Портрет бабочки.

Обычно время шло для Томиоки очень быстро потому, что извечная скука и самобичевание складывались в бесконечный, монотонный поток, заставляя не замечать, как именно идет время у других людей, но в этот раз все было по другому. Гию без абсолютных признаков усталости рисовал карандашом два часа подряд, стараясь повторить портрет девушки-бабочки из его сна. Первым делом парень изобразил прямой, маленький носик и тонкие, бледные губы, затем очертил худые щеки и хорошо заметные, но вместе с этим очень гладкие скулы, а потом и два овала глаз с фасеточным узором. Затем настала очередь прически: две длинные, волнистые пряди обрамляют лицо, спадая вниз, почти до шеи, а остальные волосы скреплены на затылке заколкой бабочкой с фирменным узором на крыльях. Закончив прообраз, юноша утер ластиком следы эскиза и добавил тени, сделав рисунок более обьемным. Это действительно получился настоящий портрет, только черно-белый, нарисованный простым карандашом. Томиока уже хотел было начать рисовать шею, но лист бумаги кончился, а грифель карандаша с хрустом переломился, превратив инструмент в тупой огрызок. Недовольно вздохнув, Гию полез в тумбочку за новым и невольно взглянул на часы. Они показывали уже восемь утра. До пар оставалось не более получаса. Он так увлекся рисованием загадочной незнакомки, что совсем не заметил, как быстро пролетело время. -Черт! Благо, Гию так и остался с прошлой ночи в уличной одежде, потому, схватив сумку с тетрадями, лежащую рядом, парень пулей вылетел из квартиры, с оглушительным грохотом захлопнул дверь и помчался вниз по лестнице, выскочил через дверь парадной и дал прямиком к автобусной остановке. То, что три часа пролетели настолько незаметно, шокировало его, но то, что причина была в том, что Томиока почувствовал себя настолько оживленным и заинтересованным в этом занятии, не могло не радовать. В последний момент залетев в автобус, парень чуть не сбил кондуктора, расплатился и наконец сел у окна, выпуская пар из рта вместе с тяжелым дыханием. Ему уже давно не приходилось так быстро и долго бегать. Прислонившись затылком к креслу, Гию попытался обдумать, что вообще происходит и почему в нем произошли такие резкие перемены. "Что со мной происходит? Почему я ощущаю себя таким бодрым? Очевидно, это всё из-за того сна, но...Нет, не от него. От той девушки, что мне приснилась. У неё был такой необычный цвет глаз...Я её знаю? Кто она? И когда происходило то, что было во сне? Эпоха Тайсе? Эпоха Сенгоку? Бог его знает... ... Быть может, меня посетила муза и я видел именно её? И теперь поэтому я чувствую такое вдохновление? Ну...а ведь всё сходится. Наверно, так." Автобус взвизгнул по заледеневшой дороге шинами и остановился прямо перед институтом, выбивая Томиоку из колеи его рассуждений. В голову вернулась мысль о том, что у него скоро пара, а он, черт подери, опаздывает. Подхватив сумку, студент выпрыгнул из продолговатого пуза машины и крупной рысью помчался в сторону универа. Едва не упав семь раз по пути, Гию буквально влетел внутрь здания, в спешке сдал пальто в гардероб и такими же мощными скачками помчался наверх, в свою аудиторию. В коридорах было пусто, очевидно пары уже начались, и он точно опоздал, однако останавливаться парень не собирался. Любопытно, даже если мы уже ничего не можем сделать, мы продолжаем инстинктивно давить до самого конца, надеясь на чудо и победу, хоть и тщетно, совсем как загнанные в угол звери. И после этого вы еще заявляете, что человек-не такое же животное? Даже своими повадками и реакцией на многие вещи мы не ушли далеко от братьев наших меньших. Крупные акулы в бизнесе также коварно тайком переворачивают друг друга, вонзая в спину кинжалы подкупов и других махинаций, всевозможный сброд подражателей, что как падальщики суетится вокруг убитой туши чьего-то успеха, пытаясь подобрать куски