Будь по-твоему

      Тягучий белый туман опустился на проснувшийся Хогвартс. Солнце невысоко светило над замком, но из-за пелены облаков едва виднелось. Студенты разбрелись по кабинетам и лишь две группы старшекурсников, поеживаясь, выходили в утреннюю мглу.        Слизерину и Гриффиндору предстояло совместное занятие гербологией в теплицах. Хвала Мерлину, что у кабинета по вышеназванному предмету был свой выход на улицу и студентам не пришлось делать огромный крюк вокруг замка.       Слизеринцы держались подальше от своих громких однокурсников, а гриффиндорцы не обращали на это внимания. Лишь Гермиона Грейнджер воровато оборачивалась назад, чтобы встретиться взглядом с одним черноглазым слизеринцем.       — Гермиона, не волнуйся! — идущий рядом Рональд захотел поддержать ее; друг неверно истолковал сигналы Грейнджер. — Если кто-то из них посмеет открыть свою пасть на тебя, я прокляну его!       — Все в порядке, Рон. — растерялась Гермиона, — Не стоит.       Ребята вошли в душную теплицу и, осторожно проходя мимо грядок, цепочкой отправились к своему гриффиндорскому столу.        Так как в теплицах выращивались растения и регулярно проводились занятия, в целях экономии места были не парты, а длинные, стоящие друг напротив друга, деревянные столы. За ними находились грядки и подставки с растениями. Пахло землей, сыростью и немного перегноем.       В школьных теплицах стеклянные стены и потолок идеально пропускали лучи света; круглый год, из-за высокой влажности, стекло запотевало. Здесь было комфортно растениям, но не людям. Только гриффиндорец Невилл Лонгботтом испытывал небывалый подъем сил перед своим любимым занятием.       — Что значит «не стоит», Гермиона? — возмутился Рон, доставая из сумки учебник и с грохотом роняя его на коричневую столешницу. — Мы ведь друзья! Если достают тебя, значит, достают и меня тоже.       Девушка, стоя рядом с Уизли, молча разглаживала перчатки из драконьей кожи.       — Хотя, если подумать, ты сама виновата! — выпалил рыжий и огляделся по сторонам в поисках зрителей и единомышленников.       — Ха-ха! Рон, думаю, тебе стоит меньше думать! — рассмеялся Финниган; ирландец встал через пару человек от Уизли и прекрасно слышал рыжего.       — И в чем же я виновата, Рональд? — искренне удивилась Гермиона; услышать подобное обвинения из уст друга было неприятно.       — Ты слишком много времени проводишь с Ноттом. Это не могло не аукнуться, — рыжий развел руками; у него давно назрел этот разговор и сейчас, как бы между прочим, он решил вернуть подругу на путь истинный. — Гермиона, они же все одинаковые. Может быть, этот… парень, — Рон скривился в недоумении, — Я допускаю мысль, что он может тебе нравиться, но как только ты повернешься к нему спиной, он обязательно засадит в нее нож! Посмотри на них — они даже между собой постоянно грызутся, на Слизерине выживает хитрейший! Да, они носят дорогие мантии и дома у них большие и красивые, но нутро гнилое. Мне бы не хотелось, чтобы ты, моя лучшая подруга, пострадала! — Рон выдал так много слов за раз, что аж запыхался.        Рыжий даже заранее готовился к этой речи — настолько сильно ему было поперек горла общение Гермионы со слизеринским охотником.       Уизли довольно отметил — его монолог завладел вниманием всех гриффиндорцев; ребята побросали свои дела и ждали, что на это ответит Гермиона. Все же многие из них считали, что каждый сам вправе выбирать, с кем дружить.       Слизеринцы тоже пришли и начали занимать свои места. Между столами было примерно три метра и змеи в своем большинстве принципиально игнорировали львят, но кое-кто все же прислушивался. Вивьен Келли только делала вид, что слушает нудный рассказ Миллисент Булстроуд о свадьбе троюродной тети.       — Рональд, я уже не маленькая и сама могу постоять за себя! — Гермиона вся покрылась красными пятнами.       Девушка не ожидала, что Уизли поставит ее в настолько неудобное положение. Вот так, при всех, прикрываясь заботой, обвинить ее в дружбе с Тео! Если бы Рон только знал, насколько невинно их общение с Ноттом… Какое право имел друг на такие слова?       — Ну-ну, Гермиона, — покровительственно хмыкнул рыжий. — Не так давно на зельеварении я видел, как ты можешь постоять за себя! Пойми же, слизеринцы не умеют дружить…       Раздался треск магии — Лаванда, заметив нездоровый интерес со стороны змеиного факультета, наколдовала прозрачный, но непроницаемый для звуков, пузырь. Мерлин, еще не хватало, чтобы по Хогвартсу пошли сплетни! Теперь подробности разборок гриффиндорцев не уйдут за пределы действия заклинания.        Вивьен Келли недовольно цокнула и переключилась на болтовню Миллисент. Забини, Нотт и Малфой тоже заметили волнения в львином царстве.       Лаванда пожала плечами и Рон, довольный своей предусмотрительной девушкой, продолжил:       — Так вот — ты думаешь, что Нотт хочет дружить с тобой, но на самом деле он того и ждет, чтобы залезть тебе под юбку! Потом не жалуйся!       Гриффиндорцы дружно ахнули.       Гермиона схватилась за стол, чтобы не упасть — какой позор!       — Рон, это уже слишком! — возмутилась Парвати.       — Рональд Уизли, — зашипела униженная гриффиндорка. — Что ты себе позволяешь? Как ты можешь так судить о слизеринцах, ты же их не знаешь ни одного из них!       Гермиона хотела убежать подальше от друга, который устроил ей публичный разнос, но староста внутри нее считала, что прогуливать уроки непозволительно. Слезы негодования покатились по нежным щекам.       — Зато ты, я вижу, знаешь! Гермиона, ты наивная, я же желаю тебе только добра!       — Гермиона права, — внезапно подал голос Финниган; ирландцу был не по душе весь этот гнилой разговор. — Друг, не все слизеринцы такие, как ты говоришь.       Рональд резко повернулся к Симусу — у рыжего для него тоже имелся совет.       — И ты туда же! Чем тебя взяла эта змея Вивьен? Почему мои друзья — такие простодушные?       — Не говори так о Вивьен! Ты ничего о ней не знаешь! — набычился Финниган, надвигаясь на Рональда. — Она очень ранимая девушка!       Гриффиндорцы занервничали — и Финниган, и Уизли были скоры на расправу. Стоящая между парнями Парвати предусмотрительно юркнула в сторону.       — Да язык бы отрезать этой злобной суке! Найди уже себе нормальную девчонку!       Ошарашенная Гермиона все еще находилась рядом с Уизли, когда ее за локоть отвела в сторону Лаванда.        Началась неразбериха. Рон кинулся на Симуса; Гарри, подоспевший с другого конца стола, Дин и Невилл мигом поспешили к ним и оттащили парней друг от друга. Слизеринцы за противоположным столом следили за немым спектаклем не отрывая глаз. Неурядицы на Гриффиндоре — это что-то новенькое!

