Ты даришь свет

Вечерело. Сиреневые полосы заходящего солнца погружали во мрак разноликие улицы. Небо, плотно затянутое грязными тучами, мрачно смотрело на белоснежную землю сквозь редкие просветы между облаками. Миниатюрные хлопья снега медленно падали вниз, относимые холодным ветром на крыши домов и голые ветви деревьев. Январский мороз легко пробирался под пальто, озябшие щеки и кончики пальцев неприятно ныли и покалывали. Билли и Уильям неспешно прогуливались по широкой аллее. -Итак, а теперь спрашиваю еще раз. Как дела? — Не очень. — Как я и предполагал. Никогда еще не видел у тебя такой кислой мины. Американец явно не ошибся с выбором прилагательного. Последние несколько дней выражение лица математика ничем не отличалось от напряженного выражения лица Шерлока. Казалось, будто Лиам не переставая решает в уме примеры эдак страниц на двадцать, и никак не меньше. Даже в первый месяц своей « новой жизни», когда он не переставая раздумывал о самоубийстве во имя справедливости, то выглядел скорее спокойно- отстранено, чем обеспокоенно. -Будешь так хмуриться, морщины раньше времени появятся. Вываливай что случилось. Вы поссорились? -Кид резко остановился и внимательно уставился на Лиама. Тот замер на месте и робко ковырял нововыпадший снежок носком ботинка, второпях надетого не на ту ногу и оттого неплотно прилегающего к ступне, после каждого движения гулко цокающего по мерзлому асфальту. -Нет. Я…-математик говорил тихо, почти шепотом- Не знаю что на меня нашло, все в порядке, правда. -Ври больше.- Билли подошел к ближайшей скамейке, уселся на нее положив ногу на ногу и красноречиво похлопал по мерзлому дереву. Мориарти тяжело вздохнул и уселся рядом, уже жалея что проговорился, сложив одну руку на другую, склонив голову и все еще вороша ботинком снег. — Шерри ведет себя странно даже для него.- его голос слегка дрожал, напоминая колокольный звон, раздающийся эхом по пустынной улице. -Какие конкретно странности? -Билли нахмурился, поднимая взгляд к небу, словно вспоминая что-то. -Забился в самый темный угол и не вылезает, толком не ест, не спит, ни на что не обращает внимание, смотрит словно сквозь предметы, уже дней восемь не курит, улик не просит, распоряжения никому насколько я знаю не дает, ничего не слышит, а если слышит то только огрызается, и два слова из него выдавить почти невозможно. Раньше мне доводилось работать с ним над делом. Шерри старался максимально быстро раскрыть дело, соревновался со мной. Сейчас же ничего не говорит и вообще не пытается ничего узнать. Я сам пытался все распутать, но слишком мало информации, у меня нет доступа к некоторым нужным документам. От поездок по свидетелям односложно отговаривает. Я честно не понимаю, что происходит.- Лиам выпалил словно заготовленный по протоколу текст на одном дыхании, задыхаясь к концу от подступающих эмоций и недостатка воздуха, он закрыл руками лицо. Оказалось, вслух все звучит еще хуже чем про себя. Было видно, какие усилия ему приходится прилагать над собой чтобы поделиться проблемами. Но смутное ощущение что Билли может как-то помочь помноженное на невысказанные слова все же победили. Не время притворяться каменным изваянием. Обстоятельства требовали сбросить на время маску идеальности и самостоятельности, забыть про глупую гордость и просто выложить все как есть. К тому же, он действительно мог доверять спасшему их от верной смерти американцу, явно не желавшему ему зла. Но после стольких лет веры в то, что он должен со всем справляться сам это было ой как непросто, даже стыдно и страшно. -И от тебя тоже шарахается, я верно понял? Повисло долгое молчание, наполненное лишь завываниями сильного ветра. -Да.- Лиам произнес этот так тихо, что Кид просто не мог его услышать, но тем не менее, понимающе кивнул и порылся в кармане, доставая оттуда маленький помятый сверток, протягивая его Мориарти. — Что это? -Сушеные фрукты. Угощайся, тебе они сейчас нужнее.