Праздник, который рядом с тобой

      Момент осознания был отчетлив и ярок.       Питер смотрел на девушку рядом с собой — симпатичную однокурсницу, его приятельницу, которую, поддавшись на ее долгие мольбы и даже легкий шантаж, он несколько минут назад представил Тони Старку. Питер видел ее сияющие глаза, кокетливо порхающие ресницы, легкий румянец, заливший гладкие скулы, когда она, поправляя волосы, нежным голоском лепетала о том, «какая это честь — познакомиться с вами, сэр», «я читала все ваши работы, сэр», «ваша речь была самым вдохновляющим из всего, что я слышала в этих стенах, сэр».       Дежавю.       В следующую секунду Пит вдруг понял, почему эта картина кажется ему такой до боли знакомой, где он уже видел эти глаза, ресницы и скулы, где уже слышал этот восторженный голосок.       Боже, это же он. Вот именно так он и выглядит со стороны. И Старк смотрит на него точно так же, как на Джессику сейчас — со смесью снисходительной доброжелательности и легкого утомления.       Нет. Нет, нет, нет.       Внезапное прозрение подняло в душе парня такую волну злости на самого себя, что он даже забыл разозлиться на Джессику, которая, хлопая глазками, успела выпросить у Старка совместное фото, вручила Паркеру свой телефон с включенной камерой и уже прижалась к старковскому бедру своей стройной ногой, позируя для фото.       Не забыв, разумеется, развернуть высокую грудь, обтянутую тесной маечкой, под максимальный обзор стоящего рядом с ней мужчины. Тони, с легкой усмешкой пробежавшись по всем подставленным его взгляду изгибам, сделал для снимка привычное нейтрально-добродушное лицо, после чего, извинившись перед студентами, отошел перекинуться парой слов с ректором, который, запыхавшись, торопливо шел в сторону Старка, чтобы поблагодарить того за визит.       Мероприятие, на котором Тони Старка пригласили прочитать напутственную речь, проводилось через некоторое время после начала учебного года и было своеобразным посвящением первокурсников в университетскую жизнь. Чаще всего мужчина успешно уклонялся от подобных выступлений, лишь изредка поддаваясь требованиям PR-отдела SI и лично Пеппер Поттс, которая считала необходимым активно поддерживать публичный образ наставника и филантропа, принимающего деятельное участие в выращивании научного будущего страны.       Но в этот раз толкать вдохновенную речь о том, как именно эти юные светлые головы будут двигать науку и общество в прекрасное будущее, нужно было перед группой студентов, в которую входил и его Паучок, а потому Старк особо не сопротивлялся.       Закончив раунд светской беседы с ректором, в ходе которой Тони выразил надежду, что стипендиаты SI, обучающиеся здесь, оправдывают ожидания, а его собеседник еще раз поблагодарил за выступление и прошлый благотворительный транш, на который было отремонтировано восточное крыло, Старк бросил быстрое сообщение Паркеру. Питти, здесь я закончил, подбросить до Базы?

Спасибо за предложение, мистер Старк, еще были планы, буду на Базе ближе к вечеру

