Третий

5 лет назад

— Просто перестань, Драко, это уже слишком. Ты и сам погибнешь, и её за собой утянешь, — Гермиона даже за дверью чувствовала, что Нарцисса пышет гневом. — Знаешь, мам! — рявкнул Драко. Но тут же сбавил тон. Грейнджер, шедшая в свою комнату от Гарри, почувствовала, что не вовремя она застыла посреди коридора, подслушивая разговор Малфоев. Это был лучший вариант, чтобы отвлечься. Ей всегда нужно было переключаться после секса с Гарри, поэтому девушка не оставалась у него на ночь. — Я вытащу нас, мам. Даже ценой своей жизни, — отрезал Драко и, судя по звуку, ударил кулаком стену. — Это тяжело для неё, мам. Метка. Я знаю, что Гермиона сильная девушка, но морально её это убивает. — Оу… — вдруг выдала Грейнджер и закрыла рот ладонями. Она ещё не всё услышала. И не могла себя выдать. Малфой переживал. За неё! Это что-то. Что это? — Мам, я люблю её. Смирись уже. И либо ты спасаешься вместе с нами, либо… Гермиона всхлипнула. Слово «спасение» подействовало на неё, как спусковой крючок. Ему не было смысла врать, Малфой был наедине со своей матерью. И, казалось, после начала её отношений с Гарри, она начала различать все оттенки мужской лжи. — Я слишком много плачу, — шепнула Гермиона, вытирая слёзы рукавом. Хотелось сесть, колени тряслись, мышцы болели — у Поттера сегодня было настроение экспериментов, он настроен был быть сзади. Жёстко. Очень. — И слишком... — И слишком плохо скрываешься, — Малфой дёрнул её на себя и закрыл дверь. Нельзя было накладывать заглушающее — это первый звоночек для Волдеморта, что появились Несогласные. — Подслушивать нехорошо, Грейнджер. Он как-то по-особенному улыбнулся, а взгляд Нарциссы выражал только беспокойство. Ноги стали ватными, и Грейнджер осела на пол посреди комнаты. — Как ты хочешь это провернуть, Малфой? — сквозь всхлипы произнесла девушка, сильнее натягивая рукав, чтобы скрыть Метку, чем привлекла и так пристальное внимание Нарциссы. — Я готова отрубить себе руку, чтобы избавиться от неё. — Ты всё слышала? — спросил Драко и накинул ей на плечи плед. — С момента твоего признания. Ответить взаимностью не смогу, — горько усмехнулась Гермиона, а лицо Малфоя исказилось в гримасе боли. — Но хочу отсюда выбраться. Готова помочь всем, чем смогу. — Ты можешь только испортить! — рявкнула миссис Малфой и начала измерять шагами комнату. — Не больше, чем вы, — парировала Грейнджер и уже тысячу раз пожалела, что предложила помощь и нечаянно показала свою слабость. — Мам! Гермиона! Прекратите! — рыкнул Драко и с силой сжал виски, голова дико болела от происходящего. — Я в твоих затеях не участвую, Драко. Тем более с ней, — Нарцисса направилась к двери. — Мам, это путь в никуда, ты понимаешь? Малфой протянул руку Гермионе и помог ей встать. Ей было странно, как он бережно придерживает за плечи. И вроде как ссорится с матерью из-за неё. — Значит, теперь ты сам по себе, сын. Наши пути расходятся, — на пороге произнесла женщина и, закрыв дверь, скрылась во тьме коридора. — Она!.. Только что!.. — Грейнждер хватала ртом воздух, тяжёлый и прелый в этой части поместья. — Отреклась от меня. Из-за тебя, — он подтолкнул её к софе. — Предлагаю поговорить. Без лишних эмоций, Гермиона. Истерики я успокаивать не умею. Девушка смогла только кивнуть. Сев, Гермиона поджала под себя ноги и внимательно разглядывала его. Какого-то другого. Какого-то взрослого и серьёзного. Немного сгорбившегося от тяжести жизни. И домашнего. С завёрнутыми рукавами на рубашке. Наливающего ей чай. — У меня сейчас полыхнёт рубаха, Грейнджер. Ты прожигаешь меня взглядом. — Есть ощущение, что это оборотное. И не ты. В смысле, не Малфой, — приняв чашку, девушка, забыв об осторожности, с жадностью хлебнула дымящийся ароматный чай и зашипела, смешно вытащив изо рта обожжённый язык. — Что? — Ты смешная. И голодная… Метка свежая. Сколько ты не ешь? — спросил парень. — Три дня. Как только получила её. Жутко тошнит, — и её живот утвердительно заурчал. — Она на всех так действует? — Только на тех, кто против. Ты либо примешь её, либо умрёшь от истощения. Задумка твоего Поттера. Он — идеальный злодей. Лучший последователь Лорда. — Гермиона закашлялась и чуть не уронила чашку. — Гарри? — девушка вопросительно подняла глаза. Не верила. В это она не верила. — Гарри, — передразнил её Драко. — Я неделю не ел. Потом отец помог. — Да не мог Гарри этого сделать! — вдруг взвилась Гермиона. — Он не жестокий! Он… понимающий… Её запал сдулся, как воздушный шарик. Какой-то