Бойфренд из параллельного

— Приснится же такое! — Антон потряс головой и провел пятернёй по лицу, словно стряхивая остатки сна. — Вот чума! Точно надо завязывать с выпивкой. Отчего-то на душе уже не было так тошнотворно, хотя серость за окном никуда не делась. Зеркало в ванной отражало довольно помятую физиономию, которую вовсе не украшала отросшая щетина. — Чего уставился? Брейся уже! Потом кофейку и на работу! — голос в голове был бодр, словно его владелец только что явился с утренней пробежки. — Господи! Опять? Мне что, это не приснилось? — зубная щётка выпала из ослабевшей руки. — Конечно, нет! Нарушать обещания не в моих привычках. — Хм. Только кофе у меня нет. — Тогда чай. А ты, вообще, что больше любишь, кофе или чай? Антон задумался. С Пашкой они всегда пили кофе, наикрепчайший, из джезвы, которую привезли из совместной поездки. Уж как он колдовал над этим напитком, добавлял туда всякие специи, даже соль, а Антон вот не понимал всех этих танцев с бубнами. Морщился от горечи, но пил. Со временем даже привык, и казалось, что нравится. Хотя с куда большим удовольствием употреблял растворимый со сгущенкой, как мама делала ему, пока жили вместе. А вот чай любил по-настоящему. Имелся у него пузатый заварной чайник, куда можно было положить и чабреца, и мяты, когда было настроение. А ещё лучше свежих смородиновых листьев! — Всё с тобой понятно, — заявил голос. — После работы поезжай на Мясницкую, в тот магазинчик. Ведь сто лет не был там, да? — А ты откуда знаешь про это? Ты что, давно шпионишь за мной? — Нет, просто считываю возникающие в твоей голове образы. — Ты кончай там рыться. Это, вообще-то, неприлично. — Ну, извини. Но иногда не грех и порыться. А то лежал бы сейчас в холодном морге с дыркой в башке. Тогда в ней рылись бы патологоанатомы. Антона передёрнуло. А ведь и правда, вчера чуть сдуру не прыгнул. — Слушай, а что ты там вещал про какое-то равновесие? — Это не для утра беседа. Давай-ка, топай на работу. Вечером поболтаем. — Слушай, — помедлил Антон, прежде чем выйти за дверь, — А ты здесь ждать будешь? Или со мной пойдёшь? — Ну, не то, чтобы пойду. Но присматривать буду. Мало ли. — Только знаешь, ты со мной не разговаривай, ладно? А то подумают, что я того-этого. — Да у вас тут каждый второй того-этого. Ходите, болтаете, орёте, а наушник не всегда заметно. Так что ты не сильно будешь отличаться. — И то верно. Антон на всякий случай засунул пластиковую капельку в ухо и запер дверь. По дороге до офиса голос помалкивал, но стоило перешагнуть порог конторы, в голове прозвучало: — Ты почему не здороваешься? Не научили в детстве? Мелькнула мысль: «Да с кем тут здороваться? Половины народа даже не знаю, а из наших одни Людмила с Женей остались. И этот, Фёдор, которого вместо меня назначили». Но всё же Антон выдавил из себя: — Доброе утро, коллеги! — Доброе, Антоша, доброе! — закивала Люда. — Тебя уже начальство спрашивало. — То есть, день не задался с утра, — настроение сразу упало. — Что ты сразу куксишься? — тут же забормотало в голове. — Может, там хорошие новости? — Ага, хорошие. Коленом под зад, и вали на все четыре. Вот какие будут новости. В кабинете было накурено. Бывший коллега, а ныне начальник, судя по всему, нервничал. — Привет, — через силу поздоровался Антон. — Что это ты газовую камеру устроил? — Да, понимаешь, проблема у меня есть, и надо её срочно решать. — Увольняешь? — Да по-хорошему, надо было бы тебя турнуть. В последнее время пользы от тебя как от комара. Но я ж вижу, что с тобой что-то творится. — Это