Будь по-твоему

      — Джинни, кажется, ты что-то путаешь. Мы уже минут пять не можем найти дверь.       — Все в порядке, так и должно быть, — спокойно ответила мисс Уизли — сегодня утром ей дали четкие указания, как попасть на одно подпольное мероприятие.       Две девушки, не поставив никого в известность, выпорхнули из гостиной Гриффиндора и отправились на восьмой этаж в Выручай-комнату. Поздним вечером спустя четыре дня после матча Слизерин-Гриффиндор там гудела вечеринка в честь победителей. Слизеринцам — вход свободный, остальные же могли попасть на праздник лишь по особому приглашению.       Гермиона не горела большим желанием идти — это противоречило школьным правилам, завтра будут занятия, да и выпрашивать приглашение у слизеринцев, пусть даже у Тео, не хотелось, а сам он ее не пригласил. Пока что ее отношения с парнем остались в подвешенном состоянии — они, определенно, развивались, но в каком направлении пойдут дальше — неизвестно. Девушка снова и снова прокручивала в голове сцену поцелуя на мосту; как после, взявшись за руки, они вернулись в замок и как Тео, прямо перед возмущенным портретом полной Дамы, поцеловал ее вновь.       Гермиона отдалась судьбе — пусть теперь будет, как суждено. Нельзя всю жизнь полагаться на чье-то мнение, пусть даже это мнение дорогого и близкого друга. Сердце пылало от новых чувств и теперь она ни за что не даст огню погаснуть, кто бы и что ни говорил.       Под вечер Джинни призналась, что собирается на слизеринскую вечеринку и попросила Гермиону пойти с ней. Грейнджер встревожилась — рыжая так и не призналась, с кем на змеином факультете поддерживала настолько близкие отношения, что получила приглашение на закрытый вечер и, недолго думая, согласилась пойти с ней. Чего греха таить — ей самой, несмотря на все противоречия, хотелось сегодня вечером увидеть Теодора.        В предвкушении отличной вечеринки Джинни тайком провела подругу в свою спальню, нарядилась сама и помогла нарядится Гермионе. После нескольких пасов волшебной палочкой и пары нехитрых заклинаний перед зеркалом стояли две узнаваемые, но, несомненно, похорошевшие гриффиндорки. Грейнджер полностью доверила свой образ подруге и та постаралась на славу — упругие коричневые локоны Гермионы водопадом ниспадали на спину, ресницы были аккуратно подчеркнуты тушью, а на губах сиял прозрачный блеск.       Рыжая подготовила для себя серебристое платье, но, глядя на старосту, решила, что ей оно подойдет больше, а сама выбрала любимое красное.              Гермиона одела легкое платье на тонких бретелях; Джинни, склонив голову набок, принялась колдовать над ним — укоротила длину и создала более облегающий крой.       — Просто конфетка! — рыжая восхитилась своими трудами, стоя перед большим зеркалом в гриффиндорской спальне.       — Не слишком короткое? — усомнилась Гермиона.       — Чуть выше колен — тебе в самый раз! — со знанием дела заявила подруга. — Мир должен увидеть эти ноги, наконец. А вот мне не мешало бы убрать немного длины…       Гермиона решительно не понимала, зачем Джинни делать юбку еще короче — подруга и так была очень хороша. Яркие прямые волосы Джинни блестели, красная обтягивающая ткань платья выгодно подчеркивала изгибы, а задорный блеск в зеленых глазах сражал наповал…       — И последний штрих! — Джинни трансфигурировала обувь подруги — Гермиона внезапно почувствовала, что возвышается над полом и увидела в отражении то, во что превратились ее простые и удобные балетки.       Такую обувь она в жизни не носила — черные туфли с острым носом и на огромной шпильке.       — Ты станешь сенсацией этого вечера! — хихикнула Джинни, хлопая в ладоши. — Хорошо, что Рон не знает…       Гермиона задумчиво опустила голову, закусив губу — душа болела из-за ссор с другом. Младшая Уизли быстро поняла ошибку и принялась утешать подругу, трансфигурируя свои туфли:       — Гермиона, я не согласна с Роном и его словами о Слизерине.       Грейнджер потерянно уставилась в окно — голые ветви бились о стекло.       — Нам пора; не думай о Роне, — Джинни достала из шкафа маленькую коробочку, встала за спину подруги и тут же Гермиону окутал легкий цветочный аромат.       — Теперь слизеринцы точно с ума сойдут, — торжествующе воскликнула Уизли, нанося этот же парфюм на свои запястья.       — В каком смысле? — Грейнджер развернулась лицом к подруге, в зеленых глазах плясали черти. Джинни таинственно подняла уголки губ.       — Слышала, на гербологии Малфой повздорил с Ноттом из-за тебя.       — Я же много раз рассказывала, как все было!       — Ну и что! Истории, что ходят по школе, весьма занимательны! — Джинни вздернула нос и потянула Грейнджер из комнаты.       Девушки крадучись спустились по лестнице, незамеченными прошли мимо общей гостиной и юркнули в отливающий синевой коридор седьмого этажа. Гермиона и Джинни, взявшись за руки, хихикали — того и гляди встретят миссис Норрис, Филча или кого похуже! Староста внутри Грейнджер негодовала, но девушка, хотя бы на один вечер, хотела просто побыть студенткой на вечеринке.       Гриффиндорки поднялись по лестнице и оказались в коридоре восьмого этажа. Вдоль стен стояли каменные скамьи, за ними располагались ниши; некоторые ниши были скрыты от посторонних глаз раскидистым магическим плющом.       Когда-то кто-то недальновидный посадил здесь это дикое и необузданное растение и вот результат — длинные лианы плюща раскинулись на стенах и свисали с витражей окон. Руководство школы неоднократно предпринимало попытки избавиться от растения; все оказались напрасны.       Некоторые студенты, которые так и не смогли отыскать вход в Выручай-комнату, оставляли вещи на хранение прямо в зарослях плюща.       Младшая Уизли уверенно взяла Гермиону за руку и потянула за собой. Она примерно знала, что искать, и вскоре остановилась у нужной стены. Спустя пять минут стало ясно — или Джинни делала что-то не так или же ей просто дали неверные координаты.       Гермиона, с непривычки устав стоять на шпильках, села край скамьи; через некоторое время Уизли, наконец, смогла открыть Выручай-комнату.       Прямо посреди зарослей плюща на стене с шуршанием отворилась большая каменная дверь и возник проход, из которого по низу повалил плотный серый туман. Девушки, взявшись за руки, с опаской ступили в темноту. Издалека раздавались басы играющей музыки и негласно было принято решение идти на звук. Гриффиндорки преодолели проход и оказались перед высокой аркой.       Так они попали на вечеринку; Гермиона огляделась и поняла, что видела нечто подобное прежде — зал сильно напоминал слизеринскую гостиную. Аристократы не изменяли себе — здесь были и кожаные черные диваны с креслами вдоль стен, и изящные кофейные столики, и бар около камина, и танцпол в центре зала со светящимся зеркальным шаром. Картины, шкуры животных на полу, статуи… и стелющийся по полу туман. Из зала вели несколько коридоров в разных направлениях; Гермиона не могла даже предположить, что находилось в других комнатах.       — Ну и ну! — воодушевленно присвистнула Джинни. — Граф Дракула умер бы от зависти, если бы попал сюда!       — А чего ты ожидала? — перекрикивая громкую музыку, спросила Гермиона.       Вечеринка была в разгаре — пришли все старшекурсники, кроме гриффиндорцев. Студенты расслабленно сидели на диванах, многие танцевали, а кто-то толпился у бара с напитками. Грейнджер заметила в конце зала на одном из диванов примечательную беловолосую голову. Присмотревшись, она увидела на коленях у Малфоя Асторию. Слизеринка то ли что-то шептала парню, то ли целовала его. Рядом с ними Забини болтал с Дафной. Старшая Гринграсс выглядела заинтересованной и довольной. Теодора с ними не было.       Мелодия сменилась на более медленную и Джинни громко предложила:       — Не хочешь выпить? Тебе надо расслабиться! Я принесу нам что-нибудь! — не дождавшись ответа, рыжая скрылась в толпе и Грейнджер осталась одна.        Девушка отошла в сторону к стене и еле заметно двигалась в такт музыке. Через десять минут подруга так и не появилась и она начала оглядываться. Слизеринец с шестого курса, Курт Стоун, приметив гриффиндорку, но не признав в ней Гермиону, пригласил ее на танец. Пораженный до глубины души парень удивленно распахнул глаза, получив отказ Грейнджер.       Услышав динамичную песню своей любимой рок-группы, Гермиона стала тихо подпевать. Она догадалась, что Джинни отвлеклась на что-то или на кого-то, и, возможно, Грейнджер осталась без компаньонки. Гриффиндорка ни капли не обиделась — в конце концов, Джинни больше ее хотела попасть сюда и у нее были дела с каким-то парнем.       — А вот и я! — улыбающаяся Джинни пробиралась сквозь танцующую толпу к подруге с двумя бокалами в руках.       Гермиона взяла протянутый бокал.       — Думала, ты забыла обо мне.       — Нет, просто отвлеклась…       — Что это? — спросила Гермиона, показывая на бокал.       — Это шампанское! — ответила Джинни. — Не хмурься, мы отдыхаем! Помнишь?       Грейнджер улыбнулась и, чокнувшись с подругой, сделала маленький глоток игристого. Пузырьки ударили в нос и девушка чихнула. Уизли звонко засмеялась — этот бокал шампанского в ее руках явно был не первым. И когда только успела?       — Добрый вечер, дамы.       Гермиона обернулась на хорошо знакомый голос, трепетом отозвавшийся в ней где-то глубоко внутри. Девушка выпрямилась и улыбнулась.       — Добрый вечер, Нотт, — хитро ответила Джинни; она осушила бокал и тот с хлопком исчез.       Грейнджер прежде не видела ничего подобного и удивленно ахнула, на что Джинни снова рассмеялась.       — Это Забини придумал, — пояснил Теодор.       На парне была классическая белая рубашка и черные брюки. Слизеринец держал два бокала шампанского в руках и сразу же предложил его девушкам.        Гермиона почувствовала легкое головокружение и приятную слабость — алкоголь начал поступать в кровь. Ее бросило в жар, лицо начало краснеть, но не от смущения.       — Надо будет поблагодарить его за идею, — пролепетала Джинни, пританцовывая. — Возьму на заметку.       — Можешь сделать это прямо сейчас, — Нотт с загадочной ухмылкой посмотрел в сторону кожаного дивана, на котором сидели Забини, Малфой и сестры Гринграсс.       К ребятам подошел разгоряченный танцами и алкоголем пуффендуйский ловец.       — Эй, Джинни, потанцуем? — невысокий зеленоглазый блондин протянул руку Уизли.       Рыжая кокетливо приняла приглашение, парень потянул ее на танцпол.       — Не скучай, Гермиона, — прокричала Уизли, оборачиваясь.       Нотт засунул руки в карманы, облокотился о стену и с вальяжной улыбкой на устах разглядывал алеющее лицо Гермионы. Грейнджер пила шампанское под его пристальным взглядом. Вокруг шумели студенты, гремела музыка, но сейчас это не имело никакого значения.       — Пусть Уизли не волнуется — я не дам тебе заскучать, — уверенно заявил Теодор.       — Обещаешь? — гриффиндорка осушила бокал и облизала губы.       — Да.       Второй пустой бокал исчез точно так же, как и первый.       — Принести еще? — спросил Нотт и склонил голову набок.       Мерлин, эти черные глаза… Гермиона засмотрелась.       — Нет, спасибо. Теперь только воду.       — Как скажешь, — Тео пожал плечами и взял ладонь Гермионы в свою.       Гриффиндорка трепетала — слизеринец переплел их пальцы и потянул девушку на себя.       — Подари мне один танец, — полушепотом; невозможно отказать.       Нотт, не дожидаясь ответа, повел Грейнджер в центр зала. Заиграла медленная лирическая композиция. Студенты вокруг них разбивались на пары. Парящий над танцующими зеркальный шар отбрасывал серебряные блики, а туман бережно обволакивал. Царящий здесь полумрак располагал к близкому общению.       Тео взял девушку за талию, а она положила руки на широкие мужские плечи, доверчиво глядя снизу вверх. Пара начала медленно раскачиваться под музыку.       — Я знал, что ты придешь сегодня, — черные глаза смотрели прямо в душу.       Она приучала себя не смущаться его прямого взгляда и упрямо не отводила глаза. Тепло разливалось по телу, хотелось прижаться к Теодору еще сильнее и никогда не отпускать; хотелось поцеловать его. Вот так просто, прямо при всех.       Мерлин, ну и мысли! Что в ней говорило сейчас — шампанское или чувства, девушка не понимала.       — Не могла не поздравить тебя с победой, — прошептала девушка, вставая на носочки, чтобы Тео было лучше слышно.       Грейнджер смотрела из-за плеча парня, но не замечала ничего вокруг — ни серого тумана, ни других пар, ни наблюдающих с диванов студентов…       — Ты так красива, — шептал Тео девушке на ухо. — Если ты — сон, то я не хочу просыпаться.       Девушка закрыла пьяные влюбленные глаза, положив подбородок на плечо Нотта и отдалась музыке. Теодор умело вел ее и, несмотря на природную неуклюжесть Гермионы, они чувствовали друг друга в танце. Гриффиндорка ощущала мышцы на руках Тео через тонкую ткань рубашки и, не удержавшись, начала невесомо гладить его руки. Грейнджер лениво раскрыла глаза, услышав над ухом горячий шепот Тео, и напоролась на ледяной взгляд слизеринского принца.       Отдавшись томным движениям танца, пара оказалась недалеко от дивана, на котором восседал Малфой со своей свитой. На коленях блондина все так же ерзала осмелевшая Астория, но лицо Драко не выражало никакого удовольствия, скорее наоборот.        Звезда вечера напряженно следил за Ноттом, появившимся из ниоткуда и в миг завладевшим его вниманием.       Теодор, как казалось Малфою, продолжал вставать на его пути — капитан видел, как сквозь зубы выполнял его команды охотник, как не хотел следовать его стратегии и стремился предложить свою. Драко уже не помнил, из-за чего обозлился на Тео, но четко понимал, что Нотт не собирался признавать Малфоя лидером ни в чем — ни в квиддиче, ни в компании, ни… с Грейнджер.        Драко много раз прокручивал в голове тот случай на гербологии — любой другой слизеринец на месте Нотта сразу же ушел бы в сторону, но только не этот; этот препирался до последнего на глазах у всех. И из-за кого? Из-за Грейнджер! Девушки-мага в первом поколении! Ни один уважающий себя слизеринец не позарился бы на такую! Но не Нотт — Нотт у нас особенный! Он следует за своими мечтами и делает только то, что ему нравится!       Малфой предавался мрачным мыслям, запивая горечь огневиски. Да, тогда перед придурком Уизли он никому не показал раскол между ним и Ноттом, хотя, как капитан, легко мог бы осадить кудрявого. Сейчас, на своем празднике, он не станет терпеть выходки Теодора и если тот напросится, Драко сдерживаться не будет.                               Справа от капитана Блейз вешал красивую лапшу на уши старшей Гринграсс. Слизеринка крутила в руках боках и без конца прикрывала свой смеющийся рот ладошкой. Забини полностью развернулся к Даф, их колени соприкасались. Сегодня мулат был в ударе — пил, шутил, заглядывался на девушек — Малфой с облегчением отметил, что друг чувствует себя явно лучше, чем в последние дни.       Навязчивый туман тянулся к коленям, на которых весь вечер сидела Астория. Гринграсс не понимала, почему Малфой внезапно отдалился от нее и прилагала все усилия, чтобы вернуть расположение блондина.       — Драко, скоро состоится Министерский бал и было бы чудесно, если бы мы появились там вместе… — Асти удобнее устроилась на коленях блондина; край ее воздушной голубой юбки будто бы случайно задрался.       — Мы не можем появиться там вместе, — равнодушно произнес Малфой, делая большой глоток огневиски. — Бал будет для выпускников, а ты пятикурсница.       — Но… — Астория попыталась возразить — да, этот бал будет в честь выпускников, но остальные курсы там тоже будут!       Не успела младшая Гринграсс закончить мысль, как сильные руки обхватили ее талию и в ту же секунду она оказалась на диване.       — Асти, ты ведь не пушинка. Отсидела мне ноги, — голос Малфоя опалил слизеринку холодом.       Голубые глаза девушки влажно заблестели. Астория пыталась заглянуть в глаза Драко, чтобы увидеть в них стыд за такую резкость, но блондин упорно смотрел куда-то в сторону. Потомственная аристократка не стерпела подобного обращения и, вскочив, выбежала из зала, провожаемая тревожным взглядом старшей сестры.       Наконец Малфой остался один. Парень мысленно поблагодарил Забини — огневиски в его зачарованном бокале не заканчивалось. Блейз хоть и плут, но продумывает все до мелочей.       Музыка била по ушам, мимо него туда-сюда сновали томные девицы в поисках его взгляда, но Драко был полностью поглощен созерцанием танца Нотта с девушкой. В чем не откажешь Теодору — его вкус был безупречен.        Стройная девушка в серебристом платье и бесконечными ногами определенно стоила внимания. Она медленно двигалась под музыку спиной к Драко и он, как завороженный, следил за руками Нотта, сжимающими тонкую талию и опускающимися все ниже и ниже. Малфой тяжело сглотнул — он живо представил, как наматывает на кулак шикарные волосы девушки, что сейчас тает в объятиях Теодора. И где только Нотт нашел такую? Полумрак скрыл от Малфоя личность студентки, что лишь сильнее распалило интерес к ней и желание блондина поквитаться с заклятым другом.