- он откинулся на спинку скамейки и задумался минуты на две, одновременно следя за тем чтобы уставшее нечто сидящее сбоку не пренебрегло едой. Билли имел твердое убеждение, что фрукты все и всегда делают лучше, а их сладость приглушает боль. Впрочем, он ходил не так далеко от правды, хоть и не подозревал об этом, а просто слепо верил. -Ты помнишь какой-то конкретный случай, что-нибудь, чего он раньше не делал? Мориарти как сидел, так и застыл, с засушенной в сухофрукт долькой яблока в руках. Что американец хотел услышать? Этот допрос с пристрастием начинал еще больше напрягать. — Примерно неделю назад утром, я проходил мимо ванной и увидел как он внимательно осматривает раму зеркала, а потом падает ничком и достает из-под раковины что-то блестящее. Я подошел ближе и увидел острый осколок у него в руках. Получилось так, что я подходил со спины и когда он заметил мое приближение в зеркале, сразу спрятал осколок, а потом соврал что проверял не течет ли кран. — Значит, вон оно как… Ясненько…- Кид задумчиво зажмурился, смотря куда-то сквозь дерево. Слова друга только еще больше обескуражили Уильяма. Что ему «Ясненько»?! Почему складывается ощущение, будто он пропустил нечто важное о чем никто не собирается ему рассказывать? Это что вообще за дела такие? -Что «Ясненько», Билли?! Объясни! — Лиам гневно уставился на оппонента, насвистывающего себе под нос какую-то спокойную мелодию. -Тише, Уилл, тише. Увы, не я должен тебе это объяснять. -А кто тогда? В чем я опять виноват, что не заслуживаю правды? -Послушай, ты ни в чем не виноват, я полностью уверен, дело в другом. Краткая надежда разрушилась как первый лед. Лиам отвернулся, снова закрывая руками лицо, впиваясь ногтями в холодную кожу. Даже если Билли и хочет ему помочь, то не скажет ни слова. Одновременно с тем, сказанное им впилось в душу, затрагивая ее струны, вскрывая острым лезвием еще не до конца зажившие старые раны, твердящие о его неопровержимой виновности в смерти хоть и отвратительных, но все же людей. А теперь, к тому невыносимому грузу вины которую он будет как камень волочить за собой всю оставшуюся жизнь, прибавлялось еще и еще и сжирающее внутри беспокойство за Шерри, вина за конкретно свою беспомощность, за неспособность помочь, за то, что он стучится и не может достучаться словно в никуда. Одинокая слеза скатилась по щеке. Намеренно или нет, высказывание Билли являлось именно тем, в чем Лиам нуждался, но не признавался даже самому себе. Оттого какая-то невыразимая печаль съедала его изнутри, пробираясь все глубже и глубже, в самое сердце. Все вокруг виделось таким серым, скучным и одиноким без привычного Шерри. Хоть Холмс и был все еще рядом физически, но морально витал где-то очень далеко, в совсем не радостных местах. Лиаму казалось, что он теряет возлюбленного, что Шерри ускользает от него, при этом находясь в нескольких шагах, он никак не мог его снова догнать, как получилось в Рождество, которое навсегда врезалось в его память как самое счастливое событие во всей невеселой жизни, сложилось в три заветных слова и осталось неприкосновенным сокровищем в лоне прожитых лет как самое настоящее чудо, вроде бы такое предсказуемое, но все равно такое неожиданное и… И вот, теперь все в одночасье, а может и нет, он не знал, он не понимал, вдруг разрушилось и застыло. Он ничего не понимал, искренне жаждал помочь, но никак не мог сделать решительный шаг, боясь разрушить все окончательно. Одна меткая фраза моментально растревожила еще даже и не думавшие затягиваться раны, заставляя невольно проливать горькие слезы, каря себя за беспомощность, за такую человеческую, но неположенную жажду счастья, за свои чувства, за беспомощность и еще раз за беспомощность, сжигавшую душу, пронзающую усталое сознание и тело сверкающими молниями боли, становящимися апогеем бури. Лиам задыхался от слез, проливавшихся словно за все сразу, за всю его по большей части безрадостную и трудную жизнь. Он пытался успокоиться но не мог, он со всей силы хватал себя за руки стараясь унять дрожь, но ничего не помогало. Почти всю жизнь он прожил как бездушная машина, как всего лишь оружие для того чтобы сделать мир лучше, и по сути действительно жил а не существовал от силы пару месяцев в своей жизни. Он не знал и не понимал толком как выражать свои эмоции, основой для его взросления послужила ненависть, и никто так и не удосужился объяснить как поступать со своими чувствами, как не потеряться в них, как понять и простить себя, как управлять ими а не просто подавлять, заглушая ненавистью и стараясь убедить себя что у него нет «я», есть только план, в завершении которого он должен будет умереть в надежде искупить свои грехи. И вот теперь, нарушив последний пункт плана, столкнувшись с новыми проблемами, он был растерян как маленький ребенок, не знающий что ему делать, куда смотреть, как поступать… Жизнь без плана оказалась куда сложнее, чем с мыслями о предстоящем самоубийстве. Через пятнадцать минуть стемнело окончательно, и Лиама немного отпустило. Все же, гораздо легче чувствовать себя увереннее когда никому не видно твоих слез. -Легче? — Мориарти не видел лица Кида, но по одному только его голосу понял, что тот