Найди меня! Дождись меня!

*****       И вот третий курс. Начало сентября.       И сразу «счастье» привалило к берегу Тэхёна: сегодня вдруг вне расписания поставили коллоквиум по «Международному праву», да ещё и соединили это приятное событие с «бесхозным» первым курсом магистратуры, считай по-старому – пятым курсом универа, так его все и называли. Видимо, их препод заболел, и деть тех было просто некуда.       Профессор по «Международному праву» – русские имена и фамилии Тэхёну до сих пор давались с огромным трудом – «Идывасыч», как прозвал его Тэхен, на самом деле был Эдуардом Васильевичем, и он не нравился ему от слова «совсем», и похоже это было взаимно. Тот весь прошлый год измывался над Тэхёном, с упорством маньяка пытаясь завалить того либо с курсовой, либо на семинарах. Да только не особо у него это получалось, Тэхён учился старательно, разбирался во всём досконально: если уж мучиться, так хоть знать – за что. И когда начались первые тёрки с преподом, Тэхен не стал ничего тому доказывать, сразу пошёл к заведующему кафедрой и попросил объяснить, что не так с его курсовой. В итоге, видимо профессору «Идывасычу» популярно объяснили, что с курсовой у иностранного студента-платника всё окэй, поэтому приставать очень уж явно тот перестал, но злость затаил, так что Тэхён уже весь был в предвкушении счастья от нежданчика. О чём сейчас и был в глубоких раздумьях.       …До начала занятий оставалось ещё порядка пяти минут. Студенты рассаживались по своим местам, громко переговариваясь между собой, кое-кто даже обнимались, видимо, впервые встретившись после каникул.       И в этот момент появился Он. Даже вдруг показалось, что в аудитории сразу стало светлее. Все взгляды тут же остановились на Нём. Было даже непонятно – то ли это цвет его яркой голубой футболки так оттенял эти широко открытые глаза, излучающие веселье и тепло, подчёркнутые золотистыми длинными ресницами; то ли вдруг небо стало настолько глубоким, что заблудилось в глазах этого улыбчивого, симпатичного парня, но они просто сияли, словно два синих озера в солнечный день.       -У-у-уууууу!!! – единым гулом пронеслось по аудитории, и тут же раздались громкие возгласы, свист и даже аплодисменты.       А потом Он улыбнулся. Он улыбнулся, и у Тэхёна тут же что-то оборвалось внутри, а затем горло сдавило, словно клещами. Эта улыбка. Нет, он не сказал бы, что она была такой же, как у Чонгука. Такой просто не было и не могло быть ни у кого больше на свете. Так, как улыбался Чонгук: искренне, широко, заразительно, смешно сморщив нос, так никто никогда улыбаться не будет. Во всяком случае - Тэхёну, так мог улыбаться только Гуки своему Тэ. Потому что после этой улыбки тут же следовал поцелуй: жаркий, мокрый, нетерпеливый, либо совсем другой – нежный, лёгкий, сладкий.       И от этих воспоминаний снова сдавило горло, запершило в носу, и непрошенная и ненужная слеза вдруг покатилась по щеке. Тэхён еле успел опустить голову и быстро стереть её рукой, чтобы никто не заметил. Хотя, кто заметит? Тэхён давно стал в группе невидимкой, можно сказать – изгоем, на него уже давно никто не обращал внимания. И это его вполне устраивало. Ему не нужно было ничьё внимание.       Вновь прибывшего уже тискали со всех сторон, обнимали, того и гляди, разорвут сейчас на мелкие кусочки. И что самое интересное, мяли и тискали пятикурсники, читай, - магистранты. Третьекурсники же с удивлением и весёлым вниманием, заразившись общим настроем, глядели на эту радостную встречу явно старых знакомых и только тихо переговаривались.       Отовсюду слышалось лишь одно странное слово, но, судя по его постоянному повтору, оно могло означать, скорее всего, имя этого явно популярного среди магистрантов парня: «Мишка».       И этого «Мишка» тут же утащили куда-то на первые ряды его знакомые. Тэхён не понимал, что вдруг в этом парне заставило его так внезапно и так горько вспомнить Чонгука? Ведь они даже не были похожи. А потом понял – у обоих широко открытые миру глаза, пусть и разного цвета, и у обоих яркие, белозубые улыбки, от которых хочется улыбаться в ответ.       Тэхён бездумно глядел в спину этого «Мишка», хотя все мысли были лишь о Чонгуке, почему-то с новой силой и новой болью в нём отозвалась эта потеря. И этот мальчишка стал её неожиданным катализатором.       - Ким Тэхён, - видимо уже не в первый раз по-английски профессор окликал студента. Того, словно выдернули резко из сна. - Я смотрю, у Вас есть дела поважнее, чем «Международное право», Вы вообще ничего не слышите. А ведь я к Вам обращаюсь. Отвечайте на вопрос.       Если бы только Тэхён ещё знал, на какой. И спросить не у кого, по обе стороны от него два пустых места. И вдруг сзади появилась чья-то рука с запиской. Тэхён быстро развернул: «Определение Международно-правового обычая». Он резко выдохнул и ответил на вопрос, предварительно извинившись перед «Идывасычем»:       - Хорошо, садитесь, - препод был явно раздосадован полным, конкретным и правильным ответом.       Тэхён сел и сразу же обернулся - миленькая девчушка, похожая на мышку, смущенно улыбнулась.       - Спасибо, - Тэхён поклонился. - Ты меня спасла.       - Ерунда, не за что.       И вдруг в полной тишине, нарушаемой лишь скрипучим голосом профессора, услышал негромкое:       - Это кто?       Тэхёна внимательно рассматривали, обернувшись, «Мишка» и ещё один пятикурсник через два ряда от него.       - Да так, «чудик» один с третьего из Южной Кореи.       - Из Южной Кореи? Надо же! А почему – чудик?       - А потому и чудик, что из Южной Кореи. Много ты видел здесь кого из Южной Кореи? А потом он практически ни с кем не общается, наверное, мы не достойны его внимания, - довольно громко тот бормотал, но вдруг, напоровшись на ответный взгляд, оба тут же отвернулись.       …Тэхён догнал девушку и аккуратно тронул за плечо. Та резко обернулась, но, увидев парня, расслабилась и снова улыбнулась.       - Спасибо ещё раз, ты, правда, меня спасла.       - Да ерунда, не бери в голову, я видела, что ты что-то чертил в тетради, и поняла, что просто задумался.       