Цепи Фатума. Часть 1

Глава 6. Праздник Весны — Ричард, ну вставай же! — Юноша разлепил веки и увидал Вейю, улыбающуюся чуть ли не до ушей (редкий случай). — Купцы приехали! Праздник Весны состоится! — сообщила кузина. — Ричард, хватит спать! Ты меня слышал? Купцы… — Я уже проснулся, прекрати меня тормошить, — проворчал он шутливо и улыбнулся. — Да, слышу тебя прекрасно, дорогая сестрица! — Неужели? — Вполне! — Братец вскочил с кровати, покрутился на месте, демонстрируя, что отошел ото сна и не завалится снова на кровать, как только кузина выйдет за дверь. Если честно, в последнее время он и не думал о путниках, торговцах и ярмарке, ведь его голову заняло совсем иное. — Что же, — начал он, потому что надо что-то сказать (этого ведь Вейа и ждала от него, а ему не хотелось огорчать сестру безразличием, пусть и спишется оная на сонливое помутнение), — хорошо, что торговцы доехали до нас! Я очень рад! Она закивала. А Ричард прикинул, что им с Вейей не мешало бы немного развлечься, провести в кои то веки время вместе, купить чего-нибудь (что в Бертлебене не сыскать в иной раз), посидеть в таверне, погулять тут и там да послушать новости. Последнее — самое важное, пожалуй. Вдруг торговцы видели что-нибудь странное по пути сюда? Ну или хотя бы слышали… Сгодится любой слушок, пусть и самый нелепый, но он поймет, непременно поймет, как это связано с… «Ну вот, снова…» — Выбросить странницу из головы не получалось. Эльфийка и снилась ему, и при каждом случае мысли вновь устремлялись к ней, будь то даже ярмарка, о которой он и вовсе забыл из-за хранимого секрета и вечных мотаний между лавкой Ильды, домом и хижиной в лесу. А только что кузина прервала его грезу (может, в том и благо), в которой незнакомка приходила в сознание и намеревалась Ричарду все-все рассказать. Изображая нетерпение, он принялся умываться и одеваться, пообещав долго не тянуть с этим делом и незамедлительно спуститься к завтраку, чтобы наскоро с тем расправиться и пойти во двор — работать на грядках и глазеть на вереницу повозок, которые поползут по дороге близ их дома в сторону Бертлебена, поползут медленно — посему выйдет разглядеть каждую, узнать старые фургоны и кибитки, гадать, какие развлечения уготовили новые, а кто на сей раз не приехал и что с ним подеялось (хотелось верить, ничего скверного). Вейа вышла. Башмаки застучали по лестнице. Радостно. Она ждала Праздника Весны. По-настоящему ждала. И от того стало горше. Как будто он ее предал. «Когда народ запрудит городок, пойти в хижину все равно не получится… — Так себе оправдание, больше смахивает на одолжение. — Еще и предстоящая охота и приезд барона (если он соизволит, конечно)… Надеюсь, до того все разрешится». — Ричард поморщился и с тоской поглядел за окно: цвел погожий день, все зазеленело, а взгляд так и норовил устремиться к хмурому лесу. Ранее он и Ильда условились, что на время гульбища рисковать с визитами не станут. Ричард помог с провиантом (на целую неделю вперед) и вернулся к прежней жизни. Парень задернул занавесь, отошел от оконца и уставился на деревянные игрушки. Вспомнился дядя Эрик… и подслушанный разговор, что полнился обидами и тайнами, и слезы Авроры, и Вейа, сжимающая его плечо в попытке выглядеть для кузена непоколебимой, и он сам, Ричард из прошлого, веривший обещаниям («В следующий раз возьму тебя с собой, непременно возьму, до скорого, племянник!»), умирающая незнакомка и ее последующее чудесное исцеление, собственная тайна, ложь и притворство — верилось, что не ради зла, а во спасение, — ведь так и есть, да? «И как прежде уже не будет. Не вернуться ни к какой прежней жизни». — Он взял мешок и побросал туда солдат, коней и собак — все фигурки до последней, решив отдать деревянное воинство тому, чье детство покамест не окончилось. *** — И почем вся эта шумиха? Ничего особенного… — раздраженно ворчал отец, бросая сердитые взгляды на процессию торговцев. А Вейа не могла отвести глаз от менестрелей в нарядных костюмах, разноцветных вагончиков, циркачей и шутов. Ход радовал глаз — красками, танцами, жонглированием и демонстрацией всевозможных чудес. Потихоньку и Ричард втянулся, не прислушиваясь к ворчанию Леонарда и отринув собственные устремления к серьёзной взрослости. — Они выглядят счастливыми, — промолвила Вейа, когда проехала последняя кибитка, украшенная разноцветными лентами и флажками. — Это хорошо, можно предположить, что в Мэриеле все более-менее спокойно! — Да, ты права. — Ричард принялся размещать во взрыхленную землю саженцы чуквы. Чарующее действие сказочного шествия закончилось, он вновь возвращался к реалиям и насущным проблемам, а точнее — к одной единственной (уверяя себя, что это и не проблема, отнюдь, а воля случая и даже предназначение). Юноша поймал на себе задумчивый взор Вейи, та прищурилась и быстро отвернулась, изобразив крайнюю заинтересованность