улыбается. -Немного. Спасибо, Билли. Спасибо за то что выслушал. -Обращайся. Ну вот, теперь совсем другое дело! Ты знаешь, что будешь делать дальше? — Билли многозначительно поднял брови, чего конечно было не очень-то видно, но все равно словно слышно в голосе. — Да, знаю. Американец дружески похлопал Лиама по плечу, и дойдя до перекрестка, исчез во тьме клубящегося черного дыма, именующегося ночным беззвездным и безлунным небом. *** -Шерри, нам надо серьезно поговорить. « Он не должен знать ради своего же блага.» -Ты меня слышишь? Шерри! Ответь уже хоть что-нибудь! « Черт! Что делать, что делать, а если он уже все знает, если Билли…» -Шерри! « Они могут совсем скоро выйти на меня и тогда, тогда, нужно отдать кому-то это дело, черт, черт, что ответить! Думай Шерлок, думай! Но он видит тебя насквозь! Что делать, что делать, я не могу так быстро придумать правдоподобную ложь, везде упираюсь в тупик! Мои чертоги разума пусты! Вот чем я поплатился за излишнюю эмоциональность! Они скоро найдут меня, или он сам выйдет на их след! Нужно сбить след, запутать! Он не знает лишь одной детали, и если перестанет мне потакать сразу узнает все! Все! И тогда он пропал! А я- вместе с ним. Запутать. Запутать, да. Прости, Лиам.» — О чём? Я занят. Не мешай.- Шерлок развернулся к стене, уставившись в нее пустым взглядом, боясь что возлюбленный прочитает все по его глазам. -Вот об этом и поговорить. Объясни мне наконец, что происходит. Пожалуйста, Шерри. Прошу тебя.- Мориарти подошел к сгорбившемуся Холмсу максимально близко, зажимая в угол, не давая выхода. Не было больше не сил, не возможности чтобы любезничать. Придется сказать все как есть. -Все еще не понимаю, о чем ты.-Шерлок еще сильнее вжался в краешек софы стоящей в том злосчастном углу, закрывая голову руками. У Лиама сжалось сердце от такой картины, он вновь ощутил себя не человеком а орудием, охотившимся хищником. Но отступать нельзя. Нельзя. — Не делай из меня дурака. Ты все прекрасно понимаешь и знаешь больше меня. — Что ты знаешь? Что Билли тебе рассказал? Отвечай! -голос Шерлока сорвался на хриплый крик. Если бы Уильям бы увидел его глаза, метающие безумные искры, моментально все понял бы. Но убежище из рук скрывало их из его поля зрения. — Не кричи. Ответь сначала, что знаешь ты. -Я тебя спрашиваю о другом! Лиам, пожалуйста, ответь! -О, мы вспомнили «волшебное слово». Замечательно. Только мне помнится, кое-кто его не слышал.- голос Мориарти слегка дрогнул, но тут же обрел былую твердость. — Лиам…- крик сменился на сиплый шепот, преисполненный какой-то слепой надежды и горечи, словно загнанный в угол не произнес имя, а попросил пощады. -Что «Лиам»? Пойми меня! Я беспокоюсь о тебе, а ты не можешь ответить мне ни слова! Неужели я настолько не заслуживаю твоего доверия, Шерри? -Лиам перешел на крик полный страха и обиды, с остервенелой надеждой выделяя последнее слово. -Нет, просто… -Что «просто»? Что «просто»? Все одно и то же. Ты просто водишь меня за нос. Ты думаешь, я стал слишком мягкотел и глуп для тебя, о великий Шерлок Холмс? -Нет.- сыщик ответил тихо и спокойно. Это был голос человека, полностью уверенного в своей правоте. -Тогда что? Я противен тебе? -Нет! — сыщик ответил возмущенно. Это был голос человека, не понимающего зачем отвечать на столь глупый вопрос. -Лгать мне бесполезно, и ты об этом прекрасно знаешь. Я помню, как ты шарахался от меня как от чумы. Ты все еще не хочешь ответить мне ничего кроме своей лжи? -Это правда. -Можешь не продолжать. Я сам разузнаю где спрятан корень истины, и твой «план» мне больше не помеха. Можешь перестать делать вид будто пытаешься найти убийцу, раз тебе это так не интересно. Я избавлю тебя от лишней работы. -Сто- Можешь не тратить свое драгоценное время на разговоры со мной, если в них нет ни капли правды, Шерри. Мориарти вышел за дверь и в течении получаса вдыхал холодный воздух, чувствуя невероятную боль сжирающую изнутри. Он думал, так будет легче. Думал, все решится. Ну почему все так? Что ему теперь делать? Шерлок не не в себе, но не доверяет ему что-то очень важное. Почему? Как ему помочь? «Если Лиам узнает, то опять будет винить во всем себя, он может вновь возненавидеть жизнь, я не могу так рисковать. Кроме того, он может возненавидеть меня, черт, какой же я эгоист. Но должен же быть иной выход! Должен! И я его найду! Обязательно найду! Прости, Лиам! Я все исправлю!» Этой ночью они спали развернувшись друг от друга в противоположные стороны и укутавшись в два разных одеяла. Лиам обнимал пушистого кота. Обоих преследовали кошмары.