Он открывает глаза

You won't cry for my absence, I know You forgot me long ago Am I that unimportant? Am I so insignificant? Isn't something missing? Isn't someone missing me? Evanescence - Missing: https://music.yandex.ru/album/4124494/track/328672 ______________________ 11. Он открывает глаза. Резко садится, потирая разбитую руку. - Капитан? - где-то сверху раздается недовольный голос Эмбер. - Может, мы всё-таки будем следовать плану? - А как же место импровизации? - ухмыляется Кэйа, вскакивая на ноги и оглядываясь. - И вообще, милая, где твоя субординация? - Вы о ней обычно первым и забываете! - тон становится совсем возмущенным. Альберих ухмыляется еще гаже и оглядывается. Призывает голубоватый огонёк. - Прыгай сюда. Только левее бери, а то здесь участок недружелюбный к приземлениям. Шорох над его головой, и Эмбер изящно приземляется рядышком. Поднимает кисть с огоньком Пиро, и теперь зал освещается ярче. За что Кэйе всегда нравилась их деятельность, так это за то, что даже спустя столько лет регулярно был шанс найти что-то новенькое. Вот и обычная зачистка близлежащих пещер внезапно подарила потайной ход, который он ещё не видел. Альберих делает несколько шагов вперед, разглядывая выбитые рисунки на полу. Сплетения колец с тонкими штрихами, разной глубины и резки, местами усыпанные символами. Такую письменность он никогда не встречал — округлые, покатые буквы, похожие на хаотично рассыпанную гальку на морском берегу. Красиво. - У вас кровь идет, - ойкает Эмбер. - Пустяки, - отмахивается Кэйа, на секунду всё же глянув на руку. Надо же было так приземлиться. Не удержать равновесие и влететь левой ладонью в ощерившиеся шипами гребни, буквально в паре мест выступающие на рисунке на полу. Ткань пробило насквозь, кровоточащие проколы слегка ныли. Придется выкидывать перчатку. Он движется вглубь, и Эмбер за его плечом восхищенно охает, когда их огоньки вычерчивают из тьмы своды. - Да тут весь зал расписан! А что там, в нише? - Пойдём посмотрим, - пожимает плечами Кэйа, скользя по пространству — в том числе взглядом. Не хватало еще напороться на какую-нибудь неприятность, механическую ли, живую или ещё какую. Ничто не привлекает его взор, ничто не выглядит подозрительно, и они оказываются около упомянутой ниши. Рисунок на полу будто стекает линиями сюда, обвивает глянцево блестящую в полумраке арку. Снизу вверх будто вырастает окаменевший костёр, настолько искусно выточен неподатливый материал. Даже холодный разум Кэйи признаёт, что это очень впечатляюще. Сплетается это всё вокруг скульптуры. - Будто… - голос Эмбер звучит неуверенно. - …захоронение, склеп, - заканчивает Альберих мысль за неё, склоняясь. На гранитной постели выбита фигура человека. Не так, как обычно кладут умерших, никакой печально-торжественной позы со сложенными на груди руками. Нет, изваянный из неизвестного материала человек будто спит. Уютно свернувшись калачиком. Подложив кажущиеся до пугающего живыми, гибкими ладони под щеку. - Внутрь не полезу, - предупреждающе вскидывает руки Эмбер. - Я и не предлагаю. Альбедо будет в восторге, знаешь ли, - невозмутимо отзывается Кэйа. Осматривает саркофаг, но не видит ни скрытых механизмов, ни щелей. - Не стоит отбирать у него такое. Кое-что они всё-таки находят: почти у самой стены лежит табличка из дерева, такого плотного и тяжелого, что сначала они путают его с камнем. Эмбер кладет её к себе в сумку, и они друг за другом выбираются обратно наверх, к привычным коридорам, не забыв пометить место на карте. 10. Он открывает глаза. Эола иронично щурится, на секунду повернувшись, но молчит. Кэйа невозмутимо выпрямляется, будто он не задремал только что на планерке под монотонный рассказ Джинн. Потирает веко. - Спать по ночам не пробовали, капитан Альберих? - Эола дарит ему язвительную улыбку. - На том свете отосплюсь, - фыркает Кэйа в ответ. Переводит взгляд на магистра, изображая чистое концентрированное внимание. Шутки шутками, но сегодняшнюю ночь он провел в кровати. И даже один. И даже никаких Полуденных смертей и прочих погибелей для печени накануне. Видимо, слишком много прогулок по подземельям. - Милая магистр, - медовым голосом произносит где-то за его спиной Лиза на очередной паузе. - Если мы продолжим наши обсуждения в таком темпе, я останусь без своего утреннего чаепития. А это плохо скажется на всём Ордо Фавониус, поверьте мне, - она мурлычет, но почему-то это звучит слегка устрашающе. Гуннхильдр мечет в неё недовольный взгляд, но отказать их хранительнице книг она явно не в силах. - Продолжим завтра утром, - сердито заключает она и недобро косится на Кэйю. - Капитан, зайдите ко мне на пару слов. Альберих невозмутимо поправляет накидку и отправляется за ней по коридору. - Знаешь, я очень тебя люблю, но проспать половину рассказа при всех — это уже перебор, - грозно замечает Джинн, располагаясь за столом. Тот, как обычно, завален бумагами по самое не могу. - Магистр, не стоит выбирать столь жаркие выражения. Я же услышал только первую половину предложения, - обаятельно хлопает ресницами Кэйа с тихим смешком. - Как я после таких признаний смогу приступить к своим обязанностям? - Кэйа. Я не шучу. Еще раз увижу такое, сгружу на тебя еще больше отчетов. И попрошу не пускать в… Странно, алкоголем от тебя не пахнет, - вдруг принюхивается Одуванчик и озадаченно на него глядит. Кэйа изящно разводит руками с самым оскорбленным видом, на который способен: - Джинн, я хоть раз был не способен выполнять свои обязанности из-за своих посиделок в таверне? И вообще, как ты хочешь, чтобы я добывал информацию? Джинн со вздохом потирает щеку и неохотно качает головой. - Ладно, ты прав. На первый раз прощаю, - она выуживает толстую папку с завязками и протягивает ему в руки. - Мне передали сведения, о которых ты запрашивал. Иди занимайся делами. Кэйа лишь улыбается в ответ. Иногда ему интересно, пойди он действительно вразнос с дисциплиной или чем-то еще, смогла бы магистр его остановить? Хорошо, что у него нет планов это проверять. Так что он просто выскальзывает из кабинета, тихо насвистывая под нос. Последнее расследование по Похитителям сокровищ само себя не завершит. 