никого не касается, — вспыхнул Антон. — Если надо, могу написать по собственному. — Может, и придётся, — Фёдор закурил очередную сигарету. — Тут вот какое дело. Этот кабинет, по идее, должен был тебе достаться, но назначили меня. А я-то себе неплохое место присмотрел, хотел уходить. Но они в Питер перебазируются, а мои ни за что отсюда не поедут. У детей — школы, у жены — работа. Родители опять же. А сегодня ночью меня осенило. Это же как раз для тебя должность. Ну я и подумал, может, тебе интересно будет? По деньгам там пока поменьше, зато живая кровь, не здешняя рутина. Ну, а ещё получается, я же твоё место занял. Понимаешь, вроде как неудобно мне. Уж чего Антон не ожидал, так это вот такого предложения. Сразу хотел гордо отказаться, мол, ты мне ничего не должен. Но настойчивый болтун в голове тут же принялся увещевать, что от него не убудет, по крайней мере, сходить на собеседование. А уехать в другой город сейчас самое то. Сам же хотел перемен. — Ну, что ж. Можно попробовать, — согласился Антон. — Давай подробности. От мысли о возможной смене как работы, так и места жительства, стало как-то легче на душе. Да ещё этот назойливый на время замолчал. Можно было спокойно обдумать перспективы. До самого вечера больше не возникал. Но стоило переступить порог квартиры, как снова раздался голос: — Чай купил? — Вот чёрт, забыл! — А еды? Пельменей, и тех больше нет. — Слушай, меня реально напрягает, что я тебя не вижу. Вообще непонятно, здесь ты или нет. Можно хоть как-то обозначиться? — Нет проблем, дай мне минутку, — моментально согласился новый знакомый. Только голос теперь звучал иначе. Будто бы доносился из комнаты. Антон стянул ботинки и пошёл на звук. — Ну, что? Так лучше? В кресле лежал довольно крупный бело-рыжего окраса кот. В его жёлтых глазах мерцали искорки, похожие на те, что накануне явились в качестве подтверждения присутствия гостя из потустороннего мира. — Кот?! Да ладно! — А что не так? Коты — прекрасные компаньоны. Опять же, успокаивают. Можешь погладить, если хочешь. — То есть ты вполне материален? — Тебя оцарапать, что ли, для убедительности? — Ну нифига себе! Антон подошел поближе и опасливо протянул руку. Кончиками пальцев тронул шерсть. Мягкая. — Смелее! — ободрило его животное. — Правда, как настоящий. Офигеть! — Скажи, круто? — А ты вот так во что угодно можешь превращаться? И в человека? — Ну да. Некоторые наши предпочитают принимать образ людей или животных. Вы же не замечаете разницы. — И много вас таких? — ошалело поинтересовался Антон, опускаясь на диван. — Порядочно. Так что, мы ужинать-то будем? Раз уж тебе понадобилось меня видеть, то будь добр теперь кормить. — Хорошо, сейчас закажу. А тебе кошачью, что ли, еду? — Только нормальную, а не эти ваши китикеты. Не экономь. Но могу и фарша поесть, если свежий. Уже через час Антон распаковывал заказ, демонстрируя лоточки на выбор. Кот благосклонно выбрал паштет из цыпленка, который был ему сервирован в нарядной узбекской пиале. Когда ужин был съеден, Антон напомнил об обещании просветить его относительно мироустройства и его равновесия. — А как мне, кстати, тебя называть? А то надо же к тебе как-то обращаться. — Выбери сам. Мне всё равно. Но не Барсиком, умоляю! — Ну, пусть будет Феликс. Или нет, лучше Макс. Тебе нравится? — Интересный выбор, — констатировал мохнатый собеседник. — Господи, вот не дай бог, кто-то со стороны бы увидел! Я разговариваю с котом. И при этом он мне отвечает. У меня точно не галлюцинации? — Ну если тебе некомфортно с котом, я