Во всем виноват я

Моя жизнь продолжала пылать и разгоралась сильнее с каждым днем. Только теперь, после того, как я наконец покончил с Ириной, этот огонь горел уже во мне, а не безжалостно сжигал все вокруг. На утро после грандиозной ссоры и еще более грандиозной ночи любви и страсти я взял больничный. Хотя на самом деле не болел, просто понял, что не смогу опять увидеть эту женщину. По крайней мере, не сейчас. В то утро Аркадий еще раз повторил, что можно жить у него. Я подумал с минуту и согласился — идти все равно некуда. Днем, пока мой любовник (я прямо-таки млел, когда называл Аркадия так) был на работе, мне 10 раз позвонила мама. Я ни разу ей не ответил. Через некоторое время стала звонить сестра. Ее я тоже сначала игнорировал, но потом все-таки решил ответить — просто интересно стало, что она скажет. — Наконец-то, блин! Че не отвечаешь? — Что ты хотела? — Узнать, как дела твои, вот что! — Лучше, чем когда-либо. Так маме и передай. — А ты куда пропал то? Хоть бы поговорил с ней. — Со мной все прекрасно, Марина. — А с ней — нет. Ты хоть знаешь, как она переживала из-за того, что ты устроил? На секунду меня кольнула совесть. В самом деле, не слишком ли я жестоко обошелся с мамой? Но эта мысль быстро сменилась другой: — Я тоже переживал, что она насильно женит меня на человеке, которого я не люблю. — Ох… Ну теперь уж не женит, отношения с той семьей ты испортил капитально. — Ну и слава богу. Давно пора было это сделать. Мы помолчали. — Дим…когда домой? — Никогда. — Охх…скажи хотя бы, где ты и с кем, мы ведь волнуемся! Сначала я хотел сказать правду, но потом подумал, что так очень подставлю Аркадия. Мама ведь наверняка передаст все Ирине, и тогда та устроит ему травлю. Она такое может… Нет, тут надо действовать осторожно. — Я живу у своей новой девушки. — … ясно, — чуть помолчав, сказала сестра. — Ладно, передам маме, что у тебя все хорошо. — Спасибо. — И все-таки, позвони ей. Она переживает. — Потом. Слушай, можешь для меня кое-что сделать? — Что? — Мне нужны мои вещи. Ты можешь собрать их в синюю сумку и передать мне? — Вот еще! Из дома ушел, я еще и вещи ему таскать должна! Сам приходи и собирай! — Марина, ну пожалуйста! Ты же понимаешь, что если я сейчас приду, такой скандал с мамой начнется… — А, то есть, мириться ты с ней вообще не собираешься? — Собираюсь! — уже начал беситься я. — Но сейчас все равно все на взводе и ничего не получится! Сестра немного помолчала, обдумывая мои слова. — Ладно, — в итоге согласилась она. — Напиши, что конкретно тебе надо. Завтра вечером подойдешь к дому, я вынесу. — Спасибо! — Пожалуйста. Давай. — Давай! Пока Аркадий был на работе и наверняка отбивался там от Ирины, я с удовольствием продолжал пробовать новые социальные роли. На этот раз выбрал роль домохозяйки и принялся готовить обед. На первое сварил свои любимые кислые щи — получились точь-в-точь, как у мамы! Только мясо добавлять не стал, Аркадий ведь не любит. На второе запек в духовке картошку с грибами в сметанном соусе. На десерт пожарил сырники, подам их со сгущенкой. Ну и еще быстренько нарезал легкий овощной салатик помидоры-огурцы — чисто на закуску. В четвертом часу мой благоверный вернулся домой. Я встретил его поцелуем, как это обычно показывают в фильмах. — А чем так вкусно пахнет на весь подъезд? — с порога спросил он. — Обедом, — с гордостью ответил я. Аркадий вымыл руки, облачился в халат своего брата (халат самого Аркадия был на мне) и пришел на кухню. — Ну и что же у нас на обед? — с аппетитом спросил он. И я с нескрываемым удовольствием принялся выставлять перед ним блюда: — А на обед у нас: салатик овощной — легкий, щи из кислой капусты на первое, картофельный граттен на второе и сырнички со сгущенкой на десерт. Всего перед Аркадием оказалось 4 тарелки со свежей ароматной едой. — А мы еще кого-то ждем? — спросил он, с удивлением рассматривая блюда. — Нет, с чего ты взял? — Ты столько всего наготовил…как будто не на обед, а на банкет! — Да уж сколько, — смутился я. — Самый обычный обед: закуска, первое, второе и десерт — все, как положено. Я всегда так ем. А ты разве нет? Он помотал головой. Ну да, действительно, глупый вопрос, если бы он так ел, вряд ли был бы настолько худым. В итоге Аркадий съел салат и несколько ложек супа, а потом сказал, что объелся и хочет прилечь. Ну и ну, как можно объесться такими крошками? У меня после закуски только-только аппетит появляется, а он — объелся. — Как в школе обстановка? — спросил я, когда мы лежали на кровати и обнимались. — Кто-нибудь спрашивал про меня? — Конечно, очень многие. — И что ты им ответил? — Сказал, что ничего не знаю. — Ха-ха! Правильно! — Только вот Ирина… — Что? — я тут же напрягся. Она могла учудить всякое. — Она распустила слух, что передумала насчет свадьбы, потому что у тебя…нуу… — Ну что? — Не в порядке с этим делом. — и он многозначительно поднял брови. Я рассмеялся: — Ну Ирина, вот ведь дурочка! Нашла, чем задеть. Что она думает, я побегу всем доказывать, что это не так? Да вот еще. Меня в школе никто не интересует, чтобы я о своей сексуальной репутации беспокоился. — Совсем никто? — делано-обиженным голосом спросил Аркадий. Я тут же понял его намек. — Только один