      Ого.       Это было неожиданно: обычно любое предложение от Тони встречалось с энтузиазмом, граничащим с выпрыгиванием из штанишек, а объективная невозможность в данный момент его принять каждый раз преподносилась как личная трагедия, навроде: «Блин, мистер Старк, мне так ужасно жаль, но Мэй не отпускает на тренировку из-за семейного ужина, а можно мне прийти завтра, я прям с утра свободен буду, пожалуйста-пожалуйста?..», «Я тут подумал, что отпрошусь с десерта, тогда успею хотя бы к концу тренировки, а вы до какого часа будете в зале?», «Все, лечу».       И через полчаса, запыхавшийся, с раскрасневшимися щеками, влетал на Базу, с порога начиная тарахтеть со скоростью 300 слов в минуту и подпрыгивая от нетерпения.       Тони всегда не без умиления смотрел на эту картину, мысленно сравнивая Пита с золотистым ретривером, которого любящие хозяева взяли в парк.       А здесь вдруг он отказывается от совместной поездки на одном из раритетов из старковского автопарка, даже не потрудившись упомянуть причину. Хм.       Неладное что-то в датском королевстве. __________       Никаких планов, конечно, у Питера не было. Просто сейчас, болезненно переживая свалившееся на него откровение, он хотел провести какое-то время вдали от Старка, прогуляться, охладить голову и решить — а как ему, собственно, жить дальше.       Он брел по оживленным улицам, на которых местами уже начинали зажигаться вечерние огни. Осень в Нью-Йорке потихоньку вступала в свои права — всюду виднелись тронутые желтым деревья, воздух был прозрачен и свеж, а местные кофейни вовсю обновляли сезонные меню тыквенным латте и горячим ароматным глинтвейном.       Задумавшись на пару секунд над тем, чтоб плюхнуться в одной из них и взять утешительную слойку с кленовым пеканом, Питер немного притормозил, но, решив, что на ходу успокоиться будет проще, продолжил путь.       Итак. Для начала надо понять, что так сильно выбило его из колеи. Да, он фанатеет по Железному человеку уже стопятьсот лет. Да, Тони Старк — не только наставник, но и его кумир с самого детства, на которого он всегда едва ли не молился. Это ни разу ни для кого не секрет. Но он не был готов к тому, что со стороны это выглядит так ужасно.       Как будто последние пару лет он смотрел на себя в зеркало только при свечах, мельком, слегка прикрыв глаза и выбирая нужный ракурс. А потом жестокий фотограф вытащил его под яркий солнечный свет и наделал кучу снимков не в комплиментарных ракурсах. И реальность оказалась слишком неприглядной.       Только если бы речь шла про физический облик, то можно было бы сесть на диету и заняться спортом, но здесь ведь… всё. Менять нужно было целиком себя. Он не хочет быть жалкой фанаточкой.       А в какой, собственно, момент его отношение постепенно сменилось с невинного восхищения абстрактным образом на вожделение конкретной личности? Личности, которая выползает в общую гостиную после трехчасового сна в мастерской помятой и всклокоченной, которая иногда чертовски неудачно шутит, которая грязно матерится себе под нос, в очередной раз обжегшись паяльником? Он не успел отследить этой метаморфозы. Интересно, а со стороны это изменение было заметно?       За время, проведенное бок о бок, у Пита была возможность увидеть вблизи все недостатки своего кумира. И идеальный образ технического гения, миллиардера и плейбоя с глянцевых обложек, которыми он обклеивал внутренние створки своего шкафа, постепенно материализовался в совершенно реального человека. Человека из плоти и крови, человека с кучей недостатков. Человека, до которого можно дотронуться. Фантастического. Великолепного. Потрясающего. Человека, которого можно хотеть. Можно хотеть себе.       И Питер захотел. Потому что вблизи он разглядел не только морщинки и заляпанные машинным маслом футболки, но и сильные мозолистые руки, которые творили настоящие чудеса в мастерской, глаза, цепкость и выразительность которых не могли передать никакие глянцевые фото, и настолько острый ум, что у Паркера захватывало дух всякий раз, как Тони выдавал свои блестящие решения буквально походя, даже не придавая этому особого значения.       А еще от него потрясающе пахло, вообще всегда. От напомаженного Старка в костюме-тройке, от Старка в пиджаке безумного цвета в зеркальных авиаторах, от Старка в трениках и футболке AC/DC. Именно из-за этого Питер ненавидел выходить в спарринги с шефом — разгоряченный Старк пах особенно сильно, колени начинали предательски подрагивать, Пит совершал ошибки и снова и снова выставлял себя перед кумиром полным неудачником.       Так вот, если скрывать фанатское обожание он никогда особо не пытался (а зачем? фанаты же с гордостью носят майки, шапки и рюкзаки с лицом кумира, и, вообще, всячески демонстрируют миру свои предпочтения, на то они и фанаты), то это, явно не новое, но такое уязвимое чувство хотелось для начала хотя бы спрятать от чужих глаз и ироничных замечаний. Прикрыть, так сказать, только что осознанную наготу. Вот только как это сделать, если его преклонение перед Железным человеком успело стать излюбленной темой для шуток среди всего коллектива Мстителей?..       Как обычно, будучи дезориентированным в собственной жизни, Пит обратился к людям, которые всегда были на его стороне и помогали — если и не найти верное решение, то заземлиться и почувствовать поддержку. PP: Хэй, пипл, сегодня свободны? С меня пицца и пиво. Или пунш? Плиз, очень надо

MJ:

Буду к 21. Пиццу не хочу, возьми мне поке с тунцом.