потеплее, пока мясо ещё теплое, а сексуальные отношения и вовсе совсем не отличаются от звериных. Так в чем же разница? Весь потный, Томиока с разбегу влетел в дверь аудитории, в которой уже десять минут шла лекция по черчению, и только тогда остановился, уперевшись руками в колени и тяжело дыша. В круглой комнате, уставленной, как древнегреческий театр, многоуровневой системой столов, повисла тишина. Сотни глаз впились в вбежавшего посередине занятия парня, будто прожигая насквозь, и даже лекторша, невысокая женщина средних лет, удивленно подняла брови. -Томиока? Вот так сюрприз. Не думала, что вы способны прогулять. Это первый прогул за всё ваше нахождение тут. -Прошу прощения. -выпрямившись, Гию наконец смог отдышаться и принять более менее важный вид. -Разрешите войти. -Вы уже вошли. -спокойно отметила профессор и кивком головы указала на место, за которым парень должен был сидеть. -Садитесь. Стараясь слиться со стеной, Гию шустренько перебежал за свою парту и достал тетрадь с ручкой, начиная записывать прямо сходу. Лекция была о различных вариациях обьемных, сложных фигур в 3D пространстве, и вроде как она была довольно важной, но...Томиока просто не мог сосредоточиться. В голове постоянно плыло лицо той девушки, что он видел во сне, однако понять, почему он видит её, да еще и так долго не забывает спустя столько часов после сна, ему было непонятно, а в голове продолжал крутиться водоворот совершенно посторонних мыслей. "Может, я болен чем-то? Я не могу перестать о ней думать! Это ненормально. Это так ничтожно. Так жалко. Мало того, что ты червяк, ничего не добившийся в жизни, так еще и позволяешь глупым мыслям забивать твою голову... ... Ой, подумаешь, будто сидящие вокруг много чего добились! Это абсолютно нормально. А во вторых, я уже знаю эту тему и мечтать иногда не вредно." От осознания того, что он впервые возразил сам себе в бесконечных кругах самобичевания, по спине Томиоки пробежала мелкая дрожь. Он чувствовал, что словно стал другим человеком, ибо такое капитальное количество перемен в его поведении и жизни за один день было слишком уж странным. Почему-то старательно делая вид, что пишет и слушает, будто опасаясь, что его заметят и отругают, как нашкодившего школьника, Гию вырвал из тетради листок, вытащил простой карандаш и принялся рисовать, время от времени поглядывая на учителя с легкой боязнью быть обнаруженым за настолько детским делом. Забавно, как люди испытывают страхи от самых обычных вещей, от ос и прочих мелких насекомых до элементарной боязни чердаков и других замкнутых пространств, хотя исторически должно быть наоборот, ибо в маленькой пещере, которую не продувает ветер, точно никто не подкрадется и не нападет со спины, а пол не мерзнет даже в снежную пору. Причина самая простая-инстинкты людей деградируют и работают совсем не так, как должны, а все от того, что зона комфорта разлагает нашу природу, заставляет людей становиться слабее, медленней и нежнее. Именно поэтому современный человек, оказавшись в лесу, неизбежно погибнет. А меж тем, грифель карандаша продолжал упорно чертить, вырисовывая миниатюрную фигурку в полный рост, прямо в такой же форме, как и во сне. Серый цвет аккуратно обвел стройную, прямую талию, два шарика не слишком большой, но приятной глазу груди, скрытой под плотной тканью, острые плечи и длинные, светлые полы хаори. С лицом Гию не определился, но решил нарисовать его в стиле аниме. Еще пара завершающих линий, и девушка предстала перед ним на листе бумаги с скрещенными на груди руками и лукавой улыбкой на лице. Убрав карандаш в карман, Томиока приподнял листок и вгляделся внимательнее, оценивая работу. Она ему нравилась, как и изображенная на бумаге незнакомка, невольно вызывая улыбку. В голове даже пронеслось, что было бы неплохо узнать её имя... Прозвеневший звонок заставил забыть о этой странной, глупой