***

      — Во дают! — изумился Грегори Гойл.       Он, как и все его однокурсники последние пять минут, не отводил взгляда от драмы за львиным столом. Поначалу ребята негласно бойкотировали гриффиндорцев; кто-то возмущался ужасной сыростью в теплице, кому-то не терпелось обсудить последние сплетни — все это потеряло значение, когда Лаванда Браун наложила заглушающее заклинание на свой стол. Неприятности в Раю?       — Салазар, кто бы мог подумать! А с виду такие пиздатые друзья! — злорадствовала Миллисент. — Лицемерные святоши!       — Вижу, ты делаешь успехи, — Пэнси приглушенно прошептала Теодору на ухо. — В какой-то момент мне показалось, что ты свернул с намеченного пути, но теперь вижу, что ошибалась. Ты все правильно делаешь.       — Помнишь, что обещала мне? — натянуто прошептал Нотт в ответ. — Никому не слова!       Зайдя в теплицу, Тео сразу же увидел, что недоносок-Уизли донимает Гермиону. По мере того, как терялась в лице Грейнджер, брюнет разъярялся все больше и больше. Когда до него начали долетать слова «Слизерин», «гнилое нутро» и «не умеют дружить», парню, как день, стало ясно — Уизли устроил это представление по его душу. Губы парня дрогнули в злой гримасе. Ничего, Нотт уже однажды уделал нищеброда на дуэли, уделает и снова. Только вот Теодору вдруг стало неприятно видеть Гермиону такой расстроенной.       — Я никому ничего не говорила сверх того, что все и так видят, — уклончиво произнесла Паркинсон, поправляя бинт на руке.        Прошло уже почти две недели с тех пор, как она получила ранение, но травма не зажила до сих пор.       Пэнси задумчиво посмотрела на Забини, который стоял в самом конце стола вместе с угрюмым Малфоем, и, как и все, следил за гриффиндорской грызней. Нотт заметил.       — Забини в последнее время даже не говорит с тобой. Неужели разлюбил? — рассеяно уточнил Теодор — все его внимание заняло действо напротив и потерянный вид Гермионы, которая сейчас не искала его глазами.       По дороге в теплицу гриффиндорка то и дело оборачивалась на Нотта. Для парня это было, как бальзам на душу — ее большие глаза и нежная улыбка.       — Нет, — шепотом отрезала Пэнси и уткнулась в свои ногти, разглядывая на пальце новое драгоценное кольцо. — Я велела ему не приближаться ко мне. Мерлин-свидетель, я была терпелива, но все имеет предел!       На секунду Нотт отвлекся и внимательно посмотрел на Пэнси — подруга выглядела рассерженной и растерянной одновременно.       — Все в порядке?       — Да, — поспешно ответила девушка. — Он не донимает меня. Одно странно. — слизеринка нахмурила свои точеные брови. — Забини сказал, когда мы играли, что если желание не исполнять, то наказание будет действовать неделю. Уже прошло больше недели с того момента, как я загадала желание, а он все сторонится меня.       — Кажется, он упоминал, что наказание может продлиться до месяца. Видимо, Блейз и сам точно не знал.       — Наверное, — быстро согласилась Паркинсон.       Слева от них Миллисент и Вивьен взахлеб обсуждали Гриффиндор, к ним с удовольствием примкнула Дафна Гринграсс.       — Говорю вам, — громко произнесла Вивьен, чтобы ее наверняка услышали даже те, кто находился на противоположном конце стола. — Уизел застукал Грейнджер в библиотеке с кем-то и устроил сцену ревности!       — Так Уизли вроде бы вместе с Браун… — робко засомневалась Миллисент.       — Ну и что! — раздраженно перебила Вивьен. — Одно другому не мешает! Как мы видим — мы ничего не знаем о том, что происходит на Гриффиндоре!       — Салазар, — широко улыбаясь, пропищала Дафна. — Он застал ее с Финниганом! Поэтому они дерутся!       Вивьен дергано улыбнулась и принялась поправлять юбку — почему-то от этого предположения ей стало не по себе.       — Вивьен, как ты могла что-то услышать? Браун наложила заклинание приватности, ты не заметила? — Паркинсон наклонилась над столом в сторону говорившей; их разделяли Миллисент и Дафна.       Келли закатила глаза и не ответила.       Между столами появилась низкая плотная старушка в перепачканной землей мантией. Профессор Стебль. Никто не знал, как давно она наблюдала за ними.       — Ради Мерлина, что здесь происходит? — завопила старушка, прижимая ладонь к сердцу — на ее уроках никогда не было подобного; профессор не ожидала такого от дружных и веселых гриффиндорцев. — Мистер Финниган, мистер Уизли, что с вашими лицами?       — Простите нас, профессор, — пробубнил Симус; под его левым глазом наливался бордовый синяк, а Уизли хоть бы что; ни царапинки! — Этого больше не повторится!       — Никогда! Никогда на моих уроках никто не дрался! Безобразие! — причитала профессор Стебль, расхаживая между столами. — Минус тридцать баллов Гриффиндору!       Некоторые студенты за слизеринским столом согласно закивали, львят же эта новость повергла в уныние.       — Сегодня вам предстоит собрать цветы зубастой герани и, так как это дело долгое и кропотливое, обсуждение теории я переношу на следующее занятие.       Студенты зашептались — многие, зная мягкий характер профессора Стебль, не подготовились и выдохнули с облегчением. Гермиона возмутилась бы, если бы до сих пор не находилась в отрешенном состоянии после устроенного Роном скандала. Она поджала губы и не поднимала глаз — как ей смотреть однокурсникам в глаза после всех обвинений Рона? Стоявшая рядом Парвати кидала на девушку сочувствующие взгляды.       — Однако не стоит расслабляться — если вы чудом избежите укусов растений и все же соберете цветы, вы согласитесь со мной — в этом случае теория не так страшна, как практика.       — Мадам Стебль, простите меня, — Забини добродушно выкрикнул с места, — но на уроках гербологии практика всегда страшнее теории!       Старушка снисходительно улыбнулась, когда в ответ на реплику мулата студенты согласно закивали.       — Дамы и господа, раз сегодня вы не в настроении, — профессор строго воззрилась на подравшихся гриффиндорцев. — Предлагаю вам самим решить, с кем в паре вы выполните задание. Это не обязательно должен быть кто-то с вашего факультета, — без надежды добавила Стебль — еще во времена ее студенчества Слизерин бодался с Гриффиндором, вряд ли что-то поменялось сейчас.       Среди ребят началась суета — студенты с шумом менялись друг с другом местами, чтобы работать со своей парой. Вдруг за слизеринским, а потом и за гриффиндорским столами стало подозрительно тихо. Все взгляды были устремлены на Теодора Нотта, который вдруг вышел из-за своего стола и направился к противоположному.       Парень невозмутимо подошел к оторопевшей Гермионе; стычка с Роном высосала из нее все силы и сейчас девушка просто не понимала, что происходит; никто не понимал.       — Давай сделаем это вместе? — тихо произнес Нотт и подмигнул снова зардевшейся гриффиндорке.        Парвати и Лаванда по обе стороны от Гермионы глупо захихикали, а Рональд уронил свою челюсть на стол. Невообразимо!       — Давай, — прошептала Гермиона и опустила глаза на стол.       На слизеринской стороне студенты вышли из ступора. Многие недоумевали; Вивьен лихорадочно искала взгляд Малфоя и, поймав его, слегка кивнула. Драко все понял в ту же секунду и, не раздумывая, пошел широкими шагами к Нотту и Грейнджер. Когда он достиг цели, теплицу окутала выжидающая тишина.       Слизеринцы что, массово начали сходить с ума?       Тут началось движение за слизеринским столом — Гарри, решившись, направился к Пэнси. Даже профессор Стебль не ожидала такого отклика на свое необязательное пожелание.       Теодор и Гермиона растерянно смотрели то друг на друга, то на Драко.       — Грейнджер, не пойми неправильно, но я бы украл тебя у моего друга.       — Свали на хрен отсюда, Малфой! Даже знать не желаю, что за игру ты придумал, — грозно прорычал Нотт; Гермиона и вовсе лишилась дара речи.       Казалось, воздух заискрился от гнева вокруг этой невероятной троицы.       Все в теплице наблюдали за развитием событий этого невероятного сюжета. А еще кто-то говорит, что уроки гербологии скучные!       — Никаких игр, — равнодушно парировал Малфой, складывая руки на груди.       