Твоя стая за плечами

      Выздоровев, Мирон вновь с головой вник в свои дела вожака стаи. Стал меньше бывать дома, посещал государственную думу, выдёргивая и Славу из школы, проводил встречи с вожаками других стай, с которыми отношения были ближе к положительным, гулял со своими сородичами по барам, проводил открытые собрания для состайников. Вёл свой привычный образ жизни, если коротко.       На первом после болезни собрании на Славе было пристальное внимание, Мирон из-за этого даже упомянул его в недавней битве с Гамбиром, на что толпа довольно зааплодировала и закричала. Такой сильной поддерживающей волны Слава никогда не встречал в своей жизни и был поражён, а в итоге растроган до глубины души, он старался этого не показать, с трудом удерживая скромную улыбку. Даже отец Мирона одобрительно на него глянул, что было выше всяких похвал. Ведь Ян на всех собраниях выглядел так, словно зашёл в магазин, но его поймали и заставили отсиживать здесь, не разрешая накупить продуктов, пока он не досидит до самого конца. Остаток собрания впрочем он выглядел так же, но тот взгляд запомнился Славе надолго.       Спускаясь со сцены, Слава теперь увереннее начинал чувствовать стаю у себя за спиной. И в нём загоралось инфантильное желание сделать для них всё возможное, что только было в его силах. Он тоже погряз в бумагах, изучил законодательство, временами останавливал драки и попускал разговорившихся состайников в социальных сетях.       Дома у него всегда получалось расслабиться, за собой он тащил и Мирона, заставляя хоть на какое-то время выкинуть из головы стаю и подумать о нём и о себе. Тогда Мирон начинал вспоминать о своих любимых занятиях, таких как чтение, прослушивание музыки, прогулки с выпивкой и секс.              Слава сидел в школе на очередном уроке. Был март, весь снег успел растаять, но погода оставалась суровой, заставляя носить тёплые куртки. Он смотрел за очередным витком развития конфликта с Гуараной, — опять по абсолютно надуманному поводу, они не сходились мнениями в политике и в устройстве стай, в волчьих ценностях, и готовые были отстаивать это с пеной у рта. Участилось количество мелких стычек, в которых зачинщиками зачастую были оборотни Гуараны. Несмотря на свою мирную позицию, Слава был солидарен с необходимостью вынести драки на площадь и решить конфликт хорошим большим сражением. Его до глубины души цепляло, что на его стаю нападали без повода и он готов был защищаться, скалиться в ответ и чуть ли не рычать на оборотней Гуараны в реальной жизни — волчьи инстинкты начали с лихвой усваиваться в его организме и влиять на психику. Мирон такое рвение только одобрял, ведь оно соответствовало его натуре.       Пришло сообщение от Тёмы. Общение у них было редкое и держалось в полнейшем секрете. Дело в том, что Тёма — омега вожака Белладоны. А с этой стаей у Мирры особый отношения. Давняя война, кровавая история и абсолютно беспричинно продолжавшаяся агрессия по настоящее время, как считало большинство со стороны.       Не достучавшись до Мирона со своими аругментами прекратить бессмысленный конфликт, Слава решил пойти на авантюру и не так давно связался, через социальные сети, с Тёмой, они поговорили, выяснили позиции друг друга, — они были схожи, — и по итогу договорились встретиться в реальной жизни, чтобы переговорить с глазу на глаз, но обязательно без лишних свидетелей.       В пришедшем сообщении был вопрос касаемо даты и время.       Место Слава выбрал довольно давно: это кафешка, в которой практически не паслись оборотни, он там был единожды с Мироном и Ваней, добираться до него было долго, неудобно и рядом с ним находилась церквушка, из которой то и дело раздавались проклятия в стороны нечистивых четырёхлапых. Оборотни подобное обходили стороной, создавая прекрасное место для тайной встречи.       