Верный выбор

Дверь с противным скрипом открывается. Я поднимаю взгляд и вижу Лизку. По её лицу можно буквально прочитать, что она в полном ахуе. Лицо скривилось в неком недоумении. Ну а чего ты ожидала, кис? Впервые что-ли её такой видишь? А я вот уверена, что нет. Потому что Киру знаю давно. Кстати, о ней... Я сама того не заметила, как она отключилась, держась за моё плечо. Ещё чуть-чуть, и возможно уронила бы. Всё происходит в считанные секунды, я даже толком понять ничего не успеваю. —Заноси быстрее! — срывается с губ Лизы, когда она видит эту картину маслом. Отходит в сторону, освобождая проход в прихожую. —Букетик заказывали? — раздражённо и с ноткой туповатой шутки произношу я и затаскиваю этот спиртосодержащий организм в квартиру. — нате, получите, распишитесь! —Благодарю, пиздатый букетик, благоухающий. — отвечает она, с максимально серьёзным ебалом и пытается перекинуть руку Киры через свою шею, а я чуть-ли не заваливаюсь на бок. Видимо букетик находится не в самых надёжных руках. Лизка наконец подхватывает Кирюху, помогая мне, и мы вместе несём её до спальни, попутно обивая потерявшими равновесие телами все возможные косяки, мебель и прочее. Пытаемся аккуратно уложить тело на кровати, но к сожалению не совсем получается. Ну, по крайней мере, благодаря её недовольным мычаниям, мы понимаем, что она более-менее в порядке. Вернее я понимаю, а Лизка волнуется. Кипишует, пульс постоянно Кире прощупывает, как дура. —Ты чё, угораешь? Нормально с ней всё, перебрала просто, проспится и завтра всё заебись будет. — я усмехаюсь, легонько стукая её по плечу кулаком, а она только вздыхает. —Ладно... Завтра и посмотрим что-да-как. — произносит с прежним волнением в голосе, но вроде как отвлекается и встаёт с кровати, направляясь на кухню, — Чай будешь? — слышится уже из другой комнаты. И на что только по пьяни не согласишься... И вот я уже сижу и жду пока закипит чайник. Сижу с Андрющенко в одной комнате. Прелесть какая. Кухня у них светлая, чистая, как и вся квартира в целом. Везде порядок, все вещи на своих местах. Кто бы сомневался. Здесь же Андрющенко, которой действительно чужды выебанные жизнью квартиры, схожие с филиалом разврата. И именно поэтому она так не естественно смотрится в нашей «среде обитания». А сейчас, в тёплой и уютной кухне, она выглядит более чем уместно, пока роется по шкафчикам и ищет что-то к чаю. От неё даже запах какой-то слишком домашний, несмотря на то, что как стандартная «семейная» девочка она не выглядит. Электрический чайник закипает и выключается. Лизка выкладывает в какую-то хрустальную посудину всё что смогла найти в шкафчиках: пару пряников, пол-плитки шоколада «Алёнка», и какие-то вафельные конфеты. Разливает чай по кружкам и протягивает мне одну. Чай ахуенно пахнет. Не знаю, связано ли это с тем, что он не пакетированный, либо же я как-то неправильно обращаюсь с чайными пакетиками, но, блять, запах реально вкусный. Я даже на секунду забываю, что выпила сегодня чуть меньше, чем лежащая в отключке Кира, благо, что держусь на ногах, не ловлю белку и даже в силах человеку помочь. Горжусь собой. —Сильно ударилась? — прерывая тишину интересуется Лиза, глядя на чуть припухшее покраснение на моей ноге, чуть ниже колена. Всё-таки ударилась на лестнице. А я и не заметила. —Не-а, почти не болит, — холодно отвечаю я и тянусь за пряником. — до свадьбы заживёт. —Может что-то холодное надо приложить? — смотрит вполне серьёзно и на морозильник поглядывает. Лизка, ты серьёзно, блять? Я тебя никогда не пойму, похоже. Не пойму твоего беспокойства за других и грёбаного милосердия. Либо же, ты просто-напросто притворяешься добродетелем. Мне больше нравится верить во второй вариант, ибо я тебя когда-то пиздила, не думая, что потом ты будешь поить меня НЕотравленным