***

      Салазар, это не танец, а дар богов!       Теодор млел от ощущения горячего тела Грейнджер в своих руках. Этот доверчивый взгляд и робкие руки… Его пьянил аромат женских духов и ее разомлевший взгляд. Такие алые щеки — будто они не танцевали, а… Впрочем, то о чем он подумал, тоже можно назвать танцем. Гормоны и алкоголь бурлили в крови Тео и это едва не срывало крышу.       Ее робкие пальчики сминали рубашку на мужских плечах и Нотт закрыл глаза, представляя, как эти пальцы сначала нетерпеливо сражаются с пуговицами, а затем пробегаются по его обнаженной коже…       Теодор облизал губы — фантазия рвалась наружу и теперь, когда он получил доступ к девичьему телу, ее было уже не остановить. Парень ощутил томящее напряжение в брюках, ожидаемо ставшими тесными.       А эта музыка? Настолько медленная и чувственная, под нее только любовью заниматься! Но все же слизеринец был благодарен тому, кто выбрал эту композицию.       Гермиона, хоть и пыталась скрыть это, дышала глубоко и прерывисто. Химия чувств, витающая вокруг них, была сродни чуду — как иначе без слов эти двое могли понять друг друга? Плыть на одной волне этого головокружительного ощущения?       Это чистое безумие — Гермиона не испугалась его напора, а скорее наоборот — встав на носочки, тянулась еще ближе. Кто Тео такой, чтобы противиться желаниям девушки?       Продолжая расслабленные движения танца, Теодор одной рукой скользнул чуть ниже талии, сжимая в ладони тонкую ткань серебристого платья, а второй небрежно откинул копну кудрявых волос за спину девушки и приблизился к ее уху.        Хвала Салазару — сумрак скрыл от посторонних его маленькую шалость. Почти скрыл…       Нотт прикоснулся губами к нежной мочке уха Грейнджер. Девушка закрыла глаза и отозвалась тихим стоном, поощряя Теодора.       Обстановка для парня стала почти нестерпимой — это уже не танец, а прелюдия!       Если он не остановится, то возьмет Грейнджер прямо здесь и сейчас; Теодор тяжело выдохнул и закрыл глаза, прижимая голову девушки к своей груди. Пусть слышит, как громко бьется его сердце и знает, что это ее рук дело!        Нотт несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и, чтобы отвлечься от развратных картин в своей голове; огляделся.       Огляделся — слишком громко сказано. Намеренно или нет, но зал погрузился в непроглядную туманную темноту. Вокруг кружили в танце другие пары. Метрах в трех от них диван… На нем Забини, занятый Гринграсс, и Малфой; смотрит в упор на него и Грейнджер.       Что-то злое поднялось из глубин сердца Теодора.       «Смотри и наслаждайся, ублюдок, раз так нравится!»       Нотт поймал взгляд Малфоя и тьма сразилась со льдом.       Гермиона тлела в объятьях Нотта. Парень продолжил начатое, ликуя, что ей это тоже нравится. Не отводя взгляда от Малфоя, Теодор медленно опустился к шее Гермионы и начал медленно целовать ее. Одной рукой он открыто изучал изгибы ее тела; Теодор проложил дорожку из поцелуев от уха до ключицы Грейнджер и та, забывшись, откинула голову назад. Теодор не на шутку возбудился, в нем разрасталась злость.       Блондин смотрел во все глаза. Вдруг Теодору стало не по себе от того, что он устроил это маленькое представление, подарил мгновение, по праву принадлежащее лишь ему и Гермионе, Малфою. Погасив приступ ненависти к себе, он коротко поцеловал Гермиону в губы и отстранился. Карие глаза распахнулись и сердце Теодора разбилось на тысячи мелких осколков — столько нежности было во взгляде гриффиндорки…       Их песня подошла к концу, в зале зажглись свечи под потолком, мимо туда-сюда сновали студенты, но Гермиона и Теодор все стояли, прижимаясь друг к другу.       — Спасибо, я никогда не забуду этот танец, — прошептал парень.       Гермиона смущенно, но радостно улыбнулась. Тео переплел их пальцы и, недобро взглянув куда-то в сторону, произнес:       — Пойдем, поздравим капитана.       Гриффиндорка послушно пошла за Ноттом. Трепетные мысли о Тео полностью завладели разумом и она, осторожно обходя других, даже не думала о Малфое, который, заметив приближение Нотта, ухмылялся в предвкушении.       Пара подошла к дивану; Теодору было противно от самого себя, но он усадил Гермиону рядом с блондином — пусть ублюдок подавится огневиски.       Гермиона оказалась около Драко; с лица блондина сошли все краски. Нотт не понимал, что послужило причиной такой внезапной растерянности. Он ожидал, что Малфой будет зубоскалить, а не молчать. Более того, Грейнджер тоже выглядела настороженной. Тео мысленно попросил у девушки прощения — ей наверняка тоже неприятен этот тип.       Малфой напрягся всем телом и, глядя в пустоту перед собой, пил огневиски. Теодор взял бокал с напитком со столика, стоящего неподалеку и сел рядом с Грейнджер. Забини и старшая Гринграсс отвлеклись друг от друга и переключились на вновь прибывших.       — Мать моя волшебница, Грейнджер… Ты такая! — у мулата уже заплетался язык, парень был в стельку пьян. — Очень даже ничего! Теперь понятно, почему Теодорка бегает… Тебе к лицу слизеринский цвет!       Пальцы на левой руке Малфоя начали тарабанить по колену. Блондин приложился к бокалу.       — Так вы теперь пара? — от наигранной радости в голосе Дафны сводило скулы.       — Я бы предпочел не делать громких объявлений, — вежливо ответил Нотт, одной рукой прижимая Гермиону к себе за талию. — Это только между нами и больше никого не касается.       — Настоящий джентльмен! Ик! — вальяжно протянул Забини, кладя руку на плечо Дафны. — Смотри, Драко, пока ты тут сидишь и киснешь, всех хорошеньких девчонок разберу-ут!       Если бы Малфой мог убивать взглядом, Забини был бы мертв в ту же секунду.       — Блейз! — тонко завопила возмущенная Дафна. — У Драко есть девушка…       — Ха-ха! А он согласен с этим? — в никуда спросил мулат.       Ни Гермиона, ни Теодор не хотели находиться с этой компанией.       — У меня есть тост! — Нотт взял инициативу в свои руки и переключил всеобщее внимание на себя.        Он сделает, что хотел и потом весь вечер будет в распоряжении Гермионы, а она в его; отличный план.       Все, кроме Гермионы, держали в руках бокалы.       — Акцио бокал! — Тео взмахнул волшебной палочкой и тот час к нему с ближайшего столика с напитками прилетел пустой бокал.        Парень при помощи «агуаменти» Нотт наполнил его водой и вручил Гермионе. Девушка благодарно улыбнулась.       Малфой скривил губы. Теодор дружелюбно улыбнулся и, глядя только на Драко, произнес:       — Выпьем за нашего талантливого капитана! Он один стоит целой команды!       — Рад, что ты признаешь это, — в сторону произнес Малфой, откидываясь на спинку дивана.       Гермиона рядом с ним сидела неестественно ровно, будто метлу проглотила. Кончики ее волос цеплялись за черный рукав рубашки блондина, а в нос бил едкий цветочный аромат. Как он мог так обознаться с Грейнджер?       Малфой неосознанно пялился на острую коленку гриффиндорки, когда та внезапно вскочила и тихо завизжала, осматривая свое платье. В ту же секунду в поле зрения появилась Вивьен с двумя бокалами в руках, оба были пустые.       Раздались визги и вопли Виви, Малфой закатил глаза.       — Прости, Грейнжер! Я не нарочно!..       «Ну, конечно!»       — … споткнулась о твои ноги! Так жаль! Такое красивое платье было! — безостановочно лепетала Виви с притворным беспокойством на лице.       Нотт поднялся, чтобы проводить девушку в уборную, но вмешалась Дафна:       — Не волнуйся, Тео, — Гринграсс ловко схватила Грейнджер за руку и повела в сторону. — Это женские дела, я помогу.       Нотт растерянно сел обратно на диван, а на освободившееся место тут же упала радостная Вивьен в коротком сером платье с высокой горловиной без рукавов.       — Ну и что я пропустила?

***

      Это было самое странное зрелище за вечер — Дафна Гринграсс с дружелюбной улыбкой на симпатичном лице вела Гермиону, облитую шампанским, через толпу веселившихся студентов в уборную.       Дверь в туалете захлопнулась за девушками. Здесь было также темно, как и в зале. Дафна подвела оторопевшую Гермиону к большому зеркалу в массивной золотистой раме и достала волшебную палочку. Поток теплого воздуха обрушился на живот гриффиндорки и через пару минут от влажности не осталось и следа.       Дафна встала перед Гермионой и, взмахнув палочкой еще раз, привела запутавшиеся локоны в порядок.       Гермиона растерялась — Лаванда и Парвати терпеть не могли Дафну, говорили, что она злая и подлая. Та девушка, что стояла перед ней сейчас была мила и приветлива; от нее приятно пахло карамелью и у нее были красивые голубые глаза. Может быть, они бы даже смогли подружиться…       — Грейнджер, я вижу тебя насквозь.       Все же нет, не могли бы.       — Понимаю, ты цепляешься за любой шанс выбиться в люди, — продолжила Гринграсс со сладкой улыбочкой на устах, укладывая локоны гриффиндорки пальцами. — И, скорее всего, тебе все равно, за кого зацепиться…       Раздосадованная Гермиона отпихнула руку Дафны от своих волос, набрала полные легкие воздуха, чтобы ответить на несправедливые обвинения слизеринки, но та спешила закончить мысль:       — Не вздумай позариться на парня моей сестры. Они созданы друг для друга.       Грейнджер забыла, что хотела сказать — настолько нелепы показались слова Гринграсс. Маска слетела с лица Дафны — от дружелюбия и участия не осталось и следа. Слизеринка манерно скрестила руки и задрала подбородок.       — Не знаю, какой драккл укусил его на гербологии, но не думай, что интересна ему по-настоящему. Может он и трахнет тебя из любопытства, но на этом все закончится. Таким парням, как Драко, достается только лучшее. Ты не достойна его.       За закрытой дверью гремела музыка, туман не спеша тянулся по ногам девушек вверх. Слизеринка замолчала и пытливо разглядывала Грейнджер, но та только удивленно моргала.       Дафна была уверена — сестра не чета этой девчонке.       Поведение Малфоя не поддавалось объяснению; не имея в распоряжении рычагов давления на будущего родственника, старшая Гринграсс решила зайти с другой стороны — пригрозить Грейнджер. На всякий случай.       — Надеюсь, ты меня поняла. — Дафна обошла Гермиону стороной и, тихо отворив дверь, вышла.       Грейнджер тяжело вздохнула, подошла к раковине, на всю выкрутила холодную воду и подставила ладони под поток воды. Только сейчас она заметила, что в уборной повсюду стояли горшки с тропическими растениями.       Тряхнув головой, девушка рассмеялась — Дафна сошла с ума, если думает, что гриффиндорке нужен Малфой.       Снова скрипнула дверь; Гермиона насторожилась — неужели старшая Гринграсс еще не все сказала?       Грейнджер повернула голову на звук и увидела в дверях Паркинсон. Слизеринка загадочно улыбнулась ей и встала рядом перед зеркалом.       Классика очень шла Пэнси — маленькое черное платье сидело идеально, драгоценности сияли даже в этом полумраке. Девушка повернулась лицом к Гермионе — красная помада на губах размазана, в глазах лихорадочный блеск.       — Что тебе сказала Дафна? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Паркинсон.       — Что я хочу отбить у ее сестры парня, — неверяще ответила Грейнджер, уставившись на губы Пэнси через зеркало.       Паркинсон взмахнула волшебной палочкой и макияж губ обрел первозданный вид.       — Не удивительно. Теперь ты популярна на Слизерине.       — Но я не понимаю…       Паркинсон перебирала пальцами длинные черные волосы, отвечая:       — Может, ты оказалась не в то время не в том месте? Скоро узнаем.       Гермиона нахмурилась, а Пэнси продолжала любоваться своим отражением в зеркале.       — Кстати, Грейнджер, тебя Уизли ищет.       Гриффиндорка кивнула и собралась уходить, когда услышала:       — Будь осторожна.

