Истинные ложные чувства

      Саймон задумчиво смотрел на воду, что плескалась, падая на камни. Утренний воздух начинал прогреваться с первыми лучами солнца, но возле источника всё ещё было прохладно. Он сидел на корточках у самой кромки холодной прозрачной воды, изредка окуная в неё пальцы рук.              — Сэми? — Джэджун подошёл незаметно, парень даже не ожидал, что тот найдёт его так быстро. Покемарив два часа, он выполз из объятий альфы и спрятался в этом тёмном уголке, надеясь пробыть в одиночестве долгое время. Но вот совсем скоро нарисовался Ким, разрушая всю идиллию своеобразной медитации. — Всё нормально? — заботливо поинтересовался мужчина. — Ты мало поспал.              — Ты тоже.              — Я… — Джэджун замялся. Он хотел сказать, что проснулся и встал, потому что потерял его, но, глядя на отрешённость парня, передумал откровенничать. — Просто не спится.              — Вот и мне, — Саймон поднялся, — не спится.              — Вчера я немного вспылил. — Джэджун спустился по тропинке навстречу Саймону. — Я не хотел тебя провоцировать. Просто, этот Чон… — Он резко вдохнул. — Это правда, что ты говорил вчера?              — Хм, — Саймон усмехнулся, — почему тебя так сильно задевает Юнхо? Ты же сам говорил, что я не смогу никого подцепить, побоюсь или постесняюсь, а может, навыков не хватит, а может, изящества или хитрости. Чего тебе бояться? Ведь, по-твоему мнению, такой, как я, не сможет кому-то понравиться. Так? Сомневаешься, что я понравился Юнхо настолько, что он согласен расписаться со мной?              — Ну почему же? — Джэджун с трепетом в сердце разглядывал парня. Он совсем не думал, что Сэми может не понравиться кому-то, скорее, наоборот: он не знал, что может не нравиться другим альфам в нём? Ведь он, по его мнению, идеален. Ну хамоват, ну бёдрами не виляет в походке, ну не флиртует, но в остальном — полный порядок. Джэджун пожал плечами. — Ты вполне можешь понравиться. Только я не верю в искренность его намерений.              Саймон сейчас был готов проверить прочность своего кулака, ёбнув им в глаз Кима. Ну зачем тот показывал своё полное равнодушие? Зачем этот скептический осмотр? Зачем этот уничижительный тон? Считал, что Саймон не сможет никого серьёзно привлечь, хотя сам вчера, словно голодный, хватался за его тело?              — Думаешь, что и он тоже мне врёт? — Сэми набрал полные лёгкие воздуха и медленно выдохнул, чтобы успокоиться.              — Просто я слышал, что он любит погулять. У него было немало омег, но он всех бросал. Такому человеку веры мало. — Ким тоже уже начал нервничать. Похоже, что Саймон говорил правду, и они с Чоном собирались такое провернуть. Альфья натура уже требовала жертвы, чтобы наказать за дерзость, с которой этот Чон мог предположить, что Ким отдаст ему Сэми и ребёнка.              — А тебе? — Саймон сделал осторожный шаг вперёд. — Тебе есть вера? — Он вдавил свои феромоны поглубже, чтобы не мешали чистоте эксперимента, и вновь стал приближаться к альфе, уже становясь вплотную к нему. Джэджун вышел из дома лишь в одних пижамных штанах, и сейчас Сэми, состроив томный взгляд, разглядывал его торс. — Каким должен быть омега, чтобы такой, как Юнхо, бросил холостую жизнь? Как ты думаешь? — Его голос сменился с повышенного тона на сладкое мурчанье. Он кротко прижал ладонь к обнажённой груди мужчины, заставляя того сглотнуть от неожиданности. Пальцы на ладони разошлись в стороны, раскрываясь солнечными лучами, и обхватили грудную мышцу.              — Не знаю, — Ким растерялся от этого жеста, не соображая, как это понимать. Его глаза с подозрением перебегали с прохладной ладони на его теле на лицо омеги. — Думаю, терпеливым. — Саймон приблизился к губам мужчины опасно близко, рука скользнула ниже, к самой кромке штанов. Джэджун напрягся, но ещё надеялся, что Сэми не будет играться с ним. По крайней мере, он не видел в этом смысла. — Такие, как он, не меняются. — Голос предательски хрипнул.              — Считаешь, что ради меня не стоит измениться? — Омега кончиками пальцев прошёлся по резинке штанов, чуть приспуская их, совсем чуть-чуть, только чтобы пощекотать нервы. А вторая ладонь прогладила раскрывшуюся область над пахом. Джэджун уже не сводил глаз с руки, что начинала жечь обнажённый низ живота своей нежностью. — Скажи, сонсэнним, что ты в данный момент больше всего хочешь? — Ладонь спускалась ниже, пальцы уже приятно щекотали пах сквозь ткань, гоняя цепляющихся мурашек; жгучая тяжесть оседала в яйцах профессора, а сердце начинало бухать в груди. — Хочешь, чтобы я сделал тебе минетик?              