9. Он открывает глаза. Потирает шею, потому что та затекла от сна на столе. Сна на столе? В дверь стучат, и Кэйа тут же резко распрямляется, поправляя повязку на глазу: - Войдите. На пороге оказывается Альбедо, который тут же располагается напротив, почти не глядя на владельца кабинета. Его внимание приковано к записям в блокноте в его руках: - Я хотел попросить тебя и Эмбер рассказать немного больше про то, как вы открыли этот проход к залу. Видишь ли, по типу запорного механизма можно определить временной период, а это, в свою очередь… - он всё-таки поднимает глаза и склоняет голову вбок. - Ты только что проснулся? Кэйа сердито проводит ладонью по лицу — наверняка на щеке отпечаталась собственная рука или что-то в этом духе — и встречается с ироничными искорками в бирюзовых глазах напротив. - Не говори Джинн, - заговорщеским шепотом просит он. Отлично, конечно, что планерку с сегодняшнего утра магистр перенесла, и Альберих с самого рассвета засел в своем кабинете за отчетами. А то, кажется, Джинн пришлось бы выполнять свою вчерашнюю угрозу касательно его поведения. Неудивительно, что документы в конце месяца — вещь не самая занимательная, но Кэйе снова кажется странным, что он плохо помнит, как заснул. Он пытается воскресить последовательность. Вот он приходит, садится за стол. Заполняет нужные формы. Кажется, час или полтора он точно занимался ими. А потом…? Он вспоминает резкое, непреодолимое содрогание тела и то, как моментально опускается на стол щекой. И всё, дальше — отключка. Он заснул. Темным черным сном без сновидений. Это странно, если подумать. Обычно он хорошо контролирует себя. Может не спать и по сутки, и по двое. А если начинает дремать, это происходит, ну, постепенно? Чаще моргает, зевает. Глаза слипаются. А это больше смахивает на какой-то мягкий вариант обморока. Да он вообще не чувствовал себя сонливым ни сегодня, ни вчера. Ни до… отключки, ни сразу после. Он поднимает голову и видит, что Альбедо разглядывает его с любопытством: - Что-то не так? - Просто задумался, - на автомате отбивает Кэйа. - Забудь. Так что ты там говорил про запорный механизм? К счастью, господин главный алхимик слишком увлечен их находкой, так что сразу переключается. Ничего, завтра выходной. Надо будет выспаться как следует и завязать с этими сонными провалами. 8. Он открывает глаза. Солнце теплыми лучами пробивается через щель между плотными шторами. Их полощет ветер. Кажется, уснул вчера с распахнутым окном. Кэйа потягивается в постели и мягко вскакивает на ноги. Босые ступни ощущают приятное тепло от нагретых половиц. Он зевает и потягивается еще раз, глядя на часы. Почти одиннадцать. Ну, если он и теперь не выспится, это уже будет нонсенс. На всякий случай Кэйа перебирает в памяти то, как заснул. Вполне обычным образом. Он даже оборачивается к кровати — ну да, на ней лежит книга, закладка с каракулями Кли весело торчит из страниц. Он валялся, читал, затем отложил томик в сторону, когда осознал, что перестает понимать, что там кроется за этими буквами. Закутался в одеяло и заснул. Видел сны. Сны свои Кэйа никогда не любил: слишком правдоподобные и… мрачные. Сегодняшний исключением не стал. На кошмар он, пожалуй, не тянул. Но бродить в тумане, то и дело наступая сапогами на кости, ему не понравилось. Он всё искал кого-то, звал и никак не мог найти. То и дело проваливался в ямы, полные снующих крысиных спин и хвостов. И сердце заходилось тревожным стуком где-то под грудной клеткой. А затем он увидел красные огни неподалеку… Увидел, побежал туда и… И сон оборвался. Кэйа медленно запускает руку в волосы. В бездну сны и в бездну образы из них. Он идёт варить кофе и собирать припасы в вытащенную из шкафов корзину. Они с Альбедо обещали Кли пикник с рыбалкой — если так можно назвать её слегка негуманные методы обращения с обитателями озер — и он не намерен отдавать свой выходной смутной тревоге, поселившейся в его груди. И то, что его отражение в зеркале чуть бледней обычного, он проигнорирует тоже. 7. Он открывает глаза. Не сразу понимает, где находится. Морщась, поднимается с пола, механически отряхивает одежду. Оглядывается, и тонкие нити тревоги и страха обматываются вокруг сердца. С памятью всё еще проблем никаких. Он встал утром. Как обычно. Часов в семь, на рассвете. Наспех собрался и отправился в штаб. Решил для начала спуститься в одно из полуподвальных помещений: пообещал Альбедо поискать копию одного из интересных прошлогодних дел, где фигурировали яды. Вошёл в архив, отправился было к шкафам. И привалился к одному из них, сползая на пол и отключаясь. И очнулся он сейчас именно тут. Кэйа нервно поправляет повязку на глазу и глядит в тонкое оконце почти у самого потолка. Сколько прошло времени? Надо срочно выяснить. Объясниться перед Джинн. И кажется, у него небольшие проблемы. Джинн находит его сама, когда он вылетает прямо навстречу девушке с лестничного пролёта. Лицо Одуванчика — смесь обеспокоенности, раздражения и непонимания. - Кэйа! Архонты, мы тебя уже обыскались. Где ты был? - шипит