Lumos

      — Какого хрена? — спрашивает Джонни, войдя в кинозал поместья.       — Даже не пытайся разобраться в этой ситуации, — отвечаю я, тяжело дыша.       Руками я упираюсь в грудь Сириуса, который нависает надо мной, зажатым у стены, и с остервенением затягивает на моей шее галстук.       — Да прекрати ты, чтоб тебя! Не надену я эту удавку!       — Джоан, объясни этому неучу, что его вид — не торжественный!       — Заебал! Сириус, я тебя сейчас вырублю, если не перестанешь! Серьезно, я злюсь!       — Ну и хрен с тобой! — Он порывисто отстраняется, и я наконец могу перевести дух. Сердце колотится как сумасшедшее. — Иди как хочешь. Можешь влезть в свои любимые бананы. Уверен, твой Люциус будет впечатлен… твоим хамством!       — Ради всех богов, что не так с брюками и рубашкой?       — В смысле вообще? Или теперь?       Когда он эту рубашку порвал прямо на мне, я почти почувствовал возбуждение. Никакой возраст не помеха, когда такое творится.       — Вообще! Я, мать твою, взрослый человек и вполне способен решить, в чем мне идти в гости! Перебьется Люциус, не надену я эти тряпки, — киваю я на ворох мантий на диване.       — Ты ведь тут все про всех знаешь. Скажи-ка мне, дорогой крестник, в какой семье я рос?       — Тебе действительно нужен мой ответ?       — Вот именно! Нельзя туда идти в маггловской одежде! Но если ты такой упертый, то хотя бы полный костюм надень! Тьфу ты, детский сад…       — Вы что, опять набрались? — спрашивает Джонни.       — Нет! — восклицаем мы одновременно.       — Стоять! Сириус, сейчас будет! — Я разворачиваю его к экрану, на котором Пятачок как раз добирается до Иа, и мы оба замираем.       Джонни за нашими спинами чем-то шуршит. Когда к действующим лицам присоединяется Пух, Сириус едва сдерживает смех и поворачивается ко мне.       — Погоди, сейчас еще круче будет.       — Входит! — громогласно смеется он. — И выходит! — Он сосредоточенно смотрит. — Погоди, а как хвост смог прирасти на место?       — Это важно? Клянусь, тебе нужно посмотреть это на русском, чтобы послушать нашу озвучку.       — Гарри Поттер, немедленно ответь мне, куда ты так стремительно ушел и почему не сказал, что вернулся?       — Появились срочные дела.       — Срочные. Дела?       — Да, нужно было отойти.       — И где же ты был?       — В Норе.       — Прости? Но как?       — Случайно. — Машу на нее руками. — На меня из кустов выпрыгнул Билл и утащил к себе домой. Он вообще какой-то странный. Так пялился…       — Билл? Он что?.. Поместью пиздец?       — Да. Как тебе идея переехать ко мне? — Сириус широко улыбается. Джонни розовеет, а я чувствую себя нежеланным свидетелем.       — К… К тебе? — По ее лицу тоже расплывается улыбка.       — Если… Если ты не хочешь, то… — Он кидает на меня странный взгляд.       — Хочу! Куда? В тот дом, что завещал дядя Альфард?       — Именно.       Пасть не порви, крестный.       — Конечно, там нужно привести все в порядок, но дом хороший…       — Хорошо! Это отличное место! Давай только отремонтируем бассейн.       — Ты что, видела, как я?..       — Крестный, весь белый свет знает, как ты по пьяни угробил сей шедевр архитектуры.       Сириус весь идет пятнами.       — С вами просто невозможно общаться!       — Почему ты продолжаешь удивляться?       — Потому что к этому невозможно привыкнуть!       — Представь, что мы тебя нянчили с пеленок.       — Можно я не стану этого делать? — Он передергивается, глядя на Джоан.       — Вам помочь? Вместе быстро управимся.       — Если ты не против, я не откажусь.       Какой вежливый. Он что, боится, что я… Сделаю что? Или он воспринимает меня как ее родителя? Если так, то это многое объясняет. Но какого тогда черта он каждый раз так дергается от нашего телесного контакта?       — Помогу, конечно. Посмотрю, что там в школе, и буду по вечерам и на выходных выбираться.       — Ловлю на слове!       Я широко улыбаюсь. Съедутся, значит? В таком случае…       — А если вы не против, то я бы еще и чары наложил, — предлагаю я, и они кивают. — Между прочим… что насчет Фиделиуса? Его и на поместье неплохо было бы наложить.       — Нас теперь трое, думаю, Лунатик не откажется. Можем сделать.       — Решите, кого хотите Хранителем. Я ознакомлен со всеми ролями, так что…       — Тебя, конечно. — Джонни смотрит на меня как на сумасшедшего.       — А давай вы это обсудите, а после уже мне сообщите, идет?       — Тебя, — добавляет Сириус, и я на несколько секунд подвисаю.       Сначала думаю, как это неожиданно и приятно, а потом понимаю, что это простой расчет. Меня хрен кто сможет заставить в случае чего выдать тайну. И предавать Джонни я не стану ни при каких обстоятельствах.       — Хорошо, — киваю я.       — А ты?       — Что «я»?       — Ты кого хочешь сделать Хранителем?       Никого из вас. Чокнутый Сириус или тихоня Римус. Я могу представить себе миллион ситуаций, в которых каждый из них меня сдает с потрохами. Хотя вполне вероятно, что Сириус и про меня представляет не меньше. Но с ним мы уже очень крепко повязаны, к тому же он должен хоть насколько-то любить Джонни. Ладно.       — Тебя.       Он выглядит растерянным. Пару раз моргает, кивает и достает сигареты.       — Раз с этим решили, может, объясните мне, что здесь происходит? — Джонни широким жестом обводит кинозал, в котором свалено несколько груд одежды.       — Это все он! — кричим одновременно и хором фыркаем.       — Исчерпывающе, — комментирует Джонни.       — Видишь ли, я сегодня…       — Он признался в любви Малфою!       — Да блин! Не ему! Я сказал Уизли…       — Поправка. Всей семье Уизли.       — Вообще-то там не было Чарли.       — Одним больше, одним меньше. От них в глазах рябит.       — Короче! Джинни все задавала мне вопросы, а потом…       — Спросила, правда ли, что он влюблен в Люциуса Малфоя. Представляешь, он его сыну в общей гостиной сказал, что пишет ему любовное письмо.       — Да все не так было!       — Ты сказал или не сказал?       — Ну сказал, да…       — Ха!       — В общем, я ответил, что это правда. Это показалось мне неплохим способом отвадить от себя возможный романтический интерес в школе.       Джонни начинает смеяться.       — Позвольте мне сохранить интригу, — говорит она, закусывая губы.       — Ну а Сириус решил, что раз такое дело…       — Он же сказал тебе одеться торжественно! Прямым текстом!       — Ну этот подорвался и притащил кучу тряпок из дома…       — Это отличные мантии от лучших мастеров! Какие-то мои, какие-то — Регулуса. Почему хотя бы не примерить?       Я закатываю глаза.       — Как в этом двигаться? Мало ли что, а я в этом!       — Ты параноик!       — Даже спорить не стану!       — А ну заткнулись! — Из-за хохота крик у Джонни выходит не особенно впечатляющим. — Знаю, ты не любишь наряжаться, но, пожалуйста, просто примерь. Ну-ка, что здесь… — Она зарывается в груду мантий. — Вот, посмотри! Думаю, отлично подойдет.       Мантия изумрудно-зеленая, без излишеств и укорочена. Как же она хорошо меня знает.       — О, это Регулуса, ему сшили перед первым курсом.       — Да, я знаю. — Джонни рассматривает ткань, оглаживая пальцами.       — Ладно. Как будто на выданье собираете, чтоб вам.       Влезаю в мантию, застегиваю пару фибул и замираю в ожидании вердикта.       — Отлично! Только рубашку надо сменить, — говорит Джонни.       — Чуть великовата, но сойдет. Брюки, рубашка, мантия и шейный платок.       — Засунь свой платок себе в…       — Ладно, ладно. Брюки, рубашка, мантия.       — Мою рубашку ты угробил.       — Она все равно не подходит. — Джонни наворачивает вокруг меня круги.       — Рубашек у меня целое море! — восклицает Сириус и ломает портключ.       

