Расходный материал

      Даты проведения митинга раскрыты путём жестоких пыток, благодаря чему подготовку бойцов удалось осуществить заранее. Так как в последнее время потери среди государственной организации стали катастрофическими, — спасибо вооружённым до зубов эльфам за такой подарок, — для подавления протеста пришлось созвать практически все силы столицы. Враг вооружен и особо опасен — так власть очертила важность операции, заставляя простых полицейских дрожать от страха перед грядущим. Будь митинг и правда организован обычными людьми, уставшими от режима, всё прошло бы намного проще. Не пришлось бы созывать людей отовсюду, не пришлось вручать им огнестрельное оружие, не пришлось заставлять писать завещание. А теперь, с пониманием полной силы врага, ситуация начала требовать большей смекалки и жертв от правительства.       Получив информацию от Скарлетт, организация сопротивления полностью перестроила планы выступления. Естественно, даты перенесли, перенесли и место сбора, точные позиции каждого из бойцов в гуще событий.       Митинг был затеей людской организации противостояния власти, а сопротивление планировало выступить в качестве безвозмездной поддержки. Для переноса дат Кастиэль пришлось нанести людям личный визит, но проблем в конечном итоге не возникло. План полностью перестроили в считанные дни, о изменениях оперативно сообщили обычным протестантам. Руководство понимало, что резко измена планов в соответствии с информацией шпиона может вызвать подозрения у врага, но иных путей попросту не оказалось. Как быть уверенными в том, что под пытками бывший боец сопротивления не мог соврать? На это и полагались.       Перемена планов стала неприятным сюрпризом за всех тех, кто собрался в назначенное время, в назначенном месте. Окружив центральную площадь со всех возможных сторон, бойцы Северного государства стояли с автоматами наперевес с самого раннего утра.       Среди них были и братья Сондеры. Дирка, к удивлению, временно повысили обратно до агента, но исключительно для того, чтобы тот сумел принять участие в общем деле. По лицу младшего брата Дориан сразу прочитал, что остаток прошлого дня для него вышел на редкость весёлым.       В глазах Дирка он без труда читал крайнюю степень вины. Нечто похожее Сондер старший видел несколько лет назад, на похоронах отца, где Дирк упёрто и долго обвинял себя в его смерти. Он выглядел убитым и подавленным, что тогда, что сейчас, поразительное сходство эмоций лица заставляло Дориана думать о худшем исходе событий.

«Неужели, ты убил свою любимую принцессу в порыве гнева?»

      Дориан привык не ударяться в любовные переживания и не портить себе настроение мыслями о чужих чувствах. Если человек, которого он лично избрал, стал изъявлять недовольства — все проблемы легко подавлялись грубой физической силой. Ни одна из девушек старшего брата осознанно не продержалась дольше пары месяцев. Все, как одна, твердили: «Настолько самовлюблённого, жестокого и принципиального эгоиста ещё надо поискать». Скарлетт была другой, Скарлетт была послушной, и никогда не смела перечить воле мужа. От того Дориан и не понимал печали в глазах младшего, испытывая ярое желание подколоть или вовсе выбить эту дурь.

«Даже если ты его убил — нет причин для сожалений, Дирк. Скоро мы захватим Тиаридари и хвостатых будет хоть отбавляй.»

— Ты выглядишь так, будто тебя лицом опустили в чан с дерьмом, — выдохнул мужчина, скрестив руки на груди. Подняв наличник черного шлема, он изогнул бровь, ясно показывая отношение к эмоциям младшего одним едким прищуром карих глаз. — Ты на похоронах отца выглядел точно также. Неужели этот ушастый настолько же важен? — Я ударил его вчера, — коротко отзывается Дирк. Он не желает показывать глаз, как это сделал секунду назад Дориан. — Я не знаю, что на меня нашло, правда, это будто был совсем не я, — покачав головой, высказывается Дирк. Он чувствует облегчение от того, что наконец может поделиться переживаниями, прекращая таскать тяжёлый груз вины в себе. — Я сломал Илариону нос и хотел изнасиловать, Дориан. И всё из-за этого глупого побега и штрафа! Опять туман перед глазами и этот… Гнев. Я думал, что уже не смогу остановиться. — Ну, он очевидно заслужил всё это, — простодушно пожимает плечами старший, мельком разводя руками. — Я бы на твоём месте сделал ровно то же самое, и никакие жалобные крики меня бы не остановили, — хмыкнул скучающе он. Сейчас Дориан сильно жалел о том, что в построении на площади им запрещено не только курить, но и сходить с места. — Если сука отбилась от рук — надо напомнить кто здесь хозяин. — Иларион для меня не просто «какая-то сука», я, кажется, люблю его, — опускает взгляд под ноги Дирк, растаптывая носом тяжёлых берц влажный окурок под ногами. — Но я всё равно веду себя как отвратительное чудовище. Принц не заслуживает такого отношения, его переживания мне яснее некуда, но… — младший вновь вздыхает и шею неуверенно в плечи вжимает. — Я не могу себя контролировать в такие моменты, просто не могу. — Смирился бы давно и дело с концом, — допускает себе лёгкий смешок Дориан и азарт вспыхивает в карих глазах. С одной стороны, он был рад, что младший наконец идёт его стопам. А с другой — подобные совестливые размышления начинали выводить из себя. — В этом и есть наша суть, мы признаны быть королями своей жизни, а не жалкими каблуками, что в погоне за симпатией очередной юбки станут облизывать пятки, — закатил глаза он, скрестив руки на груди. — Любви не существует, Дирк, я тебе уже объяснял. Есть только выгода, которую получают от друг друга партнёры. — Я не хочу быть в глазах Илариона чудовищем, я хочу, чтобы он любил меня и чувствовал себя в безопасности рядом со мной, — со всей уверенностью отвечает Дирк. Слова шли от чистого сердца, он сам с трудом верил в то, что говорит кому-либо о столь глубоких переживаниях. Сондер младший привык носить всё в себе, привык бежать от проблем и внутренних вопросов, привык принимать действительность такой, какая она есть. Помимо прочего, мужчина никогда не пытался быть в глазах других лучше, чем есть на самом деле, лишь в крайних случаях делая вид изменений.       Ради Илариона он был готов измениться, но не знал с чего начать. Его единственная ошибка в том, что он, совершенно случайно, решил спросить совета у жестокого тирана. Дориан не сможет помочь Дирку восстановить мир и спокойствие в отношениях, за то подскажет как убить их окончательно. Пусть слова о заслуженном наказании за проступок Илариона и успокаивали чувство вины, сказанное всё равно имело кратковременный эффект. Когда Дирк начинал сам себя успокаивать словами брата — он встречался со встречными, внутренними вопросами совести.