Спасибо урокам окклюменции — в напряженных ситуациях Драко всегда выглядел скучающе.        — Мы неплохо поработали в паре в прошлый раз, да, Грейнджер? — Малфой хитро улыбнулся и подмигнул Гермионе.       — М-мы получили отработку тогда, — возразила староста.       — Эй, проваливайте отсюда! — выкрикнул Рон. — Вам тут что, медом намазано?       Парень хоть и оказался сейчас в стороне от подруги, но все равно зорко следил за происходящим вокруг нее. Мерлин, эта девчонка была слишком горда, чтобы признавать свои ошибки. Рон был бы счастлив, если бы Гермиона всерьез задумалась над его предостережениями и сама прогнала этих скользких типов, но, видимо, позже ему придется снова вернуться к их незаконченному разговору.       Слизеринцы перестали буравить друг друга ненавистными взглядами и переключились на рыжего. Гермиона медленно закрыла глаза. Девушка знала, что ее другу ничего не стоило снова затеять потасовку.       — Заткнись, Уизел или я научу тебя уважению! — лениво промолвил блондин.       Будто чуя неладное, к ним поспешила профессор Стебль.       — Ребята, что тут у нас? Молодые люди хотят внимания одной девушки! — умилилась старушка.       Со всех сторон послышались смешки; студенты обоих факультетов весело судачили между собой. Ситуация стала напоминать фарс.        Нотт и Малфой одновременно вздохнули и закатили глаза.       — Мадам Стебль, — вежливо улыбаясь, произнес Малфой сахарным голоском. — Я хотел бы предложить мисс Грейнджер выполнить это задание вместе со мной. Видите ли, я потерял свои конспекты, а, как известно, записи мисс Грейнджер одни из самых точных.       Теодор с силой сжал челюсти — было ошибкой позволить однокурснику говорить первым. Теперь, когда профессор прониклась его лживой вежливостью, у него нет шансов.       — Ну так возьми мои конспекты! — вспылил Нотт.       Все сплетники затаили дыхание — повезло же увидеть такое собственными глазами! Что такого было в этой Грейнджер, если вокруг нее кипят такие страсти?       — Мистер Нотт, где ваши манеры? — нахмурилась профессор Стебль. — Не надо грубостей!       — Конечно, Теодор, я мог бы воспользоваться твоими записями, но, боюсь, к тому моменту, когда я хоть что-то пойму в чужом конспекте, герань откусит мне все пальцы. — быстро нашелся Драко, ехидно ухмыляясь.       — В самом деле, никто лучше хозяина не разбирается в своей писанине, — важно согласилась профессор.       — Профессор Стебль! — надрывно прокричала Вивьен с места, привлекая внимание. — У меня тоже нет конспекта! Можно мистер Нотт поработает со мной?       Вивьен выглядела такой милой и сентиментальная старушка, даже не обращая внимания на то, что вообще-то некоторые студенты явились на ее занятие без должной подготовки, выдала идеальное, как ей казалось, решение:       — Разумеется, мисс Келли! Это очень облегчит нашу задачу, — профессор покровительственно посмотрела на довольного, как объевшегося сметаны кота, Малфоя и досадующего Нотта. — И никому не будет обидно.       Теодор развернулся на пятках и отрывистыми шагами пошел к Вивьен. Девушка снова стала делать вид, что между ними все хорошо и не было никакой ссоры. Виви, конечно, видела злость на любимом лице, но это было неважно — парень проведет этот час с ней, а не с Грейнджер; хочет он того или нет. Девушка поспешно затолкала свою тетрадку обратно в сумку.       Грейнджер уставилась на Малфоя, а он торжествующе смотрел на нее.        Салазар, до чего у нее сейчас глупый вид!       Парень засунул руки в карманы мантии и подмигнул улыбающейся Парвати.       Лаванда начала тормошить Грейнджер, чтобы та хоть что-то предприняла. Девушка пришла в себя от гипнотического влияния малфоевых глаз, но по-прежнему пребывала в растерянности.       — Иди за мной, — приказал Малфой, развернулся на каблуках и пошел на свое место.              Даже не поворачиваясь назад, он знал, что гриффиндорка не посмеет перечить профессору. Малфой нашел испепеляющий взгляд черных глаз Нотта и ухмыльнулся. Гермиона испытала чувство страшной неловкости, когда оказалась на слизеринской стороне. Будучи полностью погруженной в проблему под названием «Рон против Слизерина» и последующей перепалкой Малфоя и Нотта, девушка не обратила внимания, что ее друг Гарри тоже находится за слизеринским столом. Поттер и Паркинсон робко поглядывали друг на друга и радовались, что все внимание сегодня принадлежит другим. За ними, кроме Забини, не следил больше никто.       — Гермиона ушла на Слизерин! Пресвятые драконы! — причитал Рон так, чтобы его все хорошо услышали и после отвернулся к своему напарнику Невиллу.       Когда пары сформировались и отошли друг от друга на довольно большое расстояние, как того требовали предписания безопасности, мадам Стебль вышла в центр и хлопнув в ладоши, заговорила:       — Сейчас перед вами появится по кусту Зубастой герани. Пожалуйста, прежде всего, наденьте перчатки. К растению нельзя прикасаться голой кожей. Ваша задача — собрать все цветы с куста и так как наши цветы с сюрпризом, прошу соблюдать осторожность. Укусы не ядовиты, но очень неприятны. Даю подсказку — один отвлекает растение, а другой отсекает цветок.       Студенты с опаской поглядывали на милые кустики. С виду они напоминали обычную герань; растения цвели — маленькие красные или белые цветы притягивали взор.       Помона Стебль пробежалась взглядом по лицам студентов и когда сделала вывод о том, что ее слова верно истолкованы, остановилась на Драко и Гермионе.       — Ну до чего красивая пара! — добродушно воскликнула женщина и пошла к Долгопупсу, который ее позвал.       На мгновение все умолкли, а потом с еще большим запалом принялись обсуждать странное поведение двух слизеринцев.       Неловко переминающаяся с ноги на ногу Гермиона ошарашенно посмотрела на Малфоя.       — Да бабка с ума сошла! — от такой нелепости Драко рассмеялся. — Маразм крепчает — старая извращенка дала волю фантазии!       Гермиону оскорбил такой тон по отношению к простодушной мадам Стебль. Девушка не торопилась приступать к заданию и просто смотрела перед собой. И почему Малфой так близко встал?       — Не говори так! Но, да… Я бы никогда… с тобой… — ляпнула Гермиона и тут же пожалела — она сейчас не в том состоянии, чтобы выдержать очередную словесную дуэль.       Малфой наклонился над столом и переглянулся с самодовольной Вивьен.       — Слишком хороша для меня? — Малфой вскинул бровь, пристально наблюдая, как забегали ее большие глаза.       Не то, что ему был очень важен или интересен ответ, но парень все же ждал услышать его.       — Н-нет… д-да… Давай уже приступим к заданию! — вспылила девушка, протягивая конспекты Малфою.       — О, нет. Мне это ни к чему! — хитро прошептал Драко.       Откуда-то со стороны Гриффиндора раздался единичный вскрик — пролилась первая кровь.       — Мисс Браун! — закричала профессор, подбегая к девушке. — Где ваши перчатки?       Вокруг началась возня — студенты предпринимали попытки заполучить цветы и от этого растения пробуждались. Неприятный опыт Лаванды давал понять каждому, что просто это сделать не получится.       — Что значит ни к чему? — озадаченная Гермиона с тетрадкой в руках резко повернулась к Драко.       Парень пытался взять протянутую тетрадь, но девушка, ожидая ответа, крепко вцепилась в нее пальцами. Малфой накрыл своей большой ладонью ее ладонь и аккуратно, но требовательно, разжал деревянные пальцы. Это простое действие одновременно и отрезвило, и поразило Гермиону — прожигаемая ледяными глазами, девушка поняла, что это первое прикосновение Драко Малфоя к ней за всю жизнь. Грейнджер тут же сказала себе, что в этом не было ничего особенного, что стоило ее внимания, но кожа все еще помнила чужое горячее прикосновение.       Надменно ухмыляясь, Малфой не глядя бросил тетрадь на стол, край которой зацепил стоящее перед ребятами растение. Вокруг них распространился характерный резкий запах герани, что так ненавидят комары.        — М-Малфой, какого тебе надо от меня? — чуть слышно произнесла девушка.       