NL:

я только из душа вышел, сейчас тогда одеваюсь и выдвигаюсь, буду пиво, и чипсов захвати

PP: Супер, до вечера, вы лучшие!       Оказывается, на улице уже почти полностью стемнело, а ноги сами вынесли его к дому. Ухоженное семиэтажное кирпичное здание с флагами у крыльца, окруженное глициниями и кленами.       Он жил здесь уже полгода — с тех пор, как тетя Мэй вышла замуж и уехала за океан вслед за мужем, которого перевели в бельгийский филиал крупной компании. Мэй ужасно переживала, что оставляет Питера одного, всерьез подумывала отказаться от личного счастья и остаться в Нью-Йорке, и ему тогда пришлось приложить немало усилий, убеждая ее, что всё равно скоро уедет в кампус, будет жить активной студенческой жизнью, и, вообще, он уже давно самостоятельный взрослый человек. Тони клятвенно пообещал присматривать за ее мальчиком, и в итоге в два голоса они уговорили её принять верное решение.       Пит был счастлив за тётю, что не помешало ему после расставания словить настолько сильный нервный срыв из-за потери последнего родного человека в этом мире, что Старку даже удалось тогда настоять на сеансах терапии. Они действительно отчасти помогали, но, когда начали поджимать сроки принятия решения относительно универа, то уезжать в Бостон в МТИ, который был готов его принять, Питер категорически отказался.       У Тони до сих пор сердце сжималось, когда он вспоминал это бледное личико с плотно сжатыми губами, которое приговаривало «нет, пожалуйста, не заставляйте меня, я не хочу остаться совсем один, я этого не вынесу, у меня здесь Нед и ЭмДжей, вы, Мстители — вы моя семья, я не хочу быть там один, нет, пожалуйста, мистер Старк, позвольте мне остаться». Ну и фирменные щенячьи бровки, само собой.       Резонно рассудив, что с его-то способностями и тягой к учебе Паучок и в Колумбийском добьется любых целей, а уж с исследовательскими мощностями SI под боком — и подавно, Тони отстал от пацана, однако не упустил возможность выторговать себе право снять парню новую квартиру.       Из Квинса ездить было бы слишком далеко, а совмещать жизнь в кампусе с паучьей деятельностью не представлялось возможным. Поэтому вскоре Питер уже перетаскивал свои комиксы, фигурки и майки с научными каламбурами в симпатичный светлый лофт в двадцати минутах езды от Колумбийского. От нового места парень, что греха таить, был в восторге. Особенно он тащился по необработанной кирпичной стене и высоченному потолку (на то он и лофт), который позволил повесить кресло в виде яйца и сделать спальное место отдельно над жилым пространством, а-ля чердак. Свое стремление отдыхать в защищенных тесных пространствах Питер сам себе объяснял паучьими повадками.       Вить свое личное гнездо, а потом залипать перед огромной плазмой в окружении новых постеров с Риком и Морти, горшочков с кактусами и мягких диванных подушек, закупленных Питером в воистину космическом масштабе, так понравилось новоиспеченному квартиросъемщику, что пару месяцев он вообще не появлялся на Базе.       Доходило до того, что Старк сам заезжал к нему в гости с коробками китайской еды, просто чтобы удостовериться, что его любимый помощник действительно сидит дома и наслаждается уютом, а не вляпался в очередные неприятности.       Питер тогда уловил обиженные нотки в его голосе, да и сам к тому времени очень соскучился по тренировкам, так что скоро все вернулось к обычному расписанию — с понедельника по пятницу — дом, милый дом, с пятницы до понедельника — База. Плюс три раза в неделю он приезжал в офис башни SI, где, сам того не заметив, он взвалил на себя объем работы, вполне тянувший почти на полноценную ставку.       У него появилось свое рабочее место не только в мастерской мистера Старка, но и на этаже отдела разработчиков, к которым Старк повадился его посылать. В конце концов, сам Тони — генератор гениальных идей и механик, а долгие нудные коды, рутинные вычисления и адаптацию готового продукта под рынок вполне можно переложить на плечи квалифицированной команды. Координацией работы этих двух стихий и занимался Питер. Это помогло ему поближе узнать работающих в SI специалистов, с некоторыми из которых он даже подружился.       Так что жизнь его в целом в последнее время вполне себе налаживалась. Он уже не был тем пылким, но бестолковым школьником, что и в 15 лет. А с личным? Ну вот только с личным — привет. Или, как он сегодня понял, провал. Потому что если он дышать нормально не может в присутствии Старка, а тот смотрит на него, как на Джессику сегодня — то это не просто провал, это эпичнейший провал.       Вдохнув напоследок поглубже свежей вечерней прохлады, Пит нырнул в подъезд. До приезда друзей он как раз успевал заказать доставку, ополоснуться и рассовать валяющиеся носки с трусами по ящикам.