«Ты понимаешь, что Иларион бы

не сбежал, будь ты честен?»

«Кто из вас заслуживает наказания, если ты лжешь ему с момента знакомства?»

«Как ты смеешь бить того, кто ради тебя

бросил целое королевство?»

«Как ты вообще посмел поднять руку?»

      Естественно, никаких протестантов к семи часам утра никто не увидел. Площадь, на которой планировался акт демонстрации протеста, оставалась пустой в десять часов дня, и в одиннадцать. К двенадцати отряды окончательно распустили, делая выводы о том, что пленный выдал неверную информацию. Главнокомандующий собрал всю армию из более, чем ста бойцов, вооруженных лучшим снаряжением, и велел вернуться обратно по бронированным фургонам.       Однако, Дориан решил ослушаться приказа.       Главы решили не вдаваться в подробности недоразумения. Вердикт был в том, что из ныне погибшего врага удалось вытащить только натуральную ложь, пусть и столь правдоподобную. А сам Дориан, хлопнув пару раз младшего по плечу, решил остаться на площади. Ситуация в большей мере смутила старшего, в воздухе витала едкая вонь очевидного обмана. Гадкий привкус лжи на языке не позволил Дориану оставить всё так, как есть и смириться с чужими выводами.       Если митинга так и не случилось, вполне возможно, что кто-то в организации чист. Присутствие предателя Дориан заметил ещё во время теракта на базе. Таинственный мужчина прошёл вплоть до ворот длинный путь — такого лица Дориан никогда ранее не видел, а он знал практически всех в организации. Полтора месяца он не мог найти достоверных предположений касаемо личности таинственного незнакомца. Расспросы коллег на застольях не помогали — никто и никогда не видел его, неизвестно как он попал на базу и куда делся потом. Подозревать приходилось всех и каждого, пока нет достойных улик.       Сейчас, когда дело вновь зашло в тупик, Сондер старший настороженно чесал затылок. Умер заложник, выдавший информацию касаемо митинга. Мититинг не состоялся, вынуждая впустую стоять толпы вооруженных мужчин на площади. В отдел пыток набрали очень много новых лиц без должной проверки. На территории базы орудовал загадочный мужчина, появившийся из ниоткуда и исчезнувший вникуда. Двое исчезнувших бесследно постовых.       Если существует тот, кто помог болтливому пленному обрести покой, значит, существует и тот, кто помогает бордельным волчьим. Связь между волчьим борделем и государственной пыточной — минимальна. Однако, как полагал Дориан, враг будет аккуратнее в пыточной, и намного расслабленнее в борделе. Сондер старший уже составлял приблизительный портрет предателя: мужчина, что нередко пользуется услугами борделя ради помощи, служащий в рядах государственной, специальной армии, что взял на себя вторую должность в пыточной по собственному желанию. Этим человеком мог быть кто угодно, от верхов до самых низов, но зацепки стоит искать в наименее очевидном месте. Враг не сможет ожидать, что окажется пойманным на обычном, субботнем визите в «Поцелуй волчицы».       Набрав по памяти номер в телефоне, практически не глядя на клавиатуру, мужчина аккуратно снял шлем с головы и крайне не аккуратно кинул рядом с собой, усаживаясь на бордюр. — Привет, — впервые за долгое время Дориан начинает разговор с приветствия. Тем не менее, он начинает быстро тараторить далее, не позволяя собеседнику слова вставить в свой поток. — Проверь своих мохнатых сучек. Мне нужно чтобы вы выяснили, есть ли тот, кому помогает кто-то в тайне. Методы выбирайте сами, информацию доложите мне по этому же номеру. Всё понятно? — Чем вдруг тебя заинтересовал наш скромный бизнес, Дориан Сондер, — закинув ногу на ногу, сидя в роскошном ресторане напару с мужем, спросил Ульрих.                         Внимательный взгляд зелёных глаз самца блуждал по нетронутым блюдам, а свободная рука легко раскачивала бокал, с упоением наблюдая тем, как плескается дорогущее вино под блеском стекла. — Неужели у вас всё настолько плохо? — Это не твоё собачье дело, Ульрих, — прорычал в ответ тут же Дориан. Сжимая нервно челюсти до скрежета, он чувствовал, как сильно от мужчины веет чувством собственного превосходства. — Не забывай на кого я работаю, хвостатый. Мне исключительно по должности нельзя раскрывать тебе всех подробностей. Мне казалось, что это очевидно. — Не моё собачье дело, да? — хмыкнул явно обиженно мужчина. Наконец делая глоток из блестящего бокала, Ульрих какое-то время смакует вкус дорогого вина на языке. — Если ты продолжишь разговаривать со мной в таком тоне — я более никогда не приму от тебя вызов, — сказал, как отрезал он. Аккуратно опуская бокал обратно на стол, самец невзначай наблюдал за тем, как муж в очередной раз ругается с официантом. — Давай поговорим о моей выгоде тебе помогать. — Не запустим в ваше царство разврата бомбу, — закатил глаза Сондер старший. Терпение кончалось стремительно, уже через минуту разговора он желал лично заявиться на порог владельца борделя и придушить голыми руками. — Почему я вообще должен тебе приносить какую-то выгоду? Я работаю на государство, а вы повинуетесь его воле, осуществляя бизнес по краже и продаже хвостатых. — Насколько мне известно, ты лишился своего звания после инцидента в клубе, — потирая пальцами подбородок, рассуждает Ульрих, допуская себе лёгкую улыбку на тонких губах. — Поэтому, теперь ты не имеешь права приказывать, лишь просить. А любая оказанная услуга должна быть вознаграждена, как считаешь?       Дориан постепенно выходит из себя. От одного только упоминания понижения в должности вены на руках, шее и висках вздуваются. Глаза наливаются кровью, а кулаки сжимаются до побеления, желая сию же секунду что-то изничтожить. Выбрав в качестве жертвы собственный шлем, мужчина цепляется пальцами за лямку и со всей силы швыряет в асфальт, с удивлением наблюдая, как тот умудрился треснуть пополам. А ведь им буквально недавно выдали новую, чистую форму.       Смириться с ролью обычного, штатного агента у Дориана ни в какую не получалось. Как полагал самовлюблённого Сондер, новый командир не блещет умом — он не заметил странностей между разными событиями. А себя же мужчина считал себя намного выше и умнее, выше всех, когда-либо существующих живых существ на земле. Сондер считал себя высшей властью и самым гениальным умом, когда как остальные должны были ползать у его ног. Неповиновение Ульриха выводит, однако он был вынужден взять себя в руки и продолжить переговоры. — Хорошо, — с тяжёлым выдохом говорит он, с силой прижимая телефон к уху. — Чего ты хочешь?       Было слышно, как Ульрих засомневался. Он руководствовался точными инструкциями от Синта, что давно отпечатались в голове, но так и не смог найти правильный пункт. Кручевальды давно не требовали денег взамен за оказанные услуги, деньги давно потеряли ценность для их семьи, заполучив колоссальный успех борделя.       Вскоре после короткой паузы, телефон перехватил на эмоциях Синт. Немолодой гибрид давно знал расценки каждой из возможных услуг, он лично устанавливал цены везде и всему опеределял свою ценность. Он до сих пор был обижен на Дориана по понятным причинам, и, узнав вкратце о теме диалога, уже знал что именно потребует взамен. — Ты не позволил нам забрать принца и вручил дворовую шавку с поганым характером, — через зубы, громко выругивается Синт. Последствия инцидента с Амави приходилось оплачивать до сих пор, когда как с принцем подобных недоразумений бы и вовсе не произошло. — У нас есть конкретный клиент на принца, который готов отвалить за его зад целую кучу денег. Если мы найдем твоего предателя — ты приведёшь нам Илариона. — А если не найдёте? — изогнул вопросительно бровь Дориан, разыскивая подводные камни в предложении. Если Ульрих был груб и упрям, то Синт, в свою очередь, хитёр и алчен. В противном случае, у Кручевальдов не получилось бы столько времени удерживать бизнес на плаву в чужой стране.       Вдобавок ко всему, Сондер старший не горел желанием отдавать принца даже на один раз. Синт назначил действительно высокую цену, и Дориан согласится, если результат будет того стоить. В конечном итоге, мужчина должен был пожертвовать расположением младшего брата и дальнейшими встречами с Иларионом ради шанса поймать предателя. А потом, соответственно, гарантированно заполучить долгожданное повышение.       Дориан пойдёт на всё, лишь бы добраться до самых верхов. О том, что будет делать дальше мужчина предпочитает не задумываться. — Если не найдём, то считай, что ты нам ничего не должен, — пожал плечами Синт. Уже потихоньку собирая вещи, он видит, как администратор ресторана с огромными глазами летит к столику. — По рукам? — По рукам, — сдаётся Дориан. Вновь усаживаясь на бордюр, он разыскивает по карманам пачку сигарет. Курить после шести часов стойки смирно хотелось страшно, но ещё больше хотелось поймать наконец проклятого эльфа. А если повезёт — он сможет взять и предателя, дабы в дальнейшем вытянуть всю полезную для государства информацию. Тогда-то его точно вознаградят. — Только я буду лично сопровождать принцессу, это моё условие. А то вернёте его в полуживом состоянии, а мне потом латать… — Вот и договорились.       Если накачать Илариона наркотиками, а Дирку поручить задание на весь день, то можно легко избежать все возможные проблемы. Принц не вспомнит о том, что с ним сделают в борделе, а Дирк и вовсе не сможет ни о чём узнать. Главное не оставлять следов.