Да, он чертил, а, точнее, писал на хангыле – корейском алфавите. И писал он «Чонгук», обводил несколько раз бездумно, так, что даже протёр дыру в листе.       - Я Ким Тэхён из Южной Кореи. Можно узнать твоё имя?       - Меня зовут Мила Илич, я из Сербии, пятый курс, точнее - магистратура. Да, я слышала, как тебя назвал профессор, а ещё слышала, что про тебя сказал Зоран, этот придурок слишком громко бубнил, не бери в голову.       Тэхён усмехнулся.       - Я привык. А, кстати, ты не в курсе, что это был за парень, которого так радостно сегодня все встречали? – Тэхёну вдруг стало интересно.       - А, это Михаил Панов из России. Он два года отучился, а потом на два года ушёл в академку, вот, получается, вернулся.       - В академку? Это что такое?       - Академический отпуск – перерыв в учёбе. Он, по-моему, уезжал с родителями куда-то на два года.       - А он, что, такой популярный в универе?       - Ну, да. Он, во-первых, спортсмен-гимнаст, выступал за универ, всегда брал какие-нибудь награды. А потом он ещё и паркурщик, знаешь, это, которые по лестницам и крышам прыгают?       Тэхён словно влетел в стену.       - Паркурист? Трейсер? Но ведь у нас в универе нет группы паркура, я узнавал.       - Я, честно говоря, не в курса́х, просто что-то такое слышала, - и увидела, как вдруг остолбенел Тэхён. - А ты, что, тоже паркурщик?       Тот лишь сейчас пришёл в себя. Неужели, вот оно? Неужели подошла его очередь исполнения желаний? Даже было страшно в такое поверить.       - А? Да, немного. Слушай, Мила, а почему его все как-то странно зовут. Ты сказала, что его зовут Михаил, - даже смог выговорить с первого раза.       - А, Мишка? Я точно не помню, но его все так зовут, это, вроде его кличка в паркуре.       - Ник, - машинально поправил девушку Тэхён, что-то про себя соображая и глядя куда-то вдаль.       - Что? – та не поняла.       - Ник, это такие придуманные имена в паркуре.       - А-а-а, - протянула. - А у тебя есть ник? – спросила заинтересованно.       - Ви, - Тэхён улыбнулся и показал два раздвинутых пальца. - Ви – виктория, победа, значит.       - Ух ты, здорово. Ну, ладно, побегу, а то ещё надо аудиторию найти.       - Мила, подожди секунду, а ты не знаешь, где можно этого Михаила найти?       - Как, где? Он теперь вместе с тобой в одной группе будет. Ну, пока, - и девушка упорхнула, словно мотылёк.       Вот это да?! Тэхён просто не мог поверить в такое. Трейсер, и в его группе! И тут же стал мечтать – вот бы попасть в его группу паркура, а за этим сразу - рефлексировать – а вдруг не возьмёт в группу, просто откажет, а вдруг снова ничего не получится? Ведь, скорее всего, и не от него это зависит? Но попробовать же стоило? Правда?       Тэхён ужасно соскучился по настоящему паркуру. И хотя старался форму поддерживать: так и продолжал бегать постоянно, да и прыжки крутил разные во дворе дома на детской площадке, чтобы не забыть окончательно всё, что умел, да только всё это было не то, этого было безумно мало, хотелось настоящего паркура, хотелось «города», чтобы лететь вперёд, и никаких преград, и чтобы чувствовать себя всемогущим. И даже заулыбался от предвкушения.       Только вот к Михаилу подходить с этим оказалось стрёмно, Тэхён никак не мог себя заставить. Даже не ожидал, что такой трус. Несколько раз уже мысленно подходил, но… только мысленно. Перебороть себя просто не мог.       …Урок физры, как всегда начался с разминки-бега вокруг футбольного поля. Физрук очень любил поиздеваться над студентами, гонял по полю до последнего живого существа. Этим существом обычно был Тэхён, он умел распределять нагрузку, чтобы не сдохнуть в первый километр. А после просто останавливался, когда все уже валились замертво, чтобы физрук «Геныбор» снова не пристал к нему ни с какими соревнованиями. Тот и не приставал, знал, что Тэхён всё равно откажется. Они это уже проходили.       Оба бегут плечо к плечу, постоянно поглядывая друг на друга, не ускоряясь, но и не снижая темпа. И бежать, так видимо, могут ещё долго. Тэхён уже стал подумывать остановиться, а то этот марафон затянется до конца пары. Уже все студенты успели отдохнуть, кое-кто даже вздремнуть, и теперь с явным интересом наблюдали за «парой гнедых, запряжённых с зарёю».       Михаил, как и Тэхён бежал размеренно, не сильно утруждаясь, такая скорость для него явно была комфортной, как и для Тэхёна. Отбежав на максимальное удаление от физрука, он, абсолютно не задохнувшись, вдруг произнёс:       - Останавливаемся или ещё побегаем?       Тэхён скользнул взглядом по парню.       - Как скажешь.       - Тогда останавливаемся.       И они просто пошли рядом по гравийной дорожке, окаймляющей поле.       - Классно бегаешь, дыхалка в норме, ноги крепкие, - Михаил оглядел Тэхёна. - Спортсмен?       Вот он, тот случай, который Тэхён просто не мог упустить.       - Нет, так, для себя. В детстве занимался спортивной гимнастикой.       - О, надо же? Я тоже.       - А после…, - Тэхён с волнением выдохнул, - паркуром.       - Паркуром? – Михаил даже остановился, уже более внимательно разглядывая парня и машинально зачёсывая пальцами наверх свои непослушные, пшеничного цвета волосы. Он делал так всегда, Тэхён это уже заметил, особенно, когда о чём-то сильно задумывался. - А где занимаешься? Какая группа? Я почти всех в Москве знаю. Я ведь тоже трейсер.       - Здесь нигде. Пытался пару раз примкнуть к разным, да не пошло. Английский никто практически не знает, а у меня с русским пока ещё проблемы. Так что, не сложилось, - ну, не всю же правду вываливать, что просто не хочет никто чужаков видеть в своей команде, и плюс к этому ещё разные нюансы.       - Слушай..., - и Тэхён увидел, как загорелись эти невероятные синие глаза, просто всполохами синими пошли изнутри.       «Очень необычные глаза», - неожиданно для себя подумал Тэхён, погружаясь в них. И вдруг Михаил замолчал и как-то рвано сглотнул, от чего Тэхён сразу пришёл в себя и теперь уже осознано поглядел на парня. Но тот продолжал молчать, широко распахнутыми глазами смотря на Тэхёна.       - Да? – Тэхён решил вернуть и его тоже на землю, только не понимал, отчего вдруг тот выпал из реальности.       Михаил как-то странно моргнул, словно очнулся.       - Так вот, я о чём, - немного помолчал. - Слушай, - приходя в себя окончательно. - У нас тут есть группа, называется «Без Границ», я в ней практически всех ребят знаю. Меня, правда, два года не было в России, но там всего пара новичков появилась. Не хочешь показать, на что способен? А то, может, присоединишься? Главный у нас там «Мастер», я типа его зам – «Мишка», - он ткнул в себя большим пальцем. - Ты, наверно, это уже слышал. А у тебя какой ник?       - Я – Ви, значит, победа, виктория, - и для наглядности показал два пальца.       - Классно. А у нас, кстати, уже одна «победа» есть в группе – Ника – богиня победы, - Тэхён аж замер.       - Случайно не из Кореи?       - Да нет, местная. А что, в Корее тоже есть Ника? – Мишка улыбнулся.       - Ага, была такая.       - Девчонок вообще в паркуре мало, в нашей группе из пятнадцати человек – всего трое. Ну, что, - и уже улыбается этой своей почти чонгуковской улыбкой, от которой у Тэхёна аж зубы свело, - покажешь класс? Сегодня у нас тренинг.       Тэхён ничего даже не смог ответить, просто кивнул.       …До места добирались на Мишкином авто, им оказалась белая «Киа Спортейдж», словно и не уезжал из Кореи.       - Почему - «Мишка»? Что это означает? – Тэхён решил завести беседу, чтобы тупо не молчать всю дорогу.       Тот снова улыбнулся. Казалось, он улыбается по любому поводу, но глупым это не выглядело. Скорее, наоборот, даже улучшало настроение.       - Мишка – это тоже моё имя, производная от Михаила, только, ну, вроде как для друзей. Дело в том, что мои родители тоже занимались в своё время паркуром, поэтому я, считай, в паркуре родился. Меня ещё совсем маленьким мама привязывала к себе и бегала, делала разные прыжки, не сложные, конечно. Поэтому все их друзья-трейсеры меня знали с рождения и называли Мишкой, так за мной это имя и осталось, я и не стал менять. Меня под ним все знают. Так я в жизни Михаил Панов, а в паркуре – Мишка, считай, это мой ник.       - Ясно. А как мне тебя называть?       - А как хочешь, можно Мишкой, можно Михой, Мишаней, Майком, но тебе это, наверное, сложно. Тогда – Мишкой. А тебя, кстати?       - Тоже, как хочешь. В паркуре я – Ви, в жизни - Ким Тэхён, поэтому можно - Тэхён или просто Тэ.       - Хорошо, тогда - Ви.       - Мишка, а почему ты на два года взял академический отпуск?       - Да, так нескладно получилось. Я отучился два года, и вдруг отца посылают на два года в командировку в Австралию. Сначала мама не хотела ехать, а потом, я почувствовал, что не хочет отца одного отпускать. Они всю жизнь вместе, никогда не расставались. И меня одного оставлять не хочет, всё-таки переживают оба за меня. Вот она и разрывалась. Ну, и я решил, что не будет ничего страшного, если я возьму академ на пару лет.       - Ясно. И как в Австралии?       - Классно, только очень жарко. Океан, плавать здорово. Пробовал заняться серфингом, но понял, что не моё. Обошли и объездили с друзьями все бары и клубы, тоже надоело. Занимался паркуром, совершенствовал свой английский, в общем, если честно, бездельничал. Надоело до жути. Даже уже и поучиться захотелось. А у тебя, кстати, тоже английский на уровне. Где учил?       - В Корее, лет с трёх, наверное. По-английски говорить стал раньше, чем по-корейски. Мама всегда говорила, что он мне пригодится, как в воду глядела, - и сразу взгрустнулось.       - Ви, а почему вдруг Россия? Ты же мог учиться в любой другой стране? К нам из Южной Кореи практически не едут, ещё из Северной, ладно, но чтобы из Южной? Почему?       Тэхён помолчал, он как-то не был готов к этому разговору.       - Да, так получилось, - попытался отговориться, да только Мишка понял, что тот просто не хочет говорить.       - А родители твои остались в Корее?       И снова ненужный вопрос, и снова Тэхён сжал зубы.       - Я отвечу, только ты больше не будешь ничего спрашивать про родителей, хорошо? – улыбка у Мишки сразу увяла, словно тот и так всё понял. - Родители пропали без вести.       - Прости.       - Ничего, уже прошло больше трёх лет, я привык,.. наверное. У меня остались только два двоюродных брата. Они меня сюда и определили.       Мишка промолчал, больше и спрашивать было нечего. Да только молчать Тэхён долго не мог, слишком мысли ненужные давить начинали.       - А мы куда едем?       - К Цирку на Вернадского. Это рядом с метро «Университет». Увидишь, там классно, и охрана больше не гоняет – привыкла. Единственное, особо сознательные граждане могут выступать не по делу, но, главное, не вступать с ними в полемику, а то могут полицию вызвать. Вот тогда будут проблемы.       ...Тэхён с удивлением рассматривал громадное пространство перед зданием Цирка, на котором то здесь, то там тренировались на явно импровизированных площадках различные группы трейсеров. И почему он ни разу не наткнулся в интернете на это место?       Это был всего лишь сквер, на котором возвышалась стена из каменных глыб, и на этом сквере в полнейшем беспорядке были разбросаны парапеты, фонтаны, кучи мусора и песка, оставшиеся видимо от незаконченного ремонта, заграждения с надписями «Проход закрыт» - ну, просто мечта любого трейсера.       Вот один парень делает трюк Джеки Чана – с разбега взбирается на почти гладкую вертикальную стену, но где-то в середине срывается. А другой пытается изобразить так называемый «Прыжок Супермена» - разбег, толчок от края парапета, полёт несколько метров параллельно земле и приземление в кувырке на когда-то приличный, а сейчас безнадёжно вытоптанный газон. Не всё пока у него получается, поэтому понуро опускает голову и устало садится на газон.       - Ребята, подходите знакомиться, - обращается Мишка куда-то в это пространство, и откуда-то начинают подтягиваться парни и девушки. - Это Ви, он из Южной Кореи, мы оказывается, вместе в универе учимся.       - Трюк, Ветер, Ворон, Флип, - со всех сторон потянулись руки.       - Клык, - это оказался как раз тот «Супермен», который пока ещё ни разу не «Супермен».       