она, затаскивая его за руку в кабинет. Захлопывает дверь и резко разворачивает к себе за плечи. - Всё нормально? - Сколько сейчас времени? - невпопад интересуется Альберих, бросая взгляд за плечо магистра на одну из стен с висящими на ней часами. - Почти полдень. Капитан Альберих, будьте любезны, поясните, что происходит, - в голосе Джинн появляются стальные нотки, и это нехороший знак. Кэйа привычно улыбается — вполсилы, уголком губы. На большее его сейчас не хватает. - Надеюсь, что ничего серьезного, но… Вроде как мне стоит наведаться к твоей сестре, милый Одуванчик. Вот теперь лицо Джинн становится еще суровей, а глаза вспыхивают опаской. Она быстрым взглядом окидывает Кэйю, и тот аж ёжится от этого действия. - Ты не ранен? Ты заболел? Немного бледный… - вырываются из Гуннхильдр быстрые слова. - Расскажи с самого начала. Кэйа ненавидит рассказывать о своих проблемах. И не умеет принимать заботу. Может, в какой-то момент почти и научился… но его быстренько отучили обратно. Он не хочет стоять здесь и вести разговоры, но просто промолчать и ничего не сказать Джинн не может. - Нет никакого начала, - он скрещивает руки на груди, старается говорить беззаботным тоном. - Просто… кажется, я иногда… засыпаю или теряю сознание, вроде того. Без повода. Пришел около семи — кстати, у меня есть алиби, Арамис меня видел! — и отключился в архиве. Джинн встревоженно щурит глаза. Вот теперь там еще и жалость появилась. Её Кэйа переносит ещё хуже. Интересно, если он сейчас ненавязчиво попробует ускользнуть в дверь или окно, Джинн попытается насадить его на меч? - Я не спрашивала доказательств, Альберих. Я верю тебе, - устало качает она головой. - Архив, точно. Надо было проверить и там. Она отворачивается и начинает мерить комнату беспокойными шагами. Хороший момент, чтобы улизнуть, но остатки совести Кэйи — кто их там вообще просил оставаться в живых? — всё же удерживают его на месте. - То есть ты провалялся в архиве около пяти часов? - Джинн разворачивается обратно с болезненной гримасой на лице. - Это серьезно. Как ты себя чувствуешь? Дойдешь до собора сам? - Нормально я себя чувствую. И дойду, разумеется, - бурчит Кэйа, теперь уже отворачиваясь сам. Вынести такой взгляд от Одуванчика он не в силах. - Джинн, не переживай. Разберусь. Он всё-таки исхитряется ей улыбнуться, прежде чем почти выбежать из кабинета. В соборе сегодня как-то тихо. Все снуют по своим делам, прихожан почти нет. Лето — не сезон для молитв, фыркает про себя Кэйа, проходя вглубь и оглядываясь в поисках знакомой светлой макушки. - Сэр Кэйа? - озадаченно окликает его Барбара, когда он наконец её находит. - Чем-то могу помочь? Её удивление Альберих понимает. Наверное, еще ни одного разу он не приходил в собор добровольно на своих двоих. Только если был ранен в той степени, чтобы не быть в состоянии оказать себе помощь самостоятельно. Показывать кому-то свои травмы он тоже не любит. Но еще больше он не любит терять над чем-либо контроль, и особенно над собой. Тем более без понятных причин. И это перевешивает. Они устраиваются на одной из скамей, и Кэйа кратко описывает свои симптомы. - Это смахивает на нарколепсию, - ох, у Барбары точно такой же обеспокоенный взгляд, как у её сестры. - Наверное, - неуверенно бросает Кэйа, смутно припоминая термин. - Что с этим можно сделать? - Это не лечится полностью. Но если подобрать эликсиры, можно сделать так, чтобы приступы внезапного сна резко сократились, - вот теперь вид у юной пасторши становится более уверенным. Её… Кэйа даже не постесняется использовать громкое и не слишком любимое им слово «миссия»… выбранная ей миссия и возможность её воплотить будто сразу придаёт ей сил. - Я займусь этим, - продолжает Барбара, задумчиво крутя локон на пальце. - Думаю, сможете забрать их сегодня вечером. Но сэр Кэйа… - Да? - Это редко начинается так внезапно. Раньше ничего подобного не было? Кэйа отрицательно мотает головой. - И никаких серьезных травм недавно? Особенно головы? Кэйа мысленно перебирает недавние инциденты. Последняя его травма — это падение в том зале с саркофагом, но он головой не бился, просто немного ушиб колени и оцарапался. Проколы в ладони уже потихоньку затягивались. - Нет, ничего такого. - Это странно, - юная пасторша окидывает его серьезным взглядом. - Но не думаю, что это что-то опасное. Только нужно будет проследить за действием эликсиров. Вы же сможете заходить сюда хотя бы через день первое время? - Смогу, - слабо улыбается ей Кэйа. Он не в восторге от этой перспективы, но могло быть и хуже. И радует, что становится чуть ясней, что делать. Так что он поднимается на ноги: - Спасибо, Барбара. Тогда я забегу позже. Ты настоящее золото, - он любезно склоняет голову, и девушка издает смешок: - Полно вам, сэр Кэйа. Он возвращается в штаб. Успокаивает всё еще немного взвинченную Джинн и идёт дописывать дурацкие отчеты. Это занимает всё его время до обеда, а после этого он ускользает домой немного поспать: этой ночью у него дежурство. Джинн свирепо на него поглядела, когда он отказался его снимать, но полученные от Барбары склянки и записка всё же заставили её сменить гнев на милость. Кэйа входит в квартиру, лениво скидывает лишние элементы одежды куда-то на стул и садится с ногами на кровать. Засыпать немного страшно, по правде говоря. То, что его пока бесит больше всего в ситуации — непредсказуемость. Он отчаянно не хочет снова проснуться непонятно где, заснувший на ходу. Нечего грызть себя, командует своему мозгу Кэйа. Изучает от строчки до строчки инструкцию от Барбары, отмеряет небольшую порцию эликсира — ровно на краткий сон часов до десяти вечера, — проглатывает, не морщась. Заводит будильник и немного беспокойно опускается на кровать. Эликсир делает своё дело без осечки. 