Этот блондин не на шутку начал тревожить ее — все это очень, очень странно! Она отлично помнила его похабные намеки, когда они пытались варить зелье. Тогда девушка успокоила себя — она решила, что таким образом парень развлекался. Мол, если она не будет давать ему пищу для эмоций, то Малфой отстанет. Сейчас Гермиона поняла, как ошибалась.       — Ты всегда так много думаешь? — веселился парень, левой рукой облокотившись о стол.       Драко вплотную приблизился к девушке, которая сжалась от такой неожиданной близости. От Малфоя, как и от Тео, тоже пахло табаком, но парфюм был иной. Парень лениво поднял правую руку к ее лицу и, нарочно касаясь нежной кожи ее подбородка и скулы, заправил локон за ухо. Хорошо, что все вокруг занимались делом — никто не заметил покушения Малфоя на личное пространство девушки.       Заправив локон темных волос, Драко опустил руку, поддевая пальцем край мантии Грейнджер. Девушка почувствовала уверенное прикосновение к талии. В этом жесте не было ни нежности, ни трепета. Только демонстрация власти.       Гермиону бросило в жар, когда она поняла, что его губы легко касаются уха; она услышала хриплый шепот:       — Ты все узнаешь, когда придет время, но мне нравится твоя нетерпеливость.       Парень, нескромно улыбаясь красивыми губами, отодвинулся, но так и не успел насладиться видом Грейнджер, походившей на испуганную лань. До его пальца дотянулось кровожадное растение, грубо пробужденное неаккуратным полетом тетради, и прекрасные алые цветы обнажили свою зубастую суть.       — Да еб твою мать! — от неожиданности взревел блондин.       Около него тут же возникла профессор Стебль.       — Чем вы слушали, мистер Малфой? Я же говорила, что нужно работать в перчатках! — строго произнесла старушка, про себя списав невнимательность студента на нежные чувства к его милой напарнице.

***

      Слизеринцы услышали вопль Малфоя, последующую за ним брань и одновременно, как по команде, наклонились над столами и развернули головы влево, чтобы не только слышать, но и видеть. Когда стало ясно, что Драко отделался легким испугом, а не лишился пальца, интерес ребят к нему пропал.       Вивьен наблюдала, как ее друг, следуя обещанию, обхаживал Грейнджер. Ну и представление они устроили на пару с Ноттом! Теперь вся школа будет гудеть от свежей сплетни о несчастном любовном треугольнике. Было неприятно видеть, как Тео своим поведением дал всем понять об особенном отношении к Грейнджер, но девушка понимала, что будет нелегко. Хорошо, что Драко согласился помочь. Его план тоже начал работать — когда блондин вмешался, лицо Дафны так перекосило, что сомнений не оставалось — сразу после занятия Астория будет посвящена во все подробности. Вивьен гордилась, что придумала как устранить обе проблемы одним решением.       Напарник девушки, Теодор Нотт, не разговаривал. Парень злился на Малфоя, который зачем-то помешал его планам и перетянул все внимание на себя. Нотт бездумно отрезал ножницами цветы зубастой герани, даже не обращая внимания на попытки растения защищаться и на Виви, изо всех сил делающую вид, что все по-старому.       Все как обычно — Тео пытался с ней поговорить, потом они ссорились и через некоторое время Вивьен делала вид, что все в порядке. Брюнет мечтал, чтобы этот порочный круг разорвался. Зря он ставил на Финнигана, теперь ему было очевидно, что это какая-то уловка со стороны подруги.       Нотт не мог видеть, чем занимаются Малфой и Грейнджер и это только сильнее распаляло его злость. Блондину никогда не нравилась Гермиона. Более того, он презирал ее и не стеснялся делиться с окружающими мыслями на этот счет. Малфой не понимал, как без имени и денег девушка могла стать такой уважаемой в Хогвартсе студенткой. Тео озадачился — именно теперь, когда он открыл для себя Грейнджер, как черт из табакерки, выскочил Малфой и перепутал все карты. Для начала слизеринец попытался успокоиться — да, соперник второй раз работает с Гермионой в паре, но в первый раз это точно было совпадением. Какие цели мог преследовать Малфой сейчас? Насолить Нотту? Хорошо, насолил. Что дальше?       Парень держал в уме еще одно неудобное обстоятельство — Грейнджер должна была Малфою желание. Но Забини говорил, что можно забить на него, значит, этот вариант отпадал… Наверняка, блондин заставлял себя подойти к Гермионе и то, лишь назло Нотту. На этом все должно закончиться. Потом Малфой найдет другой способ портить Тео жизнь, а он сможет беспрепятственно общаться с девушкой.        Беспрепятственно… С другой стороны был «хороший парень Рональд Уизли», который устроил подруге публичную порку при слизеринцах и это тоже могло стать проблемой. Почему этот рыжий так важен для Гермионы? Что между ними могло быть? А могло ли что-то быть? Да, могло, и это только добавляло мрачности взбешенному Теодору.       Первыми закончили работу Малфой и Грейнджер. Вивьен видела, как Малфой нес профессору Стебль мешочек с цветами, в то время как его напарница пулей вылетела из теплицы. Виви тяжело вздохнула — болван снова напугал старосту, вместо того чтобы расположить к себе.       Вивьен проявила мудрость, оставив попытки разговорить Тео на потом. Парень безжалостно обрезал все цветы с куста герани, сложил их, быстро собрал вещи и, не прощаясь, схватил мешок и пошел сдавать работу. Слизеринка знала, что после ее любимый побежит на поиски своей новой подружки. Стараясь не унывать, девушка начала медленно складывать книги в сумку.       Большинство студентов одновременно выполнили задание; вокруг снова началась неразбериха. Виви огляделась по сторонам и внезапно заметила за своим столом Поттера, который мило ворковал с Паркинсон. Не то, чтобы Виви сильно удивилась… И как она раньше не увидела? Ах, да! У нее были другие, более важные заботы. Теперь, когда ее «заботы» ушли, можно и на Поттера переключиться.       Слизеринка повесила сумку на плечо и направилась к приятельнице. Недалеко от Поттера все еще воевал с растением Гойл; когда девушка шла мимо Грега, тот поднял голову и, встретившись со слизеринкой взглядом, угрюмо опустил голову. Вивьен цокнула — и когда этот амбал стал таким неженкой? До сих пор обижается из-за ее слов на астрономии.       Вивьен встала напротив Гарри и Пэнси и осторожно, чтобы растение ее не достало, облокотилась на стол.       — Здравствуй, Поттер! — приветливо произнесла слизеринка. — Не знала, что ты друг факультета.       — Невозможно все знать, — поправляя очки, ответил гриффиндорец.       Парень пытался казаться дружелюбным, но Вивьен видела, как трудно это ему дается — после ее появлении он весь напрягся.       — Гарри, не отвлекайся, — мягко промурлыкала Пэнси, легко касаясь локтя напарника. — Мы еще не закончили. Что ты хотела, Вивьен? — с деланной вежливостью произнесла Паркинсон.       В голосе приятельницы Виви услышала предостережение — не стоило сейчас донимать парочку.       — Да так… — растерялась мисс Келли. — Хотела пойти с тобой на обед…       — До обеда еще трасфигурация, — отрезала Пэнси, подавая Поттеру мешок для отрезанного белого цветка.       — Ладно, я тогда пойду… — слизеринка развернулась и хотела уже уходить, но, заметив пристальный взгляд Забини передумала и направилась к нему.       Мулат стоял один и крутил в руках отрезанный зубастый цветок.       — И как ты это стерпел? — Вивьен кивнула в сторону Поттера и Паркинсон. — Поттер не выглядит на грани. Теряешь хватку.       — Отвали, Вивьен, — лениво отрезал Блейз, откидывая цветок в сторону.       — Да что с тобой? — пристала девушка, наблюдая за полетом цветка. — Не хочу признавать, но мне тебя не хватает.       Забини, грустно улыбаясь, вскинул брови.       — Очень опрометчивое признание, — мулат отводил глаза, медленно складывая свои вещи в сумку. — А где все?       — Свалили, — Вивьен махнула рукой. — Ну… кроме Пэнси. Скоро трансфигурация. Ты идешь? — необычно было говорить с Забини без подколок.       Виви не хотелось зубоскалить — Блейз выглядел плохо. Ох, зря она его жалеет, зря… Забини не простит ей, что она видела его слабость.       — Пойдем, только сначала зайдем к мадам Помфри, а то голова раскалывается.

