Ключ от моих оков

—Кажется, кто-то нагло пытается нарушить закон, – хмуро выдал Яков, хватая мелкого негодяя под лапы, заставляя того ошарашенно смотреть на второго хозяина и лапой осторожно тянуться к его носу. – Тума, чего это ты затеял? Смех раздаётся под самым ухом, когда Вальтер примыкает со спины, мягко обнимая юношу, всё также рассматривая кота, что тыкался уже в его нос. —Пусти бедокура, он каждый год ёлку как что-то невнятное осматривает. Главное, чтобы не уронил. —За этим я и слежу, мистер Немо. Эта наглая кошачья морда нарывается! Глянь же, чуть подарки не разрубил своими длинными когтями!! —А эта наглая морда, – бариста сделал акцент, целуя параноика в щёку, – очень много загоняется. Чего ты такой возбуждённый, Яш? Руки расцепились, позволяя Туме отступить с поля боя, но взгляд чёрных глаз не мог подняться с пола. Как же.. Можно сказать Майеру об этом? Химик выпрямился и поправил ёлочную игрушку у самой верхушки, выдыхая. —Просто.. Я не могу писать, когда я дома. Знаешь, это каким-то невиданным образом давит на меня, и я.. – парень выдержал паузу, поворачиваясь к возлюбленному, чтобы столкнуться с его печальным взором. Так и знал. – Это словно.. С каждым разом всё тяжелее. Сложно даже находиться в их доме, а нормально существовать – вовсе какая-то задачка с тремя звёздочками, которую можно пройти только будучи пианистом-осьминогом. —Звучит тяжело, – усмехнулся Вальтер, стараясь поддержать диалог. —Безумно. Мне жаль, что наша прошлая встреча прошла безрезультатно.. Я так и не написал ни страницы. Из-за новогодних каникул я чаще дома, да и общежитие уже закрыли.. Ужасная система, хах. – Яш, это лишь вопрос времени, – улыбается парень и на душе становится легко от одной этой улыбки. От одного нежного касания ладони, к которой Яков начинает тянуться лишь сильнее, ластясь. – Ты напишешь самый прекрасный рассказ, и я верю в это. —Это не рассказ, а роман. —Ой, иди ка нахуй. —Какой ты грубый стал, а. —Какой ты нежный стал, а. Кое-кто понабрался плохих знакомых, мистер. —Да? И кто же? —Я. —Сволочь. Взгляды пересекаются, а на губах студентов сияют улыбки. Оба думают об одном и том же, кажется.. И эта мысль поистине приводит в восторг. Из комнаты доносится грохот, на который переносится внимание, а следом, из этой же комнаты, вылетает Солнце, вызывая смешок у Якова. —Ах, мой любимый рыжий котёнок. —Э-эй, а как же я? – Вальтер обиженно дует губы, моментально получая короткий поцелуй. —Мм, ты больше похож на хитрого лиса, мистер Немо. Ты такой же наглый шпион.. – химик довольно щурится, оставляя ещё один поцелуй, только ниже, на шее рыжего прохвоста. —Пожалуй, на кота больше похож ты, Яш.. – залюбовно шепчет юноша, впутывая пальцы в светлые, ещё немного сырые после ванны волосы. —Такой ласковый, милый.. —Мяу? – он смеётся сразу же, но с ехидством кусает провокатора через секунду, вызывая дёрганье. – Что не так? Кажется, Полночь очень любит кусаться, так чем я хуже? – Ты.. Больше на Туму похож.. – слова разделяют тихие вздохи, ведь наглец не прекращает хозяйничать на шее, всё прикусывая и прикусывая бедную кожу, оставляя покраснения, –А она вообще не кусается! После очередного укуса Вальтер делает шаг назад, сглатывая. И как бы он не хотел скрыть это - Яков в непосредственной близости с чужим телом, отчётливо слышит это. —Что случилось, мистер Немо? Как-то быстро вы потеряли дар речи, – химик продолжает насмехаться над парнем, что тщетно пытался не переминаться с ноги на ногу, закусив губу. Ещё шаг назад, чтобы оказаться на диване, рухнув не глядя. Блять, там же ничего не было? Что ж, это меньшее, что волновало сейчас Якова. А этого идиота и подавно, раз сделал подобное. —Яш, ты смущаешь меня. Зачем же.. Так? – Вальтер сбивается на середине, задыхаясь только от того, что его парень бездумно пролез рукой под домашнюю футболку, обжигая грудь касанием. Этот контраст, наверное, не перестанет сводить с ума. —Как? Нежно? А тебя только так и распаляй. Валь, могу я? —Можешь, – перебивает он практически моментально, чувствую как губы повторно касаются измученной