6. Он открывает глаза. Садится на постели так резко, что голова мигом идет кругом, затылок простреливает болью. - Твою мать, - сдавленно шипит Кэйа, потирая остро ноющий участок. - Что за… - Не надо так делать, капитан - его мгновенно окликает знакомый девичий голос. - Лягте и головой не крутите. Кэйа ошеломленно встречается взглядом с Барбарой. - Я… в соборе? - Да, и самое время рассказать, помнишь ли ты, как тут очутился, - сбоку в поле зрения появляются еще две фигуры. - Альбедо? Джинн? Вы решили перенести капитанскую планерку в более благочестивое место? - нервно иронизирует Кэйа, под суровым взглядом пасторши всё же опускаясь обратно на подушку. - Понимаю, мне тоже стены Ордо Фавониус надоедают иногда… Альбедо выглядит сосредоточенным и слегка усталым. Джинн — сильно взволнованной. Она тут же делает шаг вперед: - Кэйа, сейчас не до шуток. Как ты себя чувствуешь? - Абсолютно нормально. Только голова болит, будто я приложился. Как я тут… - Кэйа начинает было произносить вопрос, но тут же останавливает себя, неверяще распахивая глаза. - Святые архонты. А мастер Дилюк тут что забыл? Он на секунду даже не верит, но да, из-за спины Джинн выступает фигура в черном. Кэйа с подозрением его разглядывает. У его бывшего брата — непроницаемое лицо, и глядит он куда-то немного в сторону, будто ему неприятно быть тут. Скорее всего, так и есть. Его что, Джинн попросила? Зачем? Альбедо садится на постель рядом и ловит его взгляд: - Кэйа. Сосредоточься. Ты помнишь, что случилось? Он растерянно глядит в бирюзовые глаза. Вспоминает. И чуть не сгорает на месте, потому что… Итак, ночной патруль. Он проснулся на него без проблем. Мысленно поблагодарил Барбару за эликсиры. Устроил себе вечерний завтрак из рыбацкого бутерброда и отправился на обход. И всё шло хорошо: посты стояли где положено, сведения о лагере хиличурлов оказались верными, зачистка — быстрой и беспроблемной. А потом, когда ночная тьма начала отступать, а горизонт — светлеть, он столкнулся на крепостной стене с Дилюком. Ну, если точней, столкнулся он с Полуночным героем. Для него это роли не играет и тайны не составляет, но другим это знать необязательно. Так что он на всякий случай убеждается, что ближайший пост рыцарей далеко, и в привычной ироничной манере решает засвидетельствовать своё почтение. - Какая прекрасная была ночь, господин Полуночный герой. Немного жарковатая, но вам-то такое нипочем, верно? - мурлыкающим тоном окликает он Дилюка. - Что привело вас так высоко? Хороший вид? - Был. До того, как Селестия притащила сюда вас, сэр Кэйа, - прохладно отзывается Рагнвиндр, спешно убирая за ворот какие-то бумаги. - Кажется, это место не входит в ваш маршрут обхода. - Не смог удержаться от соблазна полюбоваться на чаек, - демонстративно делает широкий жест рукой Кэйа, вспрыгнув на один из зубцов стены. Тонкие утренние краски и впрямь подсвечивают Сидровое озеро волшебным сиянием. - Разве не прекрасно? Уверен, вы выбрали своё амплуа в том числе для того, чтобы ловить побольше… ну, рассветов. Он рад возможности немного пораздражать Дилюка. Потому что это то немногое, что он вообще может делать с ним вместе теперь — перекидываться колкостями разной степени жесткости. Наверное, первое время после его возвращения он старался шагнуть ближе. Глубже. Проскользнуть сквозь черные затворы, протечь туманом и добраться до… Ох, он и сам не знает, до чего хочет добраться. И не знает, способен ли всё еще продолжать свои попытки. - Я выбрал своё амплуа, потому что в одном бесполезном ордене совсем забыли о том, что им нужно не только создавать ощущение работы, но и работать, - отрезает Дилюк. - Кстати, не хочешь пойти заняться делом и избавить меня от твоей болтовни? Он отвернулся к городу, и Кэйа пользуется возможностью скользнуть взглядом по его прямой спине, по пляшущим на ветру прядям. Он всё ещё любит смотреть на Дилюка, хоть это и больно. - Еще пару минут, господин Полуночный герой. Еще пару минут, - он улыбается, хотя ему ни капельки не весело. - Кстати, северо-запад можешь не проверять. Там уже всё зачищено. - Я знаю, - безэмоционально откликается Рагнвиндр, кажется, выпрямляясь еще сильней и начиная напоминать напряженную пружину. - У меня информаторы получше твоих. - Так-так, полегче, - Кэйа смеется, хотя ему всё ещё ни на йоту не смешно. - Меня можешь задевать сколько угодно, но информаторов-то не трожь. Тем более что они у нас частично совпадают. Дилюк молчит, и Кэйа молчит тоже. Наверное, ему пора уходить. Финальный круг по городу, а затем домой, а затем — новый день. Почему-то сейчас этот цикл смыкается у него удавкой на шее. Ему каждый раз кажется, что он привык. И он каждый раз ошибается. Есть одно выражение про ходьбу и грабли, и Кэйа не любит его за ужасную правдивость. Еще минутку. Ветер ласкает алые волосы, пламенем распыляет. Кэйа почти ревнует. - Почему не уходишь сам? Так приглянулась эта стена? Дилюк издает раздраженный вздох. Альберих знает, не видя: он закатил глаза. - Не твоё дело. - Как грубо. А ведь я взялся сохранить твой секрет. - Если тобой это воспринимается как своего рода сделка, то знаешь… так себе услуга, гордиться нечем. - Не любишь сделки? - Не люблю, когда ты превращаешь всё в фарс. Ты не устал, Кэйа? - тон Дилюка вдруг становится резче, плечи вздрагивают. - Быть тем, в кого ты превратился? В грудной клетке плавно раскрывается трещина. Оттуда тянет горечью, могильным холодом и кислым привкусом во