могу и в человеческом облике. Но не факт, что будет лучше. Тем более, что надо не ошибиться с фенотипом. Ладно, я подумаю. — Слушай, а вы, вообще, чем занимаетесь? Вам надо работать? — Конечно. Но не так как вам. Не ради денег или еды. Когда мы в привычном агрегатном состоянии, нам не нужна пища, мы как потребляем энергию солнца, воды, воздуха, так и отдаём её. А в материальном облике, это необходимо. Но в меньших, чем вам, количествах. — А делаете-то что? — У всех разные обязанности. Но, в целом, все сводится к поддержанию равновесия, которое вы старательно разрушаете. — Что за равновесие такое? Ты ещё вчера говорил. — Видишь ли, — котяра поудобнее расположился в кресле, — в мире всё должно быть в гармонии. Если где-то что-то убывает, то это должно либо восполняться, либо компенсироваться. — Ну, а вот если бы я вчера из окна вышел, то как бы это нарушило равновесие? — Во-первых, ты ещё не готов. — Что значит, не готов? К этому можно подготовиться, что ли? — Я не должен тебе этого говорить, конечно, но постараюсь без подробностей. Раз уж обещал. Как ты думаешь, вот живёт человек, учится, копит знания, обучается чему-то новому всю жизнь. Некоторые даже открытия делают. А потом умирают, и всё? А куда вот это накопленное девается? Не задумывался? — Да как-то, нет. А, правда, куда? — В базу знаний. Это такая своеобразная копилка. И когда там накапливается определенное количество, то оно переходит в качество. И вам открывается, ну, как бы, новый уровень, как в игре. — А как это происходит? — Антон чувствовал, что голова готова взорваться от подобной информации. — Ну, смотри: кто-то совершает открытие или придумывает что-то, чего до этого времени не было. Думаешь, это все само собой происходит? — То есть, к примеру, для того чтобы изобрести, скажем, колесо или паровую машину, нужно было, чтобы человечество накопило знания? — В общих чертах. — И как вы за этим следите? — Сложновато объяснить, — тут собеседник совершенно по-кошачьи задрал лапу и почесал за ухом, а потом растопырил розовые пальцы и несколько раз лизнул между ними. От такого диссонанса Антон прыснул. — Согласен, нелепо смотрится. Завтра попробую что-то другое. Но кот — это же мило, разве нет? — Мы отвлеклись. — Ах, да! Так вот, откуда у ученых, писателей, композиторов берутся нужные идеи? Не задумывался? Просто мы формируем определенные пакеты информации и, скажем так, в нужный момент подсаживаем их тем, кто развился до нужной стадии. Слышал же, что Менделееву его таблица элементов приснилась. А иные композиторы слышат музыку в звуках природы. Или к писателям сами собой приходят нужные образы. Вот как-то так. — Ну а я-то? Почему я мог нарушить это равновесие? — Потому что ты еще не выполнил свою миссию. — У меня есть миссия? — оторопел Антон. — Конечно. У каждого есть! — кот выразительно посмотрел на него, словно вопрос был нелепейшим. — А те, кто умирает молодыми? — Либо они свою уже выполнили и переходят на новый уровень, либо это наш недогляд. — Новый уровень? Это как? — А вот этого не могу рассказать. Строго запрещено. Придёт время — узнаешь. Впрочем, заболтались мы. А на эту ночь у меня планы. Так что, давай-ка спать. И снова, не успел Антон коснуться подушки, его сморил сон. Казалось, после такого разговора будет сложно уснуть, столько всего сразу обрушилось. Однако тело налилось приятной тяжестью, веки сомкнулись, и он отключился. Правда, в отличие от предыдущей ночи, в голове крутился калейдоскоп образов — мужские, женские, детские лица сменяли друг друга