***

      Салазар, он попал. Нельзя столько думать о другом человеке, но Гермиона ни на миг не выходила из головы. Сегодня был длинный, напряженный день. Одна только гербология дала пищу для сплетников на месяцы вперед. Следом шла трансфигурация, на которой парень превратил стул не в пса, а в дикое сочетание бегающей табуретки на собачьих лапах и облезлым хвостом. Он согласен — МакГонагал справедливо назначила ему отработку. Обед не лез в горло. Последним уроком была теория по защите от темных искусств, а затем напряженная тренировка по квиддичу, где старый-друг-заклятый-враг выбил из него весь дух. И он целый день не видел Грейнджер.        Ее образ, такой напуганной и потерянной, убегающей из теплицы, засел в голове. Уизли заплатит за это и Малфой тоже заплатит — сколько можно цепляться? У него была своя жизнь, своя цель, девушка, что стала дорога и совершенно никакого желания играть с блондином в перетяни-канат.       Теодор стрелой влетел в библиотеку и, даже не поздоровавшись с мадам Пинс, добежал до дверей читального зала. На сердце у парня отлегло — девушка сидела на их месте и листала ветхий фолиант. С каких пор этот обыкновенный стол стал их местом? Парень улыбался.       Все было как в их первый вечер в библиотеке — тусклый лунный свет, унылые парящие свечи с капающим на читателей воском, пустой зал и она.       Тео отдышался, прежде чем предстать перед девушкой в непринужденном и расслабленном виде. В несколько широких шагов парень преодолел расстояние от двери до стула. В миг, когда кудрявая гриффиндорка подняла свои большие глаза, когда в них, как в зеркале, отразился он сам, от дикой радости закружилась голова.       — Добрый вечер, Гермиона! — сдержанно произнес парень; он не хотел пугать девушку своим необузданным восторгом.       — Тео, — просто ответила Грейнджер.       Медленный взмах ресниц, расширенные зрачки, морщинки, которые появляются, когда она улыбается. У Нотта пересохли губы и неосознанно он провел по ним языком.       Вдох. Выдох. Ноги подкосились и парень поспешил сесть на стул, кидая на стол свою сумку. Нервы ни к черту!       — У тебя все в порядке? — нахмурилась девушка, отодвигая книгу в сторону и задевая пергаменты.       Перо упало на пол, но Грейнджер не заметила.       Нотт усмехнулся — он весь день переживал о гриффиндорке и в итоге сам стал похож на того, о ком стоило беспокоиться.       — Я? Да. Теперь да, — Тео утвердительно кивнул, протягивая руку к ладони Грейнджер.       Теперь он часто так делал, но, когда кто-либо появлялся на горизонте, то сразу же спешил убрать руки от девушки. Гермиона понимала, что Тео таким образом хотел оградить их от ненужных разговоров, но все же немного обижалась. Она все чаще задумывалась о том, чтобы представить Тео своим друзьям как друга, но после выходки Рона Грейнджер поняла, что еще рано думать об этом.        Гриффиндор не мог спокойно сосуществовать со Слизерином, это было всем известно. Мерлин, она словно оказалась между двух огней! С одной стороны друг, который уперся рогом и слышать ничего не желал о том, что все люди разные и не стоило судить о ком-то по предрассудкам, а с другой стороны — Теодор…       Нотт сжал руку Грейнджер; девушка доверчиво улыбнулась. Огни свечей мерцали в ее глазах. Тишина вокруг них ненавязчиво успокаивала. Слизеринец опустил глаза на руки девушки, и нахмурившись, перевернул ее кисть ладонью вверх — кончики пальцев были усеяны неглубокими ранами.       — Что это?       Грейнджер поспешно вырвала ладонь из рук Нотта и убрала под стол, тушуясь.       — Зубастая герань. Оказывается, она может прокусить даже драконью кожу. Я торопилась и вот что вышло… Ничего страшного, мне почти не больно, — беззаботно произнесла Гермиона, но голос дрогнул.       Теодор пристально смотрел в глаза собеседнице. Очевидно — она пыталась скрыть свои истинные чувства.       — М-Малфой, он пугает меня… Что ему нужно? То желание…       — Гермиона, забей на желание! Ничего он тебе не сделает, я же говорил уже об этом. Выкинь из головы! — раздраженно произнес парень. — Дело не в тебе, а во мне.       — Что? — нахмурилась Грейнджер.       Перед тем, как заговорить, Теодор глубоко вдохнул и начал растирать виски. Грейнджер откинулась на спинку стула и приготовилась внимательно слушать. Какие только мысли не лезли в голову после выходок блондина! Она не знала, что и думать.       — У меня с Малфоем все сложно, — слова с трудом давались Нотту; ни с кем и никогда он не обсуждал эту тему. Друзья хоть и догадывались, но на напрямую не спрашивали. — Так повелось, что время от времени мы задираем друг друга и сейчас как раз такой момент. — Нотт взъерошил волосы, нужные слова не шли в голову. — А ты просто подвернулась ему под руку.       — Не понимаю… Вы же друзья? Причем здесь я?       — Друзья, не друзья… Я и сам уже не понимаю. А ты… Малфой очень внимателен и знает, на каких чувствах играть…       — На каких? — взволнованно уточнила Гермиона, ее давно интересовало — испытывает ли ее друг похожие переживания?       Теодор испытывающе смотрел девушке в глаза. Сложно было произнести вслух то, в чем пока сам не разобрался. Девушка изучала лицо Теодора, глаза остановились на губах. Парень усмехнулся, заметив; Грейнджер тоже улыбнулась.       Кажется, на этот раз попали оба.       — Просто не ведись на слова и скоро Малфой отстанет. Одному Салазару известно, отчего он снова бесится… Расскажи лучше, что хотел Уизли? — с деланным равнодушием вопросил Теодор.        Слизеринец засуетился, стал копаться в сумке и доставать книги. Внутри него все кипело, но Гермионе не нужно было знать об этом. Перестав прятать от девушки глаза, Тео увидел, как та подавлена.       Гриффиндорка поставила локти на стол и устало закрыла ладонями лицо.       — Давай просто почитаем. Я так устала сегодня…       — Гермиона, — властный тон Нотта не терпел возражений. — Посмотри на меня.       Утомленная девушка вздохнула и уронила руки на стол. Она догадывалась, о чем сейчас пойдет речь.       — Если бы Уизли был твоим настоящим другом, он бы не позволил себе обращаться с тобой подобным образом.       Теодор увидел, как девушка глубоко вдохнула, перед тем как начать возражать и поспешил добавить:       — Не перебивай. Да, я обещал не гнать на него, но то, что я сегодня увидел и услышал, не идет ни в какие рамки.       Взволнованная Грейнджер на мгновение перестала дышать — Мерлин, как много он мог услышать? Успокаивало, что стараниями Лаванды слизеринцы не были посвящены во все детали их с Роном склоки. Как видно, она рано расслабилась.       — Тео, я знаю, ты не такой, каким тебя видит Рон…       Слизеринец перестал слышать сбивчивую речь девушки — все хуже, чем он думал. Рыжий открыто настраивал Грейнджер против него.       — Уизли — драчливый идиот! — громко воскликнул парень, сжимая кулаки, которые начали чесаться. — От него больше вреда, чем пользы!       — Дружба не строится на одной только пользе, Тео, — с обидой в голосе ответила Гермиона. — Да, иногда Рон ведет себя, как дурак, но он по-своему беспокоится обо мне…       — А как же я, Гермиона? Я тоже беспокоюсь! Понимаю, вы давно знакомы и, наверное, он тебе дороже… Просто скажи и я уйду. — Тео чувствовал, что перегибал палку, однако всем сердцем желал поставить вопрос ребром.        Если Теодор был хоть каплю нужен Гермионе, она сделает правильный выбор.       — Мерлин, все не так! — причитала девушка; ей хотелось подойти к Тео, обнять его и чтобы весь этот день оказался сном, но осталась сидеть на месте застывшим изваянием. От досады на глазах выступили слезы.       — Ты мне очень, очень дорог! Пожалуйста, не вынуждай меня выбирать! — прошептала всхлипывающая девушка.       — Я никогда бы не опустился до такого, — ледяным тоном произнес брюнет, склоняя голову набок. — Но я тебя понял.       По голосу парня Грейнджер стало ясно, что Тео ничего не понял и закрыла ладонями влажные глаза.        Из глубин библиотеки доносились веселые голоса — сюда шли студенты. Гермиона наскоро растерла слезы по лицу, но глаза все равно выдавали ее. Нотт поджал губы и скрестил руки — больше всего ему хотелось, чтобы Грейнджер послала рыжего ко всем чертям и выбрала его.       Студенты с шумом и гамом ввалились в читальный зал. Теодор, сидевший лицом к двери, сразу же признал в них своих однокурсников.       Грег, Вивьен, Дафна со своей прилипчивой сестрой, Малфой и Пэнси какого-то драккла покинули свою любимейшую гостиную и пожаловали сюда. Нотта и Грейнджер окружила толпа ребят в серебристо-зеленой форме.       — Ну мы все не поместимся за одним столом! — со знанием дела заявил Грег. — Нотт, Грейнджер, поднимайтесь, сейчас сдвинем два стола вместе!       — О, Грегори, ты такой молодец! — то ли хвалила, то ли стебалась Вивьен, повиснув на рукаве Гойла; кажется, тот оттаял и простил нахалке все гадости.       Нотт сгреб в охапку книги и молча отошел; Грейнджер, хлюпая носом, в спешке засунула в сумку учебник и пергамент и встала из-за стола.       Гойл, почему-то забыв о волшебной палочке, принялся в одиночку двигать столы. Остальные встали вокруг него.        Гермиона, опустив голову, заняла свободное место рядом с Малфоем. Блондин потянулся рукой к ее локону, который наполовину закрыл лицо и аккуратно отодвинул его в сторону. Девушка, уворачиваясь от прикосновения, дернула головой — на ее месте только дурочка поверила бы в его заботу. Драко цокнул и криво ухмыльнулся.       — Что с твоим лицом? — и, обращаясь к Нотту, который оказался настолько далеко от девушки, насколько это возможно, довольно продолжил:       — Довел девушку до слез своей ревностью. Взял пример с Уизли?       Черные глаза злобно сверкнули.       — Следи лучше за своей девушкой, Малфой.       Нотта не пугал злой прищур блондина — настало время наступать на больные мозоли друг друга.       — О-о, Грег, какой ты сильный! — наигранно восхищалась Вивьен, пресекая перепалку друзей.       Слизеринка проворно потянула здоровяка на стул и села рядом, старательно делая вид, что не пялится на красные глаза Грейнджер. Голубки поссорились, замечательно!       Ребята занимали места за столом. Астория торопилась сесть с Драко, остальным было все равно, где располагаться. Только Грейнджер и Нотт, напряженно глядя друг на друга, остались на своих местах.       — Мне пора, — тихо проговорила гриффиндорка, обращаясь ко всем и ни к кому — Увидимся завтра.       — Проводить тебя? — холодно спросил Теодор, поднимая бровь; он все же давал девушке возможность помириться.       Возможно, он даже извиниться за свою несдержанность. В конце концов, он вытеснит рыжее недоразумение из жизни Грейнджер.       — Не думаю, что это уместно сегодня, — тихо ответила девушка. — Если Рональд… — гриффиндорка осеклась, поняв что и перед кем чуть не сказала.       — Ясно, — отрезал брюнет. — Тогда пока. Пойду покурю.       Нотт развернулся и, не глядя ни на кого, быстро пошел к дверям. Слизеринцы за столом переглядывались. Гермиона тоже собралась уходить, когда ее окликнула Паркинсон:       — Грейнджер, можно тебя попросить? Ты ведь готовилась к ЗОТИ, когда мы пришли? Я видела у тебя учебник. — Пэнси привела железный аргумент. — Дай мне конспект по прошлой теме, пожалуйста.       Гриффиндорка безучастно опустилась на свободный стул между Дафной и Гойлом и принялась искать тетрадь в сумке. Малфой, сидящий напротив, сосредоточенно следил за ее движениями. В это время Астория неумело ласкала его бедро рукой под столом, но парня это не волновало.       — Драко, — сладко шепча, Гринграсс потянулась к уху блондина. — Приходи через час в дальний кабинет на третьем этаже. Хочу немного порадовать тебя.       — Только после свадьбы, — таким же приторным тоном ответил Малфой, сбрасывая неумелую ладонь со своей ноги; он больше не намерен был подыгрывать девчонке и будь что будет!       Разочарованная Астория нашла взгляд сестры и, резко поднявшись, пошла к книжным полкам. Дафна поднялась следом — она все поняла без слов.       — Пойду, помогу им принести книги, — Гойл хотел отправиться на помощь Гринграсс, но Вивьен удержала парня на месте.       — Салазар, Грег! Не мешай девушкам трепаться. Посиди лучше со мной.       Гойл так опешил от неожиданного предложения, что не нашел, что ответить.       — А как же Финниган? — подколола Паркинсон, восседая на простом стуле, как на троне. — Я думала, он теперь сидит с тобой.       — Он не против, — выдала Вивьен без колебаний. — А вот ты… Почему осталась с нами, а не пошла к гриффиндорцам?       — К ним слишком долго подниматься, — Пэнси знала, что это простой обмен любезностями, ничего более. В конце концов, Паркинсон первая начала. — Кстати, отличная идея — позаниматься здесь — все книги под рукой…       — Да, — перебила Виви, — Это я придумала!       «Чтобы помешать Тео ворковать с Грейнджер!»       Келли с хитринкой в серых глазах переглянулась с Малфоем; блондин, поняв, покачал головой.       Грейнджер достала из сумки аккуратную тетрадку и протянула Паркинсон.       — Возьми, но завтра она мне понадобится.       — Спасибо! — довольная Паркинсон начала листать тетрадь.       — Ну я пошла, — тихо произнесла Гермиона и встала из-за стола.       — Пока, Грейнджер, — весело прощебетала Вивьен, обнимая руку Гойла и прижимаясь к ней щекой.       Здоровяк был для нее как старая, любимая игрушка с которой время от времени хочется поиграть. Она и не думала, что смущает Грега своими провокационными касаниями.       — П-Пока, — еле выдавил Гойл.       Пэнси кокетливо помахала рукой, а Малфой промолчал.       Гриффиндорка, предвкушая долгожданный отдых после тяжелого дня, не медля отправилась в гостиную Гриффиндора.

