Lumos

      И снова я здесь. Уроки, домашние задания и общение с детьми. Ладно бы еще хоть что-то интересное преподавали, но единственные предметы, на которых я узнаю что-то новое, — это гербология и зелья. Когда там третий курс? Возьму руны и нумерологию, может, станет полегче. Зато теперь я таскаю книги еще и у Малфоев, а там есть где развернуться. К тому же они всегда рады подсказать, что еще интересного можно почитать. По будням я стараюсь не покидать школу, и без того в прошлом семестре слишком рисковал с этой пещерой. Да, это было необходимо, но, если бы кто-то заметил мое отсутствие в школе, отболтаться было бы непросто.       Занятия у декана превращаются в фарс. Нет, я старательно выполняю все инструкции, но он так меня бесит, что с трудом удерживаю улыбку на лице. А он и рад. Похоже, теперь наши отношения удовлетворяют его куда больше, ведь с Поттерами следует находиться в конфронтации. А мои ехидные ответы на грани посыла на хуй вызывают у него довольные ухмылки. Странно, но он не снимает баллы каждый раз, как я не добавляю «сэр» или «профессор», обращаясь к нему. Это банальная провокация, пытается на кой-то хрен вывести меня на эмоции поярче. Словно знает что-то такое, до чего я додуматься не в силах. Ему, похоже, просто нравится меня злить.       На втором занятии я вдыхаю неприятные испарения, и он протягивает мне стакан воды, чтобы унять кашель. Я принимаю его и демонстративно выливаю все до капли на пол. На следующий день отправляю ему конверт с цветами петунии и розмарина. Поглядев на упавшие на его ладонь цветы несколько секунд, он стряхивает их обратно в конверт и поджигает его, не меняясь в лице. На эту картину все смотрят в глубоком недоумении. Я только фыркаю.       — Нет, ты понимаешь, он его сжег!       — Какой кошмар! Нюниус всегда был неприятным типом, — хмыкает Сириус.       Мы все проводим один выходной у него, а второй у Малфоев, заскакивая на пару часов в поместье, уже вторую неделю. Я наворачиваю круги, накладывая защиту, Джонни торчит у Абраксаса под личиной, обсуждая видения и проходя обследование, Сириус с Римусом кочуют туда-сюда.       — Он какой-то в край охреневший, — бурчу себе под нос, зажав сигарету зубами и плетя особенно сложное место в Антиаппарационном Барьере.       — А ты не слишком хорош в самоанализе, да, крестник? — Сириус лениво потягивает кофе из огромной кружки.       — Зато ты в нем блистаешь.       — Нет. Зато мне со стороны все хорошо видно.       — О чем ты?       К нам приближается Люциус. Должно быть, хочет узнать, как тут продвигается.       — Дело не в том, что он сделал.       — В каком это смысле? — Я даже плести перестаю.       — Он уже пытался тебя отравить. Ключевое слово — пытался. Но у него не вышло. Я швырял в тебя несчетное количество проклятий, но потерпел неудачу. Даже еще при первой встрече. — Сириус широко улыбается. — А в этот раз у него получилось, — вкрадчиво продолжает он, и я пару раз моргаю. — Тебе вообще насрать, когда тебя пытаются отравить или проклясть. Ты совсем не обращаешь на это внимания. Но вот его успех тебя взбесил. А еще тот факт, что Дж… — Он кидает взгляд на Люциуса. — Джей тебе ничего не сказала.       — То есть ты считаешь, что если бы я каким-то образом в тот раз понял и не выпил…       — Тебе бы было все равно. Я уверен. Тебя злит, что он тебя переиграл.       — В конечном счете не переиграл. Ни хрена он не выведал.       — Но у него был отличный шанс.       — Который он эпично проебал.       — Ладно, ладно. — Он выставляет руки в защитном жесте. — Ты победил. Такой же ублюдок, только круче.       — Да какого хрена, Сириус?       — Простите, позвольте вставить слово, — не выдерживает Люциус. — Как Ваши успехи?       — Я немного сдвинул купол наружу, чтобы старые чары не мешали. Антиаппарационный Барьер почти готов, еще минут пятнадцать, и можно будет снимать старый.       — Прекрасно. Как закончите с этим, приходите на обед. — Он направляется к конюшне.       О-о-о, хотел бы я посмотреть, как он ездит верхом!       — Может, ничего плохого и не случилось, но теперь твоя черная душонка жаждет мщения.       — Ты уже пьян, что ли?       — Нет, просто настроение хорошее.       — Значит, подолью ему какого-нибудь дерьма.       — Мастеру зелий? Ты в своем уме?       — А я-то думал, что это Нюниус. Что он умеет только горбиться над котлом, не мыть волосы и быть задницей.       — Но мастерство он как-то получил. Должно быть, у него все же есть мозги.       — В отличие от некоторых.       — Да иди ты! — Он запускает в меня снежком.       — Переобуваешься на бегу, крестный, — ржу я, уворачиваясь.       Знай Драко, что я прямо сейчас сижу напротив его отца за обедом, точно попытался бы меня прикончить. У него бы ничего не вышло, и я бы даже не обиделся, как утверждает Сириус. Но вообще в его рассуждениях есть здравое зерно. В самом деле, раньше мне было совершенно наплевать на подобные поползновения со стороны кого бы то ни было.       Роскошные обеды у Малфоев — это приятный бонус. Добби, к сожалению, не научился за все это время готовить так же потрясающе, а жаль. Парные печати едва не свели бедолагу с ума. Кажется, у Сириуса с Нарциссой налаживаются отношения. Во всяком случае, они больше не смотрят друг на друга как на куски дерьма. После еды всей гурьбой направляемся в библиотеку. Это огромный зал с множеством столиков, диванов и кресел между поднимающимися к потолку полками. Я обрисовываю Абраксасу ситуацию со щитами на поместье, он внимательно слушает.       — … ну и в самом конце я бы наложил Заклятье Ненаносимости. Конечно, все это займет немало времени, все же площадь действительно огромная. И решите, где сделать сердце.       — Сердце?       — Центр всей этой конструкции для отслеживания целостности системы. Будет тем проще, чем ближе оно будет к центру купола. А кровную защиту Вы хотите? С ней даже Том вряд ли справится… хотя не берусь делать ставки.       — Кровную… Да Вы не в себе. На такую площадь ее наложить невозможно. Ячейки банка — это абсолютный максимум объема. А накладывают ее там по пять человек.       Я закатываю глаза.       — Мистер Малфой, ну в самом деле, с такими комментариями я возгоржусь. На нашем поместье она стоит. С какой стати мне предлагать что-то, в чем я не уверен? Только вот придется добавлять в контур и нас, — обвожу я жестом нашу теплую компанию, — и всех, кто у вас бывает. А насколько я понимаю, таких людей немало, и все они с большим подозрением отнесутся к просьбе поделиться кровью.       — Вне всяких сомнений. — Он задумывается. — Нет, это не вариант.       — В любом случае нужно сделать привязку к вашей семье, иначе гостей сюда смогу приводить только я. Не будем ставить дополнительный купол, а просто добавим сосуд с кровью членов семьи в сердце, как Вам такой вариант?       — Это подходит. Я соберу кровь, и сделаете все прямо при мне.       — Договорились. Лучше сделать это до того, как я приступлю к защитным чарам, иначе сюда никто не войдет. — Тихо посмеиваюсь. Я бы посмотрел, как бы он меня остановил, если бы я задумал что-то сделать с этой кровью. — Скажите, Вам что-то известно о разделе магии, занимающемся… Как бы это сформулировать…       — Манипуляцией сознанием посредством окружения, — вклинивается Римус.       Абраксас задумывает секунд на десять, будто что-то взвешивая в уме.       — Если я верно Вас понял, то это… запрещенный раздел. За такие вещи Вас даже в Азкабан сажать не станут, сразу приговорят к поцелую.       — Я не планирую это использовать. Наоборот, хочу защититься.       Как кто-то вообще сможет узнать, что я воспользовался чем-то подобным? Что это был именно я? Сомневаюсь, что подобное возможно. В любом случае мне это не нужно. Абраксас размышляет, окидывая меня подозрительным взглядом.       — Ладно, подождите минуту. — Он идет вглубь библиотеки.       — Эти книги в вашей закрытой секции?       Он гневно разворачивается обратно.       — Да чтоб Вам!       Пожимаю плечами.       — Хотите, наложим кровную защиту хотя бы на нее? Но чтобы это сделать, меня придется включить в контур. — Я широко улыбаюсь.       У него дергается веко. Он не отвечает и уходит, скрываясь в тени полок. Те чары, что стоят на некоторых книгах здесь, — детский лепет. Он назвал это кровной защитой, но это лишь мелкие проклятья, нападающие на всех, кто не относится к семье. Примерно то же самое, что мы решили сделать с поместьем. И наложены они были очень давно. Вскоре Абраксас возвращается и протягивает мне небольшую книгу.       — Больше мне Вам помочь нечем. Если ее у Вас кто-то заметит — даже не думайте меня сдать.       — Да ни в жизнь, о чем Вы вообще. Погодите… это латынь?!       — А что Вы ожидали? Современный английский? Или русский, может быть? — Он сверкает на меня глазищами.       — Я не знаю латынь.       — Я тоже, — улыбается он, а сзади раздается обреченный вздох.       