***

      Всё шло по отработанному плану. Как и ожидалось, солдаты простояли в полной боевой готовности около шести часов, час перед назначенным временем и пять часов после. Митинг перенесли, но не на другой месяц, неделю или день, а буквально на пару часов, решив организовать всё сразу, как только солдаты покинут площадь.       За происходящим на площади, разумеется, наблюдали. Крайне проворная старушка, что читала книгу на лавочке с раннего утра, параллельно транслировала сопротивлению через скрытую камеру всё происходящее. Женщина выступила добровольцем из простого народа, бесстрашно бросившись в гущу событий. Она знала лишь о том, что существует оппозиция. Чисто случайно наткнувшись на закрытые чаты в компьютере пропавшего внука, она не была полностью в курсе о планирующейся бойне. Её, разумеется, предупредили об опасности, которую могут представлять мужчины в форме без лиц, но та не растеряла уверенности и на грамм.

«Мне всё равно жить осталось совсем немножко, а без внука мне и всё окончательно потеряло смысл. Если я смогу помочь правильным людям, то моя жизнь будет прожита не зря. Мой внук был хорошим мальчиком, слишком хорошим для нашего государства.»

      Словом, никто и не подумал не смог, что пожилая женщина может работать на врага. Не подумал даже Дориан, что так беспокойно оглядывался по сторонам в строю.       Результатами все оказались довольны, в особенности, агенты сопротивления, с раннего утра следящие за одной единственной камерой. У монитора собрались практически все. Кастиэль, со своей верной свитой шумных мужчин, Скарлетт, сегодня не в шикарных платьях, а в спортивках да майке, а также Фирнесер, буквально не сводящий взгляда с трансляции ни на секунду. Казалось, что эльф иной раз вовсе забывает моргать и дышать, что складывало не слишком позитивную атмосферу. — Если бы не ты, Ведьма, мы бы могли попасться сразу в лапы этим зверям, — со всей гордостью заявляет Кастиэль. Она тяжёлой рукой поощрительно хлопнула девушку по спине так, что та закашлялась. — Будем надеяться, что подоспеют они как раз к кульминации, когда народ осмелеет и разгуляется, — хмыкнула она, легко откидываясь на спинку кресла. Вытянув ноги, эльфийка уложила пятки на рабочий стол, ощущая как тихо прохрустел позвоночник. — Если они вовсе успеют хоть что-то сделать, пока мы превращаем администрацию в руины. — Я бы так не расслаблялась на вашем месте, — фыркнула рыжая девушка. Поставив сразу два локтя на стол, она в упор наблюдала за изображением на экране монитора. Как раз в этот момент Дориан отделился от остальной группы, взял в руки телефон и набрал номер, постепенно раскаляясь всё сильнее по мере разговора. — Дориан явно что-то заподозрил. Я могу отследить звонок, но то, о чем он говорит — мы не услышим, — почесала затылок Скарлетт, сглатывая тугой ком в горле. Она прекрасно знала на что способен муж и понимала, что недооценивать такого человека будет огромной ошибкой. — Фирнес, займись пожалуйста, — обращается эльфийка к застывшему у экрана неподвижно парню, из-за чего тот моментально вздрагивает. — Отследи кому именно звонил Дориан Сондер и выясни всё о человеке на том конце линии.       Молчаливо кивнув, хмуро, в своём духе, парень направился к ноутбуку, оставленному без дела на кресле. Подняв закрытый ноутбук, парень падает в кресло и поднимает крышку, быстро отбивая по кнопкам до невозможности длинный пароль. Так как Скарлетт уже располагала номером Дориана, дело оставалось за малым. Взломать базу данных сотового оператора для Фира совсем не сложно. Куда сложнее выяснить кому принадлежит новый номер, имеющий иного сотового оператора, с более сложной системой защиты данных. Почесав затылок, блондин в одно движение собрал коротенький хвост на макушке, убирая раздражающие волосы с лица. Обратно надев шапку, он ещё какое-то время старался заполучить доступ к данным нового номера. Пробивая цифры по всевозможным сайтам, Фир никак не мог найти хоть какую-то полезную информацию. — Я понятия не имею кому он может принадлежать, — сдался наконец Фирнес, выглядя поразительно уставшим после двадцати минут интенсивных поисков. К тому моменту Дориан уже успел закончить разговор и покинуть злополучную площадь. — Можно попробовать просто позвонить и послушать кто ответит. Вдруг, это кто-то, кого мы могли знать ранее. — И кто будет звонить? — оглянувшись по тёмной комнате без окон, спрашивает Кастиэль, поворачиваясь на офисном кресле в сторону эльфа. — Ой, только не говорите, что опять я, — закатила глаза она, скрестив руки на пышной груди. Ответа от коллег не последовало, поэтому эльфийка взяла со стола свой личный телефон, ожидая пока остальные продиктуют номер. — Давай лучше я, — покачал головой Фирнесер, уже набирая цифры с экрана ноутбука в телефон. Подобное рвение было обосновано банальным фактом о том, что его номер не определит ни один хакер или самый опытный специалист, а соответственно, звонок будет максимально безопасным для всех находящихся в комнате.       Набрав номер, парень поставил звонок на громкую связь и принялся вместе со всеми слушать гудки, наблюдая за тем, как время ожидания ответа уже близится к тридцати секундам. — Он там помереть успел что ли? — скучающе вопрошает Кастиэль, подпирая кулаком висок.       