__________       Когда шумные приветствия, суетливое разливание напитков и раскладывание закусок подошли к концу, друзья, расположившиеся полулежа на ковре у дивана, синхронно подняли глаза на Питера, плюхнувшегося на подоконник.       — Выкладывай.       — Э-эм, не знаю, с чего начать. Я придурок, да?       — Ага, — хором откликнулись друзья.       — Спасибо, тоже люблю вас. Вопрос… или даже не вопрос, точно не понимаю, как это назвать… В общем, вот если бы я понял, что кое в кого влюблен, а этот человек…       — Аллилуйя! — перебила друга ЭмДжей, — наш Бемби наконец решил признать свои чувства к Старку, не прошло и года.       — Стой, погоди, нет, я же, — растерянно лепетал Пит, — с чего ты?..       — Да, ЭмДжей, с чего ты взяла? — подхватил Нэд, — Пит долго фанател по Железному человеку, конечно, а потом с ним познакомился, но это же не значит, что у него и правда какие-то чувства? Я лично это никогда так не воспринимал.       — Это потому что ты такой же придурок, как и Бемби, — отрезала Мишель и выжидающе уставилась на Питера, который постепенно сник под ее взглядом, сунув ладони между колен.       — Чувак, серьезно? — Нэд в шоке уставился на друга.       — Ну да… типа того… — признание прозвучало совершенно обреченно.       — Так, ладно, — хлопнула в ладони Мишель. — Я рада, что это произошло, потому что решить проблему возможно, только признав ее существование, и вот ты достиг, пусть и с позорным запозданием, этого этапа.       — А это проблема? И каким ты тогда видишь её решение?       — Ну, логика подсказывает мне два возможных пути: 1 — перестать любить Старка и найти кого-то поприличнее, 2 — захомутать Старка и жить с ним долго и счастливо. А, есть еще третий вариант, но он связан с постригом в монашеский орден и вступлением в ряды францисканцев. Но его оставим в качестве запасного.       — Я за орден, — вскинул руку Лидс с довольной улыбкой.       Питер залился краской по уши и уставился на свои кеды.       — А вот наш маленький друг, судя по цвету его лица, горячо жаждет второго, да? — ехидно осведомилась девушка.       — Да нет… В смысле, как я могу хотеть чего-то такого, это все равно, что если бы ты сказала «хочешь поехать в Голливуд и сыграть в новых Звездных Войнах?». Но что значит «перестать любить», я тоже не понимаю? Это разве так работает, взять и перестать, усилием воли?       — В общем-то, да. Человек вполне способен управлять своим мозгом, настраивать его на нужные волны, отсекать лишнее и направлять в нужное русло необходимое. Как, скажем, с курением — можно десять лет смолить по пачке в день, а потом, настроившись соответствующим образом, в один момент перестать. С эмоциями сложнее, но при должном старании сработает.       — А если… — краснеет еще больше Пит. — Если я не хочу? Эти эмоции — часть меня, и я не хочу от них избавляться. По крайней мере, сейчас. Даже если не буду никого «хомутать», мне просто нравится это чувствовать.       — Эх, неудачник, так я и знала, что в душе ты — Белла из Сумерек и просто тащишься по страданиям, — скептически смотрят на Питера темно-серые глаза.       — Покончим с оскорблениями, вернёмся к сути? Мне начать что-то делать для этого второго пункта или как?       — Для начала тебе надо перестать что-то делать.       — Что? — встрял Нэд. — Он же и так ничего не делает, никаких шагов, как ему еще больше ничего не делать?       — Давайте по пунктам: пялишься? — Мишель выжидающе смотрела на Питера, подсевшего на ковёр и подтянувшего скрещённые ноги к себе.       — Пялюсь…       — Краснеешь?       — Краснею…       — Заикаешься?       — За-заикаюсь, да… — окончательно сник Паркер.       — Ну и кто ты после этого? Собрал бинго идиотически влюблённого простачка. Какие мысли у самого на этот счёт?       — Хочется начать с чистого листа, если честно. Вот прям всё стереть, обнулить и заново попробовать.       — Смотри-ка, а стипендию для особо одаренных тебе, возможно, и не зря выдали. Мыслишь верно. А справишься?       — Я два года скрывал от Мэй, что летаю на паутине, а прошлым летом жил месяц на чердаке у Нэда так, что его предки меня даже не заметили. Шансы есть.       — Тогда вперёд, с понедельника начинаешь свою mission impossible: общаться со своим старпером ровно так, как со всеми остальными. Если за пару недель не надорвешься, будем дальше смотреть по ситуации. А, и завтра идем по магазинам, и это не обсуждается.       — Звучит как план.       — Вот и чудненько, — подвел итог Нэд, — что смотреть будем?       — Сумерки? — коварно улыбнулся Питер.       — Просто убейте меня, неудачники, — простонала Мишель, и вся троица дружно рассмеялась. __________