рту, и он не заглядывал так глубоко уже давно. - А в кого я превратился? - еле слышно интересуется Кэйа, скрещивая руки на груди. - Не подскажешь? Скажу спасибо, а то вдруг я сам не разобрался в своей видовой принадлежности… Но с твоей помощью — всезнающего и непогрешимого — я… Я… Он запинается, пытаясь подобрать слова. Мозг будто превращается в желе. Тело тоже. Тело..? Ему требуется доля секунды, чтобы осознать, что сейчас произойдет. Он успевает испугаться. Успевает попытаться хотя бы спрыгнуть с чертового зубца на основную часть стены. Его хватает только на кривой шаг куда-то вбок, и он теряет равновесие. Гаснущим зрением он ловит картинку того, как черный силуэт поворачивается к нему, как мир заваливается вбок и вверх. Еще секунду-другую в темноте тонет отдаляющийся край стены, в ушах — свист падения. Удар, всплеск и чернота. - Я улетел с крепостной стены, - неверящим тоном выдыхает Кэйа-в-настоящем, слепо глядя куда-то в пространство. - Гребаное дерьмо, я с неё упал. - Именно, - холодно соглашается Дилюк, застывший за плечом Джинн каменной статуей. - Повезло, что в воду. И что было кому тебя вытащить. Кэйа не знает, плакать ему или смеяться. Он чуть не погиб очень глупой смертью. И проклятая Селестия, Дилюку пришлось его вылавливать. Хуже не придумаешь. - Очень любезно со стороны человека, который это сделал, - слабым голосом произносит Кэйа. - Это плохо, но это не самое плохое, - тем временем сообщает серьезно Альбедо, и Кэйа обреченно к нему оборачивается. - Что еще? - Барбара рассказала нам о твоем визите… - Барбара могла бы соблюдать врачебную тайну касательно своих больных, - он не хочет злиться, но его душит изнутри, и он недобро стреляет взглядом в пасторшу. Та только супится и гордо держит голову. - Кэйа, ты не болен, - мягко поправляет его Альбедо. - Предполагаю, что скорее проклят. Но это надо проверить. И тут понадобятся силы нескольких человек. Поэтому мы тут. И поэтому Барбара сделала исключение и всё рассказала. Кэйе очень хочется на кого-нибудь наорать (и обязательно выставить хотя бы Дилюка за дверь), но он заставляет себя сделать пару глубоких вдохов. - Так. И откуда такие выводы? - он жмурится, еще несколько раз втягивает воздух и наконец заставляет себя посмотреть на Альбедо. - Тебя не получалось разбудить. Ты был без сознания около шести часов. Твой пульс замедлился до тридцати ударов в минуту, а температура тела упала на три градуса, - безжалостно перечисляет алхимик. - При этом ты приходишь в себя резко, никакого переходного этапа. Просто вдруг сердце начинает биться нормально, и ты в сознании, и насколько вижу — полностью функционален. Джинн рассказала, что это уже не первый раз. А Дилюк — что всё произошло так быстро, что ты даже не успел направить своё падение в более безопасную сторону. И всё это — после твоего визита в некий зал, посвященный Спящему. Кэйа глотает всю эту информацию, как горькое лекарство. Ему не хочется верить. Сознание цепляется за последнюю фразу. - Эмбер тоже там была. С ней всё нормально? - Да, - подтверждает Джинн, обеспокоенно крутящая прядь на пальце. - У неё никаких проблем не наблюдается. - Откуда тогда такая уверенность, что виноват тот зал? Что вообще о нём известно? - он снова впивается взглядом в Альбедо, и тот вытаскивает кипу листов и укладывает на кровать. - Потом почитаешь подробно всё, что мне удалось найти. Но если кратко — в нём были жертвоприношения некоему… Идолу. Человеческие. Я не уверен, что он был архонтом или кем-то в этом духе. Но какие-то силы у него точно присутствовали. И видимо, в зале что-то повлияло на тебя. А чтобы разобраться, что и почему только на тебя — будь добр, расскажи про визит. Еще раз. Подробно. Каждый шаг. Кэйа бросает отчаянный взгляд в сторону Джинн — и Дилюка. - Мы не хотим отпустить магистра? Я в норме, по крайней мере, временно. А наша рыцарь Одуванчик — человек занятой. И еще у нас тут два гражданских, - он старается произнести это нейтрально. Архонты, как его злит, что сюда оказался впутан его бывший брат. Что он всё это видел. Как можно было сделать так, что теперь он выглядит в его глазах еще более жалким? Лицо Джинн ему не нравится, и интуиция не врет. - Капитан Альберих, я сама разберусь, как распределить свое рабочее время, - она прячется за маской строгости. - Мой подчиненный находится в опасном положении, и мне это небезразлично. Барбара будет следить за состоянием здоровья, поэтому должна знать как можно больше тонкостей. А господин Дилюк добровольно вызвался помочь нам с расследованием происходящего, - она на секунду бросает взгляд на Рагнвиндра, и Кэйа не видит в нём ни искры энтузиазма. - Вы, кажется, забыли спросить самого виновника событий, госпожа магистр - зло шипит он в ответ, садясь на кровати и отмахиваясь от возмущенного восклика Барбары. Джинн приближается к постели и чуть склоняет голову вбок. - Кэйа, - уже мягче зовет она его. - Я доверяю Альбедо, он знает своё дело. Ты — тоже. Наверное, вы и вдвоем всё распутаете. Но мне хочется лично убедиться, что с тобой будет всё в порядке. И чем больше людей смогут действовать одновременно — тем лучше. Больше никто не узнает. Кэйа тяжело вздыхает. Выдавливает слабую улыбку: - Ты не оставляешь мне выбора, Джинн. Будь я Эолой, я бы уже пригрозился тебе за такое отомстить. Гуннхильдр приподнимает краешек губы: - Вот разберемся, и можешь мстить сколько угодно. - Рассказ, Кэйа. Начинай, - напоминает о себе терпеливо ждущий конца препираний Альбедо. - Вспоминай все детали. Следующие минут десять они бьются, как рыбы об лёд. Кэйа перебирает каждый их с Эмбер шаг — и они даже не