рассадой. Уже несколько раз Ричард замечал, как кузина так на него смотрит — словно пытается прочесть мысли… А если она уже прознала про его секрет?! «Нет, ну что за выдумки? Ничего Вейа не знает!» — Ну что, пойдем обедать? — Сестра прервала размышления Ричарда. — Угу. — Леонард уже ушел, а они покамест остались снаружи. Редкие телеги все еще тянулись по дороге, но не могли похвалиться ни яркостью красок, ни хотя бы улыбчивыми возчиками (сии доходяги определенно притащились со стылого и бедного Нуда). Юноша так и замер, глядя на едва ли не разваливающуюся повозку с квелым буй-быком, которая шла последней, на значительном расстоянии от прочих. На козлах сидел возница в видавших виды одежах — молодой, возраста Вейи, не старше, с кожей бледно-серой, прямо как у покойника, в довершение невесть откуда налетевший ветер сорвал капюшон с оборванца — на солнце сверкнули белесые патлы, разметавшиеся во все стороны. — Нудар… — проговорил Ричард, вперившись взглядом в чужака, справившегося с лохмами и вновь покрывшего голову. — Полу, — поправила кузина. — Он совсем не синий. — Не то чтобы они встречали нударов или хотя бы полукровок каждый день, в Бертлебене (хоть он и граничит с Нудом) те (речь про полукровок, конечно, настоящего нудара Ричард с Вейей видали лишь единожды) не водились, но порой (считанные разы) заглядывали, совсем не задерживались, затем бесследно исчезали — переплетение дорог дальше вело их невесть куда (а городок после, как и повелось, гудел пересудами, покуда мясник и портной вновь не устраивали перебранку или любопытная корова не застревала в гончарной мастерской — что на некоторый период за неимением поразительных и разнообразных событий вполне годилось). — Действительно, — выдавил наконец Ричард. Все-таки Вейа ничего не ведает, иначе бы уразумела, отчего его так привлек нудар, извините, полунудар. А вдруг и она — полунударка, а никакая не эльфийка? Легче ли от того? Эх, пожалуй, нисколечко, ведь на помесь та никак не тянула — наблюдалась у полукровок какая-то инаковость и неправильность, при сем единообразие — косые глаза, кожа непонятного оттенка, темные или же светлые пятна тут и там, стариковские, белые-пребелые волосы, чего не сказать про их чужеземку — в ней наоборот каждая черта казалась уместной, идеально выточенной. — Ну ладно, пойдем в дом. — Вейа не собиралась дожидаться, пока обшарпанная телега пройдет мимо них. — Сейчас. — Ричард помахал хмурому возчику и крикнул: — Добро пожаловать! Тот сперва покривился в недоумении, будто никто ему слова доброго ни разу не сказал, но потом тоже воздел руку в приветствии и даже улыбнулся. — Интересно, что он продает? — Не знаю, судя по всему — скупает или выпрашивает хлам, чтоб толкнуть подороже на Севере. — Тут уж кузен разглядел разнородное барахлишко, прилаженное к повозке, как и кости с рогами животных. Вейа пожала плечами (семена и саженцы ее интересовали куда больше, нежели голоштанный пришлый и его убогий скарб), а вот Ричарда — напротив, очень даже. Он уже решил, что первым делом поболтает именно с юным старьевщиком — для того и проявил радушие. «До чего же странно! Ну что за мир? — нудары — дело обычное, а вот эльфы будто бы под запретом!» — Ричард поспешил за сестрой. *** Аврора и Иоланта постарались на славу, стол просто ломился от яств: тут тебе и жареный гусь, и овощной суп, и яблочный пирог (с засушенными и вымоченными в вине фруктами), а также разные сладости. Не обошлось и без маринованной прошлогодней чуквы из горшочков — куда же без нее? После праздничного обеда в честь прихода весны до самого вечера брат и сестра занимались домашними хлопотами, а после, переодевшись в новую одежду, стали собираться в Бертлебен. Леонард и Аврора не ссорились, но тетя рано ушла к себе, а отец завалился на кровать, намереваясь почитать пару страниц бессменной книжицы про Предгорье. С возрастом пиршества, годовщины и именины приедаются, так сказала мать, провожая детей. — Хочешь, так пошли с нами, м? — Имелись в виду не только Леонард и Аврора. — Иоланта вздохнула. — Благодарю за приглашение, сынок, но я тоже устала. И по хозяйству есть еще дела. Вы идите, идите, только до ночи не задерживайтесь… ну или… впрочем, как сложится, так сложится. Удачи, дорогие мои! — Тогда до скорого! Они помахали Иоланте и отправились в город. Ричард бы и сам предпочел остаться дома, но об этом не стал заводить речь. «Вейа ведь еще ребенок, пусть хоть у нее получится праздник, чтоб сохранились вспоминания до следующего года». Кузина шла быстро, будто бы боялась опоздать или все пропустить, он — за ней. Весь Бертлебен освещали костры и факелы. Солнце успело скрыться за пригорками, отчего все погрузилось в приятный розоватый полумрак. В воздухе витало соответствующее настроение, сдобренное запахом выпечки, меда и хмеля. Все приветствовали наступление весны, ожидая в новом году богатого