чаем. Где злоба и страх? Кира ведь сейчас не в состоянии тебя отгородить, я могу тебя и по стеночке размазать, а из нас двоих она скорее мне поверит, чем тебе. Я в этом более чем уверена, Лизок. —Да не-е-е... — отмахиваюсь и снова отпиваю чай, шумно его всасывая и издевательски глядя на Андрющенко. Закатывает глаза и, встав со стула, плетётся к холодильнику. Неужели настолько похуй на мои слова? —Я ж говорю, бля, не нужно. — стараюсь сказать всё твёрдо и уверено, а она оборачивается и цокает. —Точно? —говорит чуть приподнимая одну бровь. —Да, точно, блять... Кстати, спасибо за чай-май, все дела, но мне уже пора к себе съёбывать. — произношу, попутно пытаясь встать и от появившегося головокружения плюхаюсь на место. —Куда собралась? Ты время вообще видела? — возмущается она, уходя с кухни, — Пойдём, я тебе на диване постелю. Ага, а ты ночью меня подушкой придушишь? —До сюда же добралась как-то, и ничё! — корчу недовольный ебальник, ибо правда. Нахуя за меня решать? —Добралась и разъебала колено. Сейчас опасно домой переться по темноте. —А я привыкшая, переживу, блять. —Так не пойдёт. — настаивает, а я только время теряю. До дома могла бы уже двести раз дойти. Спать хочется невыносимо, и я, наконец, сдаюсь и прусь за ней в зал. Стоит нагнувшись у массивного шкафа и роется в каких-то наволочках и простынях. —Ладно, хуй с тобой. Только мозг не еби. — Я ухмыляюсь, а она в ответ лишь тихо цокает и достаёт с полки чистый, аккуратно сложенный комплект постельного белья. Диван у них мягкий, удобный. Лежу, думая, что вот-вот вырублюсь, однако слышу как Лизка бродит по дому туда-сюда. Слышу как гремит посуда и шумит вода, как о металлическую раковину стучат ложки. Посуду моет, хозяюшка, блять. Ей что, вообще спать не охота? Это всё можно и утром сделать, Лизок. По шагам определяю, что закончив с посудой она топает в уборную, умывается и наконец идёт в спальню, по пути заглядывая в зал. —Спокойной ночи. — желает она напоследок, как-то уж слишком ласково, и уходит. Голос уставший. Всё это время был уставшим. Но внимание я на это обращаю только сейчас. Веки тяжёлые, словно на ресницы нацепили мешки с песком, но я не могу пересилить себя и перестать думать о том, что Андрющенко реально слишком добра ко мне. Это пиздец. Мне трудно признать, что мне нравилась её обеспокоенная интонация и чувство некой нужности. Трудно, но почему-то признаю, и неосознанно проваливаюсь в сон. Я всегда удивлялась тому, как Лиза и Кира в целом уживаются вдвоём, что уж там говорить об отношениях. «Они же разные абсолютно!» раз за разом звучало в моей голове, стоило этим двоим оказаться в моём поле зрения вместе. Лизка спокойная и сдержанная. Я бы даже сказала слишком. Иной раз её и за робота, с её невозмутимым ебалом, можно принять. Кирюха другая. Совсем другая. Если в кратце: если бы они были волками, Кира была бы вожаком стаи, а Лизка — волком-одиночкой. Тупой пример, знаю, но, блять, это факт. Я вот например в других парочках такой хуйни не замечаю. По крайней мере никогда настолько кардинальной разницы не было. Алиса с Дианкой — вот это эталон отношений я считаю. Всегда рядом, но сильно не выделяются, настолько, что никто всё ещё не уверен, что они мутят. Просто поговаривают в компашке, а спросить напрямую никто не додумается. Вот так и дождёмся, как приедут они однажды с канадским гражданством и радостно сообщат, что официально расписались. Рони с Вилкой, кажется, вместе с той поры, когда меня из уника выперли. Не помню кто Виолетту в компанию притащил, но спасибо ему огромное. Вилка ахуенная. Ходячая бомба. Не знаю кому с кем больше повезло. Единственный нюанс: Вилка ревнивая, а Рони общительная, но конфликты на этой почве они гасят крайне быстро. И вот за это реально респект. А мы с Мишель... Это просто я и она. Просто