Твоя стая за плечами

      Отец был дома, они сидели на кухне вместе с матерью. Ели рис с отварным мясом. Слава пожелал им приятного аппетита и ушёл в свою комнату.       К нему пришли не сразу. Родители были педантичны, поэтому предпочли сначала доесть. Зная эту их черту, Слава читал подаренную Мироном книгу. Читать её было особенно приятно, никакие лишние мысли почти не проникали в голову.       К нему вошли без стука. Отец первый, мать в нападении. Она осталась в дверях, сложив на груди руки. Вид у обоих был траурный, словно недавно они кого-то похоронили.       — Слава, нам нужно провести с тобой серьёзный разговор, — дипломатично начал отец. Его тон располагал к скованной беседе на низких тонах, без криков и открытости. — Для начала, ты хоть понимаешь, что мы в полицию уже ходили и написали заявление о твоей пропаже? Тебя не было дома четыре дня. Я бы спросил, где ты всё это время был, но судя по твоему виду, нашёл отпетую компанию и поддался разврату.       Слава буркнул.       — Да, можно и так сказать, — ответил он.       — Не вижу в этом ничего смешного, — заметила из двери мать.       — В этом и правда нет ничего смешного, — согласился с ней Слава. — Секс очень приятный, смеяться пока трахаешься, не хочешь.       — Слава! Ты как вообще говоришь!       Мать сердилась, даже дёрнулась войти, но почему-то осталась в дверях, сжав пальцы рук.       — Не повышай на меня голос, мам. Мы же, наверное, говорим спокойно и честно, да? Или я что-то не то сказал? И у вас с отцом секс неприятный?       — Слава, — вступил уже отец.       У него был грозный тон, нависающий где-то сверху. Славе стало немного не по себе. Мирон пару раз тоже использовал что-то похожее, но вот со своими сородичами ему хватало банального тяжёлого взгляда после которого не возникало никаких пререканий. Слава же себе поставил цель пререкаться. Отстаивать себя и свои интересы. Взял себя в руки.       — Понял, понял, тема табуированная. Ну ладно, больно уж и хотелось.       — Ты пьян?       — Нет, пап. Сегодня я не пил. Только немного покурил. А ещё пал к просмотру фильмов. Про табуированную тему промолчу.       — Вот тебе всё смешно, да? Ты не понимаешь, что разрушаешь себя, связываясь с какой-то падалью и кладя, — отец губы надул, пытаясь не сматериться, — на учёбу. Убегаешь на ночь глядя не пойми куда. Без телефона, без всего. Даже без куртки. А на дворе уже не июль. Ты понимаешь вообще, как выглядишь? Как шлюха какая-то! Ложишься в первую же койку, красишь в розовый волосы и читаешь девчачьи книжки.       — Ты немецкого классика назвал «девчачьей книжкой»? — оскорбился Слава. — А меня женщиной лёгкого поведения, да? Ну получается, что вы сами воспитали «шлюху» и это теперь на вашей совести. А от меня отъебитесь.       — Слава! — завопила мать. — Это не дела совершенно. Мы тебя не так воспитывали. Мы о тебе заботились, всё делали для тебя и твоего образования. Ты вообще ничего не ценишь? Ругаешься тут, куришь, и непонятно с кем в кровать ложишься. А последствия всего этого знаешь? Вдруг девка та сифозная? Ты вообще понимаешь, сколько болезней передаются половым путём? А ВИЧ? Это не шутки всё! Ты рос нормальным мальчиком, а вдруг стал скатываться, скатываться, всё ниже и ниже. И куда падать ниже, казалось бы? Ты пробиваешь новое дно, вот что!       — Знаешь, мам. Про контрацепцию и все опасности от секса нужно разговаривать с ребёнком до того, как это уже случилось. Но в нашей семье эта тема под запретом. Будто я всегда буду девственником и мне неинтересно это. На твоё счастье спал я с парнем, который осведомлён о всех рисках случайной половой жизни, поэтому мы предохранялись. Хотя я и верю, что он здоров.       — Как с парнем?! — мать схватилась за сердце.       — Это немыслимо! — сказал отец. — До такого разврата дойти! Это ж надо было придумать! Из дома больше вообще не выйдешь!       — А здесь я не согласен. И что-то вы мне не говорили, что с парнями нельзя в кроватку ложиться.       — Ни с кем нельзя! — завопила мать. — Тебе ещё даже восемнадцати нет! Тебе сейчас только об учёбе и нужно думать. И сам должен понимать, почему нельзя спать с другим парнем, чай не маленький!       — Ты уж определись. Мне через восемь месяцев будет эти твои восемнадцать. Месяцем раньше или месяцем позже ничего не сделают. Я ещё слишком маленький или уже нет?       — Сам факт мужеловства уже отвратителен должен быть, — сказал отец неоспоримо.       — Почему? Я не понимаю. К тому же он оборотень.       — Ещё хуже! — вздрогнула мать. На ней лица не было, она схватилась за сердце и согнулась. Стала качать головой, как игрушка-болванчик на панельке. — Докатиться до случайного секса с оборотнем. Боже, что люди подумают. Вас же никто не видел?       Слава подумал о том, что уже знала всё школа и только улыбнулся. Его напрягал разговор, поэтому особенно сильно хотелось смеяться и улыбаться. Он чувствовал себя так более защищённым.       — Нет, это точно нельзя так оставлять, — сказал отец. — Дома, будешь дома сидеть. Мы переведём тебя на домашнее обучение. Скажем, заболел. Тем более, ты реально болен, Слава. Раз творишь такое. Больно на тебя смотреть. Как же ты опустился.       — Я не хочу вас видеть и с вами жить.       Возникла тишина. Слава вложил в эти слова всю свою накопившуюся ненависть.       — Мы твои родители! — напомнила ему мать.       — Прелестно. Через восемь месяцев я забуду о вашем существовании и как вы выглядите.       — Какие мы гордые и борзые! Что, нравится тебе родителей оскорблять?       Слава понял, что не выдерживает. Что больше он не выдержит. Если отец скажет ещё что-то в таком тоне или если опять закричит тонким голосом мать. Ему нужно было уйти отсюда. Вырваться из их общества. Только тело сковывало. Злость и разочарование наполнили его полностью. Его не понимали. Его не принимали. Собственные родители шли против него, хотели его запереть, лишить той счастливой жизни, которую он уже успел попробовать.       Он не смог больше ничего сказать, но когда у него отец стал отбирать телефон, в нём появились силы на борьбу. Он затеял настоящую драку, защищая свои вещи. На этот раз сбегать было во много раз сложнее. Телефон лежал в кармане, в руке была книга, которой он защищался и размахивался. Ему отец успел выдать пощёчину, а он в ответ ударил его локтём в грудь и всё же вышел в подъезд. Опять без куртки и в едва надетых кроссовках. Отец орал на лестничной клетке, потом его стала догонять мать, он её оттолкнул от себя и побежал, как бежал не так давно. Только на этот раз в другую сторону. Он знал куда.