урожая, счастья, здоровья и долголетия. Торговцы их семьи и компаньоны расположились на подступах к городу, пестрые шатры и повозки окружили ничейный луг тройным кольцом. Детвора с веселым гомоном проносилась от одной палатки к другой, а солдаты бургомистра, следящие за порядком, с важным видом прохаживались по постам. Играли музыканты, всюду устраивались шуточные дуэли на деревянных саблях, вокруг костров плясали, взявшись за руки, все желающие, огнедувы размахивали факелами и изрыгали пламя в темнеющее небо, а акробаты, канатные плясуны и прочие паяцы веселили толпу кто на что горазд. У Ричарда и Вейи просто глаза разбегались. Они двигались вдоль палаток (появилось много новых балаганчиков, а вот старый кукольник, на чьих представлениях они, почитай, выросли — не приехал), разглядывали всевозможные товары и беседовали с торговцами. Их кошельки почти в момент опустели, а потратились оба в основном на сласти. Только Вейа приобрела то, что останется с ней по завершению праздника, — простые, но красивые браслеты из дерева с обмоткой кожаными полосками. Брат решил тоже взять нечто полезное — например, нож (свой-то он отдал Ильде) или кинжал, пока гремела в кошеле пусть и малая, но деньга. Но приезжие ломили немалую цену за посредственные ножички, хоть и с попыткой украшательства (ни в какое сравнение их поделки не шли с оружием таинственной странницы). Он уже собирался плюнуть на поиски и в другой день взять любой скобель у местного кузнеца, но завидел, как нечто блеснуло на прилавке — и не у кого-нибудь, а у полунудара! Ричард поспешил туда. Ну чем не повод поговорить и бросить как бы ненароком нечто вроде: «Господин, нету ли эльфов у вас в роду? Больно уж волосы ваши прекрасны!», или что-то подобное. Только вот и кузина увязалась за ним (скорее, не из-за любопытства, а чтоб не дать брату проторчать в разгар гуляния у телеги со старьем, еще и в сомнительной компании), так что шибко поболтать не вышло, зато ему досталось орудие нударской закалки (еще и в ножнах с оплеткой) — не без торга (и участия Вейи), конечно. — А чего так дорого? — Вейа нахмурилась и решила сбить цену, безо всяких слов смекнув, что кузену приглянулся именно этот кинжал, но вот стоимость! — почти серебряный арг без десяти медяков! Рванина совсем ополоумел, такие цены винтить, чай, не в столицу заехал. — Так нударская сталь, фрейлейн. Не затупится вовек. Зуб даю. — Торгаш улыбнулся, одного резца у него однако ж не доставало. — Краденый поди. — Кузина пригрозила пальцем. — Нет, от отца-нудара остался. — И вот так память о нем оценил? — Уж Вейа пристыдить любого горазда. — Значит, не так уж и дорог кинжальчик и сбыть хочется, не правда ли? Только вот никто по такой цене не возьмет. В Итоле — и то! Полдунудар скорчил кислую морду, глянул на нее косыми глазами и выдал: — За сколько хотите? — Сорок медяков, не больше. Ричард уж думал — откажет. — И что-нибудь сверху, уж будьте любезны. — Спички могу дать. Целый коробок. — Она запустила руку в корзинку и достала товар из материнской лавки, дав понюхать палочку с каплей красного фосфора. Полукровка все еще колебался. Вейа потрясла спичками, чтоб тот соображал поскорее. — И вот еще что… — Ричард принялся выставлять на прилавке среди костей, мятой утвари и прочих предметов (явно выловленных из реки, на дне которой безделицы пролежали точно что зиму), деревянных солдат и животин. Глазенки у нудареныша забегали и загорелись — мальчонка есть мальчонка! — Всех? — Ричард, ты их отдаешь?.. — начала Вейа, но брат выставил руку, мол, не сейчас. — Всех. — Ну, тогда по рукам, сорок монет, спички и эти вона штучки. Они завершили мену и отошли от телеги старьевщика, который занялся новыми приобретениями и больше не обращал на ребят никакого внимания. — Спасибо за помощь, сестрица. — Ричард полюбовался кинжалом и убрал его в ножны, немного печалясь, ведь не срослось у «нудареныша» ничего вызнать. — Обращайся. Только ты и не рад, кажется? — Жалко прощаться с солдатиками, — солгал он. — Что ж, надеюсь, кинжал того стоил. *** На какое-то время между ними повисло напряженное молчание, но залихватское веселье, царящее кругом, быстро свело его на нет. Обшарпанная повозка, ее владелец и прощание Ричарда с воспоминаниями отрочества остались позади, растворились в песнях и смехе. Кузен и кузина — без малейших договоренностей — отдались на милость торжеству, на то их и придумали — унимать любые печали, гнать прочь — пусть и ненадолго — невзгоды. Ричард и Вейа дальше слонялись по ярмарке, разглядывая уже виденное по второму кругу и выискивая то, что пропустили. К тому же, новые забавы приходили на смену уже поднадоевшим. Вино и пиво развязывали языки, теперь собравшиеся начали откровенничать на самые разные лады — бери и слушай, даже спрашивать специально не надо. Толки и беседы ходили разные, но никто из торговцев не говорил ничего о