Вызов принимают и все одновременно задерживают дыхание, наблюдая как парень склоняется над телефоном, лежащем на столе. — У меня есть для вас особое задание, — таинственно произносит эльф, на ходу придумывая причину по которой он мог позвонить. Просто голос мало что им даст, но если собеседник сам признается кто он такой — цель звонка можно будет достигнута. — Это насчёт Дориана Сондера, который звонил вам буквально недавно. — Да вы издеваетесь что ли, — раздается крайне недовольный голос Ульриха. На фоне слышалась шумная жизнь улицы, а также возмущенные возгласы Синта, что легко переключился с негодования по поводу обслуживания в ресторане на отсутствие внимания от мужа. — У этого задание, у другого задание! — прорычал мужчина, параллельно отмахнувшись от возмущений Синта простой просьбой подождать. — Что на этот раз?       По лицу Фира и Скарлетт моментально поползла улыбка. Теперь, когда цель звонка Дориана была выяснена, появилась возможность в дальнейшем разговоре легко использовать этот факт для выяснения обстоятельств. Всё равно до митинга оставалось целых четыре часа, из необходимых приготовлений осталось лишь собрать толпу и как следует распределить народ вокруг администрации, на площади столицы. — Мы знаем о сделке, которую вы заключили с Дорианом, — максимально серьезным тоном заявил эльф. Накручивая на палец выбившуюся из хвоста короткую прядку светлых волос, для остальных он выглядел комично, когда как сам Фирнесер представлял себя в роли детектива из какого-нибудь фильма. — Мы бы хотели предложить вам ровно такую же сделку, но на более выгодных для вас условиях. Я считаю, что Дориан предложил неоправданно мало за вашу неоценимую помощь. — Подожди, кто ты вообще такой? — нахмурив каштановые брови, спрашивает Ульрих. Фоном чётко и ясно звучит фраза гибрида: «Опять ты со своими шлюхами лясы точишь, урод!». После этого мужчина включает громкую связь, позволяя и Синту наблюдать за разговором. — Хочешь сказать, что ты можешь предложить мне больше, чем просто задницу принца на одну ночь? — Это Ульрих, владелец борделя с волчьими, — тихо шепчет на ухо подруге Скарлетт, округляя глаза от удивления. Она помнила, что буквально недавно впервые повстречалась с принцем, что прибыл на Северные земли почти два месяца назад, и поверить не могла, что теперь под раздачу попадёт настолько невинное существо. — Значит, Дориан всё-таки продаст принца в бордель… — Я могу предоставить вам в пользование принца Илариона на целый месяц, а то и два, будет зависеть от качества выполненной вами работы, — хмыкнул деловито Фирнесер, потирая подбородок двумя пальцами. Взгляд голубых глаз был буквально прикован к цифрам незнакомого номера, парню не составило никакого труда запомнить комбинацию. — Но перед этим, мне бы хотелось повторить условия сделки. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — со всей серьезностью подчеркивает Ульрих. Мужчине пришлось затыкнуть рукой Синта, который, подкупленный перспективами огромного заработка, был готов в ту же секунду всё разболтать. — Кто ты такой и почему можешь так легко распоряжаться телом Илариона? Насколько мне известно, сейчас принц живёт у Дирка Сондера, младшего брата Дориана, но по голосу ты явно не Дирк, — хмыкнул он, уже окончательно теряя доверие к собеседнику. — Кто ты такой?       Эльф заметно занервничал, что было для него совсем не свойственно. Закусив в раздумьях губу до крови, высасывая металлический вкус, парень решил идти на совсем отчаянные меры. Сжав в пальцах острый кончик эльфийских ушей, он вдруг выдал: — Я и есть Иларион.       На том конце послышался звонкий, почти безумный смех, а за ним более спокойный, низкий, явно принадлежащий Ульриху. Собеседники ещё какое-то время смеялись до слёз с фразы, произнесённой со всей серьезностью, даже с некоторой драмой в голосе. Только потом мужчина всё-таки вернулся к разговору. — Как тебе вообще пришло в голову представиться Иларионом, незнакомец? — через остатки смеха спрашивает Ульрих.       Пусть они и не виделись около двух месяцев, мужчина чётко помнил настоящий голос и стиль общения принца. И он совсем не похож на холодный тон и официальный говор эльфа. — Словом, кем бы ты ни был, я надеюсь, что ты получил то, чего хотел. Да, мы с Дорианом заключили сделку, в результате которой он даст мне принца на один заказ. Но за какую именно услугу он это сделает — я не скажу, кажется, для вас это было важнейшей информацией. — Спасибо за сотрудничество и доброго дня, — выдал коротко эльф, сразу же сбрасывая звонок.       Эльф откровеннейшим образом облажался перед всей командой и он это понимал. Оглядев каждого из присутствующих, парень лишь молчаливо развёл руками и откинулся назад, на спинку старого кресла. Оно как-то слишком громко заскрипело под сравнительно небольшим весом щуплого эльфа, разрезая тишинку мерзким звуком.       Каждый подумал о том, что раньше Фирнесер, являясь гениальным хакером и переговорщиком, никогда не встречался нос к носу со столь провальными поражениями. Раньше, имея под боком вечно спящего в свободное время близнеца, эльф мог взломать что угодно и договориться с кем угодно, когда как сейчас ум и сообразительность будто бы утекли в неизвестном направлении. Вернее, в вполне известное направление, туда, где сейчас находится Фисалиэн, родной брат-близнец. — Ну и чё вы пялитесь? — скрестил руки на груди Фирнес. — За то мы хоть что-то узнали. Не делайте такие удивлённые лица, в любом случае, это лучше, чем ничего.