***

      — Наплевать. Это будет торжественное появление, — отрезаю я, в шестой раз вывалившись из камина кубарем.       После того как мы притащили Римуса и наложили Фиделиусы на оба дома, они втроем принялись гонять меня туда-сюда между площадью Гриммо и новым местом обитания Джонни через камины.       Подняться на ноги я больше не в силах даже по прошествии нескольких минут.       — В чем проблема? Ты же в воздухе крутишься во все стороны, что не так с каминами? — вопрошает смеющийся Римус.       — Да пускай крутят мое тело как им угодно. Но они ведь и систему крутят, и вот с этим я не справляюсь. Меня даже от аппарации скручивает. А эта хреновина просто за гранью добра и зла. Появлюсь на карачках, зато в дорогущей мантии.       — Ты уверен, что не сможешь привыкнуть?       — Не уверен. Но прогресса не наблюдаю.       — Может, мне тебя туда аппарировать? — спрашивает Сириус.       — Вот уж не знаю. Мне было сказано — камином.       — У меня больше нет предложений.       — Да наплевать, чего вы прицепились к этим каминам. Подумаешь.       — Если он там соберет весь высокий свет, все тебя таким и запомнят. Вываливающимся из камина.       Пожимаю плечами.       — Это проблема? Мне же одиннадцать. К тому же им не устоять перед моим обаянием. — Широко улыбаюсь.       — Перед твоим напором, ты хотел сказать?       — И перед ним тоже.       — Тогда идемте уже спать, глаза закрываются. — Джонни сидит, опершись лбом о ладони.       

***

      Без пяти одиннадцать мы стоим у камина в Дырявом Котле.       — Ладно, я пошел. Увидимся послезавтра.       — Ничего не бойся, — обнимает меня на прощание Джонни.       — А чего я могу там бояться? — Прищуриваюсь. Она только пожимает плечами. — Ну как скажешь. Все, не скучайте.       Я шагаю в камин, кидаю в ноги порошок и четко произношу:       — Поместье Малфоев.       Боги всемогущие, чтоб эти камины провалились. Я сосредотачиваюсь и, вылетая в точке назначения, делаю несколько широких поспешных шагов вперед, пытаясь поймать равновесие. Помогаю себе, размахивая руками. Голова кружится, система беснуется, я заваливаюсь вперед, но меня перехватывают поперек спины на ходу, прижимая к чьей-то груди. Узнаю по запаху и отстраняюсь, поднимая голову. Широко улыбаюсь.       — Доброго дня, мистер Малфой.       Он смотрит неодобрительно, и я улыбаюсь еще шире.       Взгляд его замирает на моей палочке, как обычно вставленной в пучок, и глаза картинно распахиваются. Вдруг мне удастся увидеть гнев ледяного божества? Должно быть, мое лицо становится слишком довольным, потому что Люциус пару раз моргает и поворачивается назад.       — Позвольте представить вам мистера Поттера, — говорит стоящий рядом Абраксас, и я наконец осматриваю большой зал.       Огромный стол убрали, оставив пустое пространство. Эти четверо стоят рядком прямо возле камина. Все разодеты в пух и прах. У старших ледяные выражения прекрасных лиц, а вот Драко смотрит на меня со злостью и возмущением, покраснев до состояния свеклы. Чего это он? А-а-а-а-а…       — Позвольте Обли отнести сумку дорогого гостя в его комнату. — Эльф забирает мою почтальонку.       В комнате прилично так людей набралось. Я улыбаюсь пошире и принимаюсь знакомиться. Этот процесс занимает добрые полчаса. Стараюсь не возводить глаза к потолку, пока тянется вся эта церемониальная фигня. Сперва ко мне подходит семья Паркинсонов, и это меня радует. Можно попробовать договориться об Омуте Памяти. Пэнси вопросительно поглядывает на родителей, пока мы обмениваемся дежурными фразами. Боги, надеюсь, они не грешат страстью подливать любовные зелья? А ее мать… Ого! Я зависаю секунд на десять, пытаясь понять, что происходит. В голову начинают закрадываться подозрения, но времени на раздумья сейчас нет, займусь этим позже.       