мысли, отправив парня на следующую пару. Внутри студента всё невольно сжалось, ибо предстояло идти к все время агрессивно прессингующему его, пусть и ради благой цели, профессору Юширо. Несколько раз свернув в разные стороны, Томиока прошел через почти весь институт и наконец вошел в аудиторию. Как ни странно, сюда он тоже пришел практически последним, что вызвало у раздражительного профессора немое удивление, выразившееся поднявшимися вверх бровями. Едва стоило ему войти внутрь, и звонок прозвенел прямо ему в спину. Даже несмотря на это, в помещении еще стоял довольно сильный галдеж студентов, так что Гию под шумок незаметно шмыгнул к своему месту и был таков. Профессор же, подняв руку, молча ждал, пока ученики соизволят угомониться и обратить на него своё внимание. Постепенно гам упал до уровня смущенного шёпота, а затем вовсе стих, и Юширо, пригладив рукой выбившуюся прядь волос, зычным голосом заговорил. -Итак, сегодня у нас продолжение прошлой темы, а также ваш экзамен на этот семестр-портреты. Эта работа будет с вами на протяжении всего оставшегося года и её сдача послужит вашим билетом в следующий курс. Приступайте! Произнеся эту речь в лицо всем третьекурсникам, Юширо вернулся за свой дубовый, лакированный стол, раскрыл том Тургенева и с большим увлечением погрузился в книгу, в то время как студенты вовсю начинали набрасывать эскизы и распаковывать колпачки баночек с красками. Судя по всему, каждый из них уже был готов к происходящему и успел подготовить тему для проекта. Один лишь Томиока сидел нерешительно, глядя на белое полотно холста в смутных сомнениях о том, что же ему всё-таки изобразить. В голову приходили дымчатые облики идей, но все они испарялись обратно, постепенно уступая место пурпурному свечению внутри головы. Как бы это не было пугающе предсказуемо, на ум приходила лишь незнакомая девушка, пришедшая к нему во сне. -Ну, чтож, так тому и быть. -прошептал себе под нос парень, проверяя кончик карандаша на остроту, а затем, немного подумав, добавил. -Значит, нарисую тебя...Муза. Самым сложным оказался выбор позы. Гию мог бы изобразить её как и в прошлые разы: стоящей с скрещенными руками, или портрет только её бюста, но ему показалось это слишком скучным. Изобразить Музу просто сидящей, стоящей или глядящей куда-то вдаль было бы слишком просто, хотелось чего-то острого, экстравагантного, хоть он и не понимал, почему у него возникает такое обожание, сравнимое с многими месяцами или годами тесной привязанности, к образу, посетившему его лишь один раз сегодня во сне, но Томиока не задумывался об этом, предпочитая бросить все силы на портрет. Как же можно было изобразить её так, чтобы картина запоминалась и ассоциировалась именно с ней? С этими пурпурными волосами, пурпурной, таинственной улыбкой и фасеточным узором хаори и глаз, напоминавшем бабочку, чудного мотылька в теле человека. Бабочку...Бабочку! В один миг его осенило. Гию изобразит её, будто бабочку в свете луны-парящую на крыльях своего полупрозрачного одеяния над гигантским озером в ночи при свете луны. Возможно, чересчур необычно и как-то чрезмерно пафосно, но кого это волнует, когда душа требует творить, расстреливая полотно сотнями разных красок и оттенков? В полной уверенности того, что ему делать дальше, Томиока протянул руку с карандашом к полотну и принялся выводить тонкие линие эскиза. Короткие штрихи ложились, как снежинки на белоснежный холст, образуя прообраз человеческой фигуры, взметнувшейся в полете, словно птица. Процесс пошел быстро и с чувством, начиная постепенно всё больше затягивать Гию, однако внезапно сзади раздался гром звонка и студенты пулей полетели из аудитории. Томиока так и застыл, в некотором шоке от происходящего. Время так быстро прошло? Но как?! -Ты сегодня очень долго сидел и думал. А еще в твоих глазах есть пламя. -прозвучал сзади тихий