***

      — Эй, Вивьен, вот ты где!       Девушка сидела на диване и болтала с Миллисент, когда над ее ухом раздался бойкий голос. Пухлая Булстроуд сразу же закрыла рот, с интересом наблюдая за ирландцем — в Хогвартсе уже поговаривали, что он без памяти влюблен в мисс Келли. Виви подвинулась и Финниган с улыбкой на устах сел рядом со слизеринкой.       Парень был безмерно рад — почти месяц они общались как друзья и сегодня она пригласила его сюда. Если бы раньше кто-то сказал, что однажды он будет радоваться вечеринке по случаю победы Слизерина над Гриффиндором, он бы не поверил.       Все таки Рон абсолютно не прав в отношении Вивьен — с Финниганом девушка вела себя иначе, не так, как со всеми. Уизли предостерегал его, как и Гермиону, но все слова теряли смысл, когда она смеялась над его шутками или дарила свои рисунки.       К его сожалению, они не могли видеться так часто, как хотелось бы — Виви много времени проводила со слизеринцами. Дин Томас говорил, что если девушка заинтересована в парне, то найдет время, чтобы встретиться, что Келли больше занимают свои дела, чем Симус. Ирландец пропускал все предостережения мимо ушей — много они все знают о нем и Вивьен!       — Кажется, меня Дафна ищет! — Миллисент, хихикая, грузно поднялась с дивана и ушла в сторону бара.       Довольный Финниган облизнул губы — развлекать Булстроуд не входило в его планы. Он давно не оставался вдвоем с Вивьен — в последний раз они вместе гуляли во дворе аж неделю назад! Их общение не выходило за рамки дружеских бесед — Финниган держал руки при себе, как и обещал.       — Как тебе вечеринка? — Вивьен ерзала на месте и теребила юбку — Симус сидел слишком близко.       — Крутая вечеринка! — закивал парень, исподтишка косясь на голые ноги слизеринки. — Только повод не очень; честно, я бы предпочел видеть тебя на гриффиндорской тусовке, а не здесь.       Некстати Финнигану вспомнились злые слова Рона о Вивьен и парень помрачнел.       — Гриффиндорская тусовка меня терпеть ненавидит, — чуть ли не с гордостью произнесла Виви, своими словами загоняя нож в сердце ирландца. — Я не впишусь.       Симус любил своих друзей, но и Вивьен ему тоже очень нравилась; одно мешало другому.       Вивьен потянулась к коленям, пытаясь поймать бестелесный серый туман.       — Почему ты подрался с Уизли? — синяк под глазом парня все еще не сошел.       Финниган отвернулся от девушки, скрестив руки на груди.       — Симус? — Вивьен взяла его лицо в свои ладони и требовательно повернула к себе; не будь она немного навеселе не позволила бы себе такого.       Финниган сглотнул — Вивьен все еще касалась его лица.       — Потому что Рон плохо говорил о тебе, — слизеринка изумленно опустила руки.       Она играючи поймала ирландца в свои сети, а он подрался с другом из-за нее…        Симус не видел в ней дрянь, которой ее считали все вокруг и иногда даже она сама.        Песня сменилась на медленную; парень протянул свою ладонь девушке.       — Потанцуем?       Вивьен взяла Симуса за руку и пошла за ним к танцующим. Его руки целомудренно легли на талию; девушка, старательно отводя взгляд, положила свои ему на плечи. Они медленно танцевали; слова застревали у слизеринки в горле, Финниган тоже не спешил начать разговор. Что-то терзало ее разум сейчас, что-то, что другие зовут совестью…       Мисс Келли редко испытывала нечто подобное в своей жизни и разволновалась не на шутку. Захотелось оттолкнуть гриффиндорца и уйти прочь. Девушка тяжело дышала — ком подкатил к горлу, глаза защипало. Нужно было срочно отвлечься на что-то и то, как напрягся Финниган в ее руках, не помогало. Они были примерно одного роста и Вивьен могла легко выглядывать из-за его плеча. Слизеринка пыталась осмотреться, да только наколдованные Блейзом полумрак и туман очень мешали обзору.        Какая-то пара кружилась недалеко от них, но лиц было не разобрать. Что-то необычное было в этих двоих. Вивьен скривилась в гримасе, когда поняла, что же не так. Танцевали две девушки — гриффиндорская блядина Гермиона Грейнджер и рыжая выскочка Джинни Уизли.        Слизеринка не стерпела появления Грейнджер в компании ее друзей и Тео и пошла на крайние меры, но старания оказались тщетны — гриффиндорка перед ней — сухая, вполне довольная, кривляется со своей подружкой так, что у всех парней вокруг наверняка встали члены. Слизеринка тяжело вздохнула, прикрывая глаза — скоро Грейнджер пожалеет, что встала на ее пути. Драко обещал помочь и он поможет. Мысль о том, что где-то в этом зале Тео ловит взглядом каждое движение Грейнджер была задушена на корню; слишком больно думать об этом.        Вивьен сжала пальцы на плечах Финнигана, отворачиваясь от гриффиндорок в другую сторону. На ближайшем диване сидели ее однокурсники — Миллисент переговаривалась с Дафной, Блейз чокался с Гойлом, который выглядел слишком дерганым.       Девушка присмотрелась — здоровяк следил за ней и Финниганом и, попавшись с поличным, сразу отвел взгляд, но ненадолго. Поймав его взгляд, Вивьен хищно ухмыльнулась, закусив губу. Она сильнее прижалась к Финнигану и положила подбородок на мужское плечо, пленя серыми глазами Гойла.       Ликующий Симус тотчас же радостно отозвался на объятья — парень нежно и трепетно обнимал Вивьен, а слизеринка с каждой секундой становилась спокойнее и спокойнее, искушая взглядом Грега.        В конце концов, эти игры — все, что у нее было.