расходились ни на минутку! Альбедо со спокойным упорством задаёт тысячи уточняющих вопросов. Иногда что-то спрашивает и Джинн. - Так. Дальше вы спрыгнули в залу, - подытоживает очередной этап рассказа Альбедо. - Одновременно? - Почти. Я был первым. Зазор, поражающий воображение — секунд десять-пятнадцать. Как и на что это влияет? - мрачно интересуется Кэйа. Он всё ещё держит на себе лицо и подобие улыбки, но внутри болтается разбитое стеклянное крошево. Сама ситуация дрянная, и обстоятельства дрянные, и вообще. Барбара где-то в сторонке, слушает, но не участвует. Дилюк тоже в стороне и тоже успешно притворяется стеной. Кэйю это не напрягает. Почти. Альбедо что-то дописывает в блокнот: - Надо будет проверять на месте, полагаю. - Может, первым напоролся на какое-то поле или защитный контур? И не заметил? - предполагает Джинн. - Я ничего такого не видел, - Кэйа позволяет себе маленькую вольность: потереть ноющий висок. - Просто бухнулся туда как мешок, отодрал себя от пола, а затем ко мне спустилась Эмбер. - Отодрал себя от пола? - Альбедо прищуривается. - В смысле? - Приземлился неудачно, - жмёт плечами Кэйа. - Налетел рукой на выступы, и… Он смолкает. Изнутри подступает нехорошее чувство. Альбедо смотрит на него как на идиота. - До крови? - спокойствие в его голосе делается холодно-стеклянным, будто он вот-вот взорвётся. Это при том, что Кэйа никогда не видел, чтобы он взрывался, и не уверен, что он вообще умеет. - Ты пролил кровь на рисунок в ритуальном зале? Кэйа с усилием втягивает воздух, вскакивает на ноги — ловя на себе еще один возмущенный взгляд от Барбары и легкое головокружение, разумеется — и беспокойно несколько раз прорезает комнату туда-сюда. Если думать с такого ракурса… Если думать с такого ракурса, то он полный идиот и впрямь. - Да. И не смотри на меня так, я только полчаса назад узнал, что это зал для жертвоприношений, - выдает он неловкий смешок. Джинн округляет глаза и опасно мягко произносит: - Кэйа. Ты опять был ранен и опять промолчал об этом? Помнится, мы… - Да не был я ранен, Джинн! - его окончательно топит ледяной злостью, и он демонстративно стягивает перчатку и вытягивает руку перед собой. - Архонты, я поцарапал ладонь! Как я должен был узнать, что это представляет опасность? Кэйа застывает напротив Джинн и сверлит её взглядом, пока та не отводит глаза, что-то неразборчиво пробормотав. Так-то. Стекляшки внутри танцуют. - Ты не мог этого знать, - успокаивающе-нейтральным тоном произносит Альбедо. - Давайте постараемся притушить эмоции. Хорошая новость в том, что мы теперь с большой вероятностью знаем, в чём дело. Нужно оконкретить действие этого нашего загадочного недуга. Всё началось на следующий же день, верно? Кэйа даже не успевает ответить, потому что Джинн взмахивает рукой: - Точно. Он заснул на планерке, а этого за ним не водится. - А на следующий день я застал его только что проснувшимся в кабинете, - добавляет Альбедо. - Около половины десятого. И он выглядел растерянным. - На планерке сон был коротким, - качает головой Джинн. - Промежутки удлиняются, - Альбедо вырывает один из листов блокнота и начинает чертить схему. - Вы, может, всё сами за меня расскажете? - ядовито интересуется Кэйа, глядя на вырастающие на бумаге шкалы. - Нет, тебе придется добавить про свой выходной. И про сегодняшнее утро. Про случай в архиве я уже знаю, - невозмутимо откликается Альбедо. Кэйе хочется взвыть или чем-нибудь в него запустить. Он берет себя в руки и рассказывает. Когда они заканчивают, перед Альбедо лежит вполне однозначная схема. - Промежутки действительно всё время растут. Исходная точка была около девяти утра — вы были в пещере в это время, - не спрашивает, а констатирует Альбедо, - и потом ты засыпал буквально на 10-20 минут “вокруг” этой точки, а далее интервал начал расширяться. Завтра тебя выключит где-то в пять-шесть утра, а не в семь, как сегодня. А проснешься ты тоже на час-полтора позже. Сегодня это полдень, далее — час-два дня… Если будешь спящим на момент промежутка — то сон просто углубится. Ты ничего не заметишь, как в свой выходной. Всё ясно. - Действительно, всё ясно, - Кэйа расплывается в острой улыбке. - В какой-то момент этот промежуток охватит сутки, и всё. Я усну вечным сном из-за царапины. Приз за самую идиотскую невезучую гибель будет у меня в кармане. Даже Беннет позавидует. - Кэйа! - возмущенно окликает его Джинн. Игнорируя ее возглас, он снова нарезает пару кругов по палате, затем берет со стула меч и накидку, начинает приводить себя в состояние боевой готовности. Руки чуть подрагивают. - Куда собрался? - темное пятно около стены оживает, и Кэйа чуть не подпрыгивает. Его мозг очень хотел игнорировать то, что Дилюк слышал каждое слово этого разговора, и у него почти получалось. Он встречается взглядом с пылающим алым. - В этот гребаный зал, разумеется. Надеюсь, что вместе с Альбедо, но если нет, я пойду один, - отрезает он. - Я не планирую складывать лапки и помирать. Или думаешь, что я слишком тупой, чтобы разобраться? - Сложно сказать, - лицо Дилюка такое ледяное, что ему любой Крио позавидует. - Тебе ведь хватило ума лазить по стенам, зная о своих внезапных обмороках. - Прекратите, - рядом появляется Джинн и кидает яростные взгляды то на одного, то на другого. - Мы должны быть заодно, а не цапаться. Она оборачивается к Альбедо: - Мысль о том, чтобы вы пошли туда вдвоем, кажется мне удачной. У тебя будет такая возможность? - Учитывая, что Кэйе, возможно, буквально угрожает смерть, думаю, что могу отложить пару своих исследований, - прохладно откликается алхимик. Почему-то цепляется