территории, но более ласково, практически не дыша. А вот кто явно дышал за двоих - это Майер, убитый этими действиями, прогибаясь под напором параноика. Секунда, и его рука точно гадюка ползёт ниже, останавливаясь на животе, поддёргивая резинку шорт. —Здесь хорошо? – неуверенно шепчет младший, и эта неуверенность медленно убивает бариста. Они оба чертовски неопытны, но одной только заинтересованности в получаемых ощущениях достаточно, чтобы раскраснеться под довольным Яковом. Парень тянет поцелуи по всей шее, усевшись позади любимого, в какой-то момент останавливаясь, дабы ласково притереться носом. Ноги поджимаются, когда он замирает, выдыхая в разнеженную кожу. —Ниже, – просит Вальтер, и откровенно стонет, когда Яков меняет своё положение вновь, оказываясь спереди, а его ключиц касается язык, а затем и зубы. Его пальцы ненамеренно дёргаются, потягивая пряди чужих волос, на что параноик усмехается. Самая что ни на есть прелестная реакция. Голос дёргается и ломается на имени возлюбленного, когда он оттягивает воротник и целует грудь, а затем, следуя чужим просьбам, пробирается пальцами под бельё, чтобы вырвать ещё один стон из выгибающегося тела. —Яков, погоди, – невнятно мычит Майер, но кто будет его слушать? Ладонь скользит по чужой длине, отчего спину сводит судорогой, – господи, это противозаконно.. —А что, в новый год нельзя трахать своего парня? Звучит очень неправдоподобно, – писатель хмыкает, игнорируя мольбы задыхающегося парня, что мычит уже вполголоса, жмурясь. – Если ты.. Мм, не уверен в этом, то мы можем ограничиться тем, что делали в прошлый раз. —Я тебя люблю, – молвит бариста, сразу же заходясь всхлипом от того, что вытворил студент. Гадёныш.. Это правда вне всяких правил - заставлять тело изгибаться на хлипком диване, надеясь на большее. Чёртова мастурбация ну никак не поможет решить все проблемы. И уж точно не оставит Вальтера довольным. —Я тоже тебя люблю, – улыбается Яков, и тянется к лицу, коротко целуя. —Я хочу провести эту ночь с тобой, Яш.. Но хотя бы целуй как следует, – он всё пререкается, надеясь на милость возлюбленного, но получает только ещё один еле ощутимый поцелуй на пересохших губах. —Может, позже, – дразнится парень и слышит под собой скулёж бариста, что только сильнее дёргает пряди, вызывая рваный выдох. – Провоцируешь, Майер. Не стыдно? Мысли сбиваются вместе с очередным похабным звуком, вырывающимся из груди старшего, когда на ней же оставили укус. Вальтер ёрзает, у него словно внутренности чешутся, когда Яков чередует эти убийственные действия. Когда касается так нежно и одновременно впивается зубами в плоть, спускаясь до самых чувствительных участков. Чертёнок.. —Когда вернутся родители, говоришь? – наглец наконец приступает к делу, стягивая одежду сначала с бариста, а затем и с себя. Пока что только вверх.. Однако руки спускаются по шее, поглаживая голые плечи. – Не-емо. Отвлекаешься? —Они не должны вернуться раньше восьми, – наконец отвечает юноша, ощущая на бёдрах чужой вес. Сглатывает моментально, а Яков только и может улыбаться на это. "До чего же забавный". —Думаю, у нас достаточно времени на всё. Как ты считаешь? Лицо охватывает коварство, пока ладони, не сокрытые перчатками, ложатся на грудь. Кожа к коже, тело к телу, и до чего же это романтично… Бариста кивает и отворачивается в сторону. —Ты же понимаешь, что, эм.. Я немного не?.. – с тяжёлым вздохом голова опускается на плечо Якова. Как же тяжело, наверное, говорить об этом.. Хорошо, что не нужно слов, чтобы полностью понять Майера. —Мы разберёмся с этим вместе, хорошо? Я.. Немного не уверен в своих возможностях, надеюсь ты понимаешь, – наконец, неловко стало уже параноику.. Наверное, не знай Немо эту дурную голову, то подумал бы что это очередная усмешка, ведь на лице воцарило более менее спокойное выражение, однако же.. Здесь явно властвовало беспокойство. Та самая сокрытая часть безнадёжного потерянного парня, та часть, что отчаянно нуждалась в поддержке и заботе. И Майер улыбается, пытаясь перебороть общее смущение, тянется к лицу возлюбленного и целует