И вдруг:       - Ника, - ну просто дежавю. Тэхён резко развернулся и облегчённо выдохнул. На него глядела совсем простенькая невысокая девушка с чисто русским лицом. И от этого Тэхён вдруг неожиданно ярко ей улыбнулся, настолько ярко, что даже смутил.       Всё, что Мишка говорил трейсерам по-русски, Тэхён понимал, и от этого ему было очень хорошо, словно они говорили на одном языке, точнее, словно он тоже говорил, а не только слушал. И что с того, что лишь слушал? Всё равно Тэхёну было очень здорово, и волноваться вдруг перестал, и решил так: как получится, так и получится. И даже решил донести эту мысль до всех, как мог, перемежая русские слова с английскими.       - Ребята, я долго не делал паркур, сорри, сорри, - и снова улыбается, только уже, словно извиняясь.       Все сразу в ответ тоже заулыбались.       - Ну, давай, показывай, что умеешь, - Мишка не стал долго рассусоливать.       Тэхён оглядел конструкции, прикинул, что сможет показать и в какой последовательности. Закрыл глаза, вспомнил при этом снова Чонгука и его Чёрного Лиса, прокладывающего ему путь сквозь Пусан. И как будто он снова попал домой, в Корею, и такой же тёплый, словно родной, осенний приморский ветер мазнул по лицу, будто здороваясь и подбадривая. Зашелестели, разбегаясь под ногами, жёлтые листья, шепча какие-то свои тайны друг другу. И тогда Тэхён открыл глаза и побежал.       Он понимал, что сейчас ему надо не просто добежать от одной точки до другой с минимальными временными и физическими затратами. Сейчас ему надо показать по возможности все финты и прыжки, какие есть в его арсенале. И хотя пустую показуху не любил, фрираннеров, которые лишь для зрелищности крутят различные сальто, винты и другие смотрибельные кульбиты в паркуре, считал пустышками, но все же решил немного украсить своё «выступление» различными плюшками.       Поэтому он нёсся по этому скверу, обдуваемый и подгоняемый лёгким ветром, как когда-то мечтал, практически летел от одного препятствия к другому, перепрыгивая через парапеты и лестницы, пробегая по самому краю фонтанов и лезвию поручней, крутясь через себя, показывая всё, что знал и умел. Тут и кувырок по диагонали – ролл; и манки - через парапет с зависанием, и дроп – с небольшой высоты вниз; и прыжок в стену – кэт-лип; и Джека Чана изобразил, и «Супермена» - простите, парни, - и закончил своё выступление арабским сальто, оно всегда выглядит очень эффектно.       - Браво, браво, - кто-то с явной издёвкой нехотя сзади поаплодировал. - Ну, прямо хоть сейчас в цирк, и ходить далеко не надо, вот он, прямо под боком. Я думаю, возьмут, если очень попросишь.       Тэхён, уже успокаивая в груди дыхание, оглядывал высокого субтильного парня с маленьким пучком в чёрных волосах. Тот вдруг напомнил ему Сета и манерой общения, и даже немного внешне. А то, что ему предложили по-русски со своими способностями идти… в цирк, тоже понял. А ещё Тэхён понял, что это и есть Мастер, и что Тэхён ему не понравился, а поэтому, скорее всего в группу его не возьмут.       - Мастер, - Мишка подбежал с улыбкой. - Привет. Но ведь, действительно, это было классно. Согласись?       - Одна показуха, - Мастер с ног до головы окинул взглядом Тэхёна. - И кто это у нас такой прыткий?       - Мы вместе учимся, это Ви, он из Южной Кореи.       - Ох, ты ж, даже из Южной Кореи? И каким это азиатским ветром его занесло в нашу снежную, холодную Россию?       На эту реплику Мишка быстро взглянул на Тэхёна и ответил так же, как и он:       - Так получилось.       И тут Тэхён решил сказать то, что очень вдруг захотелось сказать, а там можно будет и уйти:       - Мишка, переведи, пожалуйста, - он заговорил по-английски: - Я никогда не показушничаю, и в других этого не люблю, но мне сказали показать всё, что я умею, я и показал. А вообще-то я больше всего люблю бегать по разным препятствиям: заборам, лестницам, чердакам и крышам. Люблю быстро перемещаться из одного места в другое. Люблю паркур в чистом виде.       - Так ты у нас ещё и руфер? По крышам, значит, лазаешь?       - Нет, я не руфер, по крышам не лазаю, я по крышам бегаю, чтобы быстрее достичь нужной мне точки. А крыши просто помогают мне в этом. Для меня не важна высота здания, даже, наоборот, лучше, если дома будут невысокими, на них легче и быстрее взобраться, а после соскочить, например, на пожарную лестницу, оттуда пробежать по узкой улочке, вскарабкаться на стену по водоотливу, пробраться через чердак, перелететь с одного дома на другой, проскользить по поручням и лестницам, и вот ты уже там, где должен быть. И ты счастлив, потому что добился того, о чём мечтал с самого раннего детства – лететь по городу, не ощущая никаких преград, - Тэхён ненадолго замолчал и вдруг горько усмехнулся. - А потом глядеть с насмешкой на своего крутого друга, который на таком же крутом байке вынужден объезжать все эти дворики и закоулки, словно последний лох, потому что, байк, к сожалению, не летает, потому что ты его обогнал, потому что ты быстрее. Вот, что для меня паркур, это – скорость и свобода.       Тэхён сказал всё, что хотел, а после просто, подобрав свою сумку, развернулся и пошёл по направлению к метро.       В вагоне стоял, зажатый со всех сторон людьми, спешащими по своим важным, неотложным делам, а скорее всего, просто спешащими домой. А у Тэхёна никаких дел не было, да и дома – тоже не было, так, безликая комната в общаге. И почему-то именно сейчас это прочувствовал просто до слёз – ни дома, ни друзей, ни родни.       И снова его окутала безысходность, которую так старался больше в себя не пускать. Почему, ну, почему у него всё так нескладно? Может быть, и не стал бы так остро сейчас на всё это реагировать, ведь пережил уже этот кризис тогда: сначала три года назад, когда потерял родителей и Чонгука, затем – год назад, когда с ума сходил от одиночества. Просто сейчас вдруг накатило – одна обида на другую.       