Следом подходят старший и младший Нотты. С ними выходит короче. Семья Эйвери. Их пятеро. Старшие, средние и младший, жмущийся к ногам матери. Семья Флинтов из троих человек. Маркус среди всех присутствующих детей самый старший. Последними становятся Булстроуды, их четверо, отец семейства отошел в мир иной не так давно. Когда они все окружают меня, и беседа принимает неформальный вид, чувствую на себе тяжелый взгляд декана, подпирающего собой стену в дальнем конце зала.       Да уж. Здесь парад не просто чистокровных, а священных двадцати восьми. А мы с ним единственные полукровки. Но не все присутствующие — Пожиратели. Кажется, предплечья Флинтов и Булстроудов девственно чисты. Ухмыляюсь, рассматривая пеструю компанию. Все упакованы по высшему разряду, я на их фоне пришел сюда в домашнем. И Снейп стоит в простой черной мантии. Все остальные, похоже, старались перещеголять друг друга. На Люциуса вообще стараюсь не смотреть из опасения, что глаза не выдержат.       Эльфы возвращают на место стол. Абраксас садится во главе, по правую руку от него — Люциус с Нарциссой, по левую — Драко. Я сажусь рядом с ним с молчаливого позволения главы семьи. А слева со скоростью звука присаживается Пэнси. Серьезно? Я-то опасался Джинни, а тут вон что. Надо как-то переключить ее внимание на Драко.       Эльфы шустро заставляют стол едой, и я тихо радуюсь, что не завтракал. Семь заварочных чайников — это мелочи. Сейчас от разнообразия блюд разбегаются глаза. Как и от многообразия столовых приборов. Почему я об этом не подумал? Сириус наверняка мог бы меня научить. Я не таясь наблюдаю за сидящим практически напротив Люциусом и повторяю за ним, ловя его ухмылки и пожимая в ответ плечами. Еда совершенно роскошная и на любой вкус, хотя отчетливо чувствуются французские веяния. На столе присутствуют устрицы, улитки и лягушачьи лапки. Настороженно пробую все, интересно же. На удивление вкусно.       Все чинно набивают животы, разговоры тихие и неспешные. Приборы порхают в руках Малфоев с нечеловеческим изяществом, сложно сконцентрироваться и не залипнуть.       Когда с едой покончено, все делятся на группы по интересам. Пэнси садится за рояль в углу и играет пару композиций. Очень хорошо играет. Я же подкрадываюсь к ее родителям и завожу разговор ни о чем, перетекая на тему Омутов. Оказывается, что ими занимается миссис Паркинсон. Крошечная бойкая брюнетка с каре и милым приплюснутым носом. Осторожно интересуюсь, можно ли мне встать в очередь на получение ценного артефакта. Она улыбается и заверяет, что будет счастлива выполнить мой заказ в кратчайшие сроки. Ее супруг, ростом под потолок, только посмеивается. Кажется, он ее немного боится. Колоритная пара.       Маркус снова пристает ко мне с квиддичем, Драко смотрит волком. Тео, хихикая, спрашивает, первый ли раз я путешествовал камином. Я смеюсь и отвечаю, что это мой скрытый талант. Миллисент очень стесняется и по большей части не отходит от родителей.       Ни к чему не обязывающий треп длится часа три, и гости собираются по домам. Никто не пристает ко мне с глупыми вопросами и ни о чем не просит. Это только я, неграмотный, со своим Омутом накинулся на несчастную. Все куда безобиднее и приятнее, чем можно было ожидать. Я просто еще один гость, друг внука хозяина приема.       Все расходятся, остаемся только мы со Снейпом. Драко, похоже, успокаивается, видя, что я больше не лезу к его отцу с объятиями. Но честное слово, это было не специально!       — Поттер, у меня сейчас занятия. Умеешь ездить верхом?       — Самую малость, ездил пару раз.       — Тогда идем со мной. — Он манит меня рукой, и я иду следом.       Верховая езда, кто бы мог подумать! Когда я размышлял, что еще найду на территории поместья, это не пришло мне в голову. О, в таком случае здесь наверняка есть…       — Малфой, скажи. А у вас есть зал для фехтования?       — Конечно, есть. Как же без него?       — В самом деле, не представляю себе.       — Ты надо мной смеешься?       — Самую малость, не обижайся.       — Поттер…       — Да?       — Скажи мне, что у тебя с моим отцом?       — Посмотри на меня и скажи, что у меня вообще может с ним быть.       — Это очень плохой ответ. Ты вырастешь, и тогда…       — Успокойся. Я тогда просто неудачно пошутил.       Он тормозит и внимательно на меня смотрит.       — Ты так смотришь на него… Все это подозрительно.       — Я так смотрю на него, потому что он просто охренеть какой красивый.       — Замолчи! — Он картинно затыкает уши.       — Малфой, я не влюблен в твоего отца, — оттягиваю я его руки от ушей. — Мне это показалось неплохим способом отвадить от себя посторонний интерес, и я немного увлекся, прости.       — Точно?       — Точно.       — Только попробуй в него…       — Ты ведь в курсе, что это невозможно контролировать, правда?       — Поттер!       — Есть вещи, над которыми мы не властны.       — Да ты романтик, как я погляжу.       — Вообще-то я не о себе. Я о тебе. Думаешь, будь я влюблен, твоя злость меня бы остановила?       — Что-то ты меня вообще не успокоил. — Он идет дальше.       — Я говорю с тобой откровенно.       — Полагаю… Полагаю, ты тот еще говнюк, — задумчиво тянет он, я только пожимаю плечами. — Влюбишься — убью на хрен.       — Влюблюсь — не стану сообщать тебе об этом. — Широко улыбаюсь.       Территория у их поместья просто огромная. Наконец мы доходим до небольшой конюшни и заходим внутрь. Нас встречает светловолосая девушка хрупкого сложения.       — Мистер Малфой, сегодня Вы с другом?       — Да, познакомьтесь. Мистер Поттер, мисс Айрин. Свою фамилию она никому не говорит.       — Доброго дня.       Чуть кланяюсь. Откуда у меня вообще эта привычка? Люди на нее странно реагируют.       — И Вам, мистер Поттер.       Мое внимание сосредотачивается на лошади, стоящей в ближайшем деннике. Белая, как молоко, стройная. Смотрю на нее и представляю, как ветер свистит в ушах.       — Какая красивая…       — Это моя, Тентиви. Белая доминантная, Поттер. Большая редкость. Английская скаковая. — Драко протягивает руку и подносит ее к морде лошади. Та сама прижимается розовыми губами и перебирает ими, щекоча ему ладонь. Он довольно смеется. — Ее я тебе не отдам. Выбирай среди остальных. — Он машет рукой вправо.       — Я могу выбрать любую?       — Да. Они все образцово выезжены.       Я иду дальше и заглядываю в денники. Боги, сколько стоят эти лошади? Они невероятны. Вторая серебристая, грива и хвост темные, с ярко выделяющимися белыми волосками. Красивая — глаз не отвести. Рядом вышагивает Айрин, объясняя на ходу:       — Реттлин, жеребец Ахалтекинской породы. Масть называется серебристо-буланая, очень редкая.       Третья… вся переливается, будто жемчужина, поблескивая золотом.       — Физери, кобыла. Тоже ахалтекинец. Изабелловая масть, встречается редко.       Пару раз моргаю, прохожу дальше и встаю как вкопанный.       — Привет. — Я протягиваю руку навстречу морде, и в нее утыкается черный нос. — Думаю, я выбрал.       — Ательстан. Лошадь Скалистых гор. Жеребец, серебристо-вороной…       — Невероятно редкий, полагаю? — опережаю ее комментарий, и Драко хмыкает. — Ательстан. Я Гарри. — Провожу рукой по морде.       Черный как смоль, но грива и хвост серебристые. Он крупнее своих соседей, мускулатура более развитая, вид у него мощнее. Скашивает на меня темный глаз и перебирает губами по ладони. Улыбаюсь до ушей и глажу его по лбу.       — Идем переоденемся, — зовет меня Драко.       