***

      Дориан не планировал отступать. Когда буквально все солдаты вернулись на базу, мужчина остался на той же самой площади, просто вдали от невооружённых взоров случайных людей. Он снял обмундирование, дабы не привлекать к своей персоне слишком много внимания. Сондер старший даже в баре уселся, нарушая местные порядки, он являлся единственным выпивохой на всё заведение днём. Много не пил, так, для храбрости, понимая, что конец сегодняшней битвы будет иметь всего два варианта.       Либо его убьют, чему мужчина совсем не удивится. Либо он убьёт, убьёт много людей, может быть, если повезёт, схватит желанного эльфа и получит повышение. Для Дориана не существовало итога «ничья», только победа и поражение, иначе никак. Он был обязан самому себе выложиться на физически возможный максимум, дабы, наконец, достичь желаемых целей. Цель всего одна, повышение — ради возвращения власти над людьми Сондер старший был готов не только рвать и метать, но и отдать всё, что имеет.       Дирка он также вызвал обратно. Младший брат не горел желанием вновь заниматься насилием по отношению к кому-либо, вчерашнего происшествия хватило сполна. Но когда старший упомянул, что ожидает в баре с бокалом холодного виски — мотивация выдвинуться на точку сбора значительно подросла. Дирк витал в мыслях, бесконечно прокручивая случившееся, и сам того не замечая, он ощущал весьма двойственные чувства.       С одной стороны, он верил словам старшего о том, что дисциплина восстанавливается исключительно путем насилия. А с другой, он понимал, что такого ужаса, который испытал буквально недавно на себе Иларион, не видел ни один житель Тиаридари. У них так не принято, это не есть норма, случаи домашнего насилия — самый яркий пример полного разлада с головой. Ведь как можно поднять руку на того, кого любишь? А Дирк любил Илариона, любил по-настоящему, впервые переживая столь сильные, искренние эмоции и желание измениться.       До начала оставалось совсем чуть-чуть, толпа постепенно собиралась на площади. Со стороны могло показаться, что виной столпотворению банальный час-пик — время, когда основная часть народа спешит с работы домой, назначает встречи, свидания и просто ужинает в уютных кафе. Так казалось со стороны Дирку, никак заинтересованному всем тем, что происходит вокруг. Однако, буквально спустя час мирных посиделок в баре ситуация стала очевидна.       Дориан наблюдал за улицей, наблюдал за людьми в простых одеждах и тяжёлыми предметами в руках. Многие уже поднимали плакаты, многие кричали провокационные лозунги, некоторые даже пытались проникнуть на огороженную территорию администрации столицы. В самом здании сидел не самый влиятельный в функционировании государства человек, однако, взятие такой персоны в плен могло обернуться ещё более массовыми беспорядками.       Дориан первым же делом связался с новым командиром, с которым общий язык он не найдёт никогда. Сондер старший априори редко с кем-либо имел хорошие отношения, но именно командира он готов без какой-либо жалости, совести и сомнений растерзать на куски. Звонок дался непросто, ещё сложнее оказалось не нахамить мужчине в привычной манере, желая уличить в недальновидности и откровенной тупости. — Присылайте все отряды на площадь, митинг уже начинается, — произносит хмуро, командным тоном Дориан. Он с силой сжимал ледяной бокал, где вместо виски остались только подтаявшие кубики льда, что плескались в собственном соку. — И шевелите булками, они вот-вот прорвут оборону охраны. — Погоди, ты кто? — раздается опешивший, хрипловатый голос главнокомандующего. — И какое право ты имеешь общаться со старшим по званию в приказном тоне, щенок?! — Дориан, мать твою, Сондер! — рявкает во всё горло он. Одним взмахом руки Сондер старший превращает некогда блестящий бокал из толстого стекла в уйму мелких осколков по деревянному полу. — Хватит строить из себя важную шишку, командир, и включи наконец-то мозг! — продолжает искриться Дориан. Он не обращает внимания ни на бармена, что строгим взглядом намекнул, что за бокал придется заплатить, ни на Дирка, который лишь глаза устало закатил. — Все отряды на площадь, быстро. Я всё сказал, до связи. — Я лично напишу докладную на тебя за твоё хамство, Дориан Сон… — послышался холодный тон с той стороны линии перед тем, как резко быть прерванным. Второй резкий, крайне эмоциональный взмах руки добавил стеклянного мусора по полу бара. Телефон вдребезги, его не соберёт обратно даже самый умелый мастер. — И ведь доложит, брат, — едва скучающе произносит Дирк, в пару глотков осушив свой напиток в бокале до дна. Подпирая подбородок кулаком, мужчина протяжно зевнул, понимая, что крепкий алкоголь на голодный желудок сказался не лучшим образом. Теперь младший хочет спать, а не вот это всё.— Ты никогда не умел дружить с начальством.       Дориан, всё ещё не оправившись от эмоций после разговора с главнокомандующим, вдруг замечает, как младший натурально клюет носом. Это совсем не входило в план, не вписывалось ни в одну из тактик, не шло ни по одному сценарию. Они остались здесь вдвоём до прибытия основных сил, парочку немощных охранников на территории администрации не стоит брать в расчёт. Им обоим просто необходимо быть в полной боеготовности.       