каких-либо странностях — имеется в виду таких, которые бы заинтересовали Ричарда. А о нелегкой жизни и тяге к условиям получше он и сам знал не понаслышке. Караваны издревле колесили по городам, а скитальцы протаптывали тропы в непролазных гущобах (только не в горах Дридвинн, нет-нет, только не там) — вестимо, в поисках того, что никогда не обрести. А считается ли за счастье поиск того самого счастья? Кто ж разберет? Ответ на сей вопрос так никто и не нашел, стоит полагать. Вейа особо в болтовню не вслушивалась, но зато нет-нет, но поглядывала на брата. Может, в душе и хотела отчитать за то, что отдал память об Эрике без малейших колебаний, но не делала этого — наверняка не хотела портить Ричарду праздник. На том и спасибо. И сейчас ему особенно хотелось с ней поделиться — и причинами его поступков, и встречей с незнакомкой — не всем, а частичкой, правда, — но Праздник Весны — место явно неподходящее для откровений (пускай и с недомолвками). Возможно, стоит поговорить позже, на обратном пути, там, на дороге, их точно никто не подслушает. Они сделали еще один круг. Ярмарка уже начала надоедать Ричарду. Купцов с чужих краев не наблюдалось (Нуд не особо считается, не так уж он и далеко), все они приехали со столицы или с окрестных городков — говор у них такой же, как и в Бертлебене, а в нарядах и товарах — ничего особенного. — Ричард, смотри! — Вейа махнула рукой в сторону, где проходил турнир лучников. — У кого из вас глаз как у орла? — громко кричал полный мужчина в красном камзоле, зазывая проходящих. — Тот, кто сможет попасть в цель, получит приз! Тридцать аргов медью! Ну? Кто смелый и удалый? Сестра и брат приблизились к стрельбищу. Многие, кто уже поучаствовал в состязании, но не выиграл, уходили прочь, расстроено качая головой. — Ну что, попробуем? — поинтересовалась Вейа. — Я, пожалуй, пас. — Брат помотал головой. — Уже на мели, на кружку питья, разве что, осталось… да и стрелок из меня не очень хороший. Но поблею за тебя! — Как хочешь! Я б за тебя заплатила. Ричард отнекался. Вейа пожала плечами и подошла ближе к заводиле. — Желаете попытать счастье, юная леди? — с усмешкой спросил тот, протянув руку и потребовав взнос. — Всего пять медных аргов. — Защиту даете? Не хочу пораниться. — Вейа бегло осмотрела луки и стрелы. — А стрелять-то умеешь? — Умею, поэтому и спросила про подобные меры, коими пренебрегать не стоит, если только не хочется лишиться парочки пальцев или заработать ушиб. — Ты погляди какая! Есть и защита, все по правилам у нас. Безопасность — превыше всего! — ворчливо произнес владелец забавы, указав на ящик с потрепанными наручами и перчатками. — Для такой нежной девичьей кожицы она просто необходима. — Кхм! — только и выдал Ричард, помогая кузине зашнуровать замызганные наручи. Толстяк замолк, оперевшись на заборчик, — тот затрещал от его веса. Остальные деревенские парни, собравшиеся соревноваться без таких мелочей, как защита, теперича следуя примеру Вейи, занялись экипировкой. После кузина взяла лук и стрелу, взвесила в руках, повертела так и эдак. — Охотница довольна? — съязвил жирдяй. — Вполне. — Девочка изготовилась. Вместе с ней к начертанной на земле линии вышли еще трое. Ричард и другие зрители замерли, глядя на участников состязания. — Приготовились! — велел толстяк. Вейа вложила стрелу в лук и натянула тетиву, прищурив один глаз. Мишени располагались довольно далеко, кроме того, стемнело, да и отблески пламени мешали прицелиться. Девочка сосредоточилась, стрела сорвалась и, вращаясь, понеслась к цели. Всем даже издали увидали: пущенная девчушкой стрела попала прямо в центр мишени. У остальных стрелков результаты оказались намного хуже, один из них и вовсе кинул стрелу не в том направлении, она улетела в поле. Ричард присоединился к восторженным возгласам и свисту. Толстяк, в недовольстве поморщившись, вручил Вейе денежный приз размером в тридцать медяков. — Новичкам везет! — Кузина с прищуром улыбнулась, забирая выигрыш. — Ого! Как тебе удалось?! — восхищенно спросил Ричард. — Никогда не видел столь меткого стрелка! — Ничего особенного. Просто я упражнялась, чтобы скоротать время, пока ты пропадал в лесу, — скромничала Вейа, опустив глаза. — Не все же читать «Сердечное прости» и драить полы? — Ты просто молодец! — Ой, перестань! — Такая меткость пригодилась бы в охоте, жаль только, что вся дичь тут принадлежит королю, а затем графу, после барону, а еще бургомистру… Но мало ли, вдруг тебя заметит бургомистр Штеллен и пригласит потравить оленей? — Лучше уж я буду стрелять по гнилушкам. К чему мне это? — Тут она увидела подружек (странно, что они не встретились ранее) и, замедлив шаг, схватила брата за рукав. — Ой, — негромко сказала Вейа, — у меня нет никакого желания беседовать с ними, особенно с Норой… Сворачиваем, сворачиваем! Но девчонки уже успели их заметить. Они поглядывали на