***

      Драко был пьян. Все, что у него хорошо получилось сегодня, так это напиться. Не так он представлял вечер в свою честь — блондин хотел немного выпить, повеселиться с друзьями и, может быть, заняться сексом с кем-то, кто не имеет к происходящей вокруг него хрени никакого отношения, но он уже битый час сидел на диване, опрокидывал в себя бокал за бокалом и сверлил взглядом Нотта и его подружку.       Градус в крови шептал тайные темные мысли, которые Драко в здравом уме гнал от себя прочь.       «Нотт во всем лучше тебя, так было и будет всегда. Ты не достоин ни любви, ни жалости. Марионетка в руках отца, его жалкое подобие и бледная тень. Теодор такой же сын своего отца, но нашел силы, чтобы бороться и идти к мечте, а ты?        У тебя есть мечта? Ее нет, потому что ты пустой внутри. Все, что у тебя есть — упрямство и имя, но на этом далеко не уедешь — силы иссякнут, а когда все поймут, какой ты на самом деле, имя не будет иметь никакого значения.        Тео будет жить так, как ему нравится, потому что он не боится ничего, а ты так и останешься породистым псом на поводке у Астории, потому что побоишься воспротивиться своим новым кандалам.       Не зря отец всегда говорил — учись у Нотта, он хитрее и проворнее. Люциус молчал из жалости, но это правда — он бы предпочел, чтобы такой как Тео был его сыном, а не ты — слабый, никчемный, испорченный.        Тео молодец, он точно знает, чего хочет и как этого добиться. Его любит команда, ценят друзья и Грейнджер… Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер…       Видел, как они танцевали? Как она смотрела на него — искренне, влюбленно? На тебя никто и никогда не будет смотреть — ты всего лишь ценный трофей и красивое тело с безобразной завистливой душой.       Она знает, какой ты на самом деле. Узнала еще тогда, в начале, ведь ты показал ей свое истинное лицо.       Так глупо — верить в то, что если бы тогда поступил иначе, эта чистая и красивая девочка танцевала бы сегодня с тобой, а не с ним и смотрела влюбленными глазами…»       Малфой зарычал, сжимая бокал в руке. Голос в голове начал нести настолько несуразный бред, что хотелось кричать.        Музыка раздражала, неприятное оцепенение сковало по рукам и ногам; парень с удивлением снова обнаружил рядом с собой Асторию; она сидела слишком тихо и выглядела подавленной.       Девушку пугал отрешенный вид Драко, отвлечь его она не решалась, оставлять одного тоже. Слизеринка робко улыбнулась — Малфой заметил ее, но тут же поникла — взгляд парня прошел сквозь нее.       Драко допил огневиски в бокале и, немного шатаясь, поднялся. Остатки самоконтроля покинули разум — нетвердой походкой блондин направился сквозь танцующую толпу к стене, где, как казалось, находилась причина всех его несчастий.       Нотт подпирал стену спиной со счастливой улыбкой глядя куда-то вперед. Малфой встал рядом и проследил за взглядом Нотта. Конечно, тот пялился на Грейнджер. Драко и сам засмотрелся — слишком яркое зрелище. В приятном полумраке под невероятно чувственную мелодию танцевала она. Девчонка Уизли легко держала ее за талию и что-то шептала на ухо. Грейнджер, медленно покачиваясь, тихо смеялась и перебирала пальцами рыжие волосы. Так невинно, что грешно. Под их ногами клубился, подсвечиваемый синими и зелеными лучами, туман.       Малфой почувствовал себя жалким — он позавидовал пальцам Уизли и треклятому туману — они могли касаться ее… И Нотт тоже мог.       Еще есть обещание, а значит, Драко суждено испачкать своей грязью эту девушку.       Блондин, как завороженный, наблюдал за танцем двух гриффиндорок. Оторваться было невозможно.       Теодор напрягся, заметив старого доброго друга и напрягся вдвойне, когда понял, за кем тот наблюдает.       — Скажи, что это мне кажется, Нотт, — блондин сложил руки на груди. — Я бы трахнул их обеих. Если ты не против, конечно. А если даже и против, то это твои проблемы на самом деле…       Язык заплетался — слишком много огневиски для одного вечера.       — Малфой, ты пьян, иди проспись, — холодно ответил Нотт; брюнет знал, что ничем хорошим беседа не кончится, к тому же он и сам не был трезв. — И не говори такого о Гермионе при мне.       — О Герми-оо-не? — усмехаясь, протянул Малфой. — Позарился на Кудряшку?       Глаза Нотта недобро замерцали, парень нахмурился. Что еще за Кудряшка, нахрен?       — Посмотри на нее — вся такая праа-аавильная, скромная… Такие тихони стонут в моей постели, как сучки…       Нотт вспылил — с яростью в глазах схватил блондина за грудки, но тот лишь рассмеялся.       — Она лучше тебя, ублюдок! — Тео брезгливо оттолкнул Малфоя. — Ты и мизинца ее не стоишь!       — А ты, можно подумать, стоишь? — цокнул Драко, поправляя смятую рубашку. — Я могу доказать, что она такая же, как все.       «Просто не слушай его!» — голос разума предостерегал Тео.       — Если ты хочешь быть уверен в ней, тебе надо согласиться. Если я не прав — это ничего не изменит, а если все-таки прав… Скажешь потом спасибо. Я предлагаю пари.       «Откажись».       — Что ты несешь? — нахмурился Тео.       — Спорим, я легко уведу Грейнджер? Передо мной трудно устоять.       — Она не поведется.       — Вот и увидим. Признайся, в глубине души ты хочешь узнать — променяет ли она тебя на меня или нет, — Драко понимал, на что надо давить.       С одной стороны это казалось Теодору неправильным — Грейнджер кажется искренней с ним, он уверен. Был уверен, до этого момента. Здравый смысл задавили гордыня и огневиски.       К парням, виляя бедрами, подошла пуффендуйка в перекошенном на бедрах платье:       — Драаа-коооо, — еле выговаривала девушка.       — В другой раз, — холодно улыбаясь, ответил Малфой.       Девушка отчаянно застонала и ушла в толпу. Блондин продолжил:       — Если ты нужен ей, тебе нечего бояться. К тому же, мне кажется, вы не так давно общаетесь — будет не так больно, когда я окажусь прав.       — Если окажешься прав… — Тео высматривал Гермиону, но ее нигде не было; Малфой же цепко следил за Ноттом, он согласится, как пить дать! Слишком хорошо Драко знал «друга».       — Зачем тебе это нужно? Зачем тебе Грейнджер?       — Незачем. Просто я лучше тебя, — Малфой пожал плечами. — Лучше во всем.       Теодор вздохнул, растирая виски — каждый раз одно и тоже.       — У меня ничего не получится, если я не прав, а ты будешь уверен в своем выборе. Тебе будет вдвойне хорошо — и я не первый, и Грейнджер не шлюха, — красиво пел Драко. — Соглашайся — ты ничего не теряешь.       Нотту захотелось поставить Драко на место — доказать, что он не прав. Как в старые добрые времена. Тео был почти уверен, что Гермиона ни за что не подпустит Драко к себе, это просто невозможно.       «Откажись, он играет, как всегда. Гермиона ничего не должна доказывать тебе, а Малфою нельзя верить! Откажись!».       — Я соглашусь, но не думай, что буду тихо наблюдать в стороне. Потом ты отстанешь от нас. — Тео с досадой отметил — теперь, когда Малфой придумал это пари, он не отвяжется от Грейнджер просто так.       — Разумеется!       — И еще — не вздумай загадывать Гермионе желание, тебе понятно? — Нотт сжал руки в кулаки — с одной стороны, он не хотел обрекать на это девушку, но с другой — мысль о том, что она все же не откажет Малфою, грызла изнутри.              Драко не будет начинать игру, если не уверен в победе. Он чего-то не знает о блондине и гриффиндорке?       Салазар, он пожалеет.       Драко лениво ухмыльнулся — вот клетка и захлопнулась. Тео пожалеет. Если бы Грейнджер ему была по-настоящему дорога, он бы не согласился.       — Спроси Забини — это херня, а не желание. Я не могу загадать ей ничего серьезного. Будь спокоен на этот счет.       Малфой задержал проходящего мимо когтевранца с пятого курса.       — Эй, Том! Разобьешь?       Парень не понял, что от него хотят, пока не увидел, что Малфой крепко сжимает ладонь Нотта.       — Без проблем!       И разбил рукопожатие.

***

      Салазар, он хорош! Несмотря на пьяную голову все-таки смог посеять зерно сомнений в голове Нотта. Зачем он это сделал? Его главная задача — Грейнджер, но одно другому не мешает?       Все просто — блондин собьет с Теодора спесь самым изощренным способом. Не нужно было показывать всему миру свое трепетное отношение к Грейнджер. Он обещал Вивьен вмешаться и для этого совсем не обязательно было подключать Нотта; Драко развеет по ветру воздушные замки ненавистного друга, чего бы это ему ни стоило.             Слизеринец ликовал — Теодор проиграет пари при любом раскладе; он ничем не лучше Малфоя.       Другое дело — Грейнджер. Драко отдавал себе отчет, что, если честно, Грейнджер сможет взглянуть на него по-новому только когда солнце встанет на западе и сядет на востоке, но честно — это не про него. Для Малфоя все средства хороши.       Впервые за долгое время у Драко улучшилось настроение — не впервой ему играть в подобные игры; в этом ему не было равных. Не терпелось поскорее увидеть крушение надежд Нотта о большой и светлой, потому что он, как и Драко, не заслуживает ее.       Когтевранец Том разбил их с Ноттом рукопожатие. Теодор, как оглушенный, смотрел на свою руку. Малфой ухмыльнулся, мол, друг, ты сам на это подписался!                               Блондин до конца не верил, что у него получится сыграть на чувстве неуверенности Нотта, но это сработало! В конце концов, они оба до конца дней будут считать соперника лучше и стремиться доказать обратное.       К ним подошла светящаяся от счастья Грейнджер. Она появилась из-за спины Малфоя и видела перед собой только Тео.       — Я потерял тебя, — улыбнулся Ноттт, скрывая нервозность.       — Что? — не расслышала девушка.       Она заметила Малфоя и Теодора больше не слушала — блондин разглядывал ее плотоядным взглядом и криво ухмылялся. Гермиона нахмурилась.       — Говорю, что потерял тебя на из виду, — повторил Теодор, притягивая девушку к себе за руку.       Все еще гипнотизируемая Малфоем, гриффиндорка споткнулась и угодила в теплые объятия Теодора. Блондин подмигнул ей и, не говоря ни слова, оттолкнулся от стены и оставил их позади. Драко любезно дал Теодору фору — пусть наслаждается Грейнджер, пока может.