любим. Просто еду к ней. Просто покупаю в супермаркете, находящемся возле её дома, сникерс. Просто ебёмся. Просто уезжаю домой. И так по кругу. И мне нравится, что в наших отношениях всё так просто. Я устала после рабочего дня, хочу расслабиться. Есть два варианта, из которых я выбираю второй. И вот снова та же последовательность: Троллейбус. Супермаркет. Дом Мишель. Её квартира. Её спальня. Опомниться не успеваю, как пробудившись ото сна с трудом открываю глаза. Мишель, улыбаясь уголком губ, тянется ко мне и целует в лоб. Мило. —Как спалось? — произносит, помогая мне привстать. —Нормально... — обнимаю свои колени, сидя на кровати, и всё в те же колени утыкаюсь лбом. — Сколько время? —Полдвенадцатого. —Блять! — вскакиваю с койки и как юла ношусь по комнате от угла к углу собирая вещи и запихивая их в потрёпанный чёрный рюкзак. —Ты чего? — смотрит на меня как на идиотку, вполне возможно, что я именно так и выгляжу сейчас. —В смысле, блять, «чего?»?! Мне съёбывать надо, а то пизды получу! — почти ору, прыгая на одной ноге и натягивая спортивки. —Кристин, ты ёбнулась? Сама же сказала, что тебе выходной дали. —А... — ёбанное осознание тупости всей ситуации. Доброе утро, блять! — ёб твою мать, забыла. Ахуенное начало дня, лучше не придумаешь. Мишель берёт меня за запястье и тащит на кухню, а я покорно плетусь за ней, продолжая пытаться окончательно проснуться. Опускаюсь на стул у окна и тихо вздыхаю, невольно обращая внимание на вид из окна. Смотрю на дорогу, по которой разъезжают машины. Чуть поодаль от дороги женщина идёт за руку с ребёнком. Взор медленно ползёт по оживлённому пейзажу за окном. В доме напротив балконы выходят как раз в эту сторону, вижу курящую женщину среднего возраста, в грязном розовом халате и с бигуди на башке. Невольно морщусь от какого-то отвращения, а параллельно с этим пиздец как сильно хочу закурить сама. От своих мыслей отстраняюсь лишь в тот момент, когда Мишель ставит передо мной чашку чая и садится напротив. —Спасибо. — коротко произношу и отпиваю немного. Не знаю сколько времени мы вот так сидели, пили чай и молча пялились на дорогу, слушая шум проезжающих машин. Просто в один момент Мишель прервала царящее молчание. —Бля... Я бы сейчас сырок съела. — произносит она и я, наконец, отрываю взгляд от окна. —Давай схожу, куплю. — встаю с места и вижу как у неё глаза загораются, будто всю жизнь об этом сырке мечтает. —Да-да-да-да-да, давай! Сейчас денег дам! — срывается с места и, подлетев к вешалке с верхней одеждой, ищет по карманам кошелёк. —Да чё ты, бля, на свои деньги куплю. Мне же не сложно. — гордо ухмыляюсь, как какой-то зажравшийся папик, а она улыбается и подбегая ко мне обнимает, рассыпаясь в благодарности. — Какой тебе взять-то? —Если будет со сгущёнкой, то его. И вот я уже топаю в супермаркет, пальцами перебирая мелочь в кармане и пересчитывая её же в уме. Дует лёгкий ветерок, с каждым шагом мимо пролетают деревья, покрытые изумрудной листвой, многоэтажки, глядящие крышами в ярко синее небо, заплывшее бледными облаками. СУКА. Ебала я в рот этот ваш супермаркет. Конкретно этот. Намереваюсь по-быстрому взять сырок и идти на кассу. Вот только, видимо, фортуна решила, что как-то давно я не видела Лизкин ебальник. Нет, серьёзно? Именно тут? За три пизды от их квартиры? Наверное, на секунду я забываю, что в соседнем здании отделение почты, а Лизка любитель заказать какую-нибудь поебень в интернете. Видимо забрала оттуда что-то и решила сюда заскочить. Вот дерьмо. Стою я вне её поля зрения, но при этом сама всё прекрасно вижу. Выискивает что-то в отделе со специями, а потом взяв какую-то херню с полки уходит в другой отдел. Не знаю нахуя, но прусь к этой же полке и взглядом изучаю надписи на упаковках. Она взяла ванилин. Не знаю зачем мне эта