Ричарда, перешептывались и громко хихикали. Теперь Нора Беретт казалась ему не такой уж и прекрасной, а ее заливистый смех — неуместным и вовсе противным, а когда она звала его Дики (вот как сейчас) — парня и вовсе коробило. — Придется подойти, — недовольно пробурчала Вейа. — Попробую от них быстренько избавиться, а ты подожди меня в таверне Эвана, хорошо? А там уж вместе потопаем домой. — Ладно! Благодарю за спасение от этих голодных хищниц! — Дики, чего встал как вкопанный? — крикнула Нора. — Вот именно, Ричард. Иди давай. — Вейа, а ты чего меня гонишь? С мальчиком не терпится поплясать? Кто он, а? — Иди, я сказала! — Дики?! Дики-Дики! — Прости, Нора, но мне уже пора! Увидимся в следующий раз! Пригляди за Вейей. Лады? Вот и спасибочки! — Ричард подмигнул Вейе (а вовсе не Норе) и, развернувшись, побрел в противоположную от девиц сторону, отчетливо слыша подружек сестры, во всеуслышание обсуждающих его, других парней и танцы. Хохотки стихли. Стало совсем темно. Длинные неровные тени пали в объятия мрака, многие костры погасли, а народ (ну, те, кому медведь наступил на обе ноги, так что танцы не для них) стал разбредаться по углам. Ричард шел к единственной бертлебенской таверне с незатейливым названием — «Таверна Эвана». Он приблизился к невысокому строению с большой, но пустующей верандой (похолодало, так что посетители перебрались внутрь). Как только двери открылись, Ричард ощутил жар с сильным запашком табака и хмельного. Он закашлялся, но вошел внутрь. Вокруг деревянных столбов, подпирающих потолок, расположились круглые столики (в бо́льшем количестве, чем обычно, и на скорую руку сколоченные — чтоб вместить всех желающих). В камине отплясывал огонь. Пиво и вино лились рекой, а над потолком вихрились облака дыма. Веселье пребывало в самом разгаре: хохот, пение, гул и гам стояли невообразимые. Никто даже не обратил на юношу внимания, он незамеченным проскользнул мимо лыка не вяжущих землеробов и устроился за столом («Ну надо же, есть еще свободное местечко!») в самом дальнем углу. — Попрошу вашего внимания, любезные! — Ричард обернулся и увидел трактирщика Эвана, который вышел из-за стойки. Он поднял вверх руку, призывая всех к молчанию. Рядом с ним стоял худой и напыщенный мужчина, замысловатый наряд пообтерся в дороге, но в целом выглядел по-щегольски, выдавая в госте столичного малого, не иначе, и вон какой у него головной убор — отнюдь не для защиты от дождя и ветра, а в качестве украшения, прикрывающего едва ли макушку («Как он там именуется? А, берет, навроде бы!»). Все притихли (далеко не сразу, то стулья шаркали, то носы хлюпали) и устремили взоры на них. — Досточтимый господин и наш гость хочет поделиться с нами самыми свежими новостями, — продолжил трактирщик и отошел в сторону. — Добрый вечер, если так можно его называть, друзья мои! — Досточтимый не удосужился представиться. — Ведь дела в Мэриеле обстоят не так уж хорошо, как кажется на первый взгляд. Отнюдь! Все очень скверно! Мы все в смертельной опасности! — По залу пролетел взволнованный шепот. — Много странного творится в последнее время! Ричард, подпирающий подбородок ладонью и жалеющий, что не успел заказать кружечку эля (сейчас и не протолкнешься к Эвану), встрепенулся и принялся вслушиваться в речи чужака: «А вдруг странник поведает что-то важное?!» — В наших землях появились разные создания, которые свободно разгуливают там, где им заблагорассудится! Совершенно свободно и в лиходействах — безнаказанно! Откуда же появились джархи, колдуны, болотные ведьмуньи и прочие пакостники? Да еще многие, я вам так скажу, утверждают, что собственными глазами видели эльфов! Я считаю, все эти твари готовят супротив нас, честных и добропорядочных людей, заговор… — Тут он понизил голос, играя чувствами толпы. — Мы и опомниться не успеем, а эти эльфы нам всем глотки перережут! — сердито воскликнул рассказчик гораздо громче, расставляя акценты для стращания публики. — Да еще волшебством скот изведут или засуху устроят. Они уже нападают на северные деревни и города, уничтожая их! Нам грозит страшная опасность! Они вновь вернулись и хотят отомстить! — Он нервно облизал губы и оглядел слушателей. Те затаили дыхание. Правда, ненадолго, потому что следующая фраза разрушила все, что глашатай строил до этого: — Нужно искать покровительство у нашего короля, Его Величества Аргольда, только он сможет защитить нас! И я, от имени нашего повелителя и покровителя, прошу у вас поддержки и помощи… — А доказать ты это сможешь? — крикнул кто-то с насмешкой, перебив его. — Сам-то ты видел эльфов? А если нет, то о какой угрозе толкуешь? — Мы просто так вам, столичным, помогать не намерены! Мы таких делов не решаем, ступай к бургомистру, покажи грамоту от короля! — И так все мы платим подати! Куда ж еще? — Вот именно! Он нас за дураков держит! — подхватила женщина, сидящая слева от Ричарда. — Думает, обдерет