Во всем виноват я

Ко мне снова возвращаются кошмары. А я уже и забыл о них, пока был с Димой. Но уж лучше кошмары, чем разбитое сердце. Я знаю, чем это заканчивается. Чем больше они очаровываются мной в начале, тем быстрее бегут от меня в конце. Они убегают — а я остаюсь. Один на один с болью. А куда убегать мне — самому от себя? Я пытался. Уже и не помню, сколько раз. Но всегда меня спасал брат. Даже не знаю, благодарен ли я ему за это… Так бы давно уже умер и не мучился. Даже не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы не брат. Вряд ли бы она вообще сложилась. Он всегда столько делал для меня и продолжает делать… — Эй, о чем задумался? — окликает меня Родя, помешивая макароны. — А? Да так…о жизни. — Ну и как она? — Пока терпимо. — Ха-ха. Ну это уже хорошо. Сегодня я ужинаю у брата. И спать тоже буду тут. Одному все-таки тяжело справляться с кошмарами, особенно после того, как они сначала исчезли, а потом снова появились. — А как дела на работе? — Ничего. Я теперь веду хор. — Ого! Это здорово, молодец! — Даа…ну то есть как веду, мне поручили подготовить номер ко Дню матери. Ну вот, готовлю. Мне помогли собрать хор, и теперь я учу их петь нормально, а не вразнобой. — И как успехи? — До приличного результата пока далеко, но прогресс есть. — Ну еще бы, у них ведь такой учитель! — хвалит меня Родя. Он всегда меня хвалит, даже если я того не заслуживаю. А обычно так и есть. — А какую песню будете петь? — Выбрали песню «Mutter» группы «Rammstein» — Ого! Смело! И вам такое разрешили петь? — Ну да, а что тут такого? — Не знаю, это так современно…не привык, чтобы в школах было что-то современное. Аккомпанировать тоже ты будешь? — Ну да, — безразлично отвечаю я. — Погоди, там же на немецком песня. Ты ведь не знаешь немецкий! — Мне учительница немецкого поможет. Ей тоже идея именно эту песню спеть очень понравилась. — Ну и ну… — Скоро там ужин? — Уже готово. Родион раскладывает по большим белым тарелкам спагетти. В томатном соусе. Я тут же беру вилку и, не дожидаясь брата, начинаю есть. Проголодался. — А как у тебя с тем бухгалтером? Которому еще девушку мама выбрала. В ответ я только тяжело вздыхаю. — Что? Ты же говорил, что еще чуть-чуть и вы будете вместе? — Ох…ну, мы и были. — Были? А теперь нет? — Нет. — Почему? Он тебя обидел? Он что-то сказал тебе? — Родион начинает нервничать. — Нет и нет! — А что тогда? Он тебе разонравился? — Нет, он очень хороший. Но… я для него просто экзотика, понимаешь? У нас с ним нет будущего — наиграется и бросит меня. При первой же возможности… — Почему экзотика-то? — Почему-почему! Он всю жизнь жил, как ему мама скажет, а теперь наконец-то вырвался. Запоздалый переходный возраст, хочется идти против правил, все и всех отрицать, особенно родителей. Вот он на меня и накинулся. А потом это у него пройдет через полгода и все, до свидания. А мне что делать? Лучше сразу все прекратить — потом будет слишком больно. — Значит, это ты предложил ему расстаться? — Да. Я его выгнал. Он же у меня жил. — Аркадий, ну как так? — разводит руками Родя. — Вот так. — твердо заканчиваю я. Мы продолжаем молча есть. — Не жалеешь? — вдруг спрашивает брат. В ответ я только раздраженно смотрю на него. Конечно, блин, жалею! С Димой было очень хорошо. Квартира стала уютная, готовил он вкусно, столько нежности ко мне проявлял…ну и страсти, конечно. Мне нравилось, когда он подходил сзади, клал руки на мой живот и целовал в висок. Аккуратно, будто боялся мне прическу испортить. Дима никогда не тревожил мой сон и всегда заботился, чтобы я был хорошо накрыт одеялом. А когда он вставал раньше меня и готовил завтрак…я каждый раз был готов расплакаться на месте — до того это было приятно. Да, с ним мне было очень хорошо. Но я для него — просто экзотика, даже если он сам этого не понимает. Что будет, когда он наиграется в плохого парня, который не слушает свою маму и бросает невест? Он вернется к совей привычно жизни, в которой нет места мне. — Мне не снились кошмары, пока мы были вместе, — наконец отвечаю я на вопрос брата. — Серьезно?! И ты все равно с ним расстался? Я совсем хмурюсь. — Аркадий, ты уже 10 лет не можешь избавиться от своих кошмаров и тут находишь парня, рядом с которым они исчезают, и все равно расстаешься с ним? — А если бы он бросил меня?! — кричу я со слезами в голосе. — Я не переживу еще одного раза! Пусть уж лучше кошмары, к ним я хотя бы привык. Бросаю недоеденные макароны и ухожу с кухни в комнату. Горячие слезы предательски катятся по щекам. Зачем он сказал мне про 10 лет кошмаров, зачем надавил на больное?! Да даже и не в кошмарах дело, к ним я действительно уже привык, мне ужасно грустно, что с Димой пришлось расстаться. Уже сейчас грустно до слез, при том, что это я его бросил, а не он меня. Что бы со мной было, расстанься мы позже и по его инициативе, я даже представлять не хочу. На плече появляется рука Родиона. — Аркадий…ну что ты. Он дотрагивается до меня второй рукой, а потом заключает в объятия. Я прячу голову у него на груди. Вот так всегда. Когда мне плохо, рядом только брат. — Послушай, помирись с ним… — Не буду! — всхлипывая, отвечаю я. — Помирись. Разве кошмары — это не знак? — Прекрати, я не могу больше говорить об этом! И мы прекращаем. Я успокаиваюсь, мы доедаем ужин, Родион как обычно предлагает посмотреть фильм, но сегодня я отказываюсь. Нет никакого настроения, чувствую себя пустым и ничего не хочу делать. В таких случаях я обычно ложусь спать, чтобы просто не чувствовать эту невыносимую реальность. Родиону прекрасно известны мои привычки, поэтому он застилает диван, на котором мы обычно спим, укладывает меня и сам ложится рядом, чтобы я мог успокоиться. Мне тяжело спать одному, сразу становится очень тревожно и страшно. Кажется, что в любой момент могут прийти враги и сделать со мной…что-то ужасное. Я прижимаюсь к брату, а он обнимает меня. Я засыпаю у него на груди.