У сказки не бывает после

Из спальни донеслось натужное кряхтение, и Ли вздрогнула. Прошла неделя с того момента, как Виллима выписали из больницы, а она так и не привыкла пока к этим звукам. Покряхтывания и скрип кровати означали, что Монс проснулся и делает гимнастику прямо в кровати. Ли относилась к его затее скептически – думала, ещё одно утро и перестанет. Но Монс почему-то не сдавался. Он позвал её из спальни, и Ли пришлось с неохотой заглянуть туда. — Что? — Принеси мне полотенце. Ли принесла ему полотенце и отдала прямо в руку. — Ты прямо каждое утро так стараешься, что с тебя семь потов стекает. Неужели оттого, что ты будешь изводить себя тренировками, ты восстановишься быстрее?— спросила она. — Смотри,— он протянул ей какие-то распечатки.— Мне посоветовали. Ли стала скептически рассматривать снимки. На одном из снимков был изображен лысеющий, взъерошенный человек с ввалившимися глазами. На другом – зрелый, но ещё довольно привлекательный мужчина. — И что это? — А ты дальше читай, — отозвался Виллим. Ли начала читать дальше. — Что? На той фотке ему 72?— она обалдело уставилась на распечатки.— С ума сойти? И сколько ты уже занимаешься этой омолаживающей гимнастикой? — Всю эту неделю. — И как результаты? — Потихоньку. — Ну, тогда я ещё не скоро пойду собирать вещи,— ехидно сказала она, положив распечатки. — Подожди пугаться. Вера Игнатьевна же сказала, что все идет по плану. Через какое-то время я приду в норму… — Ага. И что в твоем понимании «норма»? Вот эти седые букли и кряхтенье по утрам? — Это все суставы…Но я почти такого же роста как раньше...— начал он, как будто оправдывался. «Только старый,»— так и хотелось ей бросить ему в лицо. Она не может смотреть, как он стареет. — Я манную кашу сварила на завтрак. И чай с сахаром. Принести тебе?— спросила она, стараясь не смотреть на него. — Нет, я поем на кухне,— он пододвинулся к краю кровати и спустил ноги вниз.— Помоги сесть в кресло, дальше я сам доеду. Она помогла ему переместиться в инвалидное кресло и он самостоятельно поехал к кухне. Ли поплелась следом - надо же ещё поставить перед ним завтрак. Каждое утро, пока Виллим завтракал, она нет-нет и смотрела на него. Нет, он не выглядел чудовищем, но…черты прежнего Виллима, которого она знала и любила до этого расследования, были безвозвратно утеряны. Он совсем не был красив. Худой, седой…правда, после этого лечения черты лица утратили прежнюю жесткость и лицо перестало казаться обтянутым кожей. Даже нос, казалось, немного изменился. Стал как-то больше и «мясистее», а переносица больше не казалась квадратной и как будто сломанной. А ещё ей перестало казаться, что на его жестком лице остались одни глаза – с пронзительным и твердым взглядом. Хоть это успокаивало. Был выходной, поэтому после завтрака Ли решила, что мужу неплохо бы принять ванну - он ведь не мылся с того момента, как выписался из больницы. Она помнила об этом целую неделю, но постоянно откладывала - боялась даже представить, как будет помогать ему лезть в ванну, оттирать его старческое тело мочалкой... — Сегодня надо тебя помыть,— произнесла она, легко коснувшись его плеч. Виллим фыркнул – так, как будто очень сомневался, что у неё что-то получится. — Не утруждай себя. Ли автоматически уперла руки в бока: её доставало, когда Виллим так говорил. В этих фразах через слово сквозило – не вытаскивай меня, не заботься обо мне, раз я тебе так противен. Это злило и заставляло Ли упорствовать, доказывать противоположное. — Слушай, мне тоже очень сложно и не хочется видеть тебя таким. Будет лучше, если мы договоримся, ты сядешь в душе, а я быстро помогу тебе вымыться. Идет?— отчеканила она скороговоркой, почти не глядя на него. — Ты на меня даже не смотришь,— пробурчал он. — Я тебе настолько противен? Значит, пока у меня было молодое лицо, ты меня любила, а старый…Я тебе уже не нужен? Ли тяжело вздохнула: опять он за свое. Он что, не видит, что ей и без того сложно? Ей не хотелось снова начинать препираться с Виллимом: она пошла готовить ванную. Принесла туда чистые полотенца и пижаму, переоделась сама в один только хлопковый халатик, едва достававший ей до колен, надела шлепанцы – все равно после душа она тоже будет мокрая. Проверила на месте ли гель для душа и шампунь – 2 в 1, чтобы побыстрее, поставила табурет в ванную. Теперь оставалось самое сложное – уговорить Виллима помыться. — Виля, идем, я все приготовила,— сказала она устало. Его инвалидная коляска не тронулась с места. — Слушай, но если я сейчас не могу тебя заставить, как тебя тогда в больнице мыли?