нас как липку! Мы хоть и деревенские, но не тупые! — Она подняла кулак над головой и грозно им потрясла. — Дуказательства доставай, что закон новый принят, а ты и впрямь королевский посланец! Ну, что, съел, пройдоха? — А что насчет королевской армии? — Таверна Эвана еще не знавала такого галдежа, люд принялся орать. — Уже всех забрали, скоро и детей малых начнете призывать! Чего солдаты портки просиживают? Отправьте их с феями бороться, м? А заодно с гоблинами и одним жадным огромным троллем из Итолы! Да, да! — Вы не понимаете, воинский призыв и налоги просто необходимы, без сих мер, мы ни за что не сможем сдерживать натиск врагов и защищать будущее государства! — пояснял мужчина, но его речи тонули в возмущенном гомоне. — Иначе твари и нелюдь нас поработят! Только в Короне — истинное спасение! И все мы… Народ затеял с рассказчиком спор, требуя, требуя и требуя чего-то более, нежели громкие слова. Что за пустомеля! Горе-авантюрист! — А королю до нас никакого дела нет! — добавил небольшой бородач. — От налогов у меня скоро живот к спине прирастет! А помощи от вас никакой! Что вы делали, когда наступили лютые морозы? Мы оказались отрезанными от остальных городов, люди десятками от голода погибали, а никто даже бровью не повел! — Тут уж спрос с выступающего мужичка малый, ведь случился Зимний Голодомор пятьдесят лет назад (Ричард прочел о нем в архивных книженциях). — А сборщики податей словно голодные псы рыщут в поисках наживы! — кричали наперебой посетители. — Мы помним те времена, когда у фермеров отбирали дома и землю! — А как поступили с Чагрином, когда там вспыхнула чумная хвороба? — Голова седовласого старца даже затряслась от негодования. — Король легко решил эту проблему, приказав сжечь город вместе со всеми обитателями! Глаза путника метались в поисках поддержки от одного лица к другому, но он ее так и не получил. Даже Эван отвернулся от «досточтимого гостя». Люди глядели на глашатая с неприкрытым презрением и ненавистью. Теперь его винили во всем (будто он и есть эльф, вызывающий рост бородавок и заставляющий киснуть молоко). Да, во всем, даже в эпидемии. И тут его взгляд остановился на Ричарде. Юноше стало немного жаль бедолагу, но ничего-то он в его поддержку не сказал. Действительно, разочарование… А он уж помыслил, что чужак прольет хоть каплю света на появление в Бертлебене эльфийки… Куда уж там! Перед ним — мелкий прославитель короля, возможно, шпион или самый обычный прохиндей, а никакой не провозвестник. Ричард не любил таких людей (в Бертлебене тоже найдутся червивые ягодки, так что сравнить есть с кем), их интересовала только нажива, а на все остальное, включая судьбы других, — плевать. Но неужели есть толика правды в его речах? Откуда он узнал про появление эльфов? И ведь помянул, что те разоряют северные деревни… А ведь именно со стороны Нуда и пришла загадочная странница! Или это всего лишь совпадение и подлый трюк для убеждения простолюдинов отдать последние крохи? Связан ли этот тип с королем вовсе? «Нет, не может он знать ничего про настоящих эльфов, а сказочки травить все горазды. Мы обретаемся на границе, вот он и ляпнул про Север, — рассудил Ричард, снова глянув на жалкого странника, щегольство которого давненько подтаяло подобно маслу на сковородке. — Поди и одежу раздобыл в театре!» — Мы пришли в таверну, чтобы отдохнуть и праздновать, а не глазеть на болванов, которые несут всякий вздор! — раздраженно бурчали земледельцы и ремесленники. — Убирайся отсюда! — Да! Да! Катись! — Дородный дядька закатал рукава рубахи и выпятил грудь. — Не то отведаешь моего кулака! Как те такая помощь, ась? Сразу же эльфы перестанут мерещиться! Забияку поддержали и другие. — Хорошо, я уйду! — Путник гордо вскинул голову и направился к двери, пытаясь шагать твердо, хоть его и потряхивало. В голосе созрел яд. — Но помяните мои слова, вы еще горько пожалеете об этом! Поносить самого короля… Это не останется безнаказанным! — И он ушел, хлопнув дверью. Все в таверне принялись обсуждать случившееся. Правда ли балабол связан с королем Аргольдом или его речи лишь блеф мошенника? А парнишка все думал об угрозе загадочного странника: «Вот кто-кто, а король не должен узнать о найденной мной девушке!» — Добрый вечер, Ричард. С праздником! Не возражаешь, если присоединюсь к тебе? — Хрипловатый голос отвлек его от дум. Он вздрогнул, поднял голову и увидал Гроффа, одетого во все темное, совершенно не по-праздничному. Все его облачение — от сапог до камзола — казалось чернее ночи. Видать, чем мрачнее, тем лучше, а еще и не испачкается так скоро. Не знал бы его Ричард, то подумал бы, что это какой-то злодей сродни тому посланцу. Грофф в негодовании не кусался с вестником, Ричард даже его и не заприметил в таверне. Да и сейчас глаза старика не выражали беспокойства или злобы, а лишь легкое любопытство, граничащее с