***

      Большая каменная дверь отъехала в сторону. Нетвердой походкой Малфой покидал вечеринку, бездумно расчесывая запястье с меткой. По дороге к выходу он перехватил еще пару бокалов огневиски, поощряя себя за успех. Дверь за ним закрылась, блондин прошел несколько метров вдоль стены, увитой каким-то диким растением, когда услышал, как дверь отворяется вновь. Если это снова та навязчивая пуффендуйка, то теперь он точно не откажется.       — Подожди! — приглушенный вопль Вивьен разбил надежды Драко на ни к чему не обязывающее эротическое приключение. — Драко, стой!       Малфой остановился, как вкопанный, и нехотя повернулся на зов. Неизвестно сколько Вивьен бежала за ним и теперь одышка согнула ее пополам. В ночной тишине спящего замка слишком отчетливо слышалось ее прерывистое дыхание. Было темно и лишь вокруг плюща распространялось мягкое желто-зеленое свечение.       — Ты куда? — первым делом поинтересовалась подруга.       — Спать, — безучастно ответил блондин — это явно не то, о чем она хотела узнать на самом деле.       — О чем ты говорил с Тео?       Малфой наклонил голову набок и ухмыльнулся.       — Не переживай, я помню, что обещал. Все под контролем.       Вивьен поджала губы и прищурилась, переходя на шепот — где-то здесь бродила миссис Норрис.       — Ты уходишь от ответа. Отвечай на вопрос.       — Какая разница?! Я не обещал докладываться, — вспылил блондин, отводя глаза.       — Драко, говори! — Вивьен чуяла неладное — она видела, как задергался Тео после ухода Малфоя.       — Я заключил пари с Ноттом. Уведу Грейнджер прямо у него из-под носа и с его молчаливого согласия, — вкрадчиво произнес Малфой.       Вивьен в ужасе распахнула глаза, закрывая рот ладонью.       — Ты что наделал, идиот? — прошипела девушка. — Ты должен был показать Тео какая Грейнджер блядь, а не устраивать соревнование за ее сердце! Ты все испортил!       Малфой глухо зарычал — он не собирался говорить Вивьен, каким образом исполнит свое обещание. Парень взял слизеринку за плечи и требовательно заглянул в серые глаза подруги:       — Ты сомневаешься во мне? Я же сказал, что выполню обещание! Теперь они оба у меня в кармане!       Вивьен небрежно оттолкнула его руки и, поджав губы, отвернулась.       — Я доверилась тебе. Надеюсь, что не зря.       От злости у Малфоя раздулись ноздри. Иногда Вивьен не понимала, насколько раздражающей становилась. Мисс Келли сложила руки на груди и быстрым шагом ушла обратно на вечеринку, а Драко, разозленный ее словами, поплелся в подземелья. Путь ему предстоял неблизкий; преодолев огромное количество коридоров, лестниц и этажей, Драко, наконец, спустился в подземелья. Он будто и не покидал вечеринку — снова вокруг темнота, туман и зудящее чувство, что за тобой кто-то наблюдает.       Парень остановился посреди темного коридора и, не оборачиваясь, сказал:       — Выходи. Я знаю, что ты там.       Из темноты вышла пристыженная Астория. Она печально опустила глаза, встав перед Малфоем.       — Зачем ты преследуешь меня? — криво усмехнулся Драко, расправив плечи.       — Я…я… — заикалась слизеринка.       Ответа на этот вопрос не было.       Малфой резко схватил девушку, прижал к стене и, удерживая на месте, задрал ее запястья над головой. Парень надменно ухмылялся, уставившись на раскрывшиеся губы Гринграсс.       — Ты этого хотела от меня, не так ли?       Астория тяжело и взволнованно дышала; она слабо кивнула и, смутившись, опустила глаза вниз. Драко злобно оскалился, одной рукой продолжая держать ее руки, а второй медленно проникая под юбку. Парень запутался в воздушной ткани и грубо выругался прямо будущей невесте на ухо.       — Хочешь отдать девственность прямо здесь, в коридоре? — сладким голосом шептал блондин.       Астория облизала губы, встретившись с ним глазами; ей было все равно — в коридоре, на кровати или где-то еще — лишь бы с ним; тогда он бы полюбил ее.       Девушку бросало в жар от его грубых слов, жестких прикосновений и холодной стены. Она подалась ему навстречу. Драко развязно целовал ее, не заботясь о том, что ей могло быть больно или неприятно. Малфой грубо открыл ее рот губами и нетерпеливо засунул язык в неискушенный рот. Астория то ли скулила, то ли стонала; удерживаемая на месте и обездвиженная, она могла лишь подчиняться.        Ему было все равно; в конце концов, она сама предлагала себя, а он был настроен сегодня расслабиться. Когда Малфой сообразил, что слизеринка под ним слишком резво ерзает и выгибается, сразу же разорвал поцелуй.       Глаза девушки непонимающе забегали по его лицу; Драко усмехнулся, резко задрал юбку девушки до талии и прикоснулся рукой к внутренней поверхности ее бедра.       — Тшшш… — Астория напряглась и Малфой поспешил ее успокоить.       Рука медленно ползла вверх по бедру, грудь слизеринки поднималась все быстрее и быстрее. Малфой полностью контролировал ситуацию и с любопытством мучителя следил за Асторией. Его пальцы добралась до трусиков девушки и начали не спеша поглаживать через белье.       — Стони.       Девушка широко распахнула глаза, облизала губы и под пристальным взглядом серых холодных глаз принялась приглушенно скулить. Драко усмехнулся.       — Между нами ничего не будет до свадьбы, я уже говорил тебе. Если свадьба вообще будет. Иначе я к тебе не прикоснусь.       Драко резко отпустил запястья Астории и вальяжно оттолкнулся, наслаждаясь потрясением будущей невесты.       — Ты захотела посадить дракона в клетку, так что пеняй теперь сама на себя.       Малфой отвернулся от сползающей по стене девушки и отправился дальше по коридору. Кажется, он слышал сдавленные девичьи рыдания.