***

      Грейнджер сошла с двигающейся лестницы на седьмом этаже и направилась в широкий длинный коридор с высокими колоннами вдоль стен, который вел в гостиную ее факультета. До родных стен оставалось всего ничего, гриффиндорка замедлилась. Стены коридора отражали синий свет от зачарованных факелов. Девушка бездумно разглядывала узоры лепнины на стенах и стоящих в ряд колоннах, когда поняла, что кроме своих шагов слышит еще чьи-то. Гермиона не придала этому значения — наверняка это такой же припозднившейся гриффиндорец, как и она, возвращался в дом их факультета.       — Эй, Грейнджер! — девушка услышала низкий мужской голос и, не веря ушам, обернулась.       Драко Малфой собственной персоной!       Блондин, засунув руки в карманы брюк, вальяжно приблизился к удивленной Гермионе. Наверное, Мерлин желал, чтобы она запомнила этот день на всю жизнь.       — Не смотри на меня так, — протянул Драко.       У Тео гипнотической силой обладали невероятные глаза, Малфой же мог своим низким чувственным голосом мог околдовать кого угодно. Все было притягательно в подлеце.       Парень подошел почти вплотную и загадочно ухмылялся, но молчал. Гермиона сравнила цвет его глаз с цветом грозовых туч, но осеклась — гроза бывает только весной и летом, а от Малфоя веяло далеко не теплом…       «Серый арктический лед», — девушка нашла подходящее сравнение.       — В чем дело? — спросила уставшая Гермиона; появление парня в этой части замка точно не могло быть случайностью.       — Отойдем? — Малфой взглядом указал за ближайшую колонну.       — Зачем это? — подозрительно нахмурилась Грейнджер, обнимая себя руками.       — Мне не хотелось бы попасться на глаза миссис Норрис, а тебе?       Гриффиндорка молча согласилась с доводом — вездесущая кошка школьного завхоза обладала удивительной способностью выслеживать загулявшихся допоздна студентов.       Гермиона поплелась следом за Драко; ребята ушли из прохода в тень колонны.       — Так что ты хотел? — девушке не терпелось поскорее отвязаться от блондина.       Драко облокотился о колонну и осмотрелся — вокруг никого. Стоящая перед ним напряженной струной гриффиндорка нервничала. Она не понимала, зачем вообще согласилась говорить с человеком, который в прошлом портил ей жизнь? Почему он сейчас перед ней? Принялся за старое? А смысл?       Многое поменялось с тех пор — они выросли и, хотелось верить — повзрослели. Гермиона надеялась на лучшее, даже несмотря на то, что не так давно Малфой разговаривал с ней, как с пустым местом.       — Ты ничего не потеряла?        Блондин достал из кармана пушистое перо и легко обвел им контур лица девушки, с наслаждением наблюдая смущение и растерянность в ее глазах.       Когда Малфой с однокурсниками подошел к столу в библиотеке, за которыми сидели напряженные Нотт и Грейнджер, то случайно увидел на полу сиротливо валяющееся перо. Сомнений не было — такое простое перо могло принадлежать лишь Грейнджер. Позже блондин незаметно завладел им и в его голове сразу же родилась идея, как использовать находку.       Поначалу план Вивьен на счет Грейнджер вызвал в нем противоречивые чувства — девчонка с самого первого курса выводила его из себя. Она не вписывалась ни в какие рамки, к которым привык блондин. Грейнджер была дерзка, остроумна, симпатична… Драко не понимал, как такое возможно — Люциус уже тогда внушил, что маги в первом поколении — жалкие неудачники, которым повезло прикоснуться к магии. Парень перенял презрение своего отца к ним и вот незадача! В первый же день пребывания в Хогвартсе он знакомится с девчонкой, которая не подошла ни под одно описание мага в первом поколении, которыми Драко напичкал отец. Мальчик не понимал этого, и, как свойственно человеческой природе, попытался сломать непонятное. Пользуясь авторитетом, слизеринец подключил к игре «достань Грейнджер» Келли, Гойла и Крэбба. Страдания гриффиндорки доставляли ему удовольствие ровно до тех пор, пока она прочно не поселилась в его мыслях. Когда он начал видеть Гермиону во сне и его удовольствие от этого перешло на новый уровень, наследственный аристократ не на шутку испугался себя, гнева отца и осуждения друзей. Парень внушил Вивьен, что девчонка не стоит усилий, потраченных на нее, убедил оставить в покое и решительно выбросил из головы. Пустое место не стоило драгоценного времени! Потом Малфой открыл мир плотских утех; одна девушка сменяла другую и ненавистный образ Грейнджер померк. Но, если он слышал «Гриффиндор» на ум сразу же приходила кудрявая заноза.       Их мир менялся — сейчас даже среди его окружения было не принято в открытую плохо говорить о магах в первом поколении. Отец Малфоя перестал быть для парня безусловным авторитетом, особенно в свете жёстких решений в отношении отпрыска. Сейчас блондин понимал, что Грейнджер не заслужила всего того, на что он обрек ее в свое время, но состав, взращенный ненавистью Люциуса и собственными неясными побуждениями, несся по рельсам с бешеной скоростью. У Малфоя в жизни были два спусковых крючка, которые могли вывести его из себя. И сейчас, когда они объединились, когда он в полной мере ощутил давление отца и обратную сторону беззаботной жизни, блондин решил бросить все силы на план Вивьен. Игра стоила свеч; к тому же, было немного волнительно снова напомнить Грейнджер о себе, а то, видимо, она расслабилась и осмелела так, что стала во всю вертеть хвостом перед Ноттом…       Драко невесомо ласкал лицо обескураженной девушки сам не веря в то, что делает это. Обычно парень не растрачивал себя на то, чтобы уделять какой-либо девушке много внимания — они сами шли к нему, как мотыльки летят на свет. Противный внутренний голос, который шептал, что единственной девушкой, которой Малфой уделил столько внимания, сколько не уделял никому и никогда, была именно эта гриффиндорка, был задушен и отправлен на задворки сознания.       Если бы на ее месте была другая, то уже стекла бы лужицей к его ногам — но перед ним она широко распахнула глаза и не дышала. Перо начало путь от высокого лба, прошлось по скуле и, минуя губы, опустилось к подбородку. Это было настолько невинно, что ничего не значило. Малфой, не отрываясь, следил за пером, будто не он, а кто-то другой делал это. Нотт бы мог так сделать.       Гермиона не верила, что это происходило на самом деле. Она, наверное, свалилась от усталости прямо в коридоре и Мерлин подсовывал ей необъяснимые видения, но кожа полыхала так, что сомнений не оставалось — Драко Малфой прикасался к лицу девушки ее же собственным пером! Этот демон в теле ангела, причина стольких пролитых слез решил снова над ней посмеяться! Грейнджер вспыхнула — это предел. Зря ей казалось, что слизернец повзрослел — как ни старалась, она не понимала причин его поступков. Пренебрежение и ненависть, исходящие от него раньше, были ей понятны, но то, что происходило в последние дни и то, что творилось прямо сейчас… Это что-то новое.       Гермиона зло выдохнула. Тео предупреждал — Малфой умеет играть на чувствах.       Несомненно, у нее имелись чувства к Малфою — годы насмешек от того, с кем поначалу так хотелось подружиться, не прошли бесследно. Но довольно! Пусть играет в игры с другими, а ее оставит в покое. Если у блондина проблемы с Тео, то пусть решает их с ним, а ее не впутывает.       Когда Гермиона сложила два плюс два, то окончательно убедилась в словах Теодора — через нее Малфой пытался добраться до Нотта, иначе почему он вновь появился сразу после того, как она начала дружить с Тео?       Девушка не знала, что для Драко была такой же переменной в его уравнении, как и Нотт, только пока что неизвестной.       Под покровом сумрака в темном коридоре старинного замка парень склонился над девушкой. В этом не было бы ничего необычного, если бы только этими двоими не оказались Драко Малфой и Гермиона Грейнджер.       Гермиона прогнала дикое наваждение — несмотря на абсурдность происходящего, ощущения от прикосновения пера сами по себе были приятны. Не позволяя себе дальше думать в этом направлении, Грейнджер попыталась резко вырвать свое перо из рук Малфоя. Реакция не подвела слизеринского ловца — все же снитч проворнее гриффиндорки, как бы та ни старалась.       Драко, забавляясь, поднял руку высоко над головой и с самодовольной ухмылкой ждал.       Не отдавая себе отчета в действиях, девушка смешно сморщила нос и, близко подойдя к парню, потянулась к перу и подпрыгнула. Широкая грудь Малфоя начала сотрясаться от беззвучного смеха; парень, дразня, провел пером по носу девушки. Возмущенная наглостью блондина Гермиона предприняла еще три неудачные попытки вернуть потерянное и выдохлась. Мерлин, она только что прыгала перед заносчивым придурком как цирковая собачонка!       Разум девушки наводнили негодование и досада. Прыжки в высоту окончательно измотали уставшую гриффиндорку. Пульс стучал горле, руки слабо тряслись от перенапряжения и нервов, а ехидные серые глаза, разочарованно говорящие «мол, это все, на что ты способна?», спокойствия не добавляли. Гермиона оперлась спиной о колонну и, закрывая глаза, протянула:       — Малфой, отдай сюда!       Драко тотчас оказался перед девушкой. Блондин предполагал, что она воспользуется магией, завладеет пером и, возможно, даже проклянет его, однако этого не произошло и парень изрядно повеселился, наблюдая за прыжками гриффиндорки перед собой.       Гермиона нехотя открыла глаза и напоролась на изучающий взгляд. Малфой нависал над ее хрупкой фигуркой и крутил в руке перо. Грейнджер на миг задумалась, что оно не так уж и необходимо ей, но отступать не подумала.       — Отдам, если поцелуешь меня, Кудряшка, — блондин провел языком по губам и вызывающе уставился на рот Грейнджер.       Кудряшка?!       Повисла пауза. Брови Гермионы поползли вверх; она оттолкнулась от колонны, возвращая опору своим ватным ногам, но Малфой, надвигаясь, не позволил девушке сбежать.       — Ты спятил, — тихо пробормотала гриффиндорка, снова опираясь на колонну; в горле пересохло, она тяжело сглотнула. — Тебе надо в Мунго.       — Возможно, — довольно согласился Малфой — девчонку ноги не держат в его присутствии. Это ли не успех?       Драко выждал пару мгновений, наслаждаясь растерянностью и испугом Грейнджер и продолжил:       — Ладно, тогда я сам поцелую.       От удивления рот Гермионы чуть приоткрылся. Малфой, не отрывая взгляда от покрасневшего лица напротив, потянулся к безвольно висящей правой руке девушки. Гермиона, как заколдованная, следила за каждым его движением. Краем глаза она заметила, что его пальцы покрыты такими же ранами, что и у нее. Девушка надолго запомнит эти ехидную ухмылку вкупе с холодным серым взглядом. Она не могла описать свое смущение, когда кончиками пальцев ощутила легкое касание губ. Чуть позже девушка будет ругать себя за то, что не вырвала руку и тотчас же не ушла. Сейчас же гриффиндорка завороженно наблюдала за очерченными влажными губами, что раньше брызгали ядом.        А что теперь? Теперь стало ясно — она все же пренебрегла предостережениями Тео. Малфой отыскал чувства, на которых мастерски сыграл. Что-то на грани… На грани запретного и дозволенного.       — М-Малфой, — в тишине коридора раздался звук ослабевшего голоса Грейнджер. — Что ты делаешь? Совсем недавно ты говорил, что плевать на меня хотел.       Блондин сначала еле касаясь поцеловал мизинец, не спеша перешел к безымянному пальцу и, не отрываясь от среднего, сказал, как данность:       — Я делаю, что хочу.       То, что в жизни Драко есть все, кроме свободы выбора, гриффиндорке знать не обязательно.       — То желание, это же пустяк, — девушка впилась левой рукой в колонну за спиной. Мерлин, она сейчас упадет. — Что тебе нужно? Тео говорит, что ты что-то задумал.       Как только ее губы произнесли имя брюнета, Гермиона слабо дернулась, освобождаясь. Малфой удержал ее руку и, улыбаясь, произнес гипнотическим шепотом.       — Я еще не закончил, — блондин мягко поцеловал указательный палец и, внезапно прикусив большой, осторожно опустил руку на место. — Твой Тео рассказывает красивые сказки, когда ему это нужно. Не будь наивна.       Гермиона не стала больше испытывать судьбу и, не обращая внимания на покалывание пальцев обласканной руки, оттолкнулась от колонны. На мгновение девушка снова оказалась слишком близко к груди Малфоя, но иного пути, чтобы выбраться из ловушки не было. Она вновь почувствовала ни с чем не сравнимый терпкий аромат и протиснулась мимо Драко обратно в коридор.       Гриффиндорка бежала, не оборачиваясь, а слизеринец, навалившись на колонну, провожал ее взглядом и бездумно водил по лицу пушистым пером.