Но с датой была проблема. Слава не знал планы Мирона, не мог нормально скорректировать из-за этого своё расписание уже недели две.       Прозвенел звонок, вырвав Славу из мыслей. Наступила перемена. Следующий урок был в этом же классе, поэтому надобности вставать и куда-либо идти не было.       Он отправил адрес, но с временем попросил ожидать. Ему нужно было аккуратно выудить у Мирона его хотя бы приблизительные размышления о дальнейшем развитии дел. Тёма согласился подождать и пожаловался на собственную загруженность.       Слава тоже это чувствовал и безмерно уставал почти каждый день, занимаясь очередными мелкими стайными делами. Сегодня, например, ему было совсем плохо. В теле он ощущал слабость, мысли зачастую путались, а вот минут десять назад ему стало по-нелепому странно. И он не мог сам для себя объяснить это состояние. Организм словно был к чему-то готов, надавил на пружинку и теперь предвкушает скорый стремительный полёт, не предупредив мозг куда он собственно собрался лететь.       Голова легла на руку. Головокружения не было, но странная сила тянула вниз и выкручивала.       Он просидел так неподвижно несколько минут, из-за чего, заволновавшись, его сосед по парте осторожно ткнул в плечо и негромко спросил:       — Ты не выспался что ли?       — Да выспался. Чувствую себя просто… странно, — ответил Слава и сожмурился. В пальцах зажужжало острое желание нежности, поэтому он закопался себе в волосы и тихо блаженно выдохнул. — Очень странно.       — Заболел, может? — учтиво поинтересовался сосед по парте. — Температуры нет? Тебе ж там, вроде, нельзя болеть. Стая, все дела.       — Я не чувствую себя больным, — огрызнулся Слава, плавными движениями выпрямляясь. — Я чувствую себя именно что странно.       После некоторого молчания вмешался Миша.       — Я могу предположить, что у тебя ещё не было течки после обращения и такие ощущения могут быть из-за неё, — сказал он деликатно.       Слава нахмурился, но к сведению принял и решил написать Мирону. Мысли очень дурно складывались вместе, вытекая в коцаные предложения, поэтому он решил всё стереть и отправил без проверки: «Мирон мне странно я странно себя чувствую». Прочитано оказалось практически моментально, но ответ пришёл с довольно сильной заминкой, во время которой Денис несколько раз успел пошутить про скулящих течных сук. После неприятного инцидента нападения на его жалкую шкурку прошло достаточно времени, и Денис вновь набрал в себе яда для задираний, перестав бояться за себя. Обоснованно. Слава и не стал бы на него нападать, подколки его совсем перестали как-либо задевать, да и желания раздробить череп прекратили навязчиво пролезать в голову.       «Волчонок, а иди-ка домой»       «Ты уверен? Миша сказал, что это может быть течка, но я в душе не ебу как это Я это и описать никак кроме как странно не могу и это странно а блин это слово», отписал Слава и, поразмыслив, стал собираться.       «Миша пускай нос свой не распускает, я сейчас с Антоном, он передаёт ему привет и спрашивает не тянет ли того больше на драки. Мы дела дорешаем и я домой приду. И задницу лучше подготовь, а то если мне в голову гон ебанёт, я тебя могу чуть-чуть забыть подготовить»       «Ты к Мише ревнуешь?)))) Мирош, это ты зря, он же как лучше хотел. Я из-за этого тебе вот сразу написал Ладно Иду домой Ты там только не задерживайся Зверь ты мой Дикий»       Слава не хотел ебаться, но был не против. Очень даже не против, как он вдруг понял, встав.       — Ты куда? — поинтересовался сосед по парте.       — Домой. Миш, тебе привет от Антона.       — А что я уже сделал? — побелел тот.       — Да ничего, просто спрашивает, не хочешь ли ты ещё пьяных драк организовать. Они с Мироном просто сейчас базарят, вот и передаю. Бывай.       