как в клипе Майкла Джексона «Black or white». Они повторялись, неуловимо меняясь — то цвет волос, то возраст, то фигура. Чаще других мелькало одно и то же лицо. Мужчина лет тридцати, примерно одного с Антоном возраста. Коротко стриженные золотистого оттенка курчавые волосы, очень белая кожа, янтарные глаза и небольшая бородка. Плечистый, но не перекачанный. И особенно бросался в глаза небольшой шрамик над левой бровью. Будильник безжалостно выдернул из сновидений. Впервые за много месяцев Антон не испытал желания снова закрыть глаза и уткнуться носом в стену. Вдруг ухо уловило какое-то движение за пределами спальни. «Ой, там же этот, как его? Ему же надо было организовать туалет. Куда там коты ходят? Лишь бы не в ботинки…» — Доброе утро! — размышления прервал уже знакомый голос. — Можно? Антон уже собрался встать, чтобы открыть дверь, но она отворилась и без его участия. В комнату заглянул… тот самый, бородатый из сна. — Ну как тебе? Вроде бы неплохо получилось? — мужик покрутился перед зеркалом в дверце шкафа. На нём было одно лишь полотенце, намотанное на бёдра. Он поиграл мускулами и покачался туда-сюда на пятках, словно пробуя возможности новой оболочки. — А насчет ботинок в качестве туалета я оценил. Очень по-человечески. Коты, заметь, не настолько глупы! Антон ошалело пялился на материализацию своего сна. С трудом подобрав челюсть, пробормотал, наконец: — Как? Янтарные глаза искрились теми же огоньками, что и у давешнего кота. — Наглядная демонстрация того, как это работает. Что ты видел ночью? — Лица. Много разных. Потом людей целиком. Они все время менялись. — Во-о-от! Думаешь, образы сами возникли в твоем мозге? Отнюдь. Я их туда направил, с тем чтобы ты отобрал наиболее привлекательный для тебя. Затем я проанализировал полученные данные, и ты видишь результат. Похож? — Не то слово. А почему я выбрал именно этот образ? — Ну, это уж не мне судить. Спроси у своего подсознания. Удивительным образом этот мужик был совершенно не тем типажом, который обычно привлекал Антона. Ему нравились такие, как Пашка. Худые, гибкие, темноволосые, с тонкими пальцами и узкими ступнями. А этот был весь такой плотненький, как свежеиспечённый батон. От него, казалось, даже пахло чем-то аппетитным. — Послушай, — мужик явно слегка смущался. — При материализации получается только физическая сущность. А вот одежду я нашаманить себе не могу. У тебя не найдётся чего-нибудь? Мне-то, в общем, и так неплохо. Но не думаю, что тебе понравится, если я буду разгуливать тут голышом. Честно говоря, Антон, может, и не возражал бы. Впервые с момента Пашкиного предательства ему хотелось смотреть на мужчину, точнее, на мужское тело. Хотя умом вроде бы понимал, что это не настоящий человек, а так, материализация фантазий. — Да, конечно. Там в шкафу много чего. Ты выбирай. Я пока в душ. Стоя под горячими струями, Антон несколько раз ущипнул себя за ляжку, чтобы убедиться в реальности происходящего. Абсолютно невозможно поверить, но факт оставался фактом. Либо это какая-то чудовищная мистификация. Или же он сошёл с ума. «Надо проверить, видят ли его другие!» — мелькнула мысль. Выходя из ванной, он лихорадочно соображал, кому можно было бы предъявить своего гостя, но ответ уже ожидал его в прихожей. — Спасибо. А это вам. До свидания! У входной двери, облаченный в спортивные штаны и футболку, стоял его воплощенный сон и вежливо расплачивался с курьером. — Деньги ты тоже можешь из воздуха добывать? — Извини, пришлось расплатиться твоей картой. Зато у нас есть, чем