Истинные ложные чувства

      Очередное утро приветствовало болью. Саймон словно возвращался из невесомости в земное притяжение, и тело просто придавливало, не давая больше шанса уснуть и видеть непонятные сны. Только завидев, как реальность рассыпалась на пиксели, глаза тут же мучительно прикрывались обратно. Но голову разрывало болью, разрывало так, что кости черепа уже трещали в местах швов. Саймон яростно потёр своё лицо, чтобы разогнать кровь и очнуться от блаженного сна.              Только сейчас он понял, почему земное притяжение было чересчур сильным — на нём устроился Джэджун, обнял парня за талию и тихо блаженно похрюкивал. Саймон с раздражением стянул с себя бесчувственное тело, после чего Ким, не раскрывая глаз, развернулся на другой бок, схватил первую попавшуюся подушку, обнял её и снова заснул.              — Везёт же некоторым, — пробубнил Сэми и осторожно поднялся с кровати. — Ничего же вот его не беспокоит. — Странное это земное притяжение: ты вроде встаёшь, а кровь почему-то начинает ещё больше бить в голову, а не в ноги.              Саймон с тихим ужасом смотрел на себя в зеркало. Хорошо, что он вот косметикой не пользовался, а то сейчас был бы тут андеграунд, вместо помятой моськи. Как же женщинам всё-таки трудно, всё время поддерживать себя в свежем состоянии — дело не простое. Саймон привёл в порядок свой рот, казалось, вчера там кто-то побывал. Эта пьяная неразбериха, под названием секс, что затянула их на полночи, сейчас расплывалась в мозгах абстракционизмом, но Саймон хорошо помнил, как урчал альфа, когда тот ему неумело отсасывал. Сейчас даже непонятно было, что он помнил из реальности, а что — из снов.              Сэми промыл тело, тщательно протирал слипшиеся бёдра и ягодицы, не особо задумываясь, почему так произошло, почему вся промежность была склеена неизвестно чем, ведь всяких слизей во время секса хватало.               Накинув халат, он вышел из ванной и оценил бардак в комнате, что они вчера с Кимом развели, и вроде как опять земное притяжение стало усиливаться, ноги просто деревенели от этой картины вселенского хаоса. Когда они успели коньяк достать? Да и зачем, неужели чувствовался недостаток в алкоголе? А новогодние гирлянды зачем достали? Ах, да, романтику Сэми хотел ведь устроить, на себя цеплял, чтобы альфа не мог отвести от него глаз. Ну и бред. Раздеваться, видимо, они стали не с порога, раз обувь валялась здесь же, в комнате. Зачем-то принесена была коллекция ножей. Она-то на хера им понадобилась? Похоже, кто-то сильно хвастался или кто-то сильно любопытствовал, а может, и то, и другое. Совсем не понятно было, зачем вытащено постельное бельё. Хотели поменять да руки не дошли?              Саймон вытянул из себя похуизм на этот бардак и пошёл на кухню. В таком состоянии обязательно нужно было покурить, никотин приведёт его в чувство, а если к нему добавить ещё и аспирина, то и жизнь станет слаще. Сэми достал шипучие таблетки, растворил себе две и приготовил Киму порцию. Поставил чайник и закурил.              Он дёрнул Джэджуна за плечо, когда принёс аспирин и стакан с водой, чтобы разбудить. Вчера Сэми напоил его, ну и себя тоже, а ведь у того могли быть планы на сегодня, а время уже обед. Когда, наконец, глаза альфы приоткрылись, чтобы впустить в свою голову реальность, а сквозь приоткрытые губы прорвалось вопрошающее бурчанье, Саймон тут же подсунул ему стакан с разведёнными таблетками.              — Выпей, легче станет. Уже обед, если что, — устало сообщил Сэми, словно столько много дел уже с утра переделал, что мышцы ныли.              Он встал с кровати, когда мужчина схватился за стакан и жадно присосался к живой воде. Сам же начал убирать комнату, так хотя бы, поверхностно. Рука автоматически сгребала в мусорный пакет какие-то салфетки, пустую бутылку, упаковки от презервативов и сами презервативы. Мышление в это время плохо работало, и Сэми оставлял без внимания тот факт, что один из них был использованный, а второй так и оставался в свёрнутом виде лежать на тумбочке, так же как оставлял без внимания и то, что Ким уснул на нём, словно выжидал чего-то и отключился.              Убрав комнату, Сэми вернулся на кухню и заваривал кофе. На данный момент холодильник был пуст, так что завтрак-обед состоял только из него. И вот дежавю: Джэджун тихо подошёл со спины, его тёплые руки, словно лоза, обвили тело омеги. Очень льстило, когда человек, входя на кухню, в первую очередь обнимал его, а не просил закинуть в рот какой-нибудь завтрак, это было так приятно, что Сэми перестал двигать ложечкой. Нос Кима опять уткнулся в затылок парня и рыскал в поисках аромата во влажных волосах.              — Давай так постоим немного, — Джэ положил голову на плечо омеги и даже как будто заскулил тихонько. — Мне так хорошо с тобой.              — Впереди два выходных, ты останешься? — Сэми снова приступил к перемешиванию сахара ещё яростнее, чтобы не зависнуть на этой долгой запинке в ожидании ответа, что натягивала нервы, словно колками струны.              — Обязательно, — ответил Ким, ещё сильнее прижимаясь к его телу.              Именно такого ответа и ожидал Сэми. Он хотел, несомненно, провести эти дни с альфой, закрыться от всех и раствориться в нём, забыть о проблемах и наслаждаться его уединённым обществом, даже теми же спорами и пререканиями, во время которых он так сексуально злился. Всё это было прекрасно, но…              — Тогда так, ты оплачиваешь еду и ещё кое-что, — выставил условия Сэми и сейчас ожидал очередного вопроса: Что же это кое-что? Или возмущения на требования. Ведь он всё-таки гость.              — Без проблем, как скажешь, — проурчал альфа, не заморачиваясь на размышления о такой мелочи.              «И это всё? Вот так просто?»              — Предупреждаю, ем я много, — Саймон начал расслабляться. Его тело, несмотря на похмелье, так легко нагревалось сейчас под этими руками, под этими губами.              — По тебе и не скажешь, — Джэджун скользнул руками под халат парня и принялся его ощупывать. — Арно’ах, что ты со мной делаешь? — Ким захлебнулся своим же дыханием, когда омега толкнулся ягодицами в его пах, проверяя боеготовность.              — Почему ты… — Саймон откинул голову на плечо Кима и выгнул грудь, отдаваясь требовательным рукам. — …Зовёшь меня Арно? Кто это?              — Это, — Ким сжал в ладонях грудь Гуна, растирал подушечками пальцев его соски, — самый дорогой десерт в мире. Клубничный. — Альфа решил успокоиться на этом, пока дело опять не дошло до секса, оставлял соски в покое и просто поглаживал ладонями, стараясь тихонько снять подкатившее возбуждение. — Это ты.              — Хм, можно подумать, ты его пробовал, — Саймон резко вцепился в его руки и прижал к себе, получая в ответ поцелуй в шею. Он-то как раз ничего не хотел прекращать, чтобы довести это дело до конца.              — Нет, но уже очень хочу, — мужчина развернул омегу к себе и впился в губы, стягивая с тела мешающий халат. Разрешение дано, значит, медлить не стоило.              

***

             Джэджун действительно остался на все выходные в квартире Сэми, вручил ему свою кредитку и увереннее уже обосновался в спальне. Два дня они не отходили друг от друга, надолго или нет, но оба изменились, словно скинули с себя скафандры отчуждения, а может, наоборот, приодели маски дружелюбия. Саймон странным образом ловил кайф от пребывания Кима рядом, он вовсе не жаждал прыгнуть в постель, совсем не требовал для себя сюсюканий и воркованья романтичной голубятни, ему было комфортно просто сидеть на диване, прижавшись к его торсу и смотреть телевизор, слушая при этом его размеренный пульс в груди. Сэми словно вновь утыкался носом в тот беленький пиджак, что спасал его не раз от стрессов, вот и в выходные этот пустырник обволакивал его, осторожно проникая в самое сердце.              Саймон и сам не понимал в эти дни, что привязывал себя к Киму всё больше и больше, сейчас он не был для него посторонним человеком, не был отвратным или бесящим, он был для него частью его жизни, неизменным атрибутом для сна, еды, принятия душа и сна.              Выходные прошли быстро, незаметно и счастливо, но Ким каждый вечер после работы продолжал приходить в квартиру Сэми и в будние дни. Приходил и сбрасывал с себя строгий напыщенный вид профессора, его осанка расслаблялась, чтобы склониться перед своим десертом. Разговоры между ними стали приобретать всё более личный характер, всё откровеннее они говорили о своих чувствах друг к другу, по крайней мере, о тех, которые сами от себя не скрывали и имели смелость признать их.              Но вся эта красота, все эти «римские каникулы» проходили не в полную силу, несмотря на доверие, душа всё-таки не раскрывалась до конца у обоих. Скелеты в шкафах каждого прочно укрепились и не собирались оттуда вываливаться обухом по голове. Каждый из них чувствовал, что другой что-то скрывает, были заданы осторожные вопросы с обеих сторон, но никто не получал ответов. Игра в догадайку продолжалась.              За неделю Сэми успел найти работу и уже находился на стажировке в полиции. Скромная вакансия в бухгалтерии по перебиранию оплат штрафов, их сортировке, выявление ошибок, несостыковок, оформление документов. Должность, можно сказать, высосанная из пальца, чтобы снизить бюрократическую нагрузку с основных бухгалтеров, оплачивалась минимально, так как парень был не аттестован, но пока Сэми согласился и на это, ещё всё-таки надеясь на другие отзывы на поданное резюме.              Очередной выходной, и Джэджун предупредил, что ему нужно решить кучу дел дома, связанных с учительской деятельностью. Саймон каждый вечер был свидетелем его телефонных звонков, прерывающих его же работу, от студентов. Ким каждый раз нервничал, хотя вроде бы должен был с ними держать себя достойно, но, видимо, постоянные дёргания его раздражали. Он брал телефон и выходил на балкон. После этих звонков он на какое-то время становился задумчивым, изредка зависал взглядом на пустом месте, невпопад отвечал, а после прохождения ступора лез к Саймону за нежностью, просил лишь объятий и спокойствия.              