Разворачиваюсь. Серьезно? Так, не надо торжествующе улыбаться. Не-на-до.       — Надеюсь, мне нужно будет просто ее Вам прочесть? — спрашивает Люциус, и мои губы все же растягиваются в широкой улыбке.       Что может быть лучше? То есть, конечно, есть пара идей… Интересно, я смогу уловить хотя бы общий смысл текста? Слушать с закрытыми глазами?       — Что-либо из нее копировать запрещаю, — отрезает Абраксас, и я киваю. Передаю книгу в руки Люциуса.       — Nubes Hortos. Облачные Сады, мистер Поттер. Древняя магия, основанная на ритуалах жертвоприношений и зельях.       — Ну разумеется, зелья. С ними у меня все плохо.       — В каком смысле? Северус говорил, что Вы небезнадежны, а из его уст это все равно что высшая похвала.       — Я их не чувствую. Приходится быть наравне с окружающими.       — И тебя это страшно уязвляет, — хмыкает Сириус.       — Просто чудовищно, — фыркаю я. — Жертвоприношения? Какого рода?       — Зависит от масштабов и целей. Но отчего Вам вдруг это понадобилось? — спрашивает Абраксас.       — Пытаюсь понять, для чего директор так пылко ищет место моего обитания.       Все задумываются.       — Профессор Дамблдор… вряд ли станет прибегать к подобной магии, — подает голос Нарцисса, и все поворачиваются к ней. — Грубое, примитивное волшебство. Практически первобытные обряды.       — Ты что же, читала это? — Люциус смотрит на нее округлившимися глазами.       Пытаюсь представить себе ее, участвующую в кровавом обряде, со сложной прической с перьями в волосах, танцующую под бой барабанов, возможно с бубном в руках. Картинка не складывается. Нарцисса забирает у Люциуса книгу. Чувствую, это не к добру. Она переводит на меня взгляд холодных голубых глаз.       — Следующее воскресенье, семь утра, мистер Поттер. Я принесу кое-что еще. — Она покачивает книгой в руке и прищуривается.       Вот блядь. Будет выцарапывать мне глаза? А можно мне все же с Люциусом… Допялился, чтоб меня. Киваю, не сводя с нее испуганного взгляда. Я же не сделал ничего плохого, чего я испугался?       Не стоит расстраиваться. Так у меня есть шанс не пропустить всю книгу мимо ушей. Но просто жуть как обидно.       Забрасываю всех в поместье. Сириус от души веселится.       — Кузина, конечно, утонченная особа, но это не помешает ей отрезать тебе яйца.       — Ты ведь шутишь, верно?       — Ты и вправду испугался! — Его сгибает пополам.       — Если мне придется ее вырубить, Люциус мне спасибо не скажет. Ну вот и что мне делать?       — Как что? Подружиться с ней. Тогда будет шанс, что она тебя не грохнет, даже если ты уведешь у нее мужа.       — Это не смешно. — Я закатываю глаза, а он ржет еще громче. — Джонни, как там дела с обследованием? — Снимаю с нее личину.       — Он говорит, тело и разум не справляются с темпом развития моей магии.       — Это опасно? — спрашиваю я, она кивает. — И что делать?       — Есть одна теория, но ему понадобится помощь Римуса. — Джонни переводит взгляд на него.       — Моя? — Его брови взлетают вверх.       — Он хочет создать какой-то сложный комплекс… Я не очень-то поняла, что он говорил. С одной стороны — ограничить приток магии, а с другой — заставить мою систему постоянно работать, чтобы она развивалась в спокойном режиме, без таких скачков.       — И как он это себе представляет?       — Артефакты и руны. Но в рунах он не особенно силен.       — Как будто я силен…       — Ты же смог разработать эти кольца! И они работают. А исходных данных было всего ничего, — встревает Сириус.       — Всего ничего? — удивляюсь я. Вся пещера была в его распоряжении.       — Самая большая проблема — неизвестное время нанесения. Учитывается все. Положение солнца и луны на небе, расположение звезд и планет, день недели, ближайшие праздники колеса года… Неизвестен и порядок нанесения, а это едва ли не основное в рунах. К тому же часто процесс сопровождается дополнительными обрядами.       — И ты все равно умудрился разобраться? — У меня глаза лезут на лоб.       — Скорее угадать.       — Охренеть.       — Да прекратите, — машет он на нас руками и отчаянно краснеет.       — А что он влил в тебя в тот раз? Это нам не поможет?       — Блокаторы и ограничители. Это целебные зелья, но применяются они редко, поскольку обладают неприятными побочными эффектами. Обычно их используют для подавления выбросов при травмах или во время операций. Иногда можно, но очень осторожно. — Она достает из сумки небольшую коробку с несколькими крошечными флаконами.       — Но как он рассчитывает использовать руны? — спрашивает Римус.       — Временные татуировки.       — Срань господня! Прямо на теле? Это намного сложнее…       — Ты поможешь? — Она внимательно смотрит на него.       — Да… Да, помогу. А что насчет того, как заставить твою систему работать? Ты же не можешь колдовать.       — Какие-то их фамильные артефакты. Тоже целебные, для вывода из комы.       — Еще и артефакты… Задача предстоит не из легких.       — Руны конфликтуют с артефактами? — интересуюсь я.       — Руны конфликтуют со всем подряд. С артефактами и подавно. Ладно уж, через неделю посмотрим, что он там придумал.       У него сложное выражение лица, как и у Сириуса. Союз с Пожирателями Смерти — где это видано? К тому же они оба в Ордене Феникса. Римус преподает в Хогвартсе, а Сириус вернулся на учебу в аврорат. Он оказался в одной группе со своей племянницей Тонкс, которая тоже поступила туда в начале года. Она присосалась к нему как клещ, а он только рад. В первую войну они были с Малфоями по разную сторону баррикад и даже несколько раз сражались, а теперь… В общем, у них в головах неслабый такой диссонанс.       — А что там с предсказаниями? — спрашиваю у Джонни, а она начинает смеяться.       — Он хотел, чтобы я ему составляла графики рынка драгоценных металлов, — веселится она, а я аж подвисаю. В самом деле? Тоже начинаю хихикать. — Пришлось долго объяснять ему, как работает моя способность. Во всяком случае, я смогла сказать, что на Святочном Балу почти все леди будут в белом золоте.       — Не напоминай.       — Уж туда я тебя упакую по высшему разряду, — потирает руки Сириус, я снова закатываю глаза.       — Я по-прежнему остаюсь четвертым чемпионом?       — Да, в ста процентах случаев.       — Да что ж такое-то? Может, и впрямь сплавить Барти в Азкабан?       — Бесполезно, — качает головой Джонни.       — Даже с Барти в Азкабане результат не изменится? — Надежда во мне не умирает, но она кивает. — Ну и черт с ним, — машу рукой я. — И что, если не рынок драгоценных металлов?       — Про семью, про возможные опасности, про сторонников, про Тома… Про все подряд.       — А эти Облачные Сады? Про них что-нибудь видела?       — Если ты говоришь о директоре с бубном, то нет. В самом деле, не станет он прибегать к жертвоприношениям.       — Да кто его разберет. Тут Поттер перетекает не на ту сторону, и обычные заклятья его не берут.       — Это противоречит его убеждениям.       — Ладно, сначала нужно прочесть эту книгу. — Я передергиваюсь.       — Не съест она тебя, не бойся. Я даже видела, как они с Сириусом на пару тебя на бал собирают.       — Кошмар, — прячу лицо в ладонях я.       Кого вообще звать на этот бал? Маловероятно, что можно пригласить Люциуса, нужно звать девушку. Может, Грейнджер? Вряд ли она что-то себе напридумывает по этому поводу. Или Пэнси, если смогу до того момента разъяснить ей, что к чему. Джинни? Не знаю, что вообще у нас сложатся за отношения. Есть Луна, но пока мы даже не знакомы. Или Чжоу? Может, вообще кого-то левого? Или позвать Флер… Бр-р-р, до этого еще очень далеко, зачем я вообще об этом думаю?       Джонни склоняет голову набок и смотрит в пространство невидящим взглядом. Я чувствую, как магия тихонько тянется к ней.       — Джонни?..       Она фокусирует на мне взгляд.       — Охренеть…       — В чем дело? — пугаюсь я.       — Ты сейчас думал, кого туда позвать, да?       — Да.       — Я увидела все эти варианты, но не как обычно, а просто отдельными картинками.       Мы все выпучиваем на нее глаза.       — Это следующий уровень, надо полагать?       — Ты нормально себя чувствуешь? — спрашивает Сириус.       — Да, все хорошо. Это было как… просто сценки в голове, я продолжала видеть все вокруг.       — Посчитаем это добрым знаком, но надо написать об этом Абраксасу.       — Да, я напишу. Римус, во сколько тебе в пещеру?       — Луна уже взошла, а полнолуние начинается где-то в половину десятого, так что отбуду часов в восемь на всякий случай, — отчитывается он, мы все киваем.       — Слушай, крестник… Хочу попросить у тебя помощи, — внезапно говорит Сириус.       — Я весь внимание.       Что там такое, мне невероятно интересно. Он прикусывает губу, будто не решаясь озвучить свою просьбу. Молчание затягивается.       — Не томи, разберемся, — подгоняю я его.       Он поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза.       — Хочу похоронить брата.       — Ну пиздец.