***

      Октябрь медленно, но верно, подходил к концу. Директор Снейп настороженно относился к прогнозам погоды, которые выдавала профессор прорицаний, но доверял своему ноющему колену — это означало скорое начало сезона дождей. Директор, посоветовавшись с тренером по квиддичу мадам Трюк, принял решение провести матч Слизерин-Гриффиндор на две неделе раньше намеченного срока.       Квиддичу в Хогвартсе уделялось много внимания и в день игры, к негодованию Гермионы, в школе даже отменили занятия.       Для студентов день матча — настоящий праздник. Пуффендуйцы, когтевранцы, слизеринцы и гриффиндорцы, несмотря на неласковый ветер и каплями срывающийся дождь, пришли на трибуны поддержать игроков, которые в Хогвартсе были кем-то вроде местных звезд. У некоторых из них даже были свои фан-клубы.       Сегодня, впервые за семь лет, Гермиона вместе со всеми болельщиками на трибуне Гриффиндора, не отрываясь, следила игрой, а не уткнулась в книгу, как обычно.       В хмуром небе, едва разрываемом робкими лучами солнца, со скоростью света мелькали игроки в красной и зеленой форме. Годы безразличия к этому спорту дали плоды — Гермиона едва понимала, что происходило на поле и только по реакции и выкрикам других студентов могла судить о том, что та или иная команда заработала очки.       Девушка, поежившись, сильнее укуталась в теплую мантию. Матч уже длился без малого три часа и пока что обе команды шли на равных. Болельщики, как и игроки, порядком устали к этому времени, но упрямо продолжали веселиться и подбадривать команды. Расположившаяся рядом с Гермионой Лаванда со знанием дела заявила, что исход матча решит ловец, который завладеет снитчем. Миловидная блондинка показывала себя настоящей фанаткой квиддича и гриффиндорского вратаря в особенности — время от времени она вскакивала с места и, прыгая, выкрикивала забавные кричалки; Гермиона же просто скромно хлопала в ладоши — атмосфера всеобщего ликования захватила и ее, ощущение единства и сплоченности с однокурсниками воодушевляло. Сегодня за победу сражались ее друзья — Рон — вратарь и капитан, Гарри — ловец, Джинни — загонщик. Остальные ребята из сборной учились на младших курсах; каждого из них Гермиона знала в лицо и по имени.        Но не только желание поддержать друзей привело ее сегодня на стадион — суматоха, неизменно возникающая во время игры, не позволила кому бы то ни было заметить, с каким трепетом и восторгом гриффиндорка наблюдала за одним из слизеринских охотников. Мерлин, да она вообще не следила за игрой, только за ним!       Теодор был прекрасен в своей роли — парень мчался быстрее молнии; фигуры, которые он выполнял в полете, заставляли в изумлении открывать рот и именно он подарил Слизерину большинство голов.       Парень несколько раз медленно пролетал перед гриффиндорской трибуной и ни разу не взглянул на Гермиону. Девушка сразу же нашла подходящее объяснение — Тео захватила игра и он не мог отвлекаться на такие мелочи, но все же это ее задевало. После той глупой ссоры в библиотеке между ними будто кошка пробежала. Они по-прежнему общались, выполняли задания, но что-то было не так. Меньше улыбок, меньше прикосновений, сейчас ноль внимания. Вдвойне было обидно от того, что гриффиндорка ловила на себе даже нечитаемые взгляды Малфоя, но для Нотта ее как будто не существовало…       Малфоя после того вопиющего случая с пером Грейнджер старательно избегала — через нее он точно не доберется до Тео! Больше всего девушку сейчас беспокоили Рон и его баранья упертость и Теодор со своей внезапной отстраненностью. Каждый из них был дорог Гермионе и почему бы им просто не жить в мире? Грейнджер не понимала.       Гермиона погрузилась в омут мыслей и не сразу услышала оглушительный рев ликующего стадиона. Она бездумно уставилась на капитана слизеринской сборной. Блондин торжествующе ухмылялся, пролетая мимо трибун болельщиков. Высоко над головой он держал трепыхающийся снитч. Лаванда рядом с Гермионой чуть ли не плакала, заламывая руки. За ее спиной Финниган выплюнул не одно крепкое словцо. Грейнджер тот час же поняла — на гриффиндорской улице сегодня праздника не будет. Студенты их сектора потихоньку вставали с мест и с кислыми лицами покидали стадион, в отличие от слизеринских трибун, которые бесновались от радости. Кто-то из них даже выпустил в небо волшебный салют в виде дракона — не завуалированный акт лести.       Для Гриффиндора это был досадный, но не роковой проигрыш — настоящая борьба за титул чемпионов Хогвартса начнется лишь весной. Гермиона спустилась по деревянным лестницам с трибун на поле, где приходили в себя выжатые, как лимон, игроки. Вокруг обеих команд собралось много народа — проигравших утешали, победивших поздравляли. Гриффиндорцы и слизеринцы расположились на расстоянии друг от друга, чтобы лишний раз не пересекаться.        Грейнджер хотела по-тихому подойти к Теодору, чтобы, несмотря на возникшее между ними недопонимание, поздравить парня и выразить ему свое восхищение, а потом пойти к своим.       Слизеринская сборная куражилась. Парни хлопали друг друга по плечам и пожимали руки, некоторые сидели или лежали на траве, но все со счастливыми лицами. Приходили и уходили ребята с других факультетов. Малфоя со всех сторон облепили девушки — они визжали, хлопали в ладоши и улыбались блондину во весь рот. Малфой с довольной, но снисходительной ухмылкой осматривался вокруг — навязчивые фанатки уже раздражали, хотелось поскорее посетить ванну старост, которую Драко, как капитан сборной, имел право посещать. Он зорко высмотрел среди этого бедлама Грейнджер — гриффиндорская форма выделялась в толпе и лукаво подмигнул ей, на что девушка только непонимающе нахмурилась и отвела взгляд.       На Гермиону никто не обращал внимания, а если кто-то все же обращал, то всем видом выражал неподдельное недоумение. Наконец, немного в стороне она нашла Теодора, который стоял к ней спиной и разговаривал с Гойлом. Как только Грег увидел перед собой гриффиндорку, то пробурчал себе что-то под нос и поспешил уйти. Пару мгновений Тео и Гермиона смотрели друг на друга. Права была Джинни — форма охотника очень шла Нотту. Девушка исподтишка разглядывала поджарое тело в обтягивающей ткани. На щеках Грейнджер заиграл румянец, а на губах расцвела нежная улыбка. Теодор поначалу хмурился, но, заметив, как Гермиона стыдливо рассматривает его, оттаял и улыбнулся в ответ.       — Поздравляю, Тео! Очень красивая игра! — девушка переступала с ноги на ногу от волнения.       — Вся игра? — широко улыбнулся Нотт, опираясь весом на метлу.       — Твоя игра, — призналась Гермиона, прикусив губу и опустив глаза. — Я мало чего смыслю в квиддиче и, признаться, не следила за ходом игры.       — Значит, ты здесь ради меня? — парень испытывающе смотрел на гриффиндорку; черные глаза блуждали по лицу девушки.       Парень подошел ближе, когда к ним подлетел разъяренный Рональд, которого назад за локоть оттягивала Джинни. Младшая Уизли с командой уже направлялась в раздевалки, когда заметила Гермиону в толпе слизеринцев. Девушка просила Мерлина, чтобы он отвел глаза ее брата от этого зрелища, но древний маг содействия не оказал.       Просто пройти мимо Рон не мог ни при каком раскладе. Во-первых, не так давно он предострегал Гермиону, чтобы та не водилась со слизеринцами — и что же он видит сейчас? Во-вторых — почему Гермиона не разделяла горечи поражения со своим факультетом, а праздновала победу соперников? Так или иначе, Уизли-старший тараном шел на Нотта и Гермиону и все попытки Джинни предотвратить еще один скандал, но уже на глазах у всей школы, провалились.       Первым рыжего заметил Теодор и сразу поменялся в лице, задвигая за спину непонимающую Гермиону. Рон обеими руками толкнул Нотта, тот ответил тем же. Гермиона тут же выскочила из-за Теодора, внимая к разуму друга:       — Рон, ты что творишь?       — Не приближайся к Гермионе, Нотт! — на шее гриффиндорца от напряжения забилась жилка. — Она не хочет слушать меня, поэтому я доходчиво объясняю тебе — не смей приближаться к Гермионе. — последнюю фразу Рон произнес, наступая на Теодора.       Слизеринца было не напугать ни словами, ни львиным напором и, несмотря на то, что он предпочитал силе коварство, сейчас, на глазах у всех, он готовился дать отпор, достойный соперника. По венам разливалась чистая ярость — это из-за Уизли они с Гермионой не в ладах, из-за него девушка становится несчастна и испытывала муки выбора! Пора разобраться с этим здесь и сейчас.       К ним незамедлительно подоспели остальные гриффиндорцы — ребята сразу смекнули, что их капитан не в себе от проигрыша и может наломать дров. Факультету это грозило выбыванием из чемпионата, а Рону — большими неприятностями.       — В том, что ты продул, Уизли, не виновата ни Гермиона, ни я, — подначивал Теодор. Он давно искал подходящий момент, чтобы показать девушке истинное лицо ее рыжего дружка. — Не нужно винить других в своих проблемах.       — Проблемах? — Рот Уизли искривился, а руки сжались в кулаки.       Гриффиндорского капитана удерживали на месте трое парней, но руки так и чесались набить Нотту физиономию. Гермиона растеряно стояла рядом с Теодором — всего несколько дней прошло после нравоучений Рональда на гербологии и вроде бы, они пришла к какому-то пониманию — Гермиона пообещала Рону быть осторожнее и он немного успокоился и вот опять — Рон сейчас опозорится сам и опозорит ее.       