позавтракать. — Он предъявил два увесистых пакета. — А ПИН-код? Ах, да, у меня же нет от тебя секретов. — Я постараюсь не злоупотреблять. Итак, что ты хочешь на завтрак? — Не знаю. Творог? Тост и йогурт? — Я спрашиваю, что ты ХОЧЕШЬ, а не что ты привык есть за последние годы. Уже давно Антона не спрашивали так настойчиво, чего хочет именно он. Пашка — сторонник здорового питания. Никаких бутербродов или фастфуда. Утром каша или гранола с йогуртом. Ненавистный творог, от которого потом случалась изжога. Но это же было разумно и полезно. И он подчинялся. Хотя иногда так хотелось чего-то вредного, но вкусного. — Яичницу. С беконом! У нас есть бекон? — А как же, — подмигнул мужик. — Кстати, если хочешь, можешь продолжать называть меня Максом. Мне понравилось. Они с аппетитом позавтракали. Причём Антон умял не только яйца, но и соорудил себе двухслойный бутерброд и с удовольствием запил его крепко заваренным чаем. — Хорошо-то как! — Вот именно, — согласился тот, кого накануне нарекли Максом. — Всегда хорошо, когда получается делать то, что хочешь. Кстати, а почему у тебя в шкафу часть одежды в коробках? — Да всё никак не отнесу в секонд-хэнд. — Разонравилась? Или стала мала? — поинтересовался гость, прихлёбывая чай. Он явно наслаждался процессом — ароматный напиток пришёлся ему по вкусу, он пил уже третью чашку. — Да как сказать. Мой м-м-м бывший считал, что мне нужно одеваться солиднее. Брюки, рубашки, костюмы. А там всякое удобное — джинсы, толстовки. Уже не по возрасту. — Это ты так считаешь? — Мне-то как раз такое больше нравится. Но… — А давай-ка ты сегодня наденешь что-то из тех коробок? То, что больше всего любил. — Хм, ладно. А зачем? — Увидишь, — многообещающе подмигнул Макс. Очень порадовало то, что вещи, упакованные довольно давно, всё еще были впору. Немудрено, в последнее время питался Антон кое-как и сбросил несколько килограммов. Нашедшийся в коробке свитер, тот, что он носил сразу после окончания универа, и практически новые джинсы смотрелись отлично. В зеркале отражался спортивного вида молодой человек с улыбкой на лице. Антон сам удивился и подошел ближе. Он так давно не видел этого выражения. — Ну как? — Ты прав. Так куда комфортнее. Тем более, с моей нынешней должностью дресс-код — не главное. — Ну и отлично! Хорошего дня! — А ты? Ты останешься? — Если я тебе понадоблюсь, ты позови. Но думаю, справишься. День прошёл, на удивление, неплохо. Коллеги ответили на приветствие, хотя несколько удивились. Привыкли уже видеть Антона угрюмым. Фёдор пригласил его вместе пообедать и немного ввёл в курс дела. Посоветовал подготовить кое-какие материалы к собеседованию. — Знаешь, если ты согласишься, то очень меня выручишь. А то они рассчитывали на меня, а, получается, я их подвёл. — А вдруг я им не подойду? — Думаю, они будут счастливы. Если ты, конечно, будешь работать так, как раньше. Вспомни, ты же отличный специалист. Я всегда тебе немного завидовал. Жизнь как-то неожиданно сменила вектор. Буквально пару дней назад всё казалось беспросветным, а теперь появились новые перспективы. И самое удивительное, такие мелочи, как чай вместо кофе, яичница на завтрак и удобные джинсы, существенно повышали настроение. Удивительно, но с того момента, как он вышел из дома, голос ни разу его не побеспокоил. Видимо, Макс, или как там его по-настоящему, занимался какими-то другими делами. По дороге домой Антон поймал себя на том, что насвистывает какой-то бодренький мотивчик. У подъезда он притормозил и помог молодой женщине завезти коляску, за