голос профессора. -А? Да! Здравствуйте, профессор Юширо! -воскликнул Гию, разворачиваясь на стуле лицом к лектору, на что тот лишь добродушно, и даже как-то удовлетворенно улыбнулся. -Надеюсь, он будет гореть не только сегодня. А теперь идите, Томиока. Я хочу закрыть аудиторию и поехать домой. Как во сне парень вышел из кабинета, проводил заперевшего на ключ аудиторию Юширо взглядом и лишь затем начал потихоньку приходить в себя. Вокруг было уже довольно тихо, ибо так много пар обычно никто не получал в один день, а если и получал, то старался прогуливать. Однако точно не Гию и не Сабито, уже по традиции поймавший своего изменившегося сегодня друга сразу на выходе из пар. -Гию! Мы сегодня идем с ребятами в клуб. -радостно известил розоволосый, дружески хлопнув товарища по плечу. -Не хочешь с нами? -А давай! -внезапно согласился Томиока и сам чуть не ахнул от своих же слов. Что с ним происходило? Почему он вел себя так по другому? Что, черт подери, эта незнакомка сотворила с ним во сне?! -Да ладно?! -глаза розоволосого распахнулись от удивления. -Ты не прикалываешься? -Нет конечно. Пошли. -улыбнулся какой-то слишком живой для себя самого улыбкой Гию. Дважды просить Сабито не пришлось, и парень тут же потащил своего приятеля в сторону компании из другого факультета, вроде бы архитектуры. Ребята там всем были незнакомые, но розоволосый быстро втиснул Томиоку в их компанию, и под веселый шум и гам со стороны всех её участников, в том числе и Гию, они быстрым шагом высыпали на улицу, а оттуда прямиком в ближайший клуб, травя воздух взрывами веселого смеха и ловя кружащиеся с неба снежинки языком. ************************************

На следующее утро

Проснулся Томиока от того, что кто-то во сне, лежа прямо на полу, нечайно ткнулся головой в его журнальный столик и уронил на себя пару пустых бутылок, стоящих на нем. Первым чувством была страшная головная боль, вторым-понимание того, что на улице уже очень светло, и неизвестно, сколько он проспал. Взглянув на часы, Гию с неудовольствием отметил, что время перешагнуло за час дня, а судя по тошноте, свинцовой тяжести в ногах и ноющей боли в висках, он стал жертвой похмелья. События прошлой ночи парень помнил смутно, с трудом: сначала они пошли в клуб, потом очень долго веселились, пели, потом напились, и дальше пьяные в стельку разбрелись кто куда, а Томиока с Сабито решили отправиться домой к первому, а дальше...А дальше...Непонятно. -Вот дерьмо. -едва слышно прошептал парень и перешагнул через сопящего друга. Подойдя к холодильнику через целую армию фантиков от каких-то конфет и парочку пустых бутылей, Гию вытащил из него буханку хлеба, не разрезая, зубами отодрал от неё кусок и прошел в душевую. Продолжая жевать, парень подставил голову под лейку и включил ледяную воду. Прохлада тонких, стреловидных струй быстро потопила в себе сознание, приводя Томиоку в себя. Вода хлестала его по ушам, обжигая своей чрезмерной свежестью кожу на голове, заползала за шиворот, но постепенно изгоняла похмелье, параллельно с этим воскрешая из памяти все остатки прошлой ночи, а точнее того, что парню приснилось. Обрубив подачу воды, Гию немного послушал, как монотонно падают капли с горлышка лейки, а затем глубоко, полной грудью вздохнул и счастливо, мечтательно улыбнулся, рассматривая белый, кафельный пол, сидя на краю ванной. Он вспомнил, что ему ночью снова приснилась ОНА. Пурпурноволосая муза с аметистовыми глазами. Правда, в этот раз видение было менее четким, и девушка-бабочка просто тыкала его своим пальцем в грудь, о чем-то спрашивая, пока Томиока, обомлев, стоял и слушал её, утопая в прострации нечетких, но теплых мыслей, ровно как и сейчас на краю бассеина ванной. -Что со мной происходит? -прошептал он в очередной раз сам себе вопрос, поднимая взгляд на зеркало, висевшее над раковиной. -Неужто я...влюбился в сновиденье?