Да, вдруг стало обидно до слёз. Даже сам от себя не ожидал. Ведь всё сделал хорошо, даже отлично. Самому понравилось, ещё даже мысленно себя похвалил, что ничего не забыл, не сбился, не напортачил. Сделал всё на подъёме, на кураже. И вдруг…его снова отшили. Просто тупо отшили. То ли позавидовал ему этот Мастер, то ли просто не понравился он ему. Грустно.       Двадцать минут от «Университета» до «Беляево» на метро в так и не ставшую родной общагу, - на машине и то дольше, - даже пожалеть себя как следует не успел, времени не хватило.       Зато понял одно: без паркура теперь уже ему не жить. Только-только успокоился, решил, что обойдётся без него. Да и обходился же как-то два года. А сегодня, будто и не было этих двух лет, – скорость и свобода - и сердце забилось птицей в клетке. Давно уже Тэхён не чувствовал себя таким живым. Только, паркур для него - это не допинг, это просто его жизнь. Понял, что не может он без него, без него он медленно умирал.       И решил тогда, что будет сам, один приезжать к этому Цирку, понравилось ему там, будет тренироваться один, самостоятельно, повторяя раз за разом, доводя до автоматизма всё, что умел, а там и новенькое что-нибудь разучит.       Да, это не «город» в том смысле, как это понимал Тэхён, но что-то очень похожее. И даже настроение как-то поднялось, вдруг увидел цель, препятствий на самом деле не было, сам себе их создавал – эти препятствия. Просто тупо себя все два года жалел, а не надо было, надо было и дальше искать пути решения проблемы. Жалеть себя всегда проще. Зато сейчас даже дышалось по-другому, потому, как понял, что с любимым делом он переживёт всё на свете.       «Скажи, Чонгук, ведь я прав?» - давно Тэхён с ним не разговаривал, а тут вдруг так захотелось, и словно увидел, как тот ему улыбнулся своей фирменной улыбкой и ясно услышал, как друг ответил: «Конечно же, прав! Дерзай!». Однажды он уже ему так ответил, когда Тэхён сказал, что хочет попробовать себя в паркуре. «Пробуй», - всё, что сказал тогда Чонгук.       Тэхён улыбнулся своим мыслям: «Спасибо, друг! Давно надо было тебя спросить. Просто я почему-то иногда забываю, что ты всегда в моём сердце».       …На следующий день настроение было уже совсем другим, даже что-то такое весёленькое мурлыкал себе под нос, чего не было уже давно. И ещё притопывал в такт ногой, - ну, вроде, как в такт, - пока заваривал чай с чабрецом.       На улице было просто лето: лёгкий, тёплый ветерок ласково гладил по лицу, заставляя поднимать голову и блаженно щуриться в синее, сказочное небо. Тэхён уже знал, что это время сентября называется «Бабье Лето», и даже знал, почему оно так называется.       Впервые за долгое время он шёл на учёбу с невыразимой радостью, потому как знал, что на этой неделе точно поедет к Цирку заниматься паркуром.       Он шёл, чуть ли не приплясывая, засунув в уши провода, и с удовольствием покачивая подбородком в такт своему любимому джазу.       - Ви! Тэхён!       Студенты, кто с явным интересом, кто с таким же явным удивлением оглядывались на бегущего вприпрыжку по кампусу к основному зданию универа одного из самых популярных студентов - Панова Михаила.       - Тэхён! Ким Тэхён!       Тот явно не слышал, зато слышали все остальные.       - Ким Тэхён! – Мишка подбежав вплотную, опустил ему на плечо руку, и только тогда Тэхён удивлённо обернулся.       - Мишка?!       - Ты вообще, что ли, ничего не слышишь? – тот даже немного запыхался. - Я зову тебя, зову, - и пошёл рядом.       - Прости, я слушал музыку, не услышал тебя, - и Тэхён тепло улыбнулся. Мишка ошарашенно глядел на парня. Он был уверен, что тот либо злится на него или на Мастера, либо просто обижен, и вдруг – улыбка. Он удивлённо хлопал своими невероятными синими глазами. От этого Тэхёну стало ещё смешнее, - А ты чего хотел-то?       - А-а, - Мишка протянул, выдохнул, приходя в себя. - Так я хотел тебе сказать, что Мастер согласен, чтобы ты тренировался вместе с нашей группой.       - Правда?! – Тэхён притормозил, сначала даже не поверил в то, что слышит, подумал, что неправильно понял. - Не против? А, вроде, вчера был против? – И Тэхён глядит так недоверчиво.       - Да нет, просто ты вчера так внезапно ушёл – мы не договорили. К манере общения Мастера надо привыкнуть. - Мишка хмыкнул и растянул вдруг губы в широкой улыбке, от которой на щеках тут же появились ямочки, а глаза сузились, и в уголках забегали весёлые морщинки. И почему-то от этого Тэхёну тоже стало вдруг смешно. - Он парень нормальный, но иногда его заносит, вот, как вчера, например. Я с ним потом поговорил – да никаких вопросов, конечно же, ты будешь тренироваться с нами, - и Мишка вдруг завис, глядя на улыбающееся лицо Тэхёна, и даже улыбка сползла с лица.       Тот сразу запереживал.       - Что такое, Мишка?       И тоже перестал улыбаться, и только увидел, как сглотнул Мишка, отвёл взгляд и уже без улыбки добавил:       - В общем, завтра тренинг, - он даже откашлялся, всё так же, не глядя на Тэхёна. - Пойдёшь? – и только тут снова поглядел в глаза парню.       - Конечно, пойду, о чём разговор? Я в любом случае тебе благодарен, что ты мне такое классное место показал, я бы и один мог там тренироваться. Я, честно говоря, уже для себя решил, что буду сам ездить к Цирку.       - Э, нет, одному не надо. Во-первых, всем вместе интереснее, видно сразу прогресс и свой, и ребят. А во-вторых, одного тебя быстро вычислит охрана, и выгонит, так что вряд ли получилось бы потренироваться.       За этим разговором не заметили, как вошли в здание и даже поднялись на второй этаж в аудиторию. И, конечно же, не видели, с каким удивлением их провожали взгляды студентов – надо же, их Мишка пасётся вместе с этим странным корейцем. Только они этого не видели, так как были поглощены разговором друг с другом.       И в аудитории – та же ситуация: все, словно по команде, повернули головы и в изумлении уставились на эту странную пару. Тэхён только собирался, как всегда, сесть на дальнюю парту, когда Мишка схватил его за рукав рубашки.       - Пошли, сядешь с нами, поболтаем ещё.       Тэхён помедлил несколько секунд.       - Ты уверен? – и бросил взгляд на компанию, в которую слишком быстро влился недавно вернувшийся Мишка. А точнее, это к Мишке слишком быстро присосались, словно рыбы-прилипалы, эти несколько парней и девчонок, сделав вид, что теперь они - его новые друзья. Основная же группа его друзей так и осталась на первом курсе магистратуры, с ними тот, кстати, так и продолжал общаться.       Тэхён уже знал, что самым близким другом Мишки был серб Зоран Чолич, с которым они были «не разлей вода» все два года, пока тот учился в России, - да, да, это именно тот, который обозвал Тэхёна «чудиком», - ну, и ещё несколько парней всё с того же магистрата.       Эти же тэхёновы одногруппники, так, примазались к чужой популярности, и если честно, особой симпатии у Тэхёна не вызывали. Но отказываться от предложения Мишки не стал, и так два года был изгоем в группе. Не то, чтобы его это напрягало, только вот с Мишкой почему-то подружиться захотелось, тем более и увлечение у них общим оказалось, да и вообще, тот ему нравился – хороший он был парень: открытый, искренний. И Тэхён направился вслед за ним на третью парту у окна, провожаемый завистливыми и даже злыми взглядами. Да только, плевать он хотел на эти взгляды, как, впрочем, и сам Мишка. Тот тоже увидел эти недоброжелательные глаза со всех сторон, на что лишь хмыкнул и утянул Тэхёна к себе за парту.       А ещё Тэхён узнал, что в универе у Мишки есть девушка из его же бывшей группы, и эта девушка его верно два года ждала, словно из Армии – как выразился один болтливый парень, который вдруг решил закорефаниться с Тэхёном, и поэтому вываливал тому всю информацию про любого, кто хоть что-то из себя представлял в универе, - и вроде как у них тогда, два года назад, всё было с ней серьёзно. Звали её Лена Усова, и она тоже уже была магистрантом.       Кстати, - Тэхён её видел – очень симпатичная девушка: высокая, стройная, с задорным высоко стянутым на затылке хвостом таких же, как и у Мишки, пшеничных волос, с пухлыми, красиво очерченными губами, большими, круглыми серыми глазами и яркой жемчужной улыбкой. Как понял Тэхён – настоящая русская красавица. И если вдруг они в течение дня с Мишкой пересекались в одном здании по учёбе, то обязательно вместе всегда шли в столовую обедать, а после занятий и исчезали вместе. Тэхён не единожды уже видел их, и надо сказать, те прекрасно смотрелись вдвоём.       …Теперь на тренинги по паркуру Мишка всегда брал Тэхёна с собой. А для того наконец-то настало время полного, безоговорочного счастья, Тэхён даже не предполагал, что слова «паркур и Мишка» сольются для него в один огромный подарок Судьбы.       Мастер, действительно, принял его благосклонно, больше со своими язвительными заявлениями не лез. С Мишкой так вообще оказалось очень приятно дружить, он был лёгким в общении: весёлым, необидчивым по пустякам, при этом был совсем неглупым, - всю расстановку сил в новой учебной группе мигом просчитал, и влёт так понял, что те «прилипалы» ему на дух не сдались, поэтому быстренько от них отвязался, да ещё и так, что те даже обидеться не успели.       Хотя, это, наверное, они только на Мишку не обиделись, а вот на Тэхёна глядели волками и завистливо ухмылялись. Только, что они могли сделать? Мишка сам выбрал, с кем ему дружить, все уже в универе были в курсе, что они оба занимаются паркуром, на том поприще и сошлись.       А по своему любимому занятию Тэхён соскучился так, что готов был ездить тренироваться хоть каждый день, да только понимал, что так нельзя. Тренинги проходили два-три раза в неделю, в промежутках же между ними следовало «отдыхать», давать мышцам восстанавливаться, а, значит: просто бег, растяжка, закачки, заминки, чем и занимался на свежем воздухе на детской площадке, всё с теми же зрителями, в виде молодых мамочек с уже подросшими за два года малышами. И, конечно же – витамины, без них никак.       - Слушай, Ви, хотел тебя спросить – а ты почему не выступаешь за универ по спортивной гимнастике? Я спросил об этом Борисыча, а он как-то так мутно ответил, что, типа, ты сам не хочешь. Но ведь такого же не может быть. Тогда – почему? – они ехали на очередной тренинг и как всегда просто болтали.       А Тэхён и не знает даже, что ответить. И почему-то стыдно как-то стало – ведь, действительно, просто не захотел. Сам-то Мишка, едва успел влиться в учёбу, как его тут же Геныбор припахал в секцию гимнастики, а ещё у него ведь девушка, а, значит, тоже надо успевать встречаться да водить её везде, плюс ещё - паркур. Да и учился Мишка вполне себе прилично. Тэхён лишь удивлялся – когда тот всё успевает? Да только он был, словно энерджайзер, успевал везде. Тэхён ему даже по-хорошему завидовал. Самому паркура и учебы вполне хватало.       Но ответить решил честно:       - Да я сам отказался. Знаешь, когда только в универ поступил, настроения вообще никакого не было ни на что. Да и после, если честно, тоже. Я очень хотел заниматься паркуром, да только не получилось. А в универе…, ты же уже понял, что я изгоем был все два года.       Мишка помолчал.       - Да понял, - и вдруг так воодушевлённо: - А знаешь, почему так получилось? Хочешь, скажу?       - Ну, скажи, - Тэхёну даже стало интересно.       - А ты сам ото всех дистанцировался. Вот смотри: в секцию гимнастики не пошёл. А если бы стал выступать за универ, во-первых, все девчонки были бы твоими, во-вторых, за хорошее выступление, когда наш универ получает награды какие-нибудь, и ты бы разные нехилые «плюшки» бы получал, ну, там, автоматы на зачётах, повышенные оценки за курсовые. Потом ещё и живёшь один. Был бы у тебя хотя бы сосед по квартире, уже было бы веселее, да и друзья бы сразу появились. Да и вообще, я никак не пойму, почему ты без девушки? Ты парень очень симпатичный, неужели никто не понравился за два года? Я слышал, что на тебя виды имела Самира, да и другим девчонкам ты нравишься.       - Самира? – Тэхён даже хрюкнул. - А ты видел видео с новогоднего вечера на первом курсе?       - Видел, - и Мишка начал громко ржать. - Это было что-то с чем-то! Ты бы видел свою физиономию после того, как Жаргал тебя так аккуратненько вырубила. Ой, блин, весь универ, говорят, целый год потом ржал, - Мишка продолжал хрюкать. - Тебе надо было тут же заняться Самирой, а вместо этого, ты просто в себе закрылся. Я вообще удивлён, как это ты решился со мной о паркуре заговорить? Скажи, ты действительно, такой скромный или прикидываешься?       Тэхёну даже стало смешно.       - Прикидываюсь, - и сам уже ржёт. - Да не скромный я, просто как-то так всё сложилось. Сам понимаешь, - и перестал смеяться. - Сначала родителей потерял, потом полтора года жил в Тайланде, был оторван и от дома, и от друзей. Потом – Россия, извини, далеко не самая моя любимая страна.       Мишка хмыкнул.       - Догадываюсь. А где бы ты хотел учиться? В какой стране?       - Ну, Англия, Германия, Франция.       - А почему тогда – Россия?       - Так сложились обстоятельства, - и вздохнул.       - Понятно, - Мишка помолчал. - А в Корее у тебя друзья были?       - Конечно, аж пять штук, - и снова улыбнулся, вспомнив своих «придурков». - Только даже проститься с ними не успел, - и снова взгрустнулось.       - А близкий друг был? Всегда ведь бывает один-два близких друга.       - Был, - Тэхён помолчал, вздохнул. - И даже с ним не пришлось проститься.       - И, что, так ничего о нём и не знаешь?       - Не-а, ничего.       - А как его зовут? – больше развивать эту тему Мишка не стал.       Тэхён усмехнулся.       - Чон Чонгук.       - Какие же у вас чудные имена, - пришла очередь Мишке усмехнуться.       - Да кто бы говорил! Это у вас язык чудной, пока «зыдыравысытывуйте» выговоришь, новый день наступит.       Мишка начал снова ржать, а как отсмеялся, добавил:       - Надо будет тебя русскому языку подучить, как находить слова-синонимы попроще.       - Вот, вот, подучи, а то с русским у меня не очень.       - Ладно, договорились. Кстати, - вдруг вспомнил Мишка, - а чего это у тебя всё время «Чупа Чупс» во рту? От курева что ли отвыкаешь? Или просто очень их любишь?       - Да нет, - Тэхён грустно улыбнулся. - Ни то, ни другое. Это скорее привычка. Чонгук их очень любит, с самого детства. Они вечно у него во всех карманах были, и он меня ими постоянно кормил, вот я и пристрастился к ним. Кстати, хочешь? – и Тэхён вытянул из кармана куртки леденец.       - Ну, давай, - Мишка сунул конфету в рот, как-то так задумчиво глянул на Тэхёна и снова решил сменить тему: - Ви, я не понял, так тебе что, ни одна девушка в универе не нравится? Или боишься подойти?       Тэхён пожал плечами и скривил губы.       - Если честно, то никто не нравится. Да я особо и не приглядывался к ним.       - А может ты у нас из другой лиги? – и Мишка снова заржал от собственной шутки.       - Из другой лиги? Из какой? – Тэхён не понял.       - Ну, то есть, не натурал, а по мальчикам? А? – и так с улыбкой продолжает глядеть на Тэхёна.       А у того сразу глаза забегали, вмиг смутился, и не знает, что на это сказать. Мишка сразу улыбку свою погасил, вдруг как-то громко сглотнул, сдвинул брови, и, видя реакцию парня на шутку, решил и эту тему закрыть.       Почему-то оба сразу надолго замолчали.       …С погодой в Москве в этом году просто повезло. И тепло, и сухо, не смотря на то, что уже октябрь. Мишка – молодец, не подвёл, исправно занимался с Тэхёном русским языком, особенно разговорным, молодёжным сленгом, чтобы тот понимал русских студентов. А у Тэхёна, и правда, видимо, лингвистические способности – схватывал на лету. Мишка даже такое условие поставил: что разговаривать с ним будет только по-русски. Уж если совсем никак, тогда переходят на английский, прямо как в летней школе русского языка.       Привык Тэхён к тому, что Мишка практически постоянно рядом – и в универе, и на паркуре, и даже в общажную квартиру к Тэхёну тот стал заявляться, как к себе домой, иногда мог даже без звонка. Поудивлялся Тэхён на эту его привычку, да вскоре и сам привык, дверь уже открывал, не спрашивая – кто там. Тем более что на этот вопрос Мишка почему-то всегда как-то странно отвечал: например «Это я - почтальон Печкин, принёс журнал «Мурзилка», или ещё: «Это я – почтальон Печкин, принёс заметку про вашего мальчика». Почему – почтальон да ещё и Печкин, и о каком мальчике шла речь, Тэхён так и не понял, но когда просил его объяснить, тот лишь смеялся и отмахивался.       Только в очередной раз, когда тот завалился к нему вот так, запросто, поинтересовался, просто так, для личного успокоения:       - Слушай, ты так лихо ко мне заявляешься иногда, без предупреждения. А если я не один?       - И что? – Мишка, похоже, вообще, не въезжал. - Ну, не один, и не один, - подожду, пока не освободишься, - скидывая обувь.       И только тут, видимо, сообразил, что имел ввиду Тэхён, и начал дико ржать, раскидывая морщинки по уголкам глаз. Смешно сразу стало обоим. Мишка тут же выкрутился:       - Так у тебя же нет девушки. Если бы была, я тогда звонил предварительно. А так, чего зря телефон сажать? – и снова ржёт.       А Тэхён не сдержался, тоже решил пошутить:       - А, может, я с парнем? – улыбается лишь одними глазами и прожигает взглядом.       Мишка сразу перестал смеяться, водит глазами по лицу Тэхёна, не поймёт – правду тот говорит или шутит. И вдруг что-то такое промелькнуло в его глазах, буквально на секунду, что Тэхёна даже обдало жаром. «Да нет, - подумал. - показалось». Тем более что и Мишка тут же снова нацепил свою фирменную, яркую улыбку, но ничего на это не ответил, промолчал. И почему-то вдруг даже отвернулся. Но уже в следующую минуту, как ни в чём не бывало, с привычной улыбкой глядел на Тэхёна.       - Я вот зачем пришёл. У нас завтра не тренинг, а городской спот, - у Тэхёна даже во рту в миг пересохло, он сам всё время хотел спросить у Мишки, когда же будет «город». А тот продолжил: - Я так понял, тебе это не впервой. Оденься только потеплее, шапку обязательно, желательно перчатки, лучше митенки, - без пальцев – в них удобнее. Всё-таки у нас холоднее, чем в Корее, тем более, вечером. По крышам побегать готов? Вижу, что готов, - Мишка усмехнулся, взглянув на светящееся, словно мотоциклетная фара, лицо парня, добавил: - «Город» у нас до первых минусовых температур или же до первого снега, дальше уже опасно. Всё понятно? Тогда до завтра, встречаемся в шесть вечера возле универа.       …Они доехали до станции метро «Добрынинская». Мишка по дороге немного ввёл Тэхёна в курс дела. Оказывается, в России паркур был поставлен на ещё более широкую ногу, чем в Корее. Здесь даже были разработаны компьютерные программы, позволяющие составлять маршрут передвижения трейсера из одной точки в другую.       Сидя в машине, Мишка показал, как они будут передвигаться. Сегодня он был абсолютно серьёзен, никаких улыбок и смешков.       - Забудь пока про скорость. Самое главное – точность движений. Не забывай, что ты на крыше. И это не два-три этажа, как ты привык, а могут быть и пять-шесть. Основная задача – не время, а использование как можно больше поверхностей для паркура, - где-то Тэхён уже слышал подобную фразу, сразу же вспомнив Сета. А Мишка тем временем продолжал: - Это старый центр Москвы, здесь осталось много невысоких домов, некоторые из которых даже соприкасаются друг с другом, или же между ними расстояние всего ничего. Много проходных дворов, особенно, если знаешь, где они, и куда выходят. На эти дома можно забраться и слезть по сливным трубам, пожарным лестницам и балконам. Вот гляди, выстраиваем с тобой маршрут между улицами Пятницкой и Большой Ордынкой до Малой Ордынки. Сегодня мы с тобой будем в связке, я должен видеть, как ты справляешься. Всё понятно? – Тэхён лишь кивнул, он даже не мог говорить от предвкушения всего. - Ну, тогда, погнали. И ещё – на народ не обращай внимания, даже если нас увидят, подумают, что мы из коммунальной службы. Ты как раз здорово похож, прямо таджик, ну, или киргиз, - и Мишка впервые засмеялся, довольный своей шуткой. - Главное, не попасться на глаза полиции, а то придётся от них спасаться по крышам.       На улице уже стало темнеть, зажглись первые фонари. В каком-то небольшом дворе колодцем – и сразу вспомнился такой же колодец на Пхукете с баром «Коко» - Мишка надел на себя и Тэхёна страховочное альпинистское снаряжение, соединяющее их обоих карабинами, и они побежали.       Сразу было видно, что это старые здания, хотя и приведённые в порядок – кругом была невероятно красивая лепнина, даже лазить по ним было жалко. Сначала это были невысокие двух-трёхэтажные дома с какими-то кафешками, барами, небольшими магазинчиками внизу. Тэхён просто взлетал на эти невысокие балконы, карабкался по трубам, только что не летел по крышам, и снова спускался, съезжая по пожарным лестницам, перебегая небольшие улочки, проходные дворы, и опять: лестницы, балконы, крыши.       Потом потянулись жилые пяти-шестиэтажные дома, но это тоже не было проблемой, даже не смотря на довольно крутые скаты. Тэхён видел, что Мишка вполне доволен его работой. Он также летел рядом, постоянно мониторя состояние и возможности Тэхёна. Но вот Мишка немного отпускает себя, понимая, что тот вполне справляется сам. Поэтому они уже летят рядом, всё убыстряясь и убыстряясь. А кто-то говорил, забыть про скорость! И Тэхён уже смеётся, смеётся во весь голос и слышит, как Мишка смеётся в ответ.       Они спрыгивают с балкона первого этажа небольшого трёхэтажного дома, и вдруг:       - А ну, стоп! – перед ними вырастают два амбала. - Вы кто такие, что делали на крыше банка? Воры, террористы? – «шкафы» придвинулись вплотную.       Парни сначала даже не собирались останавливаться, поэтому Тэхён с разбега влетел одному из них в грудь, но был совсем невежливо остановлен им и даже схвачен за ворот кофты конечностью, размером с четверть Южной Кореи. Не вырваться и даже не рыпнуться.       «Блин, охрана банка!», – поняли сразу оба.       Мишка сориентировался первым:       - Мы их ГБУ «Жилищник», проверяем состояние крыш перед зимним сезоном. Видите, на нас даже специальное снаряжение, чтобы не свалиться.       - Видим, видим. А документ у вас какой-нибудь есть? – что-то им не очень как-то поверили.       Парни замолчали, не зная дальше, что говорить в своё оправдание. И вдруг Мишка, обращаясь к Тэхёну:       - Джамшут, подтверди. Чего молчишь-то?       И только тут Джамшут-Тэхён отмер, не сразу понимая, что тот обращается к нему, но через несколько секунд до него начало доходить, что надо спасать ситуацию, и как залопочет по-корейски:       - Да, мы из «Жылыщынык», проверяем крыши перед зимой, чтобы вас не залило талой водой. Мы очень ответственные работники, поэтому проверяем уже весь день, даже не обедали, и очень устали, - и вдруг ни с того, ни с сего выдал: - Зыдыравысытывуйте! – и ведь выговорил же, видимо, со страху.       Мужики глядят на «Джамшута», аж глаза выкатили, явно не ожидали услышать иностранную речь. Из всего сказанного разобрали лишь два слова: жилищник и здравствуйте. Один из них пришёл в себя первым:       - И тебе не хворать, немты́ра нерусская. Понаехали тут в Москву чёрте откуда. Ладно, работнички, давайте, уматывайте отсюда, и чтобы больше на крышу банка не лезли. Понятно? – и только тогда амбал выпустил из своего кулака воротник тэхёновой кофты.       А парням дважды повторять и не надо. Они со скоростью, на которую только смогли разогнаться, - вот он, паркур, во всей своей красе: свобода и скорость - уже даже не поверху, а по улице, - благо были недалеко от метро – драпанули так, словно за ними гналась дикая стая злых амбалов.       В себя пришли лишь возле припаркованной машины, поглядели друг на друга, и, видимо на нервной почве у обоих случилась истерика. Они ржали так, что у Тэхёна начались колики, тот сложился пополам и уже просто рыдал от смеха, а Мишка, отсмеявшись, тут же стал искать место, куда бы забежать, пописать.       В машине продолжали переглядываться и ржать. Да, вот это прогулочка по крышам получилась, чуть не замели. Зато обоим было весело до безобразия. И как-то так сразу оба решили не рассказывать об этом инциденте Мастеру, вдруг не оценит. руферы - любители лазать по крышам высотных зданий, в основном ради получения адреналина. митенки - варежки или перчатки без отделения для пальцев или же просто без половины пальцев.