Старший тяжёлым шагом подходит к младшему, смотрит в знакомые карие глаза и вновь заносит руку назад для удара. Отрезвляющая пощёчина обжигает щеку Дирка, тот едва ли удерживает равновесие на высоком стуле за баром, цепляется за стол и несдержанно рычит, закрывая горящую пламенем щеку левой рукой. — За что?! — звучит голос Дирка на весь бар, с лёгкостью перебивая музыку. Гнев возгорается высоким костром, ослепляя всех вокруг, делая с братом буквально одинаковыми, но Дориана вспышка совсем не пугает. Тот лишь улыбку по губам растягивает, дышит часто и буквально наслаждается эмоциями младшего, наконец видя в нём то, что хотел видеть всегда. — Ты совсем с катушек слетел или что?!       И всё-таки, несмотря на похожесть, существовал всего один человек, которого Дирк боялся в любом состоянии. Он стоял прямо напротив, вытирая обожжённую ударом ладонь об бедро. — Именно такой настрой мне и нужен, Дирк, — удовлетворённо кивает старший, пару раз хлопнув брата по плечу. Тот избавляется от прикосновений резким движением, чем провоцирует Дориана занести руку вновь, только в этот раз сжатую в кулак. — Я тебе не твоя хвостатая принцесса, мне ты так просто морду не разукрасишь. — Заткнись, — фырчит и в итоге сдаётся Дирк, убирая обе руки в карманы просторной черной куртки. Мужчина не мог противостоять старшему даже в худшей форме крайнего гнева, необоснованный страх каждый раз сковывал, быстро устраняя вспышку гнева. — Нам надо переодеться в форму и забрать оружие, времени на перепалки у нас нет. — Здесь я с тобой соглашусь, — скептично хмыкнул тот, вспоминая где именно они оставили заначку с обмундированием.       Будь в распоряжении больше времени, Дориан был бы совсем непрочь превратить бар в их личное поле для битвы, сравняв всё с землёй, но сейчас и правда не время и не место. Выяснение отношений можно отложить на потом. Потом, когда за спиной Дориана будет намного больше трупов, когда в руках будет брыкаться желанный эльф, а в кармане заявление о повышении до главнокомандующего.       Дориан и Дирк спрятали всё необходимое на детской площадке. Сложив форму, оружие и припасы в чёрный мешок, спрятали его в одной из цветастых труб. Погода сегодня ужасная, день будний, а это значило то, что вероятность обнаружения крайне мала. Изначально, Дирк предлагал спрятать всё на ближайшей мусорке, рассуждая о том, что никто не заинтересуется там обычным, черным пакетом, брошенным прямо в бак. Однако, старший выразил крайнее отвращение к этой идее, аргументируя тем, что не намерен весь оставшийся день источать собой запахи мусорного контейнера.       День икс настал, Сондер старший возлагал слишком много надежд. Обезумевшая толпа почти прорвала ворота, игнорируя все предупреждения охраны. Ещё немного — железное ограждение и вовсе слетит с петель, прямо на головы перепуганным мужчинам на территории администрации.       Дориан разделяется с младшим, но держит недалеко от себя. Именно Дирка он пускает в толпу, он отдал приказ как можно скорее оказаться рядом с воротами, дабы остановить безумную давку. А сам мужчина забирается наверх, на крышу закрытого ларька с мороженым. Он лёг на живот, полностью опускаясь всем телом на крышу, выставил дуло тяжёлой винтовки за края ларька и открыл крышку прицела, выявляя самых буйных.       Дирк сперва справлялся со своей задачей, вид вооруженного человека в форме заставил многих расступиться, но самые смелые начали выбиваться вперёд. Автомат вырывали из рук, мужчину зажали между собой, имея цель содрать с неизвестного солдата шлем и посмотреть в глаза, однако, этого не случается.       Два метких выстрела звучат в воздухе над площадью, разом заставляя буйную толпу значительно поутихнуть. Двое мужчин, которые активнее всего принимали участие в обезоруживании Дирка, падают в руки окруживших их людей.       Тишина заканчивается и люди буквально взрываются оглушительными воплями. Кто-то тут же устремился прочь, не желая получить пулю следом, кто-то просто отступил, осознав намёк, что стремиться задавить единственного человека в форме не стоит. А кто-то совсем не ослабил сопротивления. Места вокруг Дирка стало больше, поэтому тот без проблем смог расстрелять на месте трёх бегущих человек с ножами, заставляя толпу в очередной раз охнуть от ужаса. — У вас есть шанс мирно прекратить несанкционированный протест до тех пор, пока сюда не приедет полный отряд, — вещает с крыши ларька Дориан. Остальные видят лишь верхушку чёрного шлема да дуло винтовки. — Вы прекрасно знаете, что нарушаете сейчас целый ряд законов, и всё равно идёте вперёд. Будет весьма справедливо, если ваша откровенная наглость и хамство по отношению к действующему правителю даст мне право продырявить ваши пустые го…       Звучит новый выстрел из винтовки, но в этот раз не из той, которую так крепко сжимал в руках Дориан. Пуля свистит над шлемом, по касательной рассекая прочную сталь, снимая краску. Мужчина с испуганным вскриком кувыркается в бок, утягивая с собой в полёт с ларька и тяжёлую винтовку.