— хмыкнула она в ответ на молчание. В ответ она получила сердитый, полный даже недоумения и боли, взгляд. — А если я откажусь – посадишь меня в таз и будешь поливать из чайника?— в отличие от взгляда, тон его голоса был сух и тверд. — Тогда мне придется попросить папу и Петра Алексеевича приезжать и насильно сажать тебя на табурет в ванну. Ты же этого не хочешь?— в голосе Ли явственно звучал металл. Паясничать тут вздумал! Бледное лицо Виллима порозовело: очевидно, ему не улыбалось предстать перед тестем и императором в натуральном виде. Ли улыбнулась про себя: наконец-то она нашла то, на что можно надавить. А то строит из себя непрошибаемого, ничем его не возьмешь. — У меня нет таких мускулов, как у твоего любовника,— вдруг сказал он, когда она наконец пошла к ванной, готовиться.— И вообще я слаб и стар, скоро сдашь меня в дом престарелых… Ли наклонилась к нему: — Не знаю, что ты там успел придумать, Виля, но я тебе не изменяла. — Тогда зачем ты ушла, едва я выписался из больницы? Просто прогуляться? Ли присела перед ним на корточки. А Виллима не так уж легко обмануть...впрочем, она и не собирается его обманывать. — Виля, я понимаю, что ты сейчас думаешь...в общем...— испугавшись увидеть в серых глазах Виллима разочарование, она продолжила. — Был один пьяный поцелуй на встрече выпускников. Но этого больше повториться. Мне сейчас нужно вытаскивать тебя, а не думать о посторонних мужиках. Повисло молчание. Несмотря на то, что Виллим отворачивался, Ли попыталась все-таки заглянуть ему в глаза: — Посмотри на меня. — Зачем? — Я хочу тебе сказать то, что ты мне сам сказал тогда в ту ночь в Логосе. Мы теперь с тобой повязаны. Я слишком хорошо тебя знаю. Поэтому не имею права бросить или оставить тебя. Просто не смогу. В ванную он зашел, опираясь на ходунки – проем был слишком узким для инвалидной коляски. Ли запоздало подумала, что ей придется помочь ему раздеться – он все ещё слаб и быстро устает. «Только бы не стошнило,» - зачем-то подумала она, предупреждая накатившее отвращение к его телу. Сегодня ей первый раз предстояло помочь ему мыться, и она боялась, что у неё ничего не получится. Она не справиться с отвращением, с болью и со многими другими чувствами, охватывавшими его. Она злилась на Виллима за его упрямство, но ещё больше она злилась на тех, кто превратил его в эту развалину. Даже лучшие врачи Магната не смогли распознать лекарство, которым его напичкали, и вернуть ему если не прежний облик, то хотя бы бодрость и энергичность. Она помогла Виллиму снять халат, пижамную рубашку, прежде чем перехватил её руку. — Подожди. Я устал. Ли насторожил его изменившийся тон. В его голосе было кроме усталости, что-то ещё, что она раньше от него не слышала. Стыд. Да, раньше он был красивым, веселым и наверное, поэтому немного бесстыдным. Стыд и страх – раньше она почти в нем этого не замечала. — Можешь выйти?— спросил он, подтверждая её мысли. — Я дальше сам. — Только если ненадолго,— ответила Ли.— Я могу принести тебе плавки, если ты стесняешься. Он замотал головой. Ли вышла, не решившись предложить ему дальше помощь. Она только стояла около двери и молча слушала кряхтение Виллима. Он не сразу окликнул её, решив сначала раздеться и сесть в ванной на табурет. Едва Ли взяла и в руку и включила душ, Виллим сразу как-то весь сжался, съежился, точно чего-то испугался. — Подожди…выключи… Нет, Ли знала, что вымыть мужа будет нелегким занятием, но она даже не представляла, что настолько! — Это просто душ,— произнесла она после недолгого молчания, тщательно подбирая слова. Виллим кивнул ей и махнул рукой, дескать, включай. Ли включила душ, проверила, теплая ли вода, и направила на тело Виллима. Это было трудно, потому что он опять сжался всем телом. — Горячо?— шепнула она. — Нет…просто старые рефлексы…— он снова махнул рукой, точно не желая об этом говорить. Дальше мытье проходило в молчании – до тех пор, пока Ли не стала мыть ему голову. Осознав, что она смачивает ему волосы лейкой душа, Виллим вдруг нервно дернулся, так, что Ли отпрянула. — Ты чего?— спросила она. — Ничего…старые рефлексы… «Нет, так дело не пойдет!»— раздраженно подумала она. Она возится с ним в ванной вот уже почти час, вся вымокла, а он упрямится и бормочет про какие-то свои рефлексы. Ли решительно вылезла из ванны, чтобы встать лицом к Виллиму и наконец вымыть ему голову. — Значит, так,— решительно начала она, встав прямо перед ним.