проказливостью (прям как у Вейи в иной раз), в их уголках собрались сеткой морщины. Учтиво ожидая согласия парня, тот переминался с ноги на ногу, крутя в одной руке тросточку для ходьбы, а во второй — кружку. — Здравствуй, Грофф. И тебя с праздником! — сказал Ричард. — Конечно, не возражаю! Присаживайся. — Ты кого-то ждешь? — Мужчина откинул полы плаща и устроился рядом с ним, поставил нетронутое питье (и больше к нему не притронулся). — Да, условился встретиться здесь с Вейей. — Ясно… — Старик, не поднимаясь со стула, придвинулся ближе. — Что-то и не вижу тебя в городе. Надоело целительство? — Да нет, бегаю тут, кручусь, подменяю Ильду. Просто и ты мне на глаза не попадался… и лекарства не заказывал. — А она так и не приехала? — Нет, все еще в Нуде, у брата. — Ричард уже привык к этой лжи. Он столько раз повторял ее, что самому верилось — целительница действительно находится где-то далеко. — Ты ж тут живешь, заметил бы… Чего спрашиваешь? — Да так, в последние дни я тоже домоседствую. Не писала? — Нет. — А как тебе праздник? — внезапно сменил тему сосед. — Здорово! — восхищенно воскликнул юноша (тут уж без вранья). — Мне очень понравилось! Все-таки не каждый же день проводится ярмарка. — Да… Славное веселье. — А чего не пьешь? Грофф пожал плечами. — Это ты мне чтоль? — Хочешь, так бери. Мне уже хватит. — Уж не откажусь, в горле пересохло! — Ричард пригубил эль, только осознав, что мужчина пьян, только не навеселе. После ругани у посетителей возникла дикая жажда и охота до еды. Эван и его помощники забегали по зале, зрелища кончились, настал черед хлеба (жидкого и твердого). Грофф и Ричард тоже заказали питья и закусок. Деньги у парня перевелись, но с Эваном они бы договорились, тот ведь знает его с пеленок. — Застал выступление амбассадора? — Мужчина первым нарушил молчание. — Кого-кого? Амба… — Хотя Ричард смекнул, что так старик назвал пустомелю-чужака. — Амбассадор — красивое именование воспевалы, вестника королевской воли. — Ну, это я понял. Да, застал-застал. Только вот бумаг-то он никаких не предъявил и даже не назвался… — Чтоб славить короля бумаги не нужны. А как тебе его речи? Ричард промычал нечто нечленораздельное. — Невероятно, не так ли? — Ага, — согласился юноша. — И ничего глупее никогда не слышал! Ведь королю действительно плевать на нас… Кто мы такие и зачем ему теперича понадобилась помощь Бертлебена? — Куда не ступала нога нашего монарха, — добавил Грофф. — Именно. — Ричард покивал. — Но живется-то нам тут вполне вольготно, благо, бургомистр на короткой ноге с бароном… — А кто так сказал? — Люди, торговцы пришлые. Говорят, хорошо вам предгорским, вы тут сами по себе, никто вас не доит аки молочных коровок. Ну, не то чтобы… — Это так, да, но я не об том. А что насчет того, что в Мэриеле вновь появились джархи, колдуны и эльфы? — Ты думаешь, это правда? Кажется, он просто хотел запугать нас, а после убедить, что король всех давно спас от того, чего и не существует. — Сперва тоже так показалось, но потом я понял, — что-то тут не чисто. Стал бы король просить у нас помощи, если все в стране столь замечательно? — А ведь точно! Вот он и прислал этого типа сюда. Но у него все равно ничего не получилось. Никто его не поддержал. — Не знаю, что нас ждет, но не удивлюсь, если налоги в ближайшее время повысятся. Хотя все еще хорошо закончилось. — Грофф вздохнул. — Ты же сам все видел — народ готовился на куски его разорвать, но тот — не дурак, вовремя слинял. Представь, что бы случилось с Бертлебеном и с нами, если бы посланника короля покалечили. — Это означало бы вызов строю королевства. Мятеж, — охнул Ричард. — Даже страшно подумать! — А голова у тебя на месте, мой друг! — похвалил старик. — Только если болтун действительно имеет отношение к королю… — Ричард повел плечами. — Уж не шарлатан ли, как думаешь? — Не знаю. Но сказанное давеча слабо вяжется с политикой королевского двора. И все бы ничего, только вот про эльфов он зря заговорил. — Почему? — Ричард сразу же оживился. — Да во всем Мэриеле эльфов не больше дюжины, их и не осталось совсем, — грустно ответил мужчина. — Как же они могут целые города разорить? — Говорят, эльфы мастера магии, если они воспользуются ей, то разрушить город им раз плюнуть, — предположил юноша. — Ее больше нет, и никто не может ей воспользоваться, — возразил Грофф, мотнув головой. — Она исчезла вместе с эльфами. — А почему исчезли эльфы? И куда они ушли? И где они живут? — Ричард уцепился за эту тему. Может, ему удастся что-то вытянуть из подвыпившего Гроффа? — Неужели они и вправду существуют? А раньше магией все могли владеть? — Они жили в Мэриеле давным-давно, их время прошло, поэтому эльфы навсегда покинули наши края и вряд ли уже вернутся снова. Никто не знает, где этот народ нашел последний приют. Где-то на Западе или и вовсе на Той Стороне… — Сосед посмотрел в глаза мальчишки, в