Джэджун заглянул в хитрый прищур глаз Саймона, что сейчас так смачно облизывал свои губы, что самому захотелось их вылизать от той слюны, которая сиропом блестела по самому канту двух долек. Джэджун машинально уложил одну руку на тазовый выступ омеги и сжал его.              — Нет, — уверенно ответил он, но отталкивать молодого человека сейчас не торопился, решив дождаться финала этой игры.              — А мне вот кажется, — Саймон накрыл ладонью его член, вызывая этим жестом неподвластную эрекцию, — что ты обманываешь меня. — Зазывающий тихий голос оглушил разум мужчины, он ухватился за запястье парня и, вместо того чтобы убрать руку, непроизвольно прижал к себе сильнее, получая при этом всплеск кайфа.              — Это всего лишь реакция организма, нормальное явление. Но я думаю, что сейчас не время и не место для этого. — Джэджун прикрыл на секунду глаза, стараясь совсем не растеряться.              — Значит, ты обманываешь и себя тоже, — Сэми поджал ладонь, захватывая твердеющий орган. Пальчиками второй руки он провёл по соску альфы, аккуратно обведя ареолу, зацепив самый кончик. — А теперь скажи, если бы перед тобой сейчас стоял Лиём, ты бы так же покорно стоял перед ним?              Джэджун оторвал взгляд от соска и озадаченно посмотрел на Саймона. Вот в чём заключалась игра. Тот решил показать, что сам Ким немало изменился ради него.              — Во вчерашней ситуации среагировал бы ты на ту провокацию, будь на моём месте Лиём? — продолжил Саймон выспрашивать и так же потирать ладонью в паху мужчины. — Ты всё ещё считаешь, что Юнхо не мог меня полюбить и искренне желать создать со мной семью, окольцовывая свою свободу?              — Ты ему не истинный, он не может привязаться к тебе так, как я, — прохрипел Джэджун и с силой выдохнул застоявшийся в лёгких воздух.              — Заметь, я спрятал свою клубнику поглубже, а твои яйца всё равно наливаются. — Саймон продемонстрировал свою догадку, сминая мошонку альфы.              Джэджун охнул от перебитого пульса и потянулся к губам омеги, сильнее впиваясь пальцами в его бок. А Саймон отвернулся и убрал руки, отступил назад, сбрасывая с себя маску обольстителя.              — Всё ещё не веришь, что я нравлюсь Юнхо? До сих пор думаешь, что я девственный скромник, которому не под силу охмурить какого-либо альфу? — поменявшимся на строгий голосом спросил он. Смотрел с вызовом на недовольного таким обломом Кима. Ведь тот понял сразу, что это всего лишь игра, но почему-то потянулся за этим поцелуем, почему-то решил, что Саймон подпустит после вчерашнего срыва. — Тебе пора перестать надеяться, что ты единственный в этом мире, с кем я смогу устроить свою жизнь.              Ким сам подошёл, игра омеги только задела его. Все эти попытки доказать ему, что Саймон вполне самостоятельный, сильный, абсолютно не нуждающийся в нём омега, совсем ни к чему. Джэджун сам прекрасно понимал, что из них двоих именно он является желающим, именно ему не прожить без Саймона, и он уже сделал выводы, что истинность здесь роли не играет. Но глумиться над собой он тоже не позволит.              — Я даже не сомневаюсь, — Джэджун почти рычал слова, притянув за футболку Саймона к себе, — что Чон положил на тебя глаз, это трудно не сделать. Не сомневаюсь, что он спустил все свои слюни на моё, ведь такой десерт сможет удовлетворить вкус любого самца. Не сомневаюсь, что он решил поиграться в семью. Только вот насколько его хватит? Ладно, если вы с ним поиграетесь и разбежитесь, но ребёнка я в ваши игры правильности не отдам. — Сэми попытался расцепить руки мужчины, что так агрессивно сейчас выплевывал слова в его лицо. — И ты… Уже никуда не денешься. Можешь забыть про других, твоё место сейчас рядом со мной. Всегда. — Джэджун отпустил ткань, слегка отталкивая от себя Саймона, и ушёл, оставляя за собой последнее слово в этом разговоре.              — Зачем тебе это надо? — крикнул парень ему вслед, но ответа не дождался. Хотя, зачем ему ответ? Это простое собственничество альфы. Да и, как подтверждает сегодняшняя провокация, этот альфа хочет его, не было уже никакого отвращения и даже равнодушия. Ему нравится секс с Саймоном, каким бы неумелым тот ни был в таких отношениях. А если поразмыслить — возможно, Саймон нравится ему. Но это всё равно не повод запирать его на острове. — Сволочь, — буркнул парень и стал медленно направляться в дом.              