совсем нежно, гладя серебряные волосы. Такие смешные.. Вьются, устраивают такой хаос на голове.. Да такой хаос не стыдно назвать произведением искусства! Сколько же в парне прекрасного.. И всё это наяву, ощутимо, однако же Яков ни за что не признает свою красоту. —Люблю тебя, Яш.. Может, в комнату сместимся? —А я уж думал мы останемся как подарки под ёлкой, – он тихо смеётся, прикрывая глаза, а затем целует чужое улыбающееся лицо, ради которого готов свернуть горы; целует плечи, покрытые многочисленными царапинами от маленьких коготков, и несёт его в комнату, опускаясь на кровать. Всё тело будет исцеловано. Вся душа будет отдана любимому рыжему коту, который сделал самый лучший из возможных подарков на новый год - подарил надежду. Подарил свою любовь. Далее всё было словно в тумане, возможно, от дурацкой влюблённости, а возможно от возбуждения, затуманившего взгляд. Медленная, долгая подготовка тела бариста, который жался к любимому и всё продолжил болтать, как он и любит.. Яков тоже любит. Любит так, что хочет подарить всё своё время, всю заботу и хочет добиться того, чтобы их первый раз прошёл просто идеально. Но выходит глупо. Они оба периодически шутят, на пробу лапают друг друга в самых разных местах, пытаясь выявить какие-то новые, приятные ощущения. Но выходит мило. Они оба стараются и отдают друг другу себя на растерзание, позволяя телам пачкаться в пошлых следах. —Одногруппники на меня коситься будут, уверен, – хихикает Вальтер, чувствуя зубы на шее, после чего шумно выдыхает, когда чужие пальцы двигаются в нём. Смазки много, можно сказать излишне, но лучше так, чем насухо. Лучше перестраховаться, как никак. И по лицу этого дурачка нельзя сказать что ему больно или неприятно. —Ой, ну и пошли они нахуй. Завидуют мне, наверняка.. – юноша довольно улыбается и убирает пальцы, вытирая руку о подготовленные салфетки. Следующий шаг всё ещё немного пугает юные умы, но студенты готовы, ведь любят. И доверяют, что куда, куда важнее. —Ты же знаешь.. Что мне всё ещё немного сложно воспринимать чужое мнение. Но ты рядом и очень помогаешь мне, спасибо, Яш, – говорящий кладёт свою руку на щёку нависающего любовника и ласково гладит, заставляя чужие губы растянуться в улыбке. Такой обворожительный, чёрт рыжий.. —Всё для тебя. Я могу начать? Тебе ведь комфортно? – теперь тонкие пальцы подхыватывают тонкую упаковку контрацептива, следом разрывая, под внимательный взор партнёра. В ответ ему слышится "да", поэтому, секундой позже, когда с подготовкой и защитой было покончено, парень просит возлюбленного лечь удобнее, помогает подложить подушку, и они делают ещё чёртову кучу действий, на что Немо чертыхается на постели, не в силах терпеть эти вечные страдания. —Ты можешь начинать быстрее? Это походит на издевательство, Яш! Я не сахарный, не развалюсь от боли в спине после, вставь уже! Ашимов даже позволил себе замереть на секунду, слушая требовательный тон своего парня, от которого тот даже слегка покраснел. Всё таки, не любит и не привык командовать, но, похоже, ради такого пересилил себя. —Кхм.…пожалуйста? – добавил он тихо, а параноик только кивнул и уткнулся в плечо лбом, умещаясь между раздвинутых достаточно широко ног, делая первое движение. Весьма неудобно с непривычки, но стон, вкупе с ногтями, впивающимися в доселе нетронутую спину, вполне давал стимул действовать дальше, наслаждаясь слетающими с уст звуками. Всё тихо и нежно, словно одна большая игра, в которой нельзя превышать звук, и юноши упорно действуют по правилам, лишь еле слышно мыча от удовольствия. Всё медленно, осторожно, словно Яков правда может навредить возлюбленному, и параноик мягко целует Вальтера, когда с постепенным прогрессом он стонет громче и протяжнее, ощущая себя где-то на седьмом небе. Их дыхания сливаются воедино, когда удовольствие бьёт ключом, когда его становится чересчур много и тела обессилено падают на постель. Довольные до задницы, улыбаются и шепчутся, прижимаясь друг к другу, почти что урча как разнеженные коты… Пока Яков не услышал скрип половицы в коридоре. – Ёб твою-