информация, но зачем-то помню. Чувствую себя ебаным сталкером, когда следую за Лизкой, стараясь не попасться ей на глаза. Вижу, что из холодильника достаёт маргарин, а после прётся на кассу. Ого, она ушла и мозг включился. Мне же нужно сырок взять! Хватаю с полки ванильный, расплачиваюсь и, аллилуйя, иду обратно. Блять. Что с моей памятью? Ну какого хуя только вернувшись в квартиру я вспоминаю, что на полке был этот сраный сырок со сгущёнкой, а Мишель я вручаю сырок с ванилью. Неловко. —Спасибо большое! — тянется и обнимает. Даже не сказала ничего по поводу вкуса. Вот и заебись. Да и в целом, не такая уж это и трагедия. —Да не за что. — ухмыляюсь, слегка хлопая её по спине. —Только тебя как-то долго не было... Блять. На минуток пять задержалась всего-то, ну может совсем чуть-чуть дольше. —Просто очередь была Нет. Просто Лизка слишком долго искала ванилин среди других пакетиков, и слишком долго выбирала маргарин. Вот и вся проблема. Вечер того же дня, и снова всем срывает башню от алкоголя. И снова Кира пьёт так, что не в состоянии ходить не падая. И даже когда я пытаюсь стащить её с залитого пивом дивана, она гордо плюхается на пол животом вниз. Прелесть какая, блять. Всё помню обрывками, как протягиваю таксисту деньги и параллельно пытаюсь вытянуть Кирюху из машины. Вот уже почти дотащила до подъезда и чуть не ёбнулась возле урны. Мне кажется, что пока я волоку Киру на третий этаж, я протираю ступени её телом и, периодически, своими коленками. Стучу. И снова знакомые неторопливые шаги. —Опять?! — уставшим и разочарованным голосом произносит Лизка, открыв дверь и лицезрев повторяющуюся сцену. —Не опять, а снова, блять. Помоги. — она слушается, подхватывает и помогает тащить. Чувствую ярко-выраженный запах ванили. Настолько вкусно пахнет, что слюна начинает выделяться активнее. —Ох, бля! — срывается с языка, когда мы с Лизкой "аккуратно" швыряем Кирюху на кровать. —Это пиздец. — с тяжестью говорит Лиза, прикладывая руку ко лбу. — Ладно, хуй с этим, завтра разберёмся... Хочешь чай? —Хочу. — пиздеть не буду. Потому что чай у них реально пиздец какой вкусный. Андрющенко ведёт меня на кухню, усаживает за стол, включает чайник и ставит передо мной объёмную тарелку, на которой пирамидкой сложены кусочки пирога со смородиной. Теперь всё понятно, в тесте тот самый ванилин. —О, ебать! — скудно комментирую я и, повеселев, тянусь за пирогом. Лизка ухмыляется и садится напротив. —Как там девчонки? — вдруг произносит она, бросая в мою сторону измученный взгляд. —Пойдёт. Все живы, здоровы, у всех всё заебись. — говорю я, уже разжёвывая кусочек пирога. Вкусно. Я бы даже сказала невъебически вкусно. Я не умею красиво рассуждать о вкусе еды, но факт: пирог ахуенный. И ночь тоже ахуенная. Потому что на душе спокойно, а это состояние — бесценно. Слово за слово, и мне кажется, что время просто летит за разговорами с Лизкой. Снова тот ароматный чай и ощущение странной лёгкости. Мне от чего-то крайне приятно, что Лиза вновь предлагает остаться на ночь у них, но в этот раз я отказываюсь. А делаю я это, потому что неудобно. Мне? Неудобно? Перед Лизой? Что, блять? Стоит мне переступить порог квартиры, как возникает пробирающее желание вернуться обратно. В подъезде холодно, а на улице ещё холоднее, несмотря на то, что на календаре одиннадцатое число шестого месяца. Время тянется так, словно часы внезапно застыли. Каждый шаг отдаётся приглушённым эхом в голове. Мысли почему-то идут очень туго, по-видимому из-за того, что ещё совсем недавно я была готова сбросить Лизу с крыши многоэтажки, а сейчас мой не очень трезвый мозг пытается переварить и принять тот факт, что она на самом деле не такая уж и нудная. Своеобразная, я бы сказала. Уже не так сильно бесит. Тяжело выдыхаю, подходя ближе к дороге и вытягиваю руку.