***

      Звучит новый выстрел из винтовки, но в этот раз не из той, которую так крепко сжимал в руках Дориан. Эту винтовку сжимают сильные, совсем не женственные руки Кастиэль, находящейся в укрытии. Эльфийка давно заняла позицию и отслеживала всё происходящее с крыши двухэтажного ресторана. Укрываясь за горящей вывеской, но она не сразу смогла заметить чёрный силуэт, что водрузился на крышу ларька с мороженым. Она наблюдала за Дирком, и была готова в любую секунду всадить пулю в лоб, как только защитный шлем бы покинул голову. Приказ лишить бойца защиты был отдан по рации, и агенты, переодетые под обычный люд, справились бы со своей задачей, если бы не пуля Дориана.       Идея застрелить мужчину на месте была принята спонтанно и необдуманно, на эмоциях, что в конечном итоге не принесло положительных результатов. Кастиэль раскрыла своё присутствие, повезло, что не было замечено конкретное место, с которого производился выстрел. Мужчина оказался так напуган, что не успел даже посмотреть вокруг. Дориан не смог подтвердить позицию вражеского снайпера, спасая шкуру от последующих выстрелов.       Однако, жать на курок снова эльфийка не решается. Девушка залегла на дно крыши, дрожащей рукой снимая рацию с крепления на бёдрах. Зажав кнопку большим пальцем, та чуть дрожащим голосом доложила: — Их пока только двое, если верить его словам, — торопливо сообщила девушка, прижимая рацию невозможно близко ко рту. — Прибудет подкрепление, готова поспорить, они вот-вот подоспеют. Двое мужчин явно из организации, подготовленные, поэтому будьте осторожны и не бросайтесь под пули, устранение этих бойцов должно пройти быстро и успешно, — продолжила она, получая в ответ лишь сухие «понял». — Лишите их оружия и защиты, с остальным я справлюсь с укрытия. Не устраивайте самосуд, это никому не пойдёт на пользу. — Вас понял, — звучит мужской голос из рации. Он в значительной степени успокоил девушку тем, что один из главных действующих лиц толпы всё-таки не попал под обстрел. — Спасибо за информацию.       Кастиэль возвращается на позицию, поднимая крышку прицела вновь. Отслеживает исключительно ларёк, за которым должен скрываться мужчина, очевидно подбитый после падения с высоты. Чёрный шлем высовывается из-за угла и девушка едва ли сдерживает себя от того, чтобы снова опустить курок, прищурив один голубой глаз. Стрелять по шлему дело неблагодарное и бесполезное, но ей так хотелось надеяться на то, что удача сегодня может оказаться на её стороне. Всадить пулю в голову тому, кто осмелился без каких-либо колебаний застрелить сразу двух людей, что являлись агентами сопротивления. Вечер только начался, а они уже несли немалые потери.       Мужчина с крыши был замечен толпой, ведь некогда сказанная речь вселила сомнения в головы практически каждого из присутствующих на митинге. О побеге задумались даже члены сопротивления, опытные агенты и военные, прошедшие огонь и воду в прошлом.

«Что, если сражаться за светлое будущее этого государства уже слишком поздно?»