что получил лучезарную улыбку и от мамы, и от малыша. На лестничной клетке умопомрачительно пахло свежей выпечкой. — О, ты как раз вовремя! — донеслось из кухни. — Пироги? — остолбенел Антон, глядя, как новый обитатель его жилища вынимает из духовки противень. — Ага, эти с капустой. А вон те — с яблоками. — Ты умеешь печь пироги? — Ну, вообще-то, это мой первый опыт. Просто захотелось попробовать, как это делается. Уж если я могу читать мысли, то уж с выпечкой должен справиться. Попробуешь? — А они из чего? Тоже субстанция? — Нет, — засмеялся Макс, — я же еще утром все заказал. Так что самые настоящие. Пироги оказались умопомрачительные. Антон уже наелся, но никак не мог остановиться. — Обожаю с капустой. И с мясом. И с яблоками. Можно с вишней ещё. — Рад, что угодил, — Макс выглядел ужасно довольным собой. — Я и не помню, когда их ел в последний раз. — Почему? — Ну, вредно же столько мучного. — Вредно — отказывать себе в том, что любишь. У вас короткий век, зачем же отказывать себе в маленьких радостях? — Ну если все время есть пироги, растолстеешь. Хотя можно же и спортом заниматься, да? Я раньше бегать любил. — А чего ж перестал? — Макс смотрел на него испытующе. — Теперь по улицам бегать не комильфо. Надо в зал ходить, а там на дорожке скучно. Совсем не то получается. — Кому надо-то? Тебе не кажется, что ты живешь не своей жизнью? Может, отсюда твои проблемы? — Наверное, ты прав. Ладно, надо подготовиться к собеседованию. Не с пустыми же руками идти. Вот только не знаю, чем их поразить. — Вот и подумай. Это полезно. Но не засиживайся. Макс принялся за мытье посуды. На предложение воспользоваться посудомойкой ответил, что ему нравится делать простую работу руками. Он с каким-то азартом надраивал тарелки, а потом просто подставлял ладони под струю теплой воды. Антон следил за ним и непроизвольно заметил, что глаз радуется при виде этой широкой спины, переходящей в упругие на вид полушария, выпирающие под тонким трикотажем. Даже ощутил смутное желание проверить, насколько они крепкие. Ему нравилось, как кудрявятся волосы на затылке. Хотелось провести по ним рукой, чтобы почувствовать, мягкие они или наоборот. Вовремя одернул себя, вспомнив, что Макс — всего лишь оболочка чего-то потустороннего, из параллельного мира. По позвоночнику прошла дрожь. «Фантасмагория какая-то!» — Ладно, я, пожалуй, спать. Как-то ничего не придумывается. Кстати, а тебе же тоже, наверное, надо отдыхать? — Об этом не беспокойся. Я сам о себе позабочусь, — Макс вытирал руки полотенцем и казался совершенно обычным человеком. Точно таким, как приснился прошлой ночью. Вот только шрамика над бровью у него не было. Утро принесло с собой новые запахи — Макс колдовал над оладьями. За время пребывания в человеческом обличье решил, видимо, освоить навыки готовки. А в голове у Антона родилось несколько идей, которые могли бы пригодиться для беседы с потенциальными работодателями. — Слушай, не обижайся, но я хочу кое-что записать, пока не забыл. Или это опять твои проделки? — Что ты! Я всю ночь изучал рецепты. А чего ты удивляешься? У вас даже в сказках такое есть: ложись, молодец, почивать — утро вечера мудренее. Вот только глаза его опять подозрительно ярко посверкивали, как капельки смолы на нагретом солнцем стволе. «Хорош, чертяка, получился» — отметил про себя Антон. — Но оладушков-то поешь, пока тёплые! — Ладно, коварный! Придется вечером пойти на пробежку. А то раскормишь меня. — Хорошее дело, — согласился искуситель и загадочно улыбнулся. — Привыкай.