Ситуация стремительно накалялась — подтянулись привлеченные шумом слизеринцы во главе со своим принцем. С самодовольной улыбкой на устах Малфой вплотную подошел к разъяренным парням и, чтобы все могли услышать его, громко произнес:       — В чем дело, Уизли? Не можешь смириться с поражением? — слизеринский капитан стоял ровно, всем видом излучая превосходство. — Будь мужчиной, прими с достоинством. Если у тебя оно имеется, конечно.       Сам того не ведая, Малфой затронул еще одну тему, которая тоже не давала рыжему покоя. Рон грубо высвободился из рук товарищей, говоря, мол «все в порядке» и, прищурив глаза, ответил:       — Тебе ли говорить о достоинстве, Малфой, — Рон смачно сплюнул в сторону. — Кому, как ни капитану знать, как играют твои игроки, а? Мадам Трюк может и не заметила, зато я видел все ваши подсечки и прихваты!       Малфой широко расставил ноги и скрестил руки на груди. Теодор испепелял гневным взглядом рыжего недруга и сжимал кулаки. Гермиона стояла немного в стороне, но все равно находилась в центре событий. Уровень тестостерона вокруг нее зашкаливал — того и гляди, парни начнут выбивать дух друг из друга. Их пыл не охлаждал даже припустивший осенний дождь.       — О чем ты говоришь? — Драко покровительственно положил руку на плечо Нотта; пусть даже они в плохих отношениях, перед лицом гриффиндорцев все равно должны быть едины. — Сомневаешься в судьях?       Дождь начал нещадно поливать, как из ведра, но никто не двигался с места — всем было слишком интересно, как далеко все зайдет. Кто-то догадался наколдовать над ними всеми купол по типу огромного зонта.       Уизли обреченно зарычал и обратился к Грейнджер, которая не знала, куда себя деть. Девушка топталась на месте и заламывала пальцы. Она всего-то хотела поздравить друга с победой!       — Смотри, на кого ты променяла настоящих друзей, Гермиона!       Гриффиндорка застыла и слушала, не моргая. Почему то казалось, что сейчас Рон разделит всю их дружбу на «до» и «после».       Так и вышло.       — Я дам тебе последний совет — держись подальше от этих скользких типов! А если что-то пойдет не так — помяни мои слова — потом не жалуйся!       Слизеринцы с пакостными насмешками на лицах заулюлюкали, а гриффиндорцы напряглись от того, что Рон взялся говорить за них всех.       — О-о, Уизли, — Малфой паясничал, веселясь. — Не переживай за Грейнджер. Уж мы то ее не обидим. Если она сама не попросит, конечно.       Теодор, пропустив мимо двойной смысл слов своего капитана, ждал. Уизли вот-вот сорвется. Девушка растерянно смотрела то на него, то на Малфоя и сердце Теодора екнуло бы от ее несчастного вида, не будь он так уверен в необходимости происходящего.       — Я не хочу наблюдать, как ты падаешь, Гермиона, — Рон немного успокоился и голос звучал почти спокойно, но девушка знала — о спокойствии не было и речи. — Я предупреждал тебя, но ты не хочешь слышать, ведь ты всегда считала себя самой умной, а раз так, мы с тобой больше не друзья! Настоящие друзья не поступают так, как ты, — рыжий внимательно изучал потрясенное лицо подруги.       На ее щеках блестели дорожки безмолвных слез.       Джинни, стоявшая прямо за братом, закрыла ладонью рот. Гриффиндорцы хорошо знали нрав своего капитана — пройдет немного времени и он остынет, но слова, произнесенные сейчас, уже не вернуть.       Под прицелом любопытных глаз Гермиона не могла пошевелиться. Все это было слишком для нее — слишком больно, обидно и неприятно. Не в силах больше терпеть, гриффиндорка резко развернулась и побежала прочь.       Рон, пнув землю перед собой, отправился переодеваться. Команда понуро следовала за ним — каждый принял ссору друзей близко к сердцу, но Рону нужно время, чтобы прийти в себя. Он был твердо уверен — слизеринцы используют Гермиону и, наигравшись, выкинут. Как она не понимала этого?       Малфой смотрел в след убегающей гриффиндорке и, как пес на охоте, почувствовал необъяснимое желание отправиться в погоню. Сморгнув соблазн, он переключился на Нотта, который так же пялился на Грейнджер. Незаметно сзади к Теодору подкралась Пэнси и прошептала:       — Идеальное преступление.       Малфой тоже услышал и вопросительно поднял бровь, в упор глядя на Пэнси, которая только непроницаемо улыбалась ему.       Слизеринцы, потеряв интерес, расходились. Вскоре их капитана перехватила настойчивая Астория. Парень разозлился — ему хотелось узнать, что Паркинсон еще сказала Нотту, но его будущая невеста мертвой хваткой вцепилась в руку и потащила куда-то под трибуны. Салазар, кажется, он убьет ее там.       Паркинсон и Нотт на пару мгновений остались наедине, но в окружении толпы. Теодор боролся с собой и все же проиграл — он сделал шаг в направлении, куда минутами ранее умчалась Гермиона, но Пэнси ловко схватила его за локоть.       — Не так быстро, Тео. Подожди еще немного и иди к ней.

***

      Грейнджер стояла на каменном мостике и, облокотившись на балюстраду, смотрела на воду. В отражении на нее смотрела Гермиона без прикрас — с красным опухшим от слез лицом и растрепанными волосами.        Она приходила сюда всегда, когда становилось грустно и одиноко. Тихий пруд с мостиком по дороге в оранжерею манил спокойствием и безмятежностью. Желтые листья срывались с веток и, кружась в замысловатом танце, опускались на зеркальную водную гладь.       Гриффиндорка немного успокоилась — практикуя беспалочковую магию, она взмахом руки заставила листья парить перед лицом. За этим занятием ее и застал Теодор.       — У тебя неплохо получается! — парень в форме охотника подошел бесшумно.       Грейнджер вздрогнула; листья беспорядочно разлетелись в стороны.       — Прости, если напугал.       Слизеринец встал рядом с гриффиндоркой, но устремил взгляд не вниз, а на вечернее небо, на котором уже зажигались первые звезды.       — Нет, ты не напугал. Просто задумалась, — почти шепча произнесла девушка, опустив голову.       — Расскажешь? — Нотт взмахнул рукой; листья снова парили в воздухе.       Гермиона улыбнулась, поймав один из них.       — Нет, как-нибудь потом.       — Как хочешь, — Тео развернулся к Гермионе и отводя взгляд, поправил свои кудри. — Тебя было непросто найти, — брюнет поймал взгляд карих глаз и робко улыбнулся.       — Тео, мне очень стыдно за то, что тебе пришлось увидеть и услышать сегодня, — выпалила девушка на одном дыхании, не смотря на собеседника. — Рон, он… Он слетел с катушек.       Теодор пододвинулся ближе; касаясь ее пальцев, осторожно забрал лист, что она нервно теребила в руках.       — Эй, тебе не за что извиняться! Но я рад, что ты сама заметила, что твой друг несправедлив.       Некоторое время Гермиона пустым взглядом смотрела на желтый лист в руках Нотта, а парень все это время смотрел на нее — какой настоящей казалась она ему сейчас! Трогательной, беззащитной.        — Но я согласен с ним в одном.       Гермиона непонимающе подняла глаза — Нотт стоял близко, но взгляд был непроницаем. Мерлин, что это могло значить?       — О чем ты говоришь? — тревожно спросила она, разворачиваясь к парню.       Тео помолчал немного, разглядывая обеспокоенное лицо напротив и, улыбаясь одним краешком губ, внятно произнес:       — Я тоже не могу быть твоим другом.       Мгновение, когда они смотрели друг другу в глаза, длилось вечность. Неужели Тео тоже отказывался от нее?       Не успела Грейнджер схватиться за балюстраду, чтобы не упасть, как Нотт ловким движением руки притянул ее к себе за талию. Между ними не осталось места даже для воздуха. Сердце девушки бешено колотилось — этот слизеринец смог за секунду поднять ее до небес и низвергнуть в бездну. Глаза, черные, колдовские, оказались так близко, как никогда, что захотелось в них утонуть.       Парень, довольный своим хитрым ходом, лукаво улыбался и перебирал пальцами свободной руки коричневые упругие локоны. Сраженная его близостью наповал, Гермиона блаженно прикрыла глаза. Отбросив сомнения на потом, она обняла его за шею, притягивая ближе, и в это же мгновение ее губы накрыли губы Нотта. Он был нежен и терпелив, покрывая целомудренными ласками ее губы, нос и глаза. В нетерпении Гермиона приоткрыла рот и поймав им нижнюю губу слизеринца, осторожно облизала. На мгновение их глаза встретились и, увидев в карих глазах желание и муку, Нотт перестал себя сдерживать — слишком долго оба ждали. Теодор уже сам не мог и не хотел играть в эти невинные игры и обрушил на губы девушки всю свою накопившуюся страсть. Он уверенно взял гриффиндорку за подбородок и, губами раскрывая ее рот, нетерпеливо проник внутрь, даря наслаждение обоим. Их языки, подобно зачарованным Гермионой листьям, сплелись в танце, но более древнем, откровенном. Грейнджер почти повисла на парне — ноги готовы были подкоситься — сначала от его слов, потом от поцелуев. Руки блуждали по плавным изгибам девушки, она все сильнее извивалась. Он прижал ее спиной к балюстраде и, почувствовал требовательную ладонь на своем животе хрипло произнес:       — Играешь с огнем…       — Давно хотела…       Слова тонули в поцелуях и прикосновениях, когда эти двое наслаждались друг другом. Ни красота вечернего неба, ни безмолвие спокойного пруда больше не могли завладеть их вниманием, потому что на мгновение они стали центром мира друг друга. У Гермионы от волнения подрагивали руки, разум погрузился в туман, который пах Теодором. Хотелось верить, что, потеряв друга, она обрела нечто большее.