Миша выглядел раздавленным, лицо у него совсем окислилось и плечи опустились. Слава, проходя мимо, со смешком похлопал его по плечу и быстро свалил из школы.       Ему было горячо плевать на то, какие уроки или контрольные он пропускал. Педагогический состав это знал, охрана была также в курсе, поэтому его спокойно выпустили, удостив лишь коротким заинтересованным взглядом.       Оказавшись дома, Слава завалился на кровать, включил музыку и лежал полчаса, закрыв глаза и пьяно улыбаясь. Он ощущал только странность, проходящую по всему телу и ожидал, томительно ожидал, когда к нему подойдут разбудить из этой полуреальной дрёмы.       Заскрипела входная дверь, прикрылась с тихим звуком, зашуршала куртка. И вот кровать рядом продавилась и на лбу осталось тёплое прикосновение сухих губ. Слава медленно открыл глаза, протянул руки и, обхватив колючую голову, притянул Мирона к себе.       От него пахло всепоглощающей защитой, уверенностью и табаком. Холодные ладони, только с улицы, с прохладной мартовской улицы, пролезли под толстовкой и стали гладить.       А Слава лежал безмятежно, только улыбался, и вновь закрыл глаза.       — Да, волчонок. Ты пахнешь нежнее и спокойнее, ещё немного и будешь призывнее. И как же всё не вовремя, мне придётся участвовать в битве под гоном. Такое себе удовольствие.       — С Гуараной? Уже есть предпосылки?       — Думаю, через дня три всё дойдёт до пика. Антон со мной солидарен, пожелал удачи. И Ване моему, потому что его до сих пор посылает та омега. Мы не хотим межстайных, но по Ване видно, что он влип по самый хвост.       — А ты сейчас войдёшь в меня по самые яйца, — промурлыкал Слава и чмокнул Мирона в губы. — Ты говорил неделя, да?       — Да, волчонок, — прохрипел Мирон, положив ладонь ему на щёку. — Неделя. И она уже началась.       Они поцеловались, и потом целовались много раз, ебались, кушали, смотрели сериал, ласкались под него, опять ебались, опять ели, целовались и так три дня подряд.       От Мирона стало пахнуть более резко и голодно, его запах не просто обволакивал, он давил, проникал без разрешения в альвеолы лёгких, в самые отдалённые клеточки, паразитировал, вгонял в оцепенение или, наоборот, заставлял рычать и драться.       Они разнесли полквартиры, пока резвились волками. Слава использовал всю имеющуюся у него силу, он несколько раз почти выигрывал, придавливал Мирона сверху, и каждый раз, когда тот шёл на попятную, показательно расслабляясь и поскуливая, стоило немного расслабиться и Славе, как его нагло валили на спину и не давали ничего сделать. Мирон его хотел в волчьем облике, много раз потирался о него красным влажным членом, от которого так и фонило волчьим запахом с примесью мужского семени, но сдерживал себя и не входил.       Под конец второго дня Слава полностью перестал соображать от постоянных спариваний, игр, еды и фильмов, он потерялся в этом всём и глядел безумными глазами вокруг. В третий день немного отпустило, мозг прояснился. Он посмотрел на часы и увидел двенадцать дня, он только проснулся, потянулся и попробовал сбежать в туалет и за едой, но его поймали тёплым грубым объятием за бёдра, сперва накормили спермой и только после этого куда-либо отпустили.       Ближе к четырём часам дня, когда Слава постанывал, стирая о матрас — простынь давно валялась в метре от кровати, — лопатки и обхватывая чем только можно Мирона, прижимая ближе к себе и чувствуя его крепкую хватку на шее, мешающую дышать, начала бесперебойно играть раздражающая мелодия.       Кончив, доведя и Славу до оргазма, Мирон закурил и, не одеваясь, лишь спустив на холодный пол разгорячённые ступни, принял вновь начавшийся звонок.       — Да, Вань.       — Я думал до тебя уже и не дозвонюсь и нужно будет идти в твоё логово, — выдохнул Ваня, блаженно. Слава обнял Мирона со спины и лёг головой поближе к телефону, чтобы тоже всё слышать. Мирон за это только поддел его нос указательным пальцем и дал затянуться.       — Не нужно ко мне идти, тебе здесь не понравится.       — Да уж представляю, как у тебя там всё пропахло. Но ты просил звонить, «если что», вот я и звоню, «если что». Пару драк было наших с Гуараной, я разнял. Наши в курсе, что у тебя гон, так что стараются вести себя прилично. Но сейчас совсем атас начался, все скалят зубы. Это будет куча, огромная куча, мелких драк или нужно выходить на площадь. Никита, ну, вождь Гуараны, написал про площадь, призывая решить все конфликты там. Тебя ждём. Ты сможешь-то сражаться? Стояком не считается.       Мирон хмыкнул.       — Дай мне пятнадцать минут. Если волки требуют мяса, не нужно их дразнить его запахом. Я чекну, приду в себя и будет вам площадь.       — Шикарно. Сорян, что отвлекаю.       — Не грузись, Вано, твоя работа. Бай, скоро увидимся.       Слава упал рядом, свесив голову с кровати, и посмотрел перед собой на перевёрнутую тумбочку. Мирон бессознательно провёл ладонью по его обнажённому животу и полез в социальные сети.       — Ты стал так пахнуть задорно, дерзкий волк, — облизнулся Слава.       — Волчонок, если я на тебя сейчас отвлекусь, то это будет далеко не пятнадцать минут.       — А ты мужайся, альфа ведь. Сильный и независимый. И всё жёстче начинаешь пахнуть. Заводишься от моих лёгких подначек? Тебя так легко вывести. Ладно, молчу. Поделись сигареткой, меня тоже немного заносит. Имею право, моя первая течка.       — Хорошо её проводишь, — хмыкнул Мирон. — Мне мой первый гон не понравился. Я после того, как он закончился, себя долбаёбом ещё неделю считал. Ля, здесь рил площадь. Я постараюсь побыстрее вернуться. Будешь смотреть?       — Обязательно. Я не пропущу битву своего прекрасного вожака, ты только посмотри на него, какой мужчина, ар.       — Всё выёбываешься. Так и хочется тебя опять выебать. Попридержи свой задор до моего возвращения.       — А, может, я тебя тоже хочу выебать? Не думал об этом?       Мирон склонил голову к плечу, затянулся, выдохнул едкий дым и только тогда ответил.       — Думал, когда уже попросишь. После гона можем. Но ебать тебя всё равно у меня в приоритете, нежели подставляться. Я бросил клич. Надо одеться что ли.       — Мирош, сначала одеваться надо, а затем говорить другим собираться. Ты последним же так припрёшься. Давай быстрей, вон там какие-то твои вещи. Не порань себя. Только если чуть-чуть. Тебя потного и возбуждённого я в себя с радостью приму, но если ты себе лапку сломаешь или кровью из всех щелей фонтанировать будешь, я тебя в больницу отправлю, несмотря на гон и мою течку, понял?       — Понял-понял. Трусы найти не могу. Да похуй, штаны есть, покатит. Не скучай.       Мирон коротко поцеловал Славу в лоб и стремительно удалился из квартиры. От него остался шлейф ненависти, сосредоточенности и возбуждения. Слава сожмурился, облизнулся и полез в телефон. Всё его тело полыхало от постоянных соитий, поцелуев и покусываний. Следов толком не оставалось, только две красноватые отметины отражались в зеркале, одна на ключице, другая на груди.       Мирону не хотелось метить, он и так обладал, ему просто нравилось брать своё.       А Славе нравилось его дразнить. Он выпил пол-литра прохладной воды залпом, включил на ноутбуке прямой эфир и полез в пустой холодильник. За эти два с половиной дня они сожрали всё, что в нём было. В уголочке лежал лимон, два яйца, и в ящике с заморозками грамм тристо брокколи.       