***

             Завтрак прошёл в молчаливой обстановке, все трое задумчиво жевали снедь и старались не смотреть друг на друга. Доктор Хан, хоть и профессионал в своей работе, но не был сторонником порнороликов. Для него не было ничего шокирующего в сексе, не было ничего непонятного или нового, но он считал, что все такие ночи любви должны были оставаться за кадром, что всё это очень личное, и посторонние не должны такое наблюдать. Этот дом был практически не звукоизолирован, поэтому даже тайцы сейчас не поднимали глаз на хозяина.               Эти же двое мужчин, понимая всю свою вину в произошедшем, молчали, пытаясь делать вид, что ничего не произошло. К тому же разборки у водного источника оставили неприятный осадок в груди каждого. Казалось бы, вчера в постели каждый показал, что не может обойтись без другого, а утром выяснилось, что никто из них не понял другого, словно слепой общался с глухонемым. Каждый из них боялся напрямую сказать другому о своих чувствах, держась на расстоянии, и в то же время мучили друг друга, пытаясь доказать, что именно он важнее для другого, как будто совали взаимно подарки и тут же отбрыкивались их принимать, чтобы не чувствовать себя должным после этого.              Саймон не выдержал гнетущей тишину первым. Не доев завтрак, он молча вышел из-за стола.              — Не уходи далеко. Не забудь, у тебя сегодня осмотр по плану, — услышал омега голос Кима уже у двери столовой.              Он-то как раз и забыл. Вообще-то, уже думал, что это дело разрешилось само собой, когда он дал понять, что не согласен ни на какие осмотры. И вот, упрямый Джэджун спокойно извещал его об обратном, совершенно не интересуясь мнением омеги. Саймон обернулся, гневно посмотрел в спину мужчины. Сможет ли он его заставить это сделать? Снова будет угрожать судом? Наверняка что-то опять скрыто за этой самоуверенностью, как с историей москитной сетки.              — Мне это не интересно. — Саймон продолжил путь. — Попробуйте справиться без меня, — крикнул уже из холла.              Далеко Саймон совсем не собирался уходить, сегодня он планировал просмотреть все комнаты на наличие свободной кровати с сеткой. В таком большом особняке должно же что-то перепасть ему? Спрашивать у тайцев бесполезно, ещё глупее будет спрашивать у Джэджуна. Тот, по всей видимости, предусмотрел такое его поведение: некоторые комнаты были закрыты на ключ, в двух, как он понял, располагалась обслуга, остальные были не предназначенными для сна (кабинет, кухня, спортивка, подсобные комнатки, есть даже комнатка с бильярдом и покерным столом). Саймон каждый раз разочарованно пыхтел, панически предвкушая медленно, пока, подступающую ночь, когда он может опять сорваться. Как-то он начал понимать, что альфий запах всё больше его привлекал, словно Джэджун специально распускал своё обаяние, и так хотелось прижаться. Не секса он жаждал, а простого успокоения на груди мужчины. Спать рядом превратится в мучение, в борьбу с самим собой, чтобы ненароком не подвинуться к Киму и не попросить позорно об объятиях. Сейчас его совесть и так хорошо натягивала нервы из-за вчерашнего. Было ощущение, словно он диабетик, которому дали попробовать сладкое и так сильно хотелось повторить, но тогда он проиграет и умрёт.              Сэми с силой сжал губы, практически превращая их в тонкую линию, а нос ещё сильнее начал пыхтеть, когда его глазам открылась комната, в которой была наставлена медтехника, он видел это гинекологическое кресло для осмотра, этот мини УЗИ-аппарат, дефибриллятор и многое другое. Джэджун действительно хорошо подготовился к добровольному заточению на этом острове. Сейчас, даже если Саймон будет умирать, его за уши вытащат с того света с помощью всего этого. Шкаф по-любому был напичкан витаминами и микроэлементами или другой фигнёй. Это просто макси аптечка.              — Хорошо, что ты уже здесь, — Саймон чуть не подпрыгнул на месте, когда Джэджун неожиданно заговорил с ним, как-то незаметно оказавшись за его спиной. Сердце рухнуло вниз, а лёгкие заходились в судорожном дыхании, когда руки альфы легли на его талию и весьма упорно подталкивали в комнату. — Как раз проверишься.              — Какого чёрта, Ким? — Саймон попытался убрать жёсткую хватку, но пальцы лишь сильнее впивались в тело, вызывая боль. — Отвали.              Вслед за ними в кабинет вошёл доктор Хан. Джэджун отцепился от омеги, подтолкнув его в сторону кресла.              — Я же сказал, что отказываюсь от осмотров. — Саймон вперился взглядом в Хана, надевающего сейчас белый халат. — Давайте, что там нужно выпить? Витамины или барбитураты — мне всё равно. Но сюда я не полезу. Вон, на УЗИ с каталкой я согласен, на анализы согласен, даже дам пощупать себя, но лезть в меня не надо. Понятно?              Доктор посмотрел на Джэджуна, как будто спрашивал: «Что будем делать?» Саймон фыркнул на такую реакцию и направился к двери, которую подпирал спиной альфа. Похоже, что им ничего не понятно, его просто не слышали.              — Объясню ситуацию, Саймон, — начал Джэджун, останавливая парня на входе. — Ты или ложишься сам на кресло, или я зову сюда тайцев, и они помогают мне привязать тебя к этому креслу. Выбор за тобой, но обследование ты пройдёшь.              Сэми, раскрыв рот, шокировано смотрел на серьёзную моську альфы, что, похоже, совсем не шутил.              — Ты умом ёбнулся, что ли? — возмутился он. — Вы не имеете права заставлять меня, тем более с применением силы. Тебе ли не знать о моих правах, профессоришко? Ну-ка, отошёл, быстро. — Он вцепился в плечо Кима и попытался оттолкнуть его от двери, и тут понял, что не может даже сдвинуть с места это тело.              Джэджун перехватил запястья парня и вновь потолкнул к креслу, уже еле сдерживаясь от злости. Глаза мужчины горели огнём недовольства таким непослушанием.              — Сейчас ты находишься в моём государстве, Саймон. — Лицо Кима покраснело от напряжения. — Все твои права определяю здесь я. На данный момент, ты обязан пройти медосмотр. — Саймон упёрся спиной в это кресло, но Джэджун продолжал давить, заставляя спину омеги прогибаться назад. — Ты сейчас спокойно дашь себя осмотреть, беспрекословно сделаешь всё, что попросит доктор Хан, иначе я прямо так тебя загну и спущу твои штанишки. Буду держать в постыдной позе, пока врач не получит всей нужной информации. Или ты сомневаешься в моих возможностях?              Саймон не сомневался уже в силе Кима и натужно рассматривал данный выбор. Сможет ли он спокойно подставить свой зад для чужого человека?              — Это всего лишь осмотр. Никто тебе ничего плохого не сделал, — ещё добавил Джэджун, вдруг резко отпуская омегу и отступая на шаг.              — Когда ты только успел накачаться? — Саймон недовольно потирал запястья, на которых, по всей видимости, скоро проявятся синяки. — Книжки, что ли, в университете тяжёлые таскал? Сила есть, а ума не надо? Чуть руки не переломал. Изверг.              — Прости, — тихо рыкнул Ким. — Я предупреждал, не стоит меня злить. Делай, что говорит врач. — Он отошёл обратно к двери.              Саймон мялся с ноги на ногу в нерешительности. В голову не приходили никакие серьёзные доводы, чтобы всё это прекратить или хотя бы отсрочить. Доктор Хан уже готовил кресло для него, и сердце начало биться ещё быстрее.              — Вообще-то, — Саймон скосился на Кима, — у меня всё болит. После вчерашнего. — Перевёл взгляд на врача, но тут же стыдливо спрятал еего Каждый из них понял без поясний, что болит и после чего вчерашнего. Под руки попалась какая-то металлическая безделушка, и он нервно начал её теребить, отвлекая себя. — Всё получилось чересчур быстро и… — он выдохнул обречённо. Всё равно уже придётся сказать. — Слегка агрессивно.              — Почему ты раньше не сказал? — на лице Кима высветилось сразу и переживание, и возмущение, и совесть. — Вчера почему промолчал?              — А с чего я должен тебе что-то говорить? — также возмутился парень. — Вчера я и сам этого ещё не понял. А сегодня без толку уже жаловаться. — Саймон бросил обратно на поднос медицинский прибор. — Между прочим, это твоя вина. Нечего было так бросаться, научись хоть немного сдерживаться.              — Моя вина? — Джэджун свёл брови к переносице, вновь загораясь.              — Именно. Ведёшь себя, как ненормальный. — Он посмотрел на врача. — Скажите ему, доктор Хан, что секс в такое время вообще противопоказан. Тем более, что я только из больницы выписался. — Саймон деловито сложил ручки на груди и приподнял подбородок в ожидании ответа.              — Ну почему же, — доктор Хан вздёрнул брови и склонил голову набок. — В общем-то, медицина даже приветствует такое. Конечно, если всё аккуратно сделать. — Он подошёл к шкафу и достал оттуда книгу. — Думаю, вам стоит почитать. Хороший писатель, доктор наук, написал несколько трудов по сексологии. Эта книга о разнообразии половой жизни во время беременности, а также о побочных изменениях в поведении папочки при гормональном перебое. Советы, как себя вести в такие дни, касаются обоих. — Книгу он подал Джэджуну. — Ребёнок требует внимания к себе через папочку. Ваши феромоны ему нужны так же, как и вашего… вашей половинки. Недостаток именно вашего внимания, я так понимаю, привёл к голодному стрессу Саймона, который так агрессивно себя вёл вчера. — Он развернулся к оторопевшему Сэми и поправил очки. — Давайте я посмотрю, нет ли каких-нибудь раночек, чтобы потом не пришлось лечить осложнения. Поверьте, я буду чрезвычайно аккуратен, — протянул руку в приглашении сесть на кресло.              От этой речи врача челюсть Саймона отвисла. Прозвучало, как приговор на казнь.              — Вы же сейчас какую-то чушь несёте, доктор Хан. Это что получается? Я, чтобы жить спокойно, должен спать с ним? — Его указательный палец сейчас вытянулся в сторону Кима, что с интересом осматривал чтиво, поданное врачом. — Даже если не хочу?              — И не только. Не думаю, что вы не захотите, ваше тело запросит всего. Скоро развернётся тяга к гнездованию, будет нормальным, если вы захотите обложиться вещами господина Кима. А потом даже звучание голоса будет успокаивать волнения в животе. Вам двоим лучше примириться и находиться рядом как можно чаще. — Доктор Хан говорил всё это таким обыденным голосом, ещё чуть-чуть и зевнул бы от банальщины, но Саймона в это время начинало потряхивать от разрастающегося шока. — Не стесняйтесь также подходить и обнюхивать альфу, помните, что этого требует в первую очередь ребёнок. У него нет там телевизоров или телефонов, игрушек или весёлых занятий. Но он чувствует вас обоих и тоже хочет радоваться нежности и вниманию.              — Я понял, — безумная догадка осенила парня. — Он вам заплатил, чтобы вы прогоняли мне эту ересь. Правильно? Точно, точно, — он не стал дожидаться ответа и с усмешкой посмотрел на альфу. — Думаете, я поверю в эту брехню? Надеешься, что кинусь на тебя и стану ублажать, чтобы якобы удовлетворять потребности недоребёнка? Доктор, неужели вы решили, что я настолько глуп, что не понимаю? Это, — он показал на свой живот, — ещё не может ничего чувствовать, слышать или требовать…              — Саймон, — прикрикнул Ким, — хватит. Лезь на кресло или я зову ребят. Быстро. — Но омега упрямо переплёл руки на груди, спрятав ладони в подмышки, и насупился. — Я сказал, лезь. Помочь? — Джэджун сделал два шага вперёд, откладывая книгу в сторону. Похоже, его терпение заканчивалось.              — Тогда выйди отсюда, — потребовал Сэми. — Убирайся, я не собираюсь при тебе раздеваться.              — Да кто тебя не видал…              — Перед таким неадекватом я раздеваться не буду, — повысил тон Сэми, перебивая Кима в нетерпении. — И если, — парень резко выставил руки вперёд, останавливая наступление альфы, — ты будешь силой меня раздевать, имей в виду, что я найду способ наглотаться таблеток. Помни, что на любую силу всегда найдётся бо́льшая.              Джэджун, сжимая зубы, уже раскидал упирающиеся в его грудь руки и схватился за одежду омеги, но тут между ними вклинился доктор Хан.              — Думаю, вам лучше выйти. Кажется, Саймон согласен на осмотр, и мы найдём с ним общий язык.              Альфа переваривал слова врача и потихоньку успокаивал своё дыхание, пальцы разжимались, отпуская омегу из хватки, зверь отступал.              — Если в течение пяти минут не дастся, зовите меня. Я буду за дверью ждать. — Гневно фыркнув напоследок, Ким вышел из комнаты.              Хлопнув дверью, он замер. Переполняющие эмоции мешали продумывать дальнейшие действия, подбивали просто вернуться и доказать непокорному, что с ним нельзя спорить, нельзя перечить, нельзя глумиться. Ничего нельзя. Никто не имеет права так с ним разговаривать, а тем более приказывать.              Но время проходило, сердце затормаживало на холостом ходу, выдыхаемый жар остывал. Джэджун вдруг понял, что чуть не сорвался и не наделал глупостей, как впрочем уже не в первый раз. Этот омега сводил его с ума, выбешивал, как никто другой, отчего альфа терялся. Самоконтроль рассыпался песком сквозь пальцы, как только тот начинал издеваться. Каждый шаг омеги, каждое слово, каждый взгляд — виделись Киму, как вызов на что-то. Сэми словно играл с ним, играл с огнём и получал от этого эмоциональное удовольствие. Хотя сейчас вообще был не в том положении, чтобы вести себя так.              Джэджун наконец отмер, поправил на себе рубаху, прогрёб волосы пальцами, укладывая всё на место. Опёрся спиной на стену напротив двери, сложил руки на груди и терпеливо стал ждать, натужно прислушиваясь, чтобы различить звуки внутри комнаты. Изредка доносились короткие возмущения Сэми, звон металла, какое-то шуршание, но в основном всё было тихо.              Только через полчаса двери комнаты раскрылись. Саймон держал в руках какую-то бумажку и, нахмурив брови, рассматривал её. Джэджун шагнул к нему навстречу. Омега поднял на него глаза и припечатал эту бумажку на грудь альфы, заставляя ухватиться за неё.              — Полюбуйся на своё чудо. Один-в-один на тебя похож. Рога и копыта, сказали, позже дорастут, — съязвил он и ушёл.              Джэджун ещё наблюдал за его дефилированием, а когда тот скрылся за углом, посмотрел на листочек. Чёрное пятно на чёрном фоне. Что тут можно увидеть? Но Ким видел, фантазировал маленького пупсика с торчащим чёрным пушком волос на голове, которого сможет скоро взять на руки и поцеловать. Ему всё равно: альфа это или омега, да даже если и бета, главное, что это его ребёнок. Никакое произведение искусства или другое творение человека не сравнится вот с этим чудом. Можно состроить целую империю, нагородить высотки до облаков, сконструировать шаттл, который сможет облететь вселенную, но это всё будет ничтожным, по сравнению с созданием человечка.              Ким расплылся в блаженной улыбке, глядя на тёмное пятнышко, что стало смыслом его жизни. Держа в руках невзрачную бумажку, мужчина забыл уже о своей злости, забыл о неприятных моментах в кабинете, для него день уже становился счастливым.              