Хань, как и обещал, выловил в этот день своего друга и своей настойчивостью в очередной раз уболтал его отправиться на шоппинг, когда узнал о том, что Ким доверил ему свою карточку.              — Ну а что? Разве ты не имеешь на это право? Он живёт у тебя, ест у тебя, ты его обслуживаешь, за всё в этом мире нужно платить, — Хань вообще не понимал совестливого друга, что не хотел трогать деньги альфы, отнекиваясь тем, что ему не нужны его подачки лишний раз. — Не жди, когда он подаст, возьми сам. Это уже не подачки будут.              Саймон задумчиво смотрел на витрину с десертами и вспоминал про Арно. Он совсем забыл, что хотел посмотреть, что это за десерт такой и почему так дорого стоил, а главное — понять, почему Ким так хочет его попробовать.              — Думаю, что не стоит. Сейчас я его напрягу, а в какой-то момент он мне скажет, что лимит давно исчерпан и придётся подтянуть ремешки на талиях. — Саймон отвернулся от аппетитных треугольников чизкейков и сглотнул слюну. — Не люблю такие дни. К тому же, я его не обслуживаю. Он сам хорошо по дому помогает. Я не собираюсь впрягаться на его высочество.              — Сэми, ты совсем глупый? — недовольно фыркал Хань. — Я не про домашние дела, я про ваш трах. — Он взял его за руку и увёл от кондитерского магазинчика.              — А это здесь при чём? — Сэми покорно шёл за ним, хоть и без энтузиазма. — Считаешь, что я, как проститутка, должен брать плату за это?              Хань остановился возле салона красоты и укоризненно посмотрел на него.              — Нет, солнце моё, плату ты должен брать не за это, а за то, что оказал ему такое доверие, — он вдруг подтолкнул друга в спину по направлению к салону, заставляя войти. — Это, между прочим, правда.              — Полная философская хрень. Да и мы с ним и не спим, — смущённо признался Саймон и осмотрелся. На ресепшене было много омег, что весело, но тихо переговаривались, отдыхая за столиками. Тихая, релаксирующая музыка дополняла атмосферу уюта и расслабленности. — Что мы здесь делаем?              К ним тут же подошёл премилый администратор и медовым голосом поинтересовался, чем может помочь. Саймон только хотел извиниться и уйти, но настырный друг снова подтолкнул его ближе к этому омеге.              — Я хочу сделать подарок. Можно расслабляющий массаж, пожалуйста? Ему. А мне личико поправьте, — заявил Хань. Саймон недоумённо смотрел на администратора, почти не дыша, словно боялся его согласного ответа. Непонятно, с чего это Хань его на массаж притащил, они же собирались шоппинг устроить.              — Да, конечно, — ответил администратор. — Прошу за мной. — Он жестом руки указал им следовать за ним, и Хань тут же грубо схватился за руку Саймона, не давая шанса сбежать, и потащил его вперёд, сам при этом продолжая улыбаться, как ни в чём не бывало.              — Я, конечно, благодарен тебе, Хань, за подарок, только не совсем понимаю, к чему это? — Саймон тихо шептал, чтобы не слышали посторонние, пока друг оплачивал услуги. — Только не начинай мне сейчас петь, что ты переживаешь за моё эмоциональное состояние. В последнюю неделю оно сильно подтянулось.              — Я хочу расслабиться. Только с тобой, — честно ответил Хань, глядя прямо в глаза Сэми. — Ты совсем потерялся со своим снеговиком, так что сегодня мой день. Подари его мне, взамен на массаж, — омега кокетливо подмигнул и хитро закусил губку.              Саймон цокнул и обречённо закатил глаза. Он опять повёлся на его поводу, согласился на все эти глупости. И ведь знал, что всегда будет соглашаться, всегда послушается, даст крутить собой, потому что немного завидовал лёгкости друга, его беззаботности, порхающему вечно виду, даже когда тот был уставший. Хань победно улыбнулся, в утешение хлопая плечо Сэми. «Вот и отлично».              Пока Саймон готовился к процедуре в кабинете, Хань успел умыкнуть его сумку. Ничего плохого он не задумал, но понимал, что Саймон хорошенько отматерит его, когда узнает, может, даже обидится и замкнётся, но Хань должен был это сделать. Он достал телефон парня и нашёл номер Кима. Ну, конечно же, альфа тут же ответил, правда, никаких ласковых прозвищ он не услышал, кроме как Саймон. Странно, Юнсу всегда его приветствовал: «Зайчик мой». Это нормально, а вот это деловое обращение, чуть не официальное «господин Гун» совсем не нормально. Но Хань лишь молча поджал губы с мыслью: «Пиздец».              — Это Хань. Друг Сэми, если ты помнишь, — произнёс он вслух.              — Хань? Д-д-да. Я помню тебя, Чжехань. Что-то с Гуном случилось? — Ну вот, ещё официальнее. Словно он о своём коллеге спрашивал, а не о парне, с которым спал.              — Да. Хотелось бы поговорить с тобой и раскрыть твои глаза на его положение, — Хань втянул побольше воздуха, пытаясь с ним набраться больше уверенности в правильности своей аферы.              — Какое положение? — в непонимании спросил Ким.              — Я знаю, что он не хочет тебе об этом говорить, может, и правильно делает, но я не могу смотреть на его нищету, при том, что в его квартире пасётся самодостаточный альфа. Или ты не такой? — укоризненно уточнил парень.              — В смысле, нищету? Что с ним случилось? — Джэджун немного повысил тон, совсем немного, лишь показывая своё нетерпение. — У него же есть карточка.              — Короче, Саймон потерял работу, из-за тебя, между прочим, и остался без денег. Его машина под долгом. И он не любит, когда его жалеют. Поэтому, теперь ты должен позвонить ему сам и сказать… Нет, предложить, ему прибарахлиться. Он будет отказываться из-за своей гордости, но ты должен настоять, если, конечно, тебе не всё равно на его внешний вид и на него самого.              — Почему он потерял работу из-за меня? — недоумённо спросил Ким.              — Сам у него потом спросишь и узнаешь, если он захочет тебе рассказать. Ты вообще хоть изредка спрашиваешь, как у него дела? Или только пользуешься им? — укорил Хань. Ким в ответ неловко промолчал. — В общем, ты понял свою задачу? Если хочешь видеть своего омегу красивым и счастливым, приложи к этому немного усилий… И денег.              — Где он сейчас? Почему ты звонишь с его телефона? — спокойно спросил Джэджун.              — Мы сейчас в салоне красоты, — сообщил Хань. — Я отправил его на расслабляющий массаж, но здесь ещё полно кабинетов, которые только и дожидаются его. — И чуть повышенным тоном добавил: — А после он должен собраться затариться новым шмотьём. Это понятно?              Ким некоторое время молчал, а потом тихо ответил:              — Я понял тебя.              — Он освободится через полчаса, — добавил напоследок Чжэхань и отключился. С сомнением поджал губы и скривился. Действительно ли правильно понял его «снеговичок»?                     Саймон вяло спустился с массажного стола, когда мастер вышел из комнаты, он размяк, растёкся и сейчас хотелось какого-то прекрасного продолжения этого волшебства. Парень подтянул приспущенные боксеры и начал одеваться. В коридоре его уже ждал Хань, протягивая вперёд руку, на которой висела его сумка.              — А, я уж потерял, — Саймон с благодарной улыбкой забрал аксессуар. — Спасибо за подарок, было классно. Ты, я смотрю, тоже посвежел.              — Конечно. Ведь я же должен радовать глаз Юнсу, а серый вид, как у тебя, совсем не заманивает, — Хань, вальяжно махнув рукой, пошёл дальше по коридору, совершенно игнорируя тот факт, что выход был с другой стороны. — Идём, у нас ещё много дел. Сейчас тобой займутся остальные мастера.              — В смысле? Какие ещё мастера? Ты что, разбогател?.. — В сумке в это время раздалась мелодия звонка, и Сэми тут же забыл про друга, так как узнал, что это Ким звонит. — Алло. — Сейчас даже лицо омеги поменялось, он словно смущался, но при этом очень радовался.              — Сэми, — Ким почему-то сразу замолк, как только обратился к нему. — Я… Хочу, чтобы ты… — он явно пытался подобрать нужные слова. — В общем, хочу сделать тебе подарок. Я сегодня долго буду занят, вернусь поздно. И чтобы ты не скучал, займись чем-нибудь интересным для себя. Ну, там, чем омеги занимаются? Сходи по магазинам, там, маникюр, педикюр, в общем, отдыхай. Денег на карточке хватит, это будет возмещением моего отсутствия.              — Странно, — удивился Сэми. — Ты представляешь, я как раз этим и занимаюсь. Вот только сейчас слез с массажного стола. Ты что, покупаешь моё прощение?              — Я просто хочу, чтобы ты ни в чём себе не отказывал. Приеду вечером и проверю всё, что ты наделал. Не дай бог, если на твоём теле останется неухоженное место или в твоём гардеробе будут сиять пустоты, мне придётся наказать тебя. — Ким точно хихкнул сейчас, что непроизвольно напрягло Сэми.              — Ким, ты сейчас типа пошутил? — он нахмурил брови в недоверии. — Тебе такое не идёт, это было глупо.              — Ты выглядишь уставшим, вот я и подумал, — виновато оправдывался альфа. — Для омег ведь важно отвлечься от домашних хлопот. Я хочу, чтобы ты это сделал, пожалуйста.              — Значит, не появишься до вечера? — Сэми как-то расслабился от просящего тона. Почему нет? Хань же сказал, что он должен ценить сам себя. — Хорошо. Потом не стони за свой похудевший кошелёк. И возмещать твои убытки я не буду. Понял? — будет совсем не плохо развести его на деньги. В конце концов, где-то же тот собирался накопать целое состояние на суррогатство.              — Так точно. Отдохни, как следует. И жди меня вечером.              Саймон застыл с приоткрытым ртом и отключил телефон, его взгляд потерялся в прострации. Что это с Кимом? А с ним? Неужели он так плохо выглядел, что альфа решил пожертвовать своим капиталом, лишь бы привести его в надлежащий вид.              — Ну что, идём? Тебе нужно покорить твоего снеговичка, чтобы у вас всё было окей, — к Саймону подошёл Хань, догадывающийся уже о причине такой растерянности друга. Видимо, Сэми всё-таки что-то значил для Кима, раз тот сделал всё, как сказали.              Саймон отдохнул в этот день на полную катушку. Хань подсказал, как это сделать, имея неограниченный финансовый баланс. В первую очередь он протащил его по всем кабинетам салона, хотя парень сильно сопротивлялся при виде кресла к визажисту. Саймон смотрел на себя в зеркало и не верил собственным глазам, которые слегка подкрасили, лишь коснулись тушью ресниц, и он сменил свой пол окончательно. Неужели это может понравиться Киму?               Если честно, то Саймону совсем не понравился этот поход в салон, где изодрали его кожу в процедуре полимерной депиляции, он даже, скрипя зубами, согласился на эпиляцию интимной зоны, помня, что у Кима там всё прибрано. Но из кабинета парень выходил с дрожащими губами и безумным взглядом, машинально прижимая руку к выжженому, казалось, паху.              Он всегда считал, что мойка рук и своевременное подстригание ногтей является нормой в гигиене. Но, как расписал Хань, обработка ногтей ковырялками и ножовками тоже необходима, причём и на ногах тоже. Правда, от лака Сэми всё-таки смог отнекаться.              Лицо чем только не измазали. Парень уже начал бояться садиться в очередное кресло, рядом с которым лежал какой-нибудь электрический прибор, что мог выдать неизвестно что, например, как при фототерапии. Выщипывание бровей и кератиновый лифтинг ресниц тоже мало приятного доставили.              «Так надо» — проносилось в голове Сэми, который уже не понимал, кому и зачем это надо. С каких пор он шёл на такие жертвы? А Ким. Почему ему вдруг стало так важно, как он выглядит? Может… Может, он всё-таки решился познакомить его со своими друзьями? Не зря же он так уговаривал его. Неужели хочет?              После такой догадки Саймон дал Ханю добро на его новый гардероб, за исключением нижнего белья, ну и уточнил, чтобы всё было прилично, достойно его профессора. Он совсем не хотел бы выглядеть глупо или второсортно рядом с таким мужчиной. Да чёрт, он даже курить бросил, лишь бы видеть во взгляде Джэджуна одобрение. Конечно, это пока лишь начало, но если потерпеть немного, у него получится удержать Кима рядом с собой, он постарается всеми силами.              

***

             Сэми задумал очередной романтический ужин. Устраивал, трепеща всем телом в предвкушении. Его сердце каждый раз выпрыгивало, как только парень вспоминал, для чего всё это, чем по плану должно это закончиться. Зря, что ли, он вытерпел этот салон и беготню по магазинам, таскание с пакетами, наполненными тряпками, перепалки с Ханем и готовку ужина? Зря, что ли, он купил короткий атласный халат по настоятельному нытью друга? Сэми знал, что для секса Кима не нужно охмурять, если омега захочет, он обязательно обслужит, причём в самом лучшем качестве. Только вот не хотелось ему обслуживания, хотелось, чтобы Джэджун сам потребовал этого, чтобы сорвался со своей манерной правильности, а потом извинялся за несдержанность.              Субботний вечер он почти не помнил из-за пьянки, а до этого было как-то всё, словно из жалости. Всё-таки дни их совместных течки и гона были самыми яркими, когда Ким, не успев ещё раскрыть глаза после сна, хватался за тело омеги; когда Саймон боялся неаккуратно повести губами, после чего Ким сразу срывался, чтобы утонуть в омеге, чтобы оттрахать его до самого горла, а в конце брякнуть глупое «прости». Он хотел достать из мужчины эту натуру, хотел, чтобы тот забыл о манерности, переступая порог его квартиры, хотел, чтобы этот зануда ещё больше сходил от него с ума.              Двери квартиры открылись. У Кима уже был запасной ключ, и он имел разрешённое право приходить, когда захочет. Саймон, заслышав шум ключа в скважине, быстро пожёг свечи и приглушил свет. Сам же стоял перед столом, торжественно встречая своего альфу и поправляя золотого цвета халатик, что в свете свечей переливался отблесками. Он снова волновался, снова напрягался, но не как в случае с Чоном, хотя, это, наверное, было похоже. Сейчас он волновался, что не выдержит и сам накинется на Кима, до такой степени он измучил свои мозги мыслями об этом вечере, что готов был сразу приступить к финалу. Истасканный в уме сценарий уже надоел, уже наскучил, словно Сэми обговорил с Кимом все задуманные темы, задал интересующие вопросы и получил вымышленные ответы, словно этот вечер уже прошёл.              Ким растерянно удивился, увидев подготовленный стол. Приятно или нет — неизвестно. Он с подозрением косился по сторонам и втягивал осторожно воздух, проверяя присутствие здесь посторонних.              — Привет, — тихо говорил Саймон, ожидая услышать мнение Джэджуна на его сюрприз. Он заглядывал в глаза Кима, в которых устрашающе отражались огоньки свеч. — Ты голоден?              — Это для меня? — всё ещё сомневаясь, Джэджун кивнул на стол.              — Да, — Саймон начал теребить пояс халата, не понимая, что сказать дальше. Какая-то реакция Кима — никакая. Ему это не интересно? Ну, ничего страшного. Есть-то он всё равно захочет. — Мой руки и садись. Всё готово.              Ким неуверенно шагнул вперёд, навстречу улыбающемуся Сэми. Он приехал сюда после небольшого скандала, дома всё шло не совсем так, как он предполагал, поэтому настроение было упадшее. Но сейчас, когда он видел преобразившегося омегу, когда видел его старания ради него, видел это смущение от непривычных для себя действий, его отпустило. Он понял, к чему эти споры и скандалы дома, понял, почему ему приходится бороться со своей семьёй — он отстаивал своё и делал всё правильно, раз это вело вот к такому итогу.              Джэджун хмуро посмотрел на накрытый стол, оценивая блюда и вино, но потом равнодушно отвел глаза, переведя их на Саймона, что уже начинал нервничать в нетерпении. Молчание сильно затянулось, бездействие Джэджуна сбивало его с толку. Хоть кто-то так реагирует на ужин при свечах? Неужели и есть не будет? Похоже, что он чем-то расстроен. Саймон уже отчаялся провести хороший субботний вечер, видимо, будет всё как обычно.              — Ну, если не хочешь, я сейчас всё уберу, — весело затараторил он хриплым голосом.              — Хочу, — коротко ответил Ким, рассматривая грудь омеги, которую не прикрывали полы халата. Он протянул руки к нему, провёл пальцами по вышивке на вороте, смотрел так, словно хотел, но было нельзя, словно его сейчас удерживали цепями и не было возможности насладиться этим десертом. — Арно, — с горечью выдохнул он, ладони резко легли на шею Сэми и притянули его для поцелуя.              Ким, наверное, соскучился, а может, сорвал те самые цепи, а может, просто искал какого-то исцеления, — что бы это ни было, но это был не просто приветственный поцелуй. Мужчина с такой неконтролируемой силой впивался в губы Сэми, что парень пискнул от боли, но отстраняться не стал.              — Мой Арно, — снова прошептал Ким, подхватывая парня под ягодицы и унося его в спальню.              Похоже, финал наступил гораздо быстрее, чем мог надеяться Сэми. Ким сорвал с парня новенький халат и завалил омегу на кровать, он словно с ума сходил, впивался губами в тело омеги, требовательно засасывая отполированную в салоне и промазанную ароматизированным маслом кожу. Пальцы Джэджуна с силой впивались в талию Сэми, он уже терял границы дозволенного, забывал, что значит быть уважаемым профессором, плевал на правильное поведение. Его сердце сейчас болело, а душа сжималась от всей этой лжи вокруг него, вся его жизнь была ложью, весь этот облик важного господина был ложью, весь статус хозяина был ложью. Его правда лишь здесь, заключена в этом омеге, и неважно, что тот тоже его обманывал, всё это несерьёзно, мелочно; неважно, что они частенько спорили, он простит ему всё, даже упрямый характер, только не равнодушие к себе.              Не было уже никакой зацепки к истинности или к идеальному ребёнку, не было бзика на договор или план, всё это отделилось от него, как ступени от ракеты, израсходовавшие свой запас пользы. Джэджун всей душой уцепился за этот взгляд карих глаз, жаждал, чтобы тот был обращён только на него, он уже не сомневался, что Саймон ждал его, что парень дарил сейчас себя не в угоду своему возбуждению, а потому что хотел осчастливить его.              Альфа оторвался от взбудораженного тела, спешно достал из тумбочки презерватив, дрожащие пальцы с трудом разорвали упаковку. Ким так хотел Сэми, так нуждался сейчас в нём, нуждался в подтверждении, что это не ложь, что он — правда, та правда, которую от него пытались скрыть близкие люди, говоря, что это лишь охота до его денег. Джэджун резко перевернул парня на живот, стягивая свои брюки, даже не снимал их, так как время уже не ждало, он не мог ждать, казалось, что вот-вот взорвётся.              Сэми послушно развёл ноги, не задавая никаких вопросов. Пока. Сейчас не время для этого. Сейчас он был занят сексом, лишь его хотелось. Такой страстный напор мужчины, такие яростные атаки его тела, эта голодная паника — зажигали Саймона посерьёзнее течки. Каждое прикосновение Джэджуна током пробивало по оголённой коже, и невозможно было сдержать свой стон в предвкушении. Саймон приподнял зад, когда одну ягодицу сдвинули в сторону, он буквально сосредоточился, чтобы максимально раскрыться для члена альфы, чтобы тот мог спокойно войти. Горячая головка прикоснулась к влажному колечку мышц, и Саймон вздрогнул от той волны мурашек, выбежавших оттуда и расползшихся по всему телу.                     