— Я просто хочу вымыть тебе голову. Если тебе так легче, я буду комментировать каждое свое движение. Уменьшу напор воды, сделаю теплее, холоднее - как хочешь. Он почему-то грустно улыбнулся в ответ на её тираду. — Сними халат, ты же совсем промокла. Ли разозлилась: да, она действительно промокла, но стоять перед ним голой – это чересчур. С другой стороны, она уже столько всего навидалась и так устала от споров с Виллимом, что ей было не до того, что он подумает. — Я ничего тебе не сделаю, просто ты совсем уже вымокла, — сказал он. Ли фыркнула, но все-таки стянула мокрый халат. Действительно, было бы там на что любоваться. Талии почти нет, целлюлит на попе, шрам внизу живота. На что клюнул Руслик, совершенно непонятно. Да и Виллим смотрел на её тело как на что-то совершенно обыйденное, разве что шрам внизу привлек его внимание – так, что он поднял руку и провел по нему пальцем. Ли напряженно следила за тем, как он водит по шраму рукой. Он взял её за руку. — Прости, что не успел спасти. Ли сжала его руку. — Ты…— в горле у неё пересохло.— Тебя повели по ложному следу. Гораздо хуже, что они сделали с тобой. Эти слова вылетели внезапно: Ли не хотела этого говорить. — Для кого хуже?— он вдруг посмотрел на неё тем злым, жестким взглядом, который был у него в больнице, пока он не пошел на поправку, и от которого она сама внутренне содрогалась. — Для всех нас,— пробормотала Ли, и вдруг поняла, что это – правда. Она лишилась прежнего мужа, её отец – зятя и ценного работника…пройдет ещё какое-то время прежде чем Виллим восстановит силы. Но только вот прежним бесшабашным и веселым бывшим камергером уже не будет. Не будет…В горле засаднило ощущение, как будто её выкинули из теплой и любимой сказки, где все было просто и понятно, в жестокую реальность. Как она не старалась и не пыталась глубоко дышать, рыдания в конце концов накрыли её. Тот, прежний Виллим, казался ей принцем из волшебной сказки, которого она заслужила, потому что старалась быть красивой, ухоженной и нравиться мужчинам. Поэтому он обратил на неё внимание. А сейчас и он стал выглядеть старым, и она превратилась в некрасивую стареющую женщину, больше похожую на ведьму. И прежней жизни уже никогда не будет! Ли не заметила, как Виллим осторожно притянул её к себе, рыдающую, усадил к себе на колено и обнял. Он держал её в объятиях, пока она наконец не успокоилась. Подняв голову, Ли увидела и в его глазах слезы тоже. Она вдруг вспомнила длинный ноябрьский вечер и ночь, которые всеми силами пыталась забыть – ночь, когда он рассказал ей правду о своем прошлом. Раньше она бы и подумать не могла, что этот, казалось бы, веселый и красивый человек был когда-то в концлагере. Она бы никогда не подумала, что он может так плакать, скрывать свои чувства под маской бесшабашной, напускной веселости. И тут Виллим заговорил: — Я до сих пор боюсь мыться в душе. Боюсь, что вместо воды пойдет газ…— он тяжело вздохнул.— Это трудно объяснить. Просто когда каждое утро ты не знаешь, останешься ли ты жив после душа…Это не стереть просто так. В этот момент Ли почувствовала, что её гнев и раздражение вышли вместе со слезами. Она даже уже не злилась на Монса, что он заставил её раздеться догола. — Почему ты мне сразу этого не объяснил? — упрекнула она его с легкой досадой в голосе. — Я и так слишком беспомощен,— возразил он.— А ты такая бескомпромиссная, для тебя эти слова были бы жалким лепетом. — Извини. Теперь я могу вымыть тебе голову? Виллим кивнул, и Ли тут же принялась намыливать ему волосы. Она постаралась действовать быстро и четко - видно было, что муж уже начинает уставать. Промокнула полотенцем его редеющие белые волосы, бросила другое полотенце на пол, помогла ему встать и надеть халат, вытереться, дала ходунки, чтобы он мог добраться до кровати. — Поспишь?— спросила она. — Просто почитаю,— сказал он, садясь на кровати. Ли поправила ему одеяло. — Ладно, если что, зови, я пока уберусь в ванной. Уборка не отняла у неё много времени. После, вернувшись в спальню, Ли увидела, как Виллим дремлет, все ещё держа в руках книгу. Она осторожно вынула книгу из его рук, поправив при этом одеяло, и вдруг подумала - может, все ещё не так плохо? Может, ей ещё удаться в этом старике разглядеть прежнего Монса, которого она так любила?