***

      Гермиона попала в теплые объятия Тео и больше не думала о Малфое, о том, как странно он смотрел на нее. Ненависть блондина испарилась рядом с Ноттом, как и он сам — Грейнджер, немного отстранившись от своего слизеринца, Малфоя больше не видела.       Теперь, держа Тео за руку, Гермиона призналась себе — зря она не хотела идти сюда. Гриффиндорка замечательно провела время — смеялась, танцевала, напряжение между ней и Теодором щекотало нервы и отзывалось порхающими бабочками в животе.       Постепенно студенты начали расходиться — первым, как она догадалась, ушел Малфой, за ним почти все слизеринцы, а потом и остальные студенты, но самые отчаянные уходить не спешили.       У Гермионы устали ноги от танцев, а рот от улыбок и смеха. Она все еще чувствовала легкость в теле, но силы были на исходе.       — Тео, кажется, мне пора.       Слизеринец и гриффиндорка скорее обнимались, чем танцевали. Музыка начала стихать — король вечеринки Блейз Забини таким образом намекал, что вечер подходит к концу.       — Я провожу тебя.       Грейнджер послушно закивала, отстраняясь от груди Нотта.       — Только сначала надо найти Джинни. Вдруг она тоже захочет уйти.       Нотт пожал плечами, а Гермиона начала озираться в поисках подруги. Рыжей нигде не было, зато она увидела Симуса на диване. Парень сидел один; заметив взгляд Грейнджер, он слабо улыбнулся. Гермиона взяла Тео за руку и поспешила к другу.       — Симус, ты не видел Джинни? Я ухожу, но не могу найти ее.       — Я присмотрю за ней, — заверил друг, в упор глядя на сплетенные руки Гермионы и Нотта.       — Спасибо! — поблагодарила Грейнджер — на Финнигана всегда можно было положиться — Джинни будет в порядке.       Они молча пересекли полупустой темный зал, прошли сквозь арку. Дверь перед ними отворилась, выпуская наружу. Гермиона и Тео оказались в коридоре восьмого этажа. Дальше шли, держась за руки и коротко улыбаясь друг другу.       Душа гриффиндорки пела, девушка не заметила, что настроение Нотта изменилось — что-то очень озадачило его.       Ребята дошли до арки, ведущей из коридора к лестнице. Теодор замедлился и девушка вопросительно посмотрела на него; в бледном зеленом свечении плюща, напоминающем лучи запретного заклинания, лицо парня выглядело притягательным, но зловещим. Гермиона невольно залюбовалась им.       Черные глаза Нотта блуждали по лицу Гермионы, гриффиндорка затаила дыхание; он притянул ее к себе и начал медленно и чувственно целовать. Грейнджер охотно отвечала — осторожно провела языком по нижней губе парня и осыпала легкими поцелуями скулу, подбираясь к шее слизеринца. Нотт откинул голову назад, наслаждаясь нетерпением девушки. Тео глухо застонал, когда почувствовал дерзкий язык коже.       — Остановись, если не хочешь, чтобы это зашло слишком далеко, — Нотт прижал податливое женское тело к себе; руки жадно изучали округлости Грейнджер.       Девушка не думала ни о чем, лишь о пожаре, что разгораясь в сердце, опустился жарким пламенем в низ живота. Прежде она не ощущала ничего подобного — сексом она занималась лишь однажды и больше из любопытства. Тогда было непонятно и немного больно; сейчас все ее нутро тянулось к Теодору; сейчас все иначе — в руках этого парня хотелось большего.       — А ты хочешь? — Грейнджер оторвалась от его шеи и пронзительно заглянула в черные глаза.       Желание в глазах девушки заставило Нотта тяжело сглотнуть — если это испытание его силы воли, то он не пройдёт его. Слишком живо тело отвечало на ласки девушки.       Конечно, тело любого парня не осталось бы равнодушным в этот момент. У него был опыт близкого общения с девушками, многие из них нравились ему, но то, что он испытывал сейчас, выходило за рамки слова «нравится».       Это неописуемый восторг от сочетания желания, электрических разрядов вокруг них, опасности быть застуканными на месте преступления и… пари.       Парня не покидало предчувствие — от сделки с Малфоем добра не стоило ждать. Блондин смог пробудить в нем сочетание несочетаемого — гордыни и неуверенности.        Первая сыграла с ним злую шутку — желание увидеть, как Грейнджер даст Малфою от ворот поворот, как предпочтет Тео ему, было велико. Так и будет — в глубине души Нотт уже считал девушку своей; с другой стороны — тревожащая неуверенность, что Драко прав, и перед ним никто, даже она, не устоит, не давала покоя.        Сейчас, видя эти полные восторга, трепета и чего-то еще глаза, Теодор в полной мере осознал — пари — ошибка, завтра же он найдет блондина и отменит спор. Как он мог в трезвом уме дать разрешение Малфою подкатывать к его девочке? Ах, да! Он не был трезв. Гермиона не должна узнать, что пари вообще было.        Нотт злился на самого себя. Парень не мог понять — не торопил ли он сейчас события, чтобы доказать Малфою свою правоту?       — Давно хочу, — хриплым голосом прошептал Нотт, целуя Грейнджер в лоб.       Грейнджер почувствовала горячие ладони на своих щеках. Нотт пристально смотрел в глаза девушки. Он пытался разглядеть сомнения, но в карих глазах не было колебаний.       — Это взаимно, — шептала, улыбаясь, Гермиона.       За сегодняшний вечер гриффиндорка нарушила с десяток школьных правил, но сейчас это мало волновало ее — то, что происходило между ними, было неописуемо прекрасно. Неужели это и есть…?       Оба тяжело дышали и искали ответы в глазах друг друга.       Слизеринец резко выдохнул, выпустил Грейнджер из объятий и развернулся к стене из плюща. Он протянул руку к растению и медленно пошел назад. Побеги плюща, потревоженные Ноттом, стали светиться сильнее.       Гермиона не устояла на месте и отправилась следом.       — Что ты делаешь?       — Хогвартс богат потайными ходами. Один из них начинается прямо здесь.       Тео вдруг остановился и протянул ладонь девушке. Грейнджер взяла его за руку и с удивлением наблюдала, как парень отодвинул лиану в сторону, а за ней появился вход в маленькую каменную комнату.       Замок хранил тысячи тайн и никогда не переставал впечатлять Гермиону. Тайна существования этой комнаты для нее теперь будет связана навеки с Тео.       Девушка осторожно зашла внутрь, Нотт следом за ней. Плющ снова закрыл проход, будто его и не было.       Как и стены снаружи, внутри все заросло плющом. Это было небольшое помещение, в центре которого находилось какое-то каменное изваяние. Может быть, это был миниатюрный фонтан или что-то похожее. Вокруг него располагались две каменные скамьи.        Девушка беззвучно ступала по мягкому зеленому ковру и с интересом осматривалась. Теодор зажег слабый люмос; огонек, блуждая, медленно поплыл к потолку. Листья плюща светились ярче, чем те, что снаружи и, потревоженные, еле-еле шевелились.       — Как будто Запретный лес проник в замок, — прошептала впечатленная гриффиндорка.       Тео подошел к девушке сзади и обнял за талию, положив на ее плечо голову.       — Так и есть.       — Как ты узнал про это место? — Гермиона переплела их пальцы.       — Случайно, — горячо прошептал Нотт на ухо гриффиндорке, лаская его языком и опускаясь к шее.       Гермиона дрожала в сильных руках; она откинулась на его спину и, закрыв глаза, полностью отдалась ласкам. Нотт осторожно спустил одну бретельку ее платья, а затем и вторую. Холодный шелк платья стек к талии, обнажая небольшую аккуратную грудь Грейнджер. Теодор тяжело сглотнул, отрываясь от нежной шеи девушки и разворачивая ее лицом к себе.       Гермиона так же, как и он, тяжело дышала, щеки девушки пылали, а губы пересохли — она нетерпеливо облизывала их.       — Салазар… — пробурчал Теодор, опустив черные глаза на обнажившуюся грудь.       Конечно, как только он увидел Гермиону в этом платье, то понял, что на ней нет бюстгальтера. Это знание весь вечер будоражило его фантазию.       Розовые соски от прохлады комнаты превратились в горошины. На правой груди у нее была маленькая родинка.       Напряжение в штанах Нотта достигло предела. В своих грезах он не раз представлял себе этот момент, но реальность превзошла все ожидания.       — Иди ко мне, — парень потянул Гермиону на скамью и, усевшись, посадил ее сверху.              Он обхватил Гермиону обеими руками, притягивая ближе, и обрушил свой жадный рот сначала на один затвердевший сосок, потом на второй.       — Тео-о… — дыхание Грейнджер сбилось, она закрыла глаза, отдаваясь этой сладкой щекотке. — Как приятно…       Она нетерпеливо ерзала на Теодоре — платье задралось, являя ошалевшему взору слизеринца белые трусики. Нотт глухо застонал — один лишь развратный вид скромной отличницы мог заставить его кончить.       Гермиона почувствовала внушительную выпуклость в штанах Тео и зарделась, но продолжила тереться о него. Громкое сбитое дыхание обоих и тихие стоны разбивали молчание тайной комнаты.       Нотт развязно поймал рот Грейнджер; языки беспорядочно ласкали друг друга.       — Ах! — Грейнджер нахмурилась в блаженной гримассе — пальцы Нотта по-хозяйски пробрались под трусики девушки.       Теодор удовлетворенно отметил — Грейнджер намокла.       Ловкие пальцы отыскали тайное чувствительное место девушки; Гермиона вздрогнула, охнув.        Когда пальцы начали рисовать круги на ее клиторе, девушка выгнулась и закачала бедрами в такт движениям пальцев.       — Я хочу тебя, Тео, — пролепетала Гермиона, призывно заглядывая в затуманенные страстью черные глаза.       Тео зарычал — он сдерживал себя, желая подарить девушке как можно больше наслаждения. Он хотел произвести на нее впечатление, но сам возбудился настолько сильно, что мог запросто кончить себе в штаны, как неопытный юнец. Больше он не мог ждать.       Обеими руками он приподнял Гермиону; девушка будто прочитала его мысли и принялась дрожащими руками помогать ему освободиться от одежды.       Брюки и ремень оказались на полу; гриффиндорка, смущаясь, потянулась к последнему препятствию на пути к желаемому — к резинке боксеров Теодора, освобождая возбужденный член.       — Стесняешься? — сбивчиво прошептал Теодор, снова потянувшись губами к розовым соскам Грейнджер. — Поздно стесняться…       Девушка, как зачарованная, обхватила ладонью внушительное достоинство Нотта. Кожа на нем оказалась удивительно нежной.        На краю сознания всплыли подслушанные в спальне разговоры Парвати и Лаванды. Браун рассказывала, как доставить мужчине удовольствие руками; Гермиона ужасно смутилась тогда, сейчас же ей не терпелось сделать это. Она двигала рукой вверх и вниз; сначала робко и неумело, но, по мере того, как сбивалось дыхание Тео, более уверенно и смело.       Нотт зажмурил глаза, откидываясь на спинку скамьи. Гермиона приподнялась над ним и направив член в себя, не спеша опустилась. Она была готова и не почувствовала никакой боли, только приятное ощущение наполненности; девушка медленно опустилась на всю длину, привыкая. По телу девушки волной пробежали трепетные мурашки.       Теодор распахнул глаза, со свистом втягивая воздух сквозь зубы. Обеими руками он сжал талию Грейнджер, помогая раскачиваться. Она легко приняла его, а внутри была такая узкая, что Нотт застонал от наслаждения.       — Грейнджер… — Нотт забыл, что хотел сказать.       Мысли покинули его разум, оставив место чистому удовольствию.       Они, оба растрепанные и запыхавшиеся, занимались любовью на скамье тайной комнаты. Гермиона двигалась сверху, тихо постанывая. Они делали это не отводя глаз друг от друга; это невероятно волновало — видеть в глазах другого чувства, которыми сам переполнен до краев.       Гермиона, покачиваясь, потянулась к рубашке парня. Она была помята, а верхние пуговицы расстегнуты; девушка легко расстегнула рубашку, обнажая поджарый живот Нотта.       Для нее это было невероятно пленительное зрелище — видеть, как сокращались мышцы живота слизеринца, когда он входил в нее.       Нотт облизал губы, наблюдая за Грейнджер. Она смотрела, как он трахал ее… Бесподобно.       Парень был на грани, но самообладание еще не покинуло его — он хотел во что бы то ни стало заставить гриффиндорку кончить.       Покрытые румянцем щеки, скомканное на талии платье, блестящие глаза, нежная грудь… Самое прекрасное создание и предел его мечтаний.       Теодор снова стал ласкать девушку пальцами; гладил и теребил ее клитор; то нежно, то почти грубо.       Гермиона ускорила темп — она закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям, которых стало слишком много — и внутри, и снаружи.        Волны сладостного наслаждения, зародившиеся где-то глубоко внутри, начали разливаться по телу; это было ни с чем не сравнимо — блаженство, экстаз, рай, ад… Все вместе.       Грейнджер зажмурилась и приоткрыла рот, из которого сорвался томный стон, крепко схватившись за плечи Теодора. Тот час парень ощутил, как она плотнее обхватила член своей плотью.        Слизеринец не мог отвести глаз — он до конца дней не забудет лицо кончающей гриффиндорки. Счастливый, он отпустил себя на волю и кончил следом за ней. Нотт сделал несколько глубоких толчков и, тяжело дыша, остановился. Гермиона почувствовала трепет на кончиках пальцев и пульсацию где-то глубоко внутри себя.       Теодор, немного волнуясь, поймал ее бегающий взгляд и улыбнулся. Растрепанная Грейнджер улыбнулась в ответ и снова потянулась к губам парня; этот поцелуй был отголоском первого в ее жизни оргазма.