взглядом за Дилюка, и тот резко отворачивается. Кэйа озадаченно хлопает ресницами. В любом случае, такой маленькой поддержке от Альбедо он эгоистично рад. - Тогда идём прямо сейчас. Раз уж я пока бодрствую, - с шальным весельем в голосе восклицает он. - Я зайду в лабораторию буквально на десять минут. Давай встретимся у входа в штаб, - Альбедо упорядочивает по стопкам свои записи, убирает их и поднимается на ноги. Ловит взор Кэйи и добавляет: - Кстати, о бодрствовании. Не знаю, на сколько затянется наш визит, но в районе пяти утра нам нужно быть здесь. Мне нужно проследить за тем, как именно тебя выключает и что происходит. - Так и быть, - притворно-любезно соглашается Кэйа. Мысленно он уже в зале, мозг занят выстраиванием информации и построением гипотез, и ему наконец немного легче. Так что они уходят. Пещеры встречают их небольшим количеством хиличурлов, с которыми они даже не сражаются — просто расходятся, — запахом сырости и отсутствием каких-либо сюрпризов. - Вот спуск, - указывает Кэйа рукой на темный провал. - И давай я… спрыгну первым. Второй проклятый капитан нам не нужен. Альбедо снова смотрит на него снисходительно, и в воздухе возникает цветок-платформа. Кэйа хлопает себя по лбу и ступает на неё вместе с алхимиком. Место своего прошлого приземления он находит легко. Следы крови всё ещё видны. Чертовы выступы. - Это оно? - Альбедо присаживается рядом, изучая рисунки. Начинает быстро зарисовывать детали в блокноте. - Да, - кивает Кэйа. Место прокола под перчаткой фантомно чешется, и он стягивает ее, разглядывает следы в смутном свете огонька элемента. Обычная ранка. Ни тебе зловещих символов на коже, ни нездоровых посинений-покраснений-вздутий, ни чернеющих вен. Ничего. Обыденность происходящего почему-то раздражает его еще больше. - Кэйа, поищи в стенах ходы, - окликает его Альбедо, который умудряется писать и рисовать сразу на нескольких листах. - Очень кстати, что вы принесли мне тогда табличку. Я более-менее расшифровал язык, так что можно не тратить на это время и спокойно читать надписи здесь. Они говорят, что несколькими уровнями ниже должна быть мощная элементальная точка. Думаю, если с твоим проклятьем и можно хоть что-то сделать, то через нее. Кэйа на секунду застывает на нем взглядом, и Альбедо тут же поправляет себя: - Мы ТОЧНО что-то сделаем, я не имел в виду… - Ты имел в виду то, что имел. Успокойся, тебе не надо меня беречь, - холодно откликается Кэйа, разворачиваясь и направляясь к ближайшей стене, чтобы осмотреть. - Я и сам знаю, что гарантий никаких. Альбедо молчит за его спиной какое-то время, но потом заговаривает снова. - Тем не менее хочу, чтобы ты знал. Я сделаю всё, что возможно. Мы ВСЕ сделаем всё, что возможно. Кэйа приходится проглотить комок в горле, чтобы выдавить еле слышное «спасибо». Долгая кропотливая работа — не совсем то, что Кэйа любит. Во всяком случае, не такую однообразную. Они действительно находят ходы. Много. Десять. И хорошо бы их проверить быстро и найти тот самый подземный зал, но они такие… длинные, глубокие и такие… недружелюбные. Часть проходов закрыта рунами, и Альбедо приходится разбирать надписи, несколько раз они задействуют элементы, а еще они переплетаются между собой, так что Кэйа берется помогать алхимику с составлением карты. Они пару раз делают перерыв, Кэйа пьет из фляжки Альбедо и съедает несколько кусочков рулета. Предусмотрительный алхимик подумал о том, что они застрянут тут надолго, а Альберих — нет. Ну и что, я немного взвинчен, знаете ли, зло думает про себя Кэйа. Могу упускать некоторые мелочи. И голова всё ещё болит. Его внезапно осеняет странная мысль. Действительно странная, с его точки зрения, но сейчас она кажется ему логичной, и он решается. - Альбедо, - откашливается Кэйа. - Ты можешь выполнить для меня одну просьбу? - Какую? - алхимик выныривает из своих записей и вопросительно склоняет голову чуть вбок. - Я хочу… я хочу, чтобы ты передал Дилюку кое-что. Если всё закончится плохо. Письмо. Ты сможешь? - он бесцеремонно утаскивает чистый лист и начинает писать. Наверное, не очень красиво выходит: лист мятый, пишет он карандашом, а мысли формирует наспех, но лучше всё равно не получится. Он это чувствует. Альбедо тяжело вздыхает: - Мне не сложно. Но почему ты не скажешь ему в лицо то, что сейчас пишешь? Этого вопроса он как-то не ожидал. Рука замирает над бумагой. - Потому что… Я не уверен, что он готов принять от меня… хоть что-то, - он поднимает голову, встречается с Альбедо взглядом. - Ты же понимаешь. Всё непросто. - Как раз наоборот. Всё просто, - хмыкает Альбедо с этой своей непередаваемой серьезной иронией. - Кэйа, ты же понимаешь, что это он тебя принёс в собор. Когда я подоспел, он сидел около твоей кровати. Шепотом что-то говорил тебе. Руку твою сжимал. Всё проще некуда. Кэйа кажется, что вокруг них как-то резко закончился кислород, потому что дышать становится тяжеловато. Альбедо нет смысла врать, факт. И будь речь про кого-то другого, он тоже посмеялся бы и сказал, что всё предельно ясно. С Дилюком — иначе. Он молча качает головой и сворачивает исписанный лист несколько раз, протягивает алхимику. - Просто отдай, хорошо? - Дело твоё, - жмет плечами тот и убирает письмо за пазуху. Они снова заныривают в ходы, но в какой-то момент Альбедо останавливается перед очередной загадкой и убирает блокнот. - Что? - Нам пора возвращаться, - Альбедо не показывает часы и не говорит время, и Кэйа за это ему благодарен. Потому что ощущать, что каждая минута приближает его к очередному забытью, оказывается, очень неприятно. - Конечно, я могу проследить