Ким входил медленно и тягуче… Обычно. Но не сейчас. Резкое движение, и член полностью оказался внутри Сэми, выбивая слёзы экстаза на глаза. Не медля, Ким срывал скорость тут же и просто трахал омегу без прелюдий, без ласковых слов, без нежных прикосновений и без прерывания. Сейчас ему не до игр было, он торопился что-то исправить или что-то забыть, а может, что-то доказать. Он встал на колени и потянул за собой бёдра Саймона. Вцепившись в тазовые косточки парня, он яростно вдалбливался в мягкие ягодицы, напряжённо всхлипывая.              Теперь Саймон понимал, зачем обычно Ким делал эти заминки, эти тягучие минутки расслабления, что казались до сих пор издевательством. Сейчас ему не помешала бы такая для небольшой разрядки, для привыкания, для сохранения мозгов. Он не мог сосредоточиться, он не мог хоть чуть-чуть расслабиться, он не мог сдерживать оргазм, что таким огромным комом сейчас летел прямо на него, угрожая разорвать все его вены.              Сэми интуитивно потянулся вперёд, в попытках снизить это давление, но пальцы Джэджуна крепко удержали его на месте, тогда Саймон приподнялся. Ким давил одной рукой в его спину, заставляя прогнуться, отчего колени разъезжались в стороны. Сейчас его уже держали за ягодицы, Ким словно натягивал его на себя, пытаясь проникнуть глубже. Саймон дрожал от тяжелого, даже немного мученического желания, что не отпускало ни на секунду, рука потянулась к ноющему органу, обняла его, словно пытаясь успокоить, а после принялась дрочить, чтобы уже закончить этот безумный забег.              Мышцы Кима напрягались до предела, стянулись и стали почти стальными, тело так исправно слушалось, каждое движение нацелено было лишь на то, чтобы получить для себя кайф. Он приближался, назревал, толкался в член, и очередной размашистый толчок давал волю выплеску. Ким оттолкнул от себя бёдра Саймона и довел оргазм до конца уже рукой, чтобы не осталось тянущего послевкусия.              Вскоре он снял презерватив, направляя дыхание, которое ещё мешало думать, пытался остыть, прийти в норму. Резко схватился за ягодицу подставленной всё ещё попки и сжимал, изрыгая тихое урчание, а когда Сэми в ответ лишь всхлипнул, на него словно ведро холодной воды вылили. Ким резко осознал, что такой срыв может нести неприятные последствия для его Арно. Он, видимо, совсем ненормальный, что так накинулся на своего омегу. Его рука уже нежно поглаживала ягодицу, прошлась по спине, но Сэми молчал. Ким с паникой в сердце развернул его к себе лицом и прижал вибрирующее тело к своей груди.              — Прости, прости, я совсем не хотел. Я же обещал, но опять сорвался.              Саймон сейчас измученно повис на альфе и хлюпал носом от вырвавшихся во время секса слёз. Всё было так, как он запланировал, всё было восхитительно, восторженно, грубовато, но ярко.              — Успокойся, Джэджун, я в норме, — Саймон отстраняюился, чтобы упасть в изнеможении на подушки. — В конце концов, я ведь не маленький ребёнок. — Он расплылся в блаженной улыбке, чувствуя, как тело благодарно тикало удовлетворением.              Джэджун кусал свои губы. Он понял уже, что всё-таки не так уж и сильно накосячил, только вот горечь, принесённая из дома, ещё не отпускала. Она касалась Саймона, касалась отношения к нему, и Джэ должен уже всё ему рассказать, признаться во всех его гнусных помыслах и планах. Каким же омерзительным он был, когда выстраивал всю стратегию, как всё это было противно. Проведя неделю в объятиях Саймона, пусть и без какого-либо секса, это неважно, главное, что ему это понравилось настолько, что он не хотел возвращаться домой, хотел остаться в этой жизни, рядом со своим истинным, самым прекрасным и уютным.              Дневной звонок его друга заставлял мужчину задуматься, действительно ли он правильно всё делает? И для чего он это делает или для кого? Только для себя. Он ведь действительно ни разу не спросил у Саймона, «как дела?» Потому что считал, что раз тот улыбается, значит, всё в порядке, но ведь даже грязные бомжи улыбаются, потому что радуются даже мелочам, но это не значит, что у них всё хорошо. Саймон обманывал его, хотя, по словам Ханя, Ким был виноват в несчастье Сэми, он или боялся его расстраивать, или боялся разочаровать. И он не любит жалость к себе, хочет всегда сам во всём разобраться и пережить в одиночку.              А Ким? Он вообще заврался, заврался так, что уже не знал, как из этой лжи вылезти. Он, что привык продумывать каждый шаг, сейчас не знал, куда ступить. Ему нужно всё рассказать Саймону, обязательно. Но не сейчас. Нужно продумать всю речь, чтобы не ляпнуть лишнего. Если всю ситуацию обставить с умом, то, может, Сэми его простит.              Ким прикрыл глаза, выдыхая свои мучения и внутренние терзания. Он улёгся рядом с омегой, уложил голову ему на грудь и с виноватым трепетом прижался.              — Прости, прости. Я так виноват перед тобой. Я совсем не желал такого, пойми. Совсем.              Саймон гладил его по голове. Он, конечно, добился своего, но что-то уж чересчур Ким каялся. Почему его лицо изрезано такими мучениями и болью, словно он убил человека?              — Да ладно, чего уж там. Что сделано, то сделано. К тому же, мне понравилось.              — Ох, Арно, что же я наделал? — всё ещё причитал Ким. Он знал, что Саймон его не понимает и пытается просто утешить, только его вину это не отменяло. — Саймон, чисто теоретически, что бы ты сделал, если бы я изменил тебе?              — Что, прям вот так быстро? — усмехнулся Гун. — Видно, совсем я тебя не устраиваю, раз собираешься куда-то на сторону бежать.              — Нет, это не так. Никуда не собираюсь, я же говорю, чисто теоретически, — Джэджун поднял голову и заглянул в глаза Саймона в поисках ответа.              — Ну, чисто теоретически, — парень принял серьёзный вид, — наверное, убил бы тебя, — он поджал губы и приподнял брови.              Сердце Кима сейчас съёживалось от спазмов досады. Понятно, что тот не убьёт, но то, что не примет такое, это точно. Плохи тогда его дела. А кто бы принял?              — Да ладно тебе, не парься, — Саймон весело дёрнул его за плечо. — Это шутка. Не стал бы я калечить ваше величество. Ну, наверное, расстроился бы точно. А что, мне уже начинать готовиться к чему-то?              — Сэми, ты должен знать. Что бы я ни делал в прошлом, это не меняет настоящего. Пойми, что ты — самый подходящий мне человек, так решила природа, и это неизменно. Мне нет никакого резона менять тебя на кого-то, я всегда буду тянуться к тебе. Понимаешь?              — Ким, да что случилось-то? Ты сам не свой вернулся. Халатик не понравился? — Саймон шутил, потому что не знал, как реагировать на такие терзания Джэджуна. Что он скрывает или что хочет сказать? Очередной договор составил? Или всё-таки в суд подал? Да и пусть ставит эту метку, ему от этого ни холодно, ни жарко. Он уже и про операцию передумал. Может, он сможет адаптироваться в этой среде?              — Халатик? — Ким вспомнил, как пришёл сюда в полном смятении и даже проигнорировал все труды Саймона. Он купил это ради него? Халатик действительно преобразил его, это был уже не просто парень, а самый прекрасный омега в его жизни. Он стоял такой изящный, такой лёгкий и красивый, неудивительно, что Киму снесло крышу. — На тебе он был прекрасным. — Ким улыбнулся, он, наконец, смог отвлечься от своих переживаний.              — Хм, и, наверное, поэтому ты решил сорвать его с меня? — Саймон прикрыл ладонью свои глаза.              Ким осмотрелся вокруг в поисках золотой ткани. Новый прекрасный халатик одиноко валялся на полу ненужной тряпочкой. Джэджун поднял его и аккуратно расправил.              — Думаю, что ты именно для этого его и купил, хотя это несвойственно для тебя.              Саймон перекатил своё тело на бок и подпёр голову рукой.              — Вообще-то, это тайна флирта, — сказал деловым тоном. — Так что быстро делай вид, что ты не догадался и начинай целовать мои пятки в извинениях за свой поступок.              Джэджун хмыкнул и аккуратно отложил халат в сторону.              — Саймон, мне нужно кое о чём предупредить. Следующую неделю мне нужно будет провести дома. Накопилось очень много дел. Я всё разрешу, всё улажу и тогда вернусь. Насовсем. Но я буду звонить каждый день.              — Да уж. Где-то я такое уже слышал, — Сэми перекатился обратно на спину и посмотрел в потолок. Новость об отсутствии альфы рядом по вечерам совсем не радовала парня. Если это смешать с тревогой и повинностью, которая была при том в глазах мужчины, то становилось уже страшновато. А вернётся ли потом?              — Я оставлю тебе карточку на всякий случай, пользуйся ей сколько хочешь. И ещё…              — Что это за история с карточкой? С чего ты вдруг решил, что я нуждаюсь в твоих деньгах? — возмутился Сэми. Ким словно откупался от него, мол «пользуйся, только не ворчи на мои ошибки».              Ким в это время потерял свою серьёзность, всё уже было сказано, а значит, можно расслабиться, и припал губами к впалому животу Саймона, частично испачканному подсыхающей спермой.              — Просто моей фантазии хватает только на это. Или хочешь, чтобы я дарил тебе цветочки? — спросил он, засматриваясь в это время на пупок. — Делай выбор: или принимаешь цветочки и пушистые игрушки, или бери деньги. Как-то же нужно мне за тобой ухаживать. Или, может, мне покупать тебе красивое бельё в подарок?              — Упаси Господи, Ким, я что, похож на нимфетку? На фига мне эти игрушки? А бельё? Какое ты собрался покупать? — Ким смачно засосал приглянувшийся пупок и тихо промычал от удовольствия. — Кружавчики? А может, стринги? У меня фобия на них. Лучше уж карточку оставляй.              — Но ты обязан ей пользоваться, — Ким смотрел на парня и улыбался на его недовольное цоканье. — Или жди курьера с коробкой пушистиков. Нет, — он серьёзно задумался, — лучше наберу косметики. Ведь омеги это любят. Как…              — Ладно-ладно. Уговорил. Разугрожался тут, — парень с ухмылкой уткнул его лицом обратно в свой живот. — Похоже, ты все вопросы решаешь угрозами, рэкетир. Истрачу я твой капитал, не волнуйся.