***

      Блейз Забини считал себя знатоком вечеринок и часто принимал непосредственное участие в организации той или иной гулянки. Он не сказал «нет» и на этот раз — как можно отказать сборной своего факультета после такой красивой победы?              Несмотря на неважное самочувствие, Блейз принялся за работу. С местом он определился сразу — лучше Выручай-комнаты ничего не найти; все-таки Хогвартс любил своих студентов — существование этой комнаты верное тому доказательство.       Мулат подговорил своего домашнего эльфа и в назначенное время тот переправил в замок огромный запас алкоголя из винного погреба Донны Забини в Италии. Легкие закуски для вечеринки приготовили сердобольные эльфы Хогвартса — парень почти не соврал им, когда сказал, что это угощение для команды. Зачем так много? Просто полеты на свежем воздухе очень возбуждают аппетит!       Забини придал Выручай-комнате образ слизеринского подземелья, позаботился об угощениях, зачаровал патефон, наколдовал туман и другие эффектные детали, велел однокурсниками позвать гостей. Мулат не сомневался — вечеринка выйдет на славу!       Так и вышло — впечатленные лица гостей говорили сами за себя, однако сам Забини впервые за долгое время не испытал от их признательности ни радости, ни восторга.       Блейз перестал узнавать сам себя — из жизнерадостного молодого человека за считанные дни он превратился в угрюмого ворчуна. А как тут не ворчать, если постоянная головная боль сводила с ума?       Забини не сомневался — всему виной заклинание, которое он наложил на себя, Пэнси, Малфоя и Грейнджер, когда закреплял обет выполнения желания. Он корил себя за глупость и нетерпение в отношении Паркинсон; ее равнодушие толкнуло парня на отчаянный жест и теперь они стали далеки друг от друга, как никогда. Все еще хуже — Пэнси загадала, чтобы он исчез из ее жизни. Считай, Блейзу повезло — загнанная в угол девушка могла придумать что-то и похуже этого. Забини не мог так просто исчезнуть из ее жизни — все же они учились в одной школе и на одном факультете. Магия оказалась равнодушна к обстоятельствам — желание не исполняется, виновник должен страдать. Парень ежедневно получал сполна — он и не догадывался, что боль может быть такой многогранной.       Сначала он стоически терпел, но терпение сменилось отчаянием — прошло слишком много времени с того момента, как Пэнси загадала желание, магия уже давно должна была оставить его в покое.       Сегодня на вечеринке, желая притупить боль, Забини изрядно напился; он даже переплюнул Малфоя в этом негласном соревновании. В своем отчаянии Блейз прекрасно понимал друга — тому тоже было о чем горевать.       Несколько бокалов огневиски подряд сначала прекрасно выполняли свою задачу — на душе стало легко и беззаботно, но мулат знал — как только Пэнси придет сюда, боль сразу вернется.       Пэнси… Больше никогда не заговорит с ним. И поделом.       Как и Драко, Блейз весь вечер провел сидя на диване с зачарованным бокалом в руке, пытаясь расслабиться под громкую музыку и не думать о своей ничтожности. Даже заклинание наложил через жопу — как иначе объяснить то, что оно до сих пор действовало на него?       Наконец он добился желаемого — перед глазами все плыло, язык заплетался, но легкость в голове стоила всех этих малоприятных ощущений. Сейчас он с трудом мог назвать всех, кто говорил с ним этим вечером — сначала это были его друзья, кто-то из команды, Дафна… А после? Мерлин знает!       Парень потерял счет времени. Людей вокруг стало гораздо меньше, а значит, вечер подходил к концу. Он, как хозяин вечеринки, сделал музыку тише — все же не хочется резко обламывать людей, а там пусть уходят, когда захотят — а он точно останется до последнего!       — Папочка считает, что уже слишком поздно? — весело прощебетала Джинни, пододвигаясь ближе к мулату.       В какой момент младшая Уизли решила разбавить мрачные думы слизеринца, никто, кроме нее, не знал. Казалось, она уже целую вечность раздражала Блейза жизнерадостной болтовней. Так ему и надо — в конце концов, он сам позвал Джинни сюда.       — Деткам уже пора спать, — Блейз пытался сосредоточиться на конопатом лице гриффиндорки, но перед глазами все плыло. — А тебе особенно — не хочу, чтобы твой рыжий брат кидался на меня…       — Боишься Рона? — девушка игриво выгнула бровь. — Думаю, даже Малфой его побаивается.       Блейз цокнул, растирая ладонями глаза.       — Твой брат — опасный тип; только идиот не понимает этого. Но я рад, что ты не твой брат, — многозначительно добавил Забини, бездумно глядя на то, как Джинни еле касаясь гладит его ладонь.       — В самом деле? — рассмеялась младшая Уизли.       — Не то слово! — Блейз натянул кривую улыбку; ему нравилась Джинни, но, по его мнению, до Паркинсон ей было далеко.       Блаженная пустота в голове вдруг сменилась неприятным гулом. Пэнси заявилась сюда. И где ее драккл носил весь вечер?       — Тогда давай потанцуем? — не растерялась девушка; от нетерпения она ерзала на месте.       — Я же сказал, что боюсь твоего брата, — устала пробормотал парень; сейчас ему нет дела до танцев.       — Мы не скажем ему, — не унималась Джинни; шампанское придавало смелости, но Забини был категоричен.       Девушка начинала закипать — она и так к нему подкатывала и сяк! Зачем приглашал тогда? Лучше бы она ушла вместе с Гермионой и ее новым парнем.       — Не хочу танцевать.       — Со мной? — Уизли отодвинулась, скрещивая руки на груди.       Забини услышал звон в своих ушах — Пэнси была совсем рядом. Мулат зажмурился и приложил ко лбу бокал. Будто холодное стекло могло чем-то помочь ему.       — Принеси мне зачарованный бокал из бара, пожалуйста, — сиплым голосом прошептал слизеринец.       — Кажется, одного бокала тебе предостаточно, — нахмурилась гриффиндорка, пристально глядя на собеседника.       Только сейчас она заметила, как неважно выглядит легендарный слизеринский прохвост.       — Джинни, блять, принеси чертов бокал, пожалуйста! — Блейз не хотел грубить, но огневиски в его бокале иссяк — все же это не рог изобилия, а вернувшуюся боль хотелось срочно заглушить.       Рыжая резко поднялась и ушла. Она не могла скрыть своего негодования, но в просьбе не отказала. Мерлин, надо было уходить с Гермионой, а не стучаться в закрытые двери!       Оставшись один, Блейз откинулся на спинку дивана. Снова вернулась боль, а вместе с ней разочарование. Как он только умудрился сделать свое положение таким невыносимым?       В зале осталось человек десять от силы. Играла тихая музыка под которую танцевала всего лишь одна пара. Никому не было дела до них и Блейзу тоже, пока он не узнал в этих двух Пэнси Паркинсон и Гарри Поттера.       Для Забини это было душераздирающая картина — Поттер что-то шептал на ухо девушке, поглаживая ее блестящие волосы, Паркинсон хитро улыбалась. Они были настолько увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Восхитительное черное платье Пэнси сминалось под ладонями ненавистного гриффиндорца. Потом Пэнси потянулась к губам гриффиндорского ловца и, никого не стесняясь, поцеловала его.       Забини слышал, кроме звона в ушах, грохот своего разбивающегося сердца. Его начало трясти от гнева и, наплевав на все, он удивительно резво поднялся с дивана и подлетел к Поттеру и Паркинсон.       Они тут же оторвались от своего увлекательного занятия и с удивлением посмотрели на нарушителя их уединения. Пэнси яростно нахмурилась, гневно раздувая ноздри. Он пугал ее, но сейчас она была не одна. Паркинсон обняла Гарри за талию и с вызовом наклонила голову набок.       — В чем дело, Забини? — прошипела слизеринка, еле скрывая злость.       Она напряглась всем телом и Поттер почувствовал это.       — Какого хрена он тут делает? — прорычал Забини в ответ, прожигая гриффиндорца недружелюбным взглядом.       — Я его пригласила, — Пэнси взяла Поттера за руку; это не укрылось от Блейза.       Мулат в ярости сжал кулаки. От жуткой боли лопались сосуды в глазах, но ему было плевать.       — Я же говорил не звать кого попало!       Нервозность слизеринцев передалась Поттеру. Он хотел что-то сказать, но Паркинсон жестом заставила парня молчать — это касалось только ее и Забини.       — Не твое дело, кого я позвала. И Гарри не единственный гриффиндорец на этой вечеринке.       Блейз осознавал, что девушка права, но алкоголь и боль подстегивали его гнев. Не отдавая отчета в своих действиях, мулат грубо схватил девушку за локоть и попытался вырвать из объятий Поттера.       Они привлекли внимание оставшихся студентов — кто-то громко ругался и причитал; Джинни с бокалом в руках поспешила на помощь, но кому из них стоило помочь, девушка понять не могла — бывшему парню, его новой девушке или Забини? Рыжая в замешательстве осталась стоять в стороне.       Паркинсон немедля отошла в сторону. Парни люто глядели друг на друга; вокруг них собралась небольшая толпа, но никто не спешил вмешиваться. В конце концов — вечеринка без драки — скучная вечеринка!       Блейз первым кинулся на Гарри, толкая гриффиндорца в грудь. Поттер ответил тем же, от несильного удара Забини повалился на пол и неистово задергался. Гарри ошарашенно смотрел на корчащегося соперника, не понимая — он бил меньше, чем вполсилы. Паркинсон схватилась за живот и прикрыла рот ладонью — Блейз извивался в судорогах на полу, ореховые глаза закатились, изо рта потекла темная густая кровь. Кто-то кричал; студенты суетились, но никто не знал, что делать.       Джинни пришла в себя; рыжая опустилась на колени перед Блейзом и взяла за холодную руку:       — Помогите отнести его к мадам Помфри! Он умирает!