***

             Саймон максимально развернул голову назад, пытаясь ещё и глаза, как можно дальше скосить, лишь бы рассмотреть спину в отражении. Укусы насекомых распухли, и ужасный дискомфорт, еле заметный с утра, к вечеру начал доставать. Зуд плавно переходил в ноющую боль. Но охлаждающая мазь приятно успокаивала измученную кожу, только вот эффект был недолгим. Да ещё вот неповоротливость не давала возможности найти все источники зуда.              — Давай, я помогу, — в дверях ванной нарисовался Джэджун.              — А тебя не учили, что надо бы постучаться перед входом? — разозлившись на неожиданность, спросил Сэми, глубоким вдохом успокаивая встрепенувшееся сердце. — А если бы я был голым? — Он, вообще-то, и так был с раскрытым торсом, но это его не смутило. Всё же интимные места были прикрыты. Но он мог в это время засесть на унитазе, а Ким вот так нагло вломился, и это сильно возмутило. Но мазь он всё-таки подал. Упираться не было смысла, помощь ему действительно нужна была.              — Тогда, я думаю, дверь была бы закрыта. К тому же, если бы я всё-таки вошёл в такой момент, то просто прикрыл бы дверь обратно, не волнуйся. — Джэджун аккуратно касался покраснений на теле, появившихся не только от укусов насекомых.              — Ну да, я и забыл, что ты весь такой вот правильный. И сейчас ты просто не видел, что свет в ванной включён, а вошёл так ненароком, — язвил Саймон.              — Видел, — признался Джэджун, переходя с лопаток на плечи. — Но, так как искал именно тебя, решил войти.              — Интересно. — Саймон смотрел в отражение на лицо альфы, пытаясь прочесть хоть какие-нибудь эмоции. — И зачем же я тебе понадобился? Свод местных законов решил прочитать?              — Хотел сказать тебе спасибо. — Джэджун закрыл тюбик и убрал в аптечку. Ответно посмотрел в зеркало, где Сэми прищуривался, стараясь понять, в чём ирония.              — Правда? И за что же? Что я такого натворил, что тебя пробило на сентиментальность? — Саймон развернулся лицом к Киму.              — За него, — Джэджун кивнул на живот омеги. — За всё. Даже за тебя.              — Сейчас заплачу. Я вообще-то ещё не настроен отдавать тебе ребёнка. — Такое самоуверенное поведение мужчины, как будто уже всё решено между ними, вызвало очередное возмущение.              — Мне и не нужно отдавать. — Джэджун, не собираясь устраивать разборки, подошёл ближе и обнял оторопевшего парня. — Мы будем все вместе. Ты же сам сказал, что ребёнок должен расти в любви. Мы станем семьёй. Вы станете моей семьёй, моим счастьем.              Саймон прикрыл глаза и сквозь нахлынувший айриш-крим пытался вспомнить, что же подавали на ужин. Можно подумать, что Джэджуну в питьё попала какая-то травка, очень волнительная, пробивающая на чувства. Таким он видел его впервые, по канонному сценарию Саймон должен был сейчас ответить на эти трогательные объятия и сказать, что именно так и будет, как он сказал. Только вот, Саймону казалось это наигранным театральным действом для того, чтобы втереться к нему в доверие, хотя… ответить на объятия сейчас очень хотелось.               Воспользовавшись этим моментом, когда настроение альфы было таким располагающим, Сэми спросил:              — Нельзя ли мне отдельную кровать выделить? — старался при этом дышать ровно, сохраняя интенсивность, но каждый вдох становился всё глубже. — В таком большом доме должна же быть ещё кровать с сеткой. Просто… — он замялся, тщательнее подбирая слова… — Мне немного стыдно за вчерашнее. — Не это он хотел сказать, но чувствовал именно это сейчас. Стыдно за свой срыв и за этот ненормальный секс.              — Я могу спать отдельно, если тебе будет так спокойнее. — Джэджун отстранился, но руки оставил на плечах Саймона. — Не буду добиваться твоей бессонницы, подожду, когда ты привыкнешь к моему присутствию.              Сэми сейчас неожиданно для себя начал злиться. На что? На кого? Что было сказано не так? Эта правильность альфы всё-таки выбешивала нехило. Каждый раз при уступках Кима он словно чувствовал себя брошенным, словно доигрывал в какую-то игру уже один. Неужели он вампир и ему нужно было питаться эмоциями Джэджуна, а не это беззаботное, равнодушное согласие?              — Да, пожалуй, так будет лучше, — кивнул парень, борясь с рвением встрясти это бронзовое тело, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы увидеть в глазах мужчины дикий огонь и нужду в нём. Эти материнские объятия, конечно, льстили, но не более, как вода на раскалённый металл — зашипела и испарилась. Эта истинность сбивала с толку, а потом всё представлялось в ином свете.              Джэджун кивнул головой, мол «всё понимает», только вот глаза с какой-то досадой блуждали по сторонам. Он молча убрал руки и отошёл.              — Только не открывай окна или двери на террасу. Вокруг дикая природа. — Он задумчиво смотрел на дверь ванной. — В общем-то, звери побоятся сюда сунуться, но всё равно будь осторожнее.              — Хорошо. — Сэми никогда не сталкивался в городе с лесными жителями и сейчас совершенно не верил, что те могли навестить их в огромном доме, пропахшем людьми. Но также этот дом пропах и едой, так что прислушаться к совету Джэджуна стоило. — Я сделаю, как ты сказал.              