«Что, если нам всем лучше отступить, а не рисковать жизнями ради призрачной возможности быть наконец свободными?»

«Будет ли толк от того, что мы столь отважно бросаемся в бой, не оставляя места страху?»

«Есть ли в борьбе хоть какой-то смысл?!»

      Толпа встретила падение снайпера радостным гулом, однако некоторые из плакатов уже опустились. Простые люди, уставшие от жестокого режима, теперь находят в себе храбрость продолжить терпеть происходящее. Они уходят, несмотря на уговоры. Тогда эльфийка решает воспользоваться козырем в рукаве, который достался сопротивлению благодаря взлому всех громкоговорителей на территории площади. — Люди начинают уходить, им страшно, — сообщает Кастиэль по рации, вновь ложась на дно, убирая и винтовку с края крыши. — Подключайте громкоговорители, нельзя позволить толпе порядеть. — Вас понял, — вновь звучит мужской голос. — Приступаем к сценарию «Г».       Борьба за ворота продолжается, основная часть народа всё же остаётся на местах, стараясь противостоять мужчине в форме. Остальные же, выбирая жизнь, а не свободу, разворачиваются и боязливо отступают прочь, терзаясь сомнениями.       По площади раскатывается оглушительный скрип микрофона громкоговорителей, заставляя людей моментально замереть. Все оглядываются, не понимая откуда идёт звук, а мужской голос, недавно звучавший в рации эльфийки, теперь звучит со всех сторон, заставляя Кастиэль размазать по губам ухмылку.       Эльфийка вновь оказывается на позиции, теперь отслеживая не только ларёк, но и каждую из дорог. Она приготовилась стрелять по головам и колёсам, если вдруг понадобится. — Послушайте меня, прежде чем вы примете решение сдаться перед лицом страха, — торжественно заявляет голос Фирнеса, такой непривычно живой и эмоциональный для слуха эльфийки в укрытии. — Вы можете сдаться и уйти, за это вас никто не осудит. Сражаться с голыми руками против озверевших солдат, не знающих пощады и сожаления, правда сложно, — говорит он и толпа заметно грустнеет лицами, кое-кто даже плачет, оглядываясь на кровавую гущу событий. — Однако, отступив, вы признаете, что нынешний режим вас всё-таки устраивает. Режим, в котором ваших родных и близких могут убить, только они возымеют неосторожность выразить иную точку зрения. Режим, в котором ваши дети, братья и сёстры будут жить в бесконечном страхе перед жестоким кулаком несправедливого правосудия. В стране, в которой жить смогут только покорные. — Ну ты и загнул, малыш, — с ухмылкой пробубнила девушка под нос. Кастиэль слушала, но от того не теряла бдительности. Она чётко отслеживала передвижения вражеского снайпера, который взглядом из укрытия искал её местоположение. — Вы можете сдаться, никто вас не осудит, но будущее этой страны навсегда останется чёрным. Они построят новые тюрьмы, они будут всё чаще продавать ваших женщин в рабство, будут убивать ваших мужчин на каторгах, а некоторые станут подвергаться бесчеловечным экспериментам, — не унимался Фир, крепко кулаком сжимая ножку микрофона. — Поверьте мне, я видел это всё собственными глазами. Я потерял нечто слишком дорогое, когда бездействовал, и потерял последнее, когда стал противостоять. Однако, я никогда не опущу рук перед лицом опасности. Я буду сражаться за наше общее будущее, даже если в конечном итоге погибну сам. Я хочу, чтобы моя жертва не была напрасной. — Я тебе погибну, эльфийская, наглая морда, — недовольно пробурчала Кастиэль. Она испытала сильное желание явиться в офис и съездить коллеге прикладом винтовки по смазливому личику.       Основная часть тех, кто передумал бороться, теперь гордо задирают носы. Скалятся, оборачиваясь на пока живых мужчин в форме да охранников, испытывая ярое желание уничтожить. Всё идёт по плану, хоть и некоторые всё же уходят, а те, кто был ближайшими к воротам людьми, теперь лезут вверх по высокому забору, сжимая в зубах ножи.       Именно в этот момент снайпер решает обнаружить себя. Хоть мужчина и имел прикрытие, он всё равно раскрывает место укрытия для Кастиэль. Он целится ровно в тех, кто полз по забору, и за этим следует сразу два выстрела. Первый — парень падает безвольной куклой на территорию администрации, заставляя толпу издать испуганный вскрик. Второй выстрел, прозвучавший ровно через секунду после первого, пронзает собой сразу два стекла легкового автомобиля. Пуля минует стекло водительской и пассажирской дверей, вскоре после чего угождает мужчине в плечо, заставив вражеского снайпера вновь опуститься на землю. — Скарлетт, ты меня слышишь? — сразу после попадания скрывается Кастиэль, вновь до боли сильно сжимая в руках рацию. Получив утвердительный ответ от девушки, эльфийка продолжила. — Машины уже выехали с базы? Сколько приблизительно будет головорезов? — Да, они уже выехали, — отвечает нежный, но крайне взволнованный голос Скарлетт. — Я не могу знать точно сколько их, но, кажется, очень много. Они набрали к себе всякую зелень, что одновременно и плюс, и минус. В числе они явно превосходят, а вот в силе…вряд-ли. — Через сколько они будут здесь? — спрашивает вновь Кастиэль. Аккуратно выглядывает из укрытия, она наблюдает за всеобщей паникой.       Снайперу не потребовался прицел винтовки, чтобы увидеть целый ряд чёрных, пуленепробиваемых грузовиков, подступающих со всех сторон. Открыв губы в немом шоке, эльфийка успела помолиться за жизнь каждого из бойцов и обычных людей на площади. Не теряя связь со Скарлетт, она вновь начинает говорить в рацию, пропустив мимо ушей всё то, что ответила девушка на вопрос. — Отряды прибыли на место. Конец связи.