человек. И ему я готов доказывать свои способности хоть каждый день, — заверил я и увлек его в поцелуй. И вечером Аркадий дал мне такую возможность. Я впервые попробовал такую штуку…которую можно сделать только с мужчиной. Было суперинтересно! Новые ощущения, новые вкусы и текстуры! Раньше я думал, что это мерзко, но оказалось очень даже приятно и возбуждающе. И совсем не грязно. Правда, Аркадий мои попытки довольно быстро прекратил — его очень нервировали мои зубы, которые я все никак не мог сообразить, куда деть. А потом началось самое интересное. Сначала он очень долго был в душе, а затем…ох! Я познал космос. Таких ощущений у меня не было еще никогда. Особенно их обостряла мысль о том, что я с парнем и что мы делаем что-то нестандартное, непривычное, то, на что обычно смотрят косо и не одобряют. А раньше вообще в тюрьму сажали! Подумать только, я, золотой медалист и краснодипломник, весь из себя такой положительный и правильный прямо сейчас совершаю почти преступление и получаю от него дикое удовольствие! От этих мыслей просто голову сносило. А когда глубоко за полночь Аркадий, весь вымотанный, но страшно довольный уснул на моей груди, я почувствовал себя таким половым гигантом! Так что, пусть Ирина хоть каждый день говорит про меня гадости — этим она унизит только себя. На следующий день Аркадий снова пошел «убивать мамонта», а я остался «хранить очаг». Роль домохозяйки мне понравилась. Когда я жил с мамой, домом занимались они с Мариной, а меня ни к уборке, ни к готовке не подпускали — не мужское дело. Я и не знал, что это такие приятные процессы! В этот раз затеял стирку. Аркадий складывал грязное белье в обычный железный таз, который уже порядком наполнился. Надо купить хорошую красивую корзину, подумал я. С ней и поуютнее будет. Белье в машинку я перекладывал с большим интересом. Было любопытно сначала просто рассматривать его — узнавать, какая еще у Аркадия есть одежда, кроме белых махровых халатов, черных штанов с толстовками и с виду простых, но чертовски сексуальных трусиков. Я изучал этикетки, сортировал вещи по цветам и материалу, разбирался с режимами стиральной машины. А потом, неожиданно для самого себя, стал нюхать вещи. Сначала просто удивился, что грязная одежда имеет свой характерный запах (раньше я этого не знал, потому что стиркой тоже занималась мама), потом стал принюхиваться к каждой вещи отдельно. Кофты пахли слабо, штаны…смотря, в каком месте их понюхать, а вот трусы…боже, какой же я извращенец! Ох, видела бы меня сейчас мама! Она бы со стыда сгорела. Ах, какой же я мерзкий, как же я наслаждаюсь своей мерзостью!.. Ближе к обеду позвонила Света. — Дима, привет! Ты как там? — Привет, дорогая, — я вдруг понял, что соскучился по Свете. — Я в порядке, лучше скажи, как у тебя дела? Что в школе творится? — Ой, Дима…лучше тебе не знать. Ирина всех против тебя настраивает, говорит всякие гадости, якобы у тебя проблемы с…ну, с супружеским долгом. Ее, конечно, в основном только подружки слушают, но все равно…общая атмосфера накалилась. Ко мне все шастают, спрашивают, что с тобой, что у вас с Ириной на самом деле, а мне что говорить? Сама ничего не знаю. — Да уж… — А ты правда болеешь? — Ну…нет. Но это только между нами! — Понятное дело. — Просто я не хочу ее видеть. — А что у вас произошло то? Скажи уже, вряд ли там что-то хуже, чем то, что она про тебя рассказывает. Я задумался. И правда, что уж скрывать, хуже точно не будет. — Я сильно поругался с ней и с ее родителями. Ну, из-за свадьбы. Я же не хотел жениться, а меня заставляли, помнишь? — Еще бы не помнить! — Ну вот. Я ее…унизил, можно сказать. И теперь вот она отрывается. — Ох…когда тебя ждать? — Не знаю, Свет. Больничный на неделю, но на самом деле думаю уволиться. — С ума сошел! — Ну не смогу я с ней! — Да тебя не отпустит никто! Я помолчал. — Посмотрим. Мне надо подумать обо всем. Мы закончили разговор, и я вернулся к своим хозяйковским делам. Развесил вещи сушиться, вытер пыль, пропылесосил ковер и аккуратно сложил в шкаф одежду, которая обычно валялась у Аркадия по всему дому. Эх, вот бы можно было постоянно так жить. Следить за домом готовить еду, воспитывать детей. Хм…жениться на Ирине я не хотел, а вот жениться вообще…было бы хорошо. И быть отцом было бы хорошо… Мы с Аркадием как раз так и жили — как настоящая семья. Он работал, а я создавал уют. С удовольствием вставал раньше него, готовил свежий завтрак, провожал на работу. Потом заправлял постель, прибирался, шел в магазин и деловито выбирал продукты. Самые лучшие! Готовил ему обед (правда уже не в таких количествах, как в первый раз) — тоже всегда свежий. Я был прекрасной домохозяйкой! Искренне получал удовольствие от того, что обеспечивал Аркадию бытовой комфорт. Да, многие могли бы сказать — это не мужское дело, мужик должен работать, а все эти домашние хлопоты — дело женщины. Но мне они очень нравились. А наши вечера были временем для новых сексуальных открытий. С Аркадием я каждую минуту знакомился с собой и узнавал о себе все новые и новые удивительные вещи. Я почти ничего о себе не знал, как будто всю жизнь жил по чужому сценарию. Правда, наша идиллия длилась не долго — через неделю Аркадий меня выгнал.