них сиял дотоль странный, почти лихорадочный огонь. — А почему ты так заинтересовался эльфами? — Прочел в одной книге песнь о них, — соврал тот. Он вовсе не собирался рассказывать Гроффу о девушке, которую нашел в лесу (хоть такой порыв у него в самом начале и возник). Он и с Вейей этим не поделился, а кто уж таков Гарретт?.. Вспомнилось, как Ильда сообщила, что их чужестранка звала некого Гарретта. Нет, ну не Гроффа же?! — Поэтому мне и стало интересно. К тому же, этот тип нам прямо на голову свалился с непонятными историями, вот и хочу знать, правду он говорил или нет. А что если пора бежать из Бертлебена, где жили мы тихо и спокойно? — Понятно. — Грофф допил и отодвинул пустую кружку. Спрашивать про песню он не стал. — Прошу тебя, Грофф, расскажи что-нибудь об эльфах! — Ричард посмотрел на него умоляюще. — Я хочу знать больше! — Что ж, пожалуй, смогу тебе кое-что рассказать, только таверна не место для таких историй. — Мы можем прогуляться, — предложил парнишка. — Вейа еще не пришла, а если и придет, то подождет немного. — Неплохая идея! — Грофф улыбнулся. — Тут стало душновато. Расплатившись (точнее, Грофф заплатил за Ричарда, ведь денег у того не осталось), они вышли из таверны. — Хм, славный кинжал, — подметил мужчина. — Нударской работы. «Не обманул, значится, старьевщик!» — Вот на него и спустил все средства, еще и при торге. Спасибо, что оплатил ужин! — Пустяки. С праздником, Ричард. В темном безоблачном небе сияли звезды. В городке все стихло, только вдалеке слышалась музыка с танцев. Ричард немного устал от царящих у Эвана шума и жара. Грофф — тоже. Оба наслаждались прохладой и тишиной. — Следуй за мной. — Старик, прихрамывая, двинулся вниз по улице. — Что с тобой стряслось тогда? — внезапно спросил он. — Ты сломя голову несся по дороге в одной рубашке, весь чумазый… Ричард помнил тот день ясно, как будто вчерашний. — Спешил к Ильде, споткнулся и упал. Вот такой я неуклюжий. И плащ потерял… Грофф нахмурился — похоже, ответ его не убедил. — В следующий раз смотри под ноги, — посоветовал тот. — И береги одежду. — Постараюсь. — А потом она сразу же уехала к брату? — Мне она сказала, брат сильно заболел, — продолжал врать Ричард. Гарретт Грофф специально засыпал его разнородными вопросами, пытаясь подловить! Он о чем-то догадывался. Оставалось понять, что именно ему ведомо и чего он хочет. А можно ли ему вообще доверять? Тут Ричарда прошиб холодный пот — а если старик не просто так вывел его в безлюдье, заманив обещанием рассказать про эльфов?! — Поэтому она срочно отбыла. — Парень сглотнул. — Хм. — Грофф почесал подбородок. Они уже подошли к дому Гроффа, напоминающему громадный замшелый валун. Жилище находилось в конце улицы, чуть поодаль от прочих. Далее виднелись изгороди, отделяющие город от полей, среди которых стражами стояли черные силуэты мельниц. И ни души подле. Вообще никого. Ричард старался не озираться. Хозяин дома отпер дверь ключом и отошел в сторону, приглашая гостя пройти первым. «Если бежать, то сейчас! Но мне нужны ответы!» Что такого собирался ему поведать Грофф, если для этого потребовалось подобное уединение? Или ему есть что показать? Но Ричард уже тут, стоит пред распахнутой дверью, в шаге от старика, обещавшего поведать секрет… Миг он поколебался, но ступил на порог и прошел в жилище того, кто знает чересчур много, чтобы спокойно жить в Бертлебене — в городке, где никогда ничего не происходит (ну, до сей поры). Грофф зажег свечи, их неровный свет выхватил отдельные предметы обстановки в большой комнате, в центре которой стояли два низеньких пузатых кресла и круглый стол, а вдоль стен висели полки с разнообразным барахлом, посудой, утварью и книгами — все перемешано, перепутано, никакого порядка. Возникало ощущение, будто владелец брал какие-то нужные вещи, а затем клал их куда попало. Ричарду это знакомо, такой же кавардак творился на его столе, в меньших масштабах, конечно. Такая их схожесть немного успокаивала, ведь он очутился у Гроффа дома впервые. Старик растопил очаг, стало поуютнее, помещение прогрелось и будто бы ожило, стылая сырость отступала, а разом с ней и тревога. Ричард, правда, так и стоял, не зная, куда себя деть. Хозяин же опустился в большое кресло, жестом приглашая гостя устраиваться напротив. — Здесь нас никто не подслушает. — Старик вытянул уставшие ноги и небрежно отбросил палицу. — Но сперва спрошу: Ричард, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Что именно, Грофф? — Например, куда пропала твоя наставница. — Она не пропала. С чего ты взял? Я же сказал, Ильда уехала к брату в Нуд. — Что ж, тогда твой черед. — Мой черед? — Задать вопрос. — Расскажи мне про эльфов. Расскажи все, что знаешь. — Это просьба, а не вопрос. И ты повторяешься. — Так расскажешь про эльфов или как? — А вот это уже другое дело. Расскажу. Садись. Ричард устроился на краешке кресла.