частью себя она сомневалась. Не верила тому, что Поттер остался прежним. — Докажи, — попросила Грейнджер. — Докажи, что ты не врёшь. Урок первый: мы должны друг другу доверять. — Тогда посмотри мои воспоминания. Это предложение её обескуражило. Но на легилименцию сил не было. А у него были. И Грейнджер не успела, да и не хотела ставить блок. — Посмотри с помощью омута памяти, — успокаивал его голос в голове. — Я согласна. У тебя омут профессора Снейпа? — Гермиона следила за тем, как Малфой доставал чашу из тумбы. — Это мой. Крёстный сделал нам одинаковые. Прошептав заклинание, Драко опустил серебристую нить в чашу и жестом предложил девушке окунуться в воспоминания. Лучше бы она этого не видела! Малфой, совсем обессилевший, хватался за края раковины и дрожащими руками пытался напиться, но организм сопротивлялся. — Тебе неделю осталось, — хмыкнул Поттер и одним ловким ударом по задней части коленей свалил Малфоя на пол. — Моя разработка, — произнёс почти с гордостью. И добавил: — А вы все думали, что Поттер ни на что не способен, что только Грейнджер... Лорд будет доволен. — А тебе только и надо, что выслужиться, — задыхался Драко. — Я даже рад, Малфой, — Гарри присел на корточки и небрежно поправил очки, — что первым под действие новой Метки попал именно ты. Драко хотел ответить едко, но закашлялся. Поттер слишком резко встал и наступил ему на грудь. — Надеюсь, ты умрёшь в мучениях. Всех Несогласных ждёт такая участь. Гермиона закрыла лицо руками. Шелест мантии Гарри вернул её в реальность. — Как? — её умоляющий взгляд и осунувшееся лицо были красноречивее всех слов. — Точнее, зачем он это сделал? — Это же Поттер. Выпендриваться у него в крови, — развёл руками Драко. — Заклинание. Странно, что Поттер тебе не помог. Ежу ясно, что ты будешь противиться Метке. Она прикрыла глаза и мысленно махнула рукой. Всё равно! Будь что будет! — Заколдуй меня, — не открывая глаз, прошептала Грейнджер. Почему-то не было страшно. Только от адреналина потели ладони и горели щёки. — Так мы будем выстраивать доверительные отношения? — Есть другие варианты? Просто я хочу есть. И, если ты не наложишь на меня это чёртово заклинание, то я тебя сожру, Малфой, — пытаясь перевести в шутку, пролепетала Гермиона и отхлебнула чай, который свои теплом согревал оледеневшие внутренности. — Это больно, Гермиона. Больнее, чем Круциатус, — обеспокоенно сказал Драко, но всё же достал палочку из крепления на ремне. — Мне всё равно, Малфой. Нет ничего больнее, чем потерять себя. А я потеряла, когда получила эту чёртову Метку, — в глазах снова поплыло от подступающих слёз. — Просто наложи на меня Силенцио. — Уверена? — Да. — Силенцио. Он смотрел так, что… Всё пропало. И смелость, и самообладание. Не опуская палочки, Драко шептал заклинание, мечтая бросить всё к чертям и остановиться. Гермиона стойко терпела первые минуты, но потом её тело пронзила волна нестерпимой боли. Она мечтала об одном — умереть. И после смерти, сидя на облаке, как говорила мама, отругать себя за чрезмерный идиотизм в вопросах собственной безопасности. А главное — за «всё равно». Ведь было не всё равно. Хотелось жить. Она чувствовала, как прохладная мягкая ткань касалась лица и шеи. Как он ослабил воротник и собрал ей волосы, чтобы не мешали. Как Драко шептал, что она сильная. И промакивал сухие губы салфеткой. Подняв девушку на руки, парень перенёс её в свою кровать и накрыл одеялом. — Потерпи немного. Минут через десять станет легче, — Драко бережно убрал испарину с её бледного, болезненного лица. — Спасибо, — прошептала Гермиона. Действие Силенцио закончилось. Желудок сводили сильные спазмы. И она смогла выдавить из себя: — Наколдуешь мне банан? Драко нервно улыбнулся: — Пациент скорее жив, чем мёртв. — Скорее да. Помоги встать, — она протянула Драко руку. Его ладонь оказалась мягкой и на удивление тёплой. От облегчения Грейнджер озвучила свои мысли: — Ты тёплый. Драко призвал ещё одно одеяло и подал девушке желанный банан. Жёлтый свет настенных ламп не резал глаза, и, наконец, немного поев, Грейнджер зевнула. — У меня много вопросов, Малфой, — пробормотала девушка, удобнее устраиваясь в куче одеял. — Ответ на все один: я всегда на твоей стороне. Спи. — Драко сел на край кровати и, набравшись смелости, поцеловал её в лоб. — Мне надо идти. Но я не могу. — Оставайся, — уверенно предложил парень. — У меня уютнее, чем в твоей каморке. Малфой замолчал. Она просто спала. Сладко и спокойно. Как не спала уже очень давно.