Пока настраивали прямой эфир, Слава сделал заказ осетинских пирогов на дом, состоящий из десяти больших, и в комментарий к заказу написал, чтобы обязательно приходил человек. Ему перезвонили для уточнения адреса через семь минут начала сражения. Коротко и раздражённо Слава подтвердил все детали, повторно акцентировал внимание на курьере человеке и попрощался с милой девушкой оператором как раз под падение Мирона от вожака Гуараны. Но полыхающий целой мешаниной чувств Мирон вскочил до пугающего стремительно и с неконтролируемой силой вцепился в ответ.       Адреналин, кровь, чужие возбуждённые битвой дикие запахи альф, гон — в его волчьей башке всё мешалось, полностью отбивая возможность соображать и смотреть по сторонам. Мирон не помогал своим, не защищался, не старался сберечь силы на длительный бой — он нападал с ожесточением, вгрызаясь в глотку врагу до его истошного вопля.       Ведущие прямого эфира прочистили горло, машинально закрыв его ладонью, и нестройными голосами начали комментировать такое несвойственное вожаку Мирры поведение.       — Ходили слухи, что у вожака Мирры гон, — сказал ведущий оборотень, он был из стаи Арники, самой нейтральной стаи из всех. — Вот, что значит встать на пути волка под гормонами.       — Я бы не хотел оказаться сейчас на поле боя. Даже близко к нему, — с робким смешком отозвался второй ведущий, бывший человеком.       — Мне кажется, эта битва закончится довольно скоро. Либо вожак Мирры вымотается и падёт, либо вожак Гуараны сможет уговорить его на ничью. В любом случае вожаку Гуараны после этих ранений нужно будет как-то держаться на лапах.       — А сильно ли на боевой дух стаи влияет вожак под гоном?       — Как сказать, это двояко очень. С одной стороны — от него прут бешеные гормоны, которые буквально заставляют альф быть злее, быстрее, агресивнее — одним словом. Но с другой — вожак перестаёт контролировать состайников, что в свою очередь может привести к серьёзным ранениям или даже потерям. И его зациклинность на сопернике — плохой тон для вожака. Это можно простить из-за гона, безусловно, но стая в самый момент сражения теряет с ним связь, поэтому действует более разобщённо. Когда каждый сам по себе — его легко выбить. Тем самым, выиграв бой.       — Оу, вы видели это? Боже мой, сколько крови. Давно я не видел таких ожесточённых сражений. Все волки Мирры как с цепи сорвались.       — Как раз то, о чём я говорил. Либо вожак Гуараны прямо сейчас будет пытаться свести всё в ничью, либо у нас на глазах будет разворачиваться настоящее побоище до последнего выжившего.       — И никак это не остановить? Последний раз подобная битва, если мне не изменяет память, была лет тринадцать назад, когда сцепилась Фекда и ныне вымершая стая Колоцинт. Родители уводили от экранов мою младшую сестру, закрывая ей глаза.       — Да, это было четырнадцать лет назад и привело к полному уничтожению стаи. Тогда в сражение вступили и омеги. Оставшиеся в живых оборотни Колоцинта были вынуждены искать себе новые стаи, многие перешли тогда в Фекду, что вызвало большое количество внутристайных стычек. Ужасное и неспокойное время. Надеюсь, что этого не повторится сейчас. У Фекды и Колоцинта был давний конфликт, который только подкреплялся и вырастал с каждым днём, мирным путём там не было возможности что-либо решить.       — Но у Мирры и Гуараны конфликт более свежий и острый.       — Да, и более надуманный. Его раздувают сами оборотни этих стай. По какой-то причине они просто не могут терпеть друг друга, но, если сравнивать с Фекдой и Колоциинтом, нормальной причины конфликта нет. Если ты помнишь, Алексей, конфликт Фекды и Колоцинта начался из-за межстайных отношений, из-за которых в итоге оба оборотня оказались мертвы. Они, как не прискорбно это говорить, загрызли друг друга. И это было трауром для обоих стай, они начали обвинять друг друга в случившемся. Мирру и Гуарану не связывали межстайные отношения, у них скорее разные политические взгляды, немного другие моральные ценности, они просто пытаются доказать друг другу, что они лучше, а не сражаются из-за каких-то конкретных событий. Так что желания уничтожать подчистую стаю друг друга у них нет. По крайней мере и вожак Мирры и вожак Колоцинта не так давно давали интервью, в котором говорили так.       — Получается… Ох, вы видели это, дорогие телезрители, сильно раненного волка Гуараны начали защищать его состайники, и образовался настоящий смертельный ком из клыков и когтей. Я вижу большое количество раненных. Просто огромное, а бой ещё в самом разгаре.       — Его нужно заканчивать сейчас или потом наступит непереходная черта.       — Сражение до гробовой доски? Будем надееться на мирное решение конфликта.       — Я вижу первые признаки от вожака Гуараны, он пробует отойти.       — Хочет предложить расходиться?       — Или осматривает своих, о чём совсем забыл вожак Мирры.       — О, к нему подбегает состайник. Зачем же?       — Всё просто, Алексей. Это ближайший помощник вожака Мирры, он явно попытается выступить голосом разума. Да и вожак Гуараны видит последствия. Многие уже выдохлись, он тоже.       — Да, он предлагает расходиться! Что же ответит Мирра?.. Какие долгие минуты, мне страшно.       — И правильно, потому что если он не согласится, бой закончится большой кровью. Пока что не вижу от него желания завершать. Он заведён до предела, и от этого вся стая стоит на дыбах.       — Считаю это за хороший знак! Вожак Мирры оглядывается.       — Смотрит за настроением стаи и их силами.       — Все словно и остановились. Ожидают только слово, или рыка, или воя.       — И заметь, Алексей, не только Мирра в выжидании, но и Гуарана. Одно движение, один приказ — и кровь польётся рекой.       — Все мы выражаем надежду в окончании сражения. И что же решает вожак Мирры? Он всё ещё не дал ответа.       — Не торопись, под гоном получается плохо мыслить и хорошо действовать.       — Да! Он отзеркалил позу вожака Гуараны, дорогие телезрители, бой закончен! Вся площадь в выдранной шерсти и крови, оборотни пали разом, абсолютно без сил. Это был очень выматывающий бой. Какое счастье, что он закончился.       — Я с тобой полностью согласен, Алексей. Как вижу, пригнали ещё больше машин скорой помощи, они сейчас кстати. Такой бой может сильно повлиять на отношения между этими двумя стаями.       — И в какую же сторону?       — К сожалению, неизвестно. Только на закрытых собраниях это станет известно, но нас с вами в них не посветят. Да и у Мирры в ближайшее время его не будет, так как их вожак ещё под гоном, а это совсем не то состояние, когда нужно говорить со всей своей стаей.       — Много же проблем от гона.       — Не надо так говорить, Алексей. Это обычная наша физиология. Мы с ней живём, и да, порой, действительно, она бывает совсем некстати. Но глупо винить во всём вторую сторону оборотня.       — Ни в коем случае не виню, приношу извинения перед всеми оборотнями, если мои слова вас задели. Мои эмоции от сражения выплеснулись через край.       — Да, захватывающее было зрелище. Вожаки не уходят, даже вожак Мирры следит, чтобы всем сородичам оказали медицинскую помощь. Гон гоном, а стая важнее.       — Безусловно, жизнь всегда ценилась больше смерти. Мы заканчиваем с нашим эфиром, с вами были…       Слава закрыл ноутбук и горько вздохнул. Мирон весь был перепачкан кровью и в образе человека выглядел чересчур напряжённым. Большая часть крови, как верно подметил ведущий, была вызванна именно его изменённым состоянием. И Славу это сильно удручало, особенно собственная беспомощность. Он не мог просто взять и выскочить на поле боя, помочь или попросить прекратить бой.       Или мог?