытаскивает меня с того света? Давно бы нашел себе другого мальчика, мало их что ли? На крайний случай есть сайты знакомств, если в жизни познакомиться не может. - Привет, - произносит он с улыбкой. А я ему не улыбаюсь и не отвечаю ничего. - Как ты? – он садится на край кушетки и кладет руку мне чуть выше колена. Я тут же брезгливо ее стряхиваю. Юра на это лишь снисходительно улыбается. – Хороший у тебя парень. В такой панике мне позвонил… Кстати, он спас тебе жизнь, ты знаешь? Еще бы чуть-чуть и все… Еще бы чуть-чуть и все! Дима, ну какого хрена?! - Он сказал, тебе очень плохо… - Он врет! Мне не то что плохо, мне уже просто невыносимо! И я не хочу ни лечиться, ни ждать, когда мне полегчает – я хочу со всем покончить наконец! Уже лет десять хочу и все никак. Какой же ты идиот, Дима, да мне в психушке только хуже станет! Тем более, с этим… Ну хорошо, давайте, закройте меня здесь. Только вы мне не поможете. Отсрочите мой уход на месяц и что с того? Просто в следующий раз я уже не вены буду резать, а повешусь. - Мне почему-то не кажется, что он врет, Аркадий. Дима мне все рассказал. Про изнасилование. Неудивительно, что тебе плохо. «Про изнасилование»… Вся моя жизнь – одно сплошное изнасилование. Просто я ожидал этого от кого угодно, но не от родного брата. Всегда у меня был только один близкий человек – Родион. Может, только из-за него я продолжал жить. А теперь и он воткнул мне нож в спину. - Мы с Димой решили, что ты побудешь здесь месяц, а потом он тебя заберет. Если все будет в порядке. – на последней фразе Юра так мерзко ухмыляется, что сразу ясно: «в порядке» не со мной, а с тем, чего он от меня хочет. - Хочешь его увидеть? Я молча отворачиваюсь к стенке. Ничего я не хочу. - А вот он тебя – да. Юра встает и выходит в коридор - за Димой, наверное. Зачем спрашивал… Краем глаза вижу, как рядом со мной появляется Дима. Весь такой напряженный, расстроенный. Тоже садится на край кушетки. - Аркашенька… - берет меня за руку и начинает плакать. Я вырываю свою ладонь. Мне противны его прикосновения, его слезы, он весь мне противен. Не хочу видеть никого и ничего! - Ну прости меня, прости, умоляю! – рыдает он. – Знаю, тебе здесь не нравится, но я не мог поступить иначе! Тебе нужен уход, лечение! Один я не справляюсь! Обещаю, я заберу тебе, как только тебе станет легче! Ты ни дня лишнего тут не пробудешь! Он замолкает. Еще немного всхлипывает, вытирает слезы и продолжает уже спокойнее: - Это я во всем виноват. Нужно было просто уделять тебе больше внимания, лучше заботиться, сильнее любить… Я должен был тебе поверить тогда. Что у вас ничего не было с этим…уродом. Кстати, его уже вызвали на допрос! – тут он улыбается. – Скоро он за все поплатится! Будет сидеть с такими же извращенцами, как сам! Что там в тюрьме с насильниками делают… Да уйди ты уже, уйди! Хоть ты меня не раздражай! Сколько еще терпеть? - Все будет хорошо, Аркаш. Все наладится, я тебе обещаю. Я буду приходить к тебе каждый день, хочешь? - Не хочу. - Н-нет? Ну…тогда пореже. Да, ты прав, пореже. Тебе нужен покой. – вдруг он нагибается к самому моему уху и произносит тихо-тихо: - Я тебя люблю. Ох, Дима… Я тоже тебя люблю! Правда, люблю. Но уже поздно… Я ничего ему не отвечаю. Надо быть сукой до последнего. Пусть он хоть немного меня разлюбит. Дима целует меня в щеку, снова плачет и уходит.