за тобой здесь, а потом донести до собора, но там — приборы, материалы и Барбара, а это здорово бы мне помогло. - Ладно, что уж там. Тем более ты вряд ли мечтал меня таскать. Сколько мы успели осмотреть ходов полностью? - Кэйа вылезает в залу, снова бросает мстительно-ненавидящий взгляд на следы собственной крови. - Только два. Надеюсь, что дальше пойдет быстрей, иначе… - Альбедо не договаривает, но этого и не нужно. Иначе он уснет вечным сном раньше, чем они разберутся. - Ты нормально себя чувствуешь? - в очередной раз интересуется алхимик, когда они быстрым шагом направляются к воротам в город. Небо еще темное, предрассветное, и Кэйа вдруг с острой тоской осознает, что если они не найдут выход — тот восход с Дилюком был его последним. Другого уже не увидит. Архонты, он не должен расклеиваться. - Да. Как всегда. - Значит, отсутствие обычного ночного сна тебе не вредит. Ну, мы же не ложились сегодня, - поясняет Альбедо. - Хорошо. Будет немного больше времени в сознании для тебя. Кэйа на секунду хочет извиниться перед ним, что невольно заставил не спать его. Но останавливает себя. И мысль, что кто-то из-за его оплошности будет вынужден во всем этом копаться, горчит где-то внутри. - Это глупо, - тихо рычит он под нос, игнорируя приветственные кивки рыцарей на воротах и ускоряя шаг. - Что глупо? - невозмутимо переспрашивает алхимик, с трудом поспевая за ним. - Всё это. Как проклятье может бегать за мной с будильником и сверять, сколько я там сплю? Это просто нелепо. - Кэйа, ты же понимаешь, что это не так работает. Скорее всего, опора идет на циркадные ритмы или просто астрономическое деление дня, и… - Да к черту всю эту теорию! Ты хоть раз видел, чтобы проклятия так работали? - Нет, именно такого хода событий — нет. Но это не значит, что это неправда. Все собранные данные… - Все собранные данные — чушь собачья, - ядовито шипит Кэйа. Он не хотел смотреть на часы, но случайно напоролся взглядом на уличные, и теперь летит по городским ступенькам еще быстрей. - Кэйа, - в голосе Альбедо появляется странный оттенок. - Я понимаю, что ты не хочешь признавать, но… - Альбедо, я ужасно ценю твой большой умный мозг. Ты безукоризненно мыслишь и обычно не совершаешь ошибок, но это правда какая-то чепуха. Всё это. За этим спором он не замечает, как оказывается около дверей собора. Кэйа на секунду замирает, затем яростно толкает створки и влетает внутрь. В отведенной ему в прошлый раз комнате обнаруживается всё тот же состав людей — Барбара, Джинн и, бездна его подери, Дилюк. Ах да, все же теперь знают его “расписание”. Проклятье. - Всем доброе утро. Не кажется, что вы рановато встали? Меня не обязательно пасти круглые сутки, для этого у нас есть господин алхимик, - резко заявляет Кэйа. Он сбрасывает накидку и застывает напротив безмолвных лиц со скрещенными на груди руками. - Кэйа, от твоего отрицания ситуация не исчезнет. Возьми себя в руки. И сядь или ляг куда-нибудь, если не хочешь опять пропахать что-нибудь затылком, - вплывший за ним Альбедо тут же деловито располагается за столом, раскладывая записи. - Мы кое-что нашли, я всё расскажу, но чуть позже. Сначала прослежу за засыпанием, - поясняет он для остальных. - Я не могу просто брать и отрубаться по расписанию. Это глупо, - шипит Кэйа, не трогаясь с места. - Альберих, что на тебя нашло? Ты и сам был согласен с тем, что всё выглядит логично, - сонная Джинн глядит на него недовольно. - Ничего не нашло. И я был бы очень рад, если бы вы не собирались тут целым консилиумом. Почему все игнорируют мои слова? Я вроде еще живой. Кэйа снова делает несколько кругов по комнате. Он ощущает себя зверем в клетке, и клетка — не это помещение, и даже не собор, и это причиняет ему глухую боль. Барбара совсем спряталась куда-то за Джинн, обеспокоенно выглядывая из-за её плеча. Дилюк… Дилюк выглядит как обычно. Ровно и без капли эмоций. - Ну, и где моя хваленая отключка? - Кэйа отваживается и бросает взгляд на часы. - Раз всё работает именно так? Время уже подошло. Альбедо подходит к нему аккуратно, будто боится, что Альберих сейчас даст ему в лицо. Не то чтобы безосновательная тревога, хотя Кэйа планирует сдержаться. - Я мог ошибиться в пределах получаса. Но самого факта это не отменяет. В любом случае, мы скоро всё узнаем. Ложись, - он указывает на постель. - Давай просто признаем, что это было какое-то дурацкое совпадение. Или у меня действительно эта… Нарколепсия, - отчаянно взмахивает рукой Кэйа. - Я люблю шутки, но эта как-то затянулась. - Кэйа, - на ровном лице Альбедо появляется печальная тень. - Что — Кэйа? Если тебе так обидно, что твоя теория рассыпется, я готов как-нибудь загладить вину, - фыркает он. - Откуплюсь редкими материалами. Даже готов сходить на Драконий… Он прерывает себя, пару раз моргнув. Та самая мерзкая судорога по телу, и нарастающее чувство слабости, и укол где-то под ложечкой. Комната совершает полуоборот. Нет, нет, нет. Альбедо успевает сделать к нему шаг, и Кэйа отчаянно вцепляется в его руки, пытается удержаться на ногах, но не преуспевает. - Кэйа, попробуй не засыпать! - алхимик резко окликает его, встряхивая. - Приложи усилия, давай! Где-то на фоне он слышит сдавленный вскрик от Джинн. Чувствует прикосновение энергии Барбары, вмиг оказавшейся рядом и пытающейся нащупать загадочное нечто, забравшееся в его тело. Кэйа старается. Упорно держит голову на весу, напрягается, прикладывая все усилия, чтобы удержать глаза открытыми. Он еще секунду или две умудряется наблюдать встревоженное лицо Альбедо перед своим носом, даже не ощущая собственное тело. Но затем его накрывает мрак.