Ночью Саймон проснулся окончательно, когда уже понял, что это не сон, а одно мучение. Постоянно ворочаясь с боку на бок, он лишь начинал дремать, как просыпался через полчаса и вновь пытался уложить себя удобнее. В панорамные окна яркой дорожкой пробивалась луна, и Саймон, сонно задумавшись, смотрел на неё, но мысли не давали спать. Внутри сердца проснулась ни к месту ненужная совесть. Может, не стоило ему выгонять Кима? Всё-таки лучше самому было уйти в другую комнату, а то как бы «престиж» хозяина не повредить.              Саймон тяжело вздохнул и встал с кровати. Снова хотелось зёрен кофе, зубы заныли, находясь в покое. Стараясь тихонько, он шёл по коридору, но заметил в столовой свет. Два часа ночи, кто мог не спать?              — Что случилось? — Саймон морщил глаза от света, когда смотрел на Джэджуна, что расположился на диванчике с книгой в руках. — Почему ты не спишь?              — Не спится, решил почитать… У тебя всё нормально? — ответно спросил тот.              — Ну, да, — Саймон показал рукой в сторону кухни. — Пить захотел. — Он заметил за спиной альфы скомканный плед. Это и есть его другая кровать с сеткой? Вот этот маленький диванчик? Как он собрался здесь спать в окружении облака москитов?              Джэджун промолчал, и Саймон пошёл дальше по маршруту. Сейчас его совесть ещё больше стала давить. Возвращаясь обратно, он опять завернул в столовую. Подошёл уже ближе к Джэджуну.              — Пойдём в спальню, хватит тебе уже здесь читать с закрытыми глазами и кормить насекомых, — приказал он. — Не пристало хозяину под порогом ночевать.              — Иди спать, Саймон. У меня всё хорошо. Сейчас дочитаю и тоже лягу спать, — Ким демонстративно перевернул страницу книги, свёл брови и пытался понять, что там написано.              — Ты родился, что ли, пиздаболом? Думаешь, я слепой? Ведь нет никакой свободной кровати. Правда? — Саймон резко начал возмущаться. — К чему это притворство? Чтобы моя совесть ещё больше грызла меня? Иди в кровать или я тоже здесь останусь. — Он бухнулся на диван. — Будем вместе дочитывать книгу. Начинай… То есть, продолжай.              Джэджун с удивлением смотрел на омегу, что сейчас выжидательно сидел рядом.              — Похоже, мы оба родились… Кхм… Пиздаболами. — Он кивнул на кулак Саймона, в котором были зажаты зёрна. — Доктор ведь запретил тебе это лакомство. Ты же не хочешь опять в обморок упасть.              Саймон перекрестил руки на груди и спрятал кулак в подмышку.              — Это так надо… Там немного… Совсем чуть-чуть. — Надул губы от того, что его так легко раскусили и отвернулся. — Меня уже и так всего здесь лишили. Ты даже не представляешь, как я хочу курить, — он возмутился, чтобы отвлечь от кофе, которого тоже могут лишить. — Нет никакой свободы, неужели ты думаешь, что я самовольно откажу себе в этом. Что, — он пристально посмотрел в глаза альфы, — сейчас и кофе будете прятать? Мне тяжело здесь, понимаешь? Не ногти же мне грызть, в конце концов.              — Может, заменить эти зёрна менее вредными для тебя продуктами? Например: хочешь тыквенные семечки? Или орешки? Как я понял, тебе нужно приложить к чему-то зубки? — Джэджун неосознанно коснулся укуса на своём горле.              — Не знаю, мне их не хочется. Не понимаю, зачем что-то менять? Обморок был единожды и всё из-за усталости, а не из-за кофе. — Саймон умолчал о предшествующей этому встрече с Лиёмом. — Мне не нужны семечки, от них в горле першит. И вообще, этот разговор ни к чему. Всё равно ничего не изменится, я лишь пленник.              — Ты свободен во всём, Саймон, — Джэджун бросил нетерпеливо книгу и потянулся к омеге, уже расстроенному от разговора. — Единственное — я не могу позволить тебе покинуть этот остров. Там ты будешь в опасности. — Он опёрся руками в сиденье диванчика рядом с бедром Саймона и максимально близко приблизился к его губам, но не трогал, ждал разрешения.              Саймон немного склонился в сторону, стараясь не смотреть на лицо альфы.              — Правда? А если я тебе в глаз дам, ты просто простишь меня? Как тогда, на кухне? — Он упёрся кулаками в его грудь и постарался отодвинуться.              — Думаю, что это я тоже перетерплю, — Ким взялся за запястье Сэми и поднёс его руку с зажатыми зёрнами к своим губам. Аккуратно прочмокал каждый палец. — Если уж перетерпел вчерашний каннибализм, то удар в глаз будет казаться милостью с твоей стороны.              — Ты сейчас подъёбываешь, что ли? — возмутился Саймон, а руки не отнимал. — С чувством юмора тебе ещё нужно поработать. Значит, — он вдруг оттянул уголок губ в усмешке, — я абсолютно свободен здесь? Могу делать, что захочу?              — Если это не будет вредить вашему с ребёнком здоровью, — уточнил Джэджун, переходя губами на запястье и далее.              — Я хочу завтракать в постели, — продиктовал Саймон первую свободу. — Не хочу рано вставать, так как на работу не надо. Весь этот общепринятый график мне не нравится, я не высыпаюсь, — он даже постанывал, жалуясь на свою участь. — Джэджун уже процеловывал плечо, которое покорно подставлялось само, а Саймон с замиранием дыхания смотрел на весь путь пухлых губ.              — Как скажешь, — согласился, не раздумывая, Джэджун и уже наглее потянулся к губам. Сейчас не ждал разрешения, потому что чувствовал на своём плече тиски пальцев Саймона, что тянули его на себя. — Я только поцелую… Не могу… Хочу… — предупредил Ким, сминая губки Сэми. Желанные зёрна кофе уже за ненадобностью выбросились на пол.              Они вновь опьянели друг от друга. Уже не было никакой провокации, просто нужда в родной душе, необходимость каждого чувствовать себя желанным. Джэджун всё настырнее вжимал парня в диван, пытаясь языком упереться в горловую стенку, скребя зубами по его дёснам. Руки уже бесконтрольно блуждали по омежьему телу, разгоняя кровь ещё больше. Удушающий поцелуй разрывался, и Джэджун спустился к чувствительным соскам. Прикусил через майку одну горошину, отчего Саймон не сдержался и в голос всхлипнул. Он обвил рукой голову альфы и прижал к своей груди, морща нос в терпимости. Похоже, и сам Сэми немало изменился за это время, с лёгкостью подпуская к себе мужчину. Своего мужчину. Помнил ли он ещё о женских телах? Помнил ли, как хорошо ему было с ними? Или грезил только об одном?              Джэджун, насладившись ласками и постанываниями Саймона, обнял его за поясницу и потянул на себя, подхватил под бёдра, перенося весь вес омеги на руки, и поднял. Сэми резко схватился за него, оплетая ногами и руками, продолжая целовать его лицо, словно это помогало тому нести тяжёлое тело.              — Я уложу тебя спать, — пробормотал Джэджун, стараясь высмотреть впереди дорогу. — Поцелуй на ночь… Колыбельная… Добрая сказка…              — Напоминаю, — Саймон шептал в ухо. — Я не пущу тебя внутрь.              — Я как-нибудь приспособлюсь. Твоё тело заводит каждым сантиметром кожи, для оргазма необязательно проникновение, когда ты рядом.              Впервые Сэми слышал такие слова от профессора. Даже во время гона он лишь говорил, что хочет его, и всё. Да, были комплименты в адрес его пятой точки, были комплименты на глаза, губы. А здесь, Джэджун признавал, что весь Саймон заводил его, даже без вторжения. Сердце истекало нежностью, которую он сейчас чувствовал по отношению к альфе.              Развалившись на кровати, Саймон покорно отдал себя в руки этого мужчины, всецелостно доверяя его обещаниям. Его губы поймали в плен, а шустрые пальцы ловко задрали майку. Саймон опять кусал Кима, когда тот теребил его соски, но тут же старательно посасывал больные места.              — Ты прекрасен, Арно, — задыхаясь от возбуждения, прошептал Джэджун, когда стягивал с омеги шорты. — Хочу… Тебе. — Он и сам торопливо разделся. — Сказать. — Аккуратно развёл его ноги и вклинился меж согнутых коленей. — Очень важное. — Пристроил свой разбухший член в промежность, проталкивая между ягодиц, но по касательной, не задевая ануса. — Можно? — спросил он, заставляя бёдра омеги сдвинуться чуть ближе.              — Только, если это не декламация о вреде нарушения графика сна. — Саймон поджал ягодицы, когда Джэджун начал двигаться, тихо всхлипывал от альфьей руки на своём члене.              — Я люблю тебя, — Ким выпалил своё «очень важное». — Люблю, слышишь, Арно? Давно хотел тебе это сказать. — Он целовал омегу в раскрасневшиеся губы, продолжая двигаться быстрее.              Любит? Саймон не хотел сейчас думать о странном поведении альфы, если соединить всё вышесказанное с последней фразой и размышлять над этим, никакого наслаждения он не получит. Любит, значит, любит. Значит, всё идёт правильно. И сейчас Сэми обнимал правильного человека.              Саймон переплел ноги, одной рукой обнимал альфу, а второй помогал ему ласкать своё возбуждение. Он кончил первым, скулил и брызгал спермой. Странный секс получился, просто обоюдная дрочка. Но приятно, гораздо приятнее, чем одному в ванной.              Джэджун с гортанным охом завалился на бок, мастурбируя себе до оргазма. Саймон с интересом рассматривал набухший узел. Всё вроде бы природное, но такое неестественное для человека. Вымирание женщин изуродовало мужчин. Эти странные законы, созданные для того, чтобы хоть как-то выжить в таких условиях и продолжить существование людей, лишали омег свободы. Детей в этом мире действительно было мало, через два три поколения население сократится почти вдвое, поэтому всё сознание людей сконцентрировано на расплоде. Если даже кто-то силой тебя обрюхатит, никто ему ничего за это не скажет. Добавят лишь — радуйся, что забеременел, и рожай. Возможно, Саймону повезло, что на его пути попался Джэджун. Что было бы не появись тот белый костюмчик так вовремя в уборной на вечеринке? А как он культурно послал это банановое чудо? Сколько времени он добивался его разными путями, бесил и изматывал, но просил лишь одного. Он изменил свою жизнь, изменил своё поведение, изменил своё отношение.              Саймон повернулся к Киму, забывая про распри, и молча закинул на альфу руку и ногу, стараясь плотнее прижаться и обнять. Мужчина тут же развернулся к нему и поцеловал. «Арно, мой Арно. Такой сладкий и вкусный», — шептал в ухо омеги и поглаживал его спину.              Никто даже не замечал, что тела слеплялись от подсыхающей спермы, оба наслаждались друг другом, Джэджун продолжал ещё целовать и шептать приятные комплименты, пока Саймон не прикрыл устало глаза.