Мы идем вглубь, где обнаруживается отапливаемая комната с амуницией. Малфой великодушно одалживает мне один из своих комплектов. Он оказывается великоват. Неужели я еще меньше, чем Драко? Он же буквально тает в воздухе. Надо лучше питаться. Может, пропить курс противорвотных? Мой желудок не справляется с происходящим. А может, наконец настанут спокойные времена? Сегодня я отлично поел и пока что чувствую себя нормально.       Мы выходим обратно, и Айрин протягивает нам скребки и щетки. Мои брови ползут вверх.       — Нет, мистер Поттер, магией нельзя.       Пожимаю плечами и принимаюсь чистить Ательстана. Он стоит в коридоре морда к морде с Тентиви, оба привязаны к предусмотренным креплениям за недоуздки. Напротив нас аналогично трудится Малфой, и я неслабо удивляюсь.       — Нажимайте сильнее, не бойтесь. Вот, поглядите. — Айрин забирает у меня скребок и делает несколько уверенных, сильных движений. Во все стороны летит пыль, Ательстан громко фыркает. — Видите? Ему нравится. Делаете так несколько движений, после проходите щеткой. — Она демонстрирует процесс. — Прежде не чистили лошадь?       — Нет, только наблюдал.       Малфой тихо фыркает.       — Малфой, меня… — обрываю себя. Боги всемогущие, я едва не сказал: «Отец водил». — Я был всего на двух занятиях. Сел, немного поездил, слез. Я вообще удивлен, что ты делаешь это собственными руками и без магии.       — Это часть ритуала. Чтобы лошадь тебя знала.       Понимаю, о чем он говорит. Процесс кажется очень личным. Айрин уходит в дальнюю часть конюшни и выводит из денника еще одну лошадь, которую я сперва не приметил. Пегая стройная красавица.       Мы заканчиваем с приготовлениями, почистив копыта и оседлав лошадей, и я забираюсь в седло. Приходится воспользоваться помощью Айрин, потому что я слишком низкий, чтобы вставить ногу в стремя. Холка Ательстана выше моей головы.       — Нет-нет, мистер Поттер, стремена слишком низко, давайте поправим. Должно быть вот так. Коленями упираетесь сюда.       — Погодите… Погодите-ка, это разве не посадка для карьера?       — Это универсальная высота. Можно шагать, можно рысить, можно галопировать любым удобным способом, в том числе и стоя.       Я с опаской оцениваю положение собственных ног. Кажется, что колени слишком далеко впереди, до этого я сидел по-другому.       — Не беспокойтесь, если Вам будет сложно, Вы не станете участвовать.       Чувствую себя зубочисткой в океане. Конь подо мной огромен, я ощущаю исходящую от него животную силу. Он нетерпеливо роет копытом землю.       — Так. Вы помните уроки? Покажите посадку, — распоряжается Айрин, и я стараюсь сесть так, как меня учили. — В пояснице прогнитесь немного. — Она постукивает меня по спине, показывая, как надо. — Вот так. Пятки нужно ниже опустить. Еще ниже. Еще. Ладно, тренируйтесь с этим. Не нужно наклоняться вперед, сидите прямо. Нет, еще назад. Руки… Да, правильно держите. Знаете, как нужно работать поводьями? — спрашивает она. Я демонстрирую, шевеля пальцами, как ремень скользит между безымянным и мизинцем. — Рысью ходить умеете?       — Небольшая практика имеется. Полагаю, вспомню.       — Строевой?       — Да, немного.       — Веса в Вас и шестидесяти фунтов не наберется, так что не сильно переживайте о его спине. — Она хлопает Ательстана по шее. — Лучше сосредоточьтесь на своих движениях. Мы начнем с шага. Минут десять будет достаточно, чтобы привыкнуть и дать лошадям размяться. Первой поеду я, следом Вы, мистер Малфой будет замыкающим. Не расслабляйте бедра. Ательстан очень хорошо воспитан, но если сильно чего-то испугается и понесет, то слетите с него в один миг. Не бойтесь, лошади это чувствуют. Знайте, что в случае опасности на подмогу приду я с широким арсеналом необходимых заклинаний. Мистер Малфой, Вы готовы?       — Сто лет как.       — Тогда выдвигаемся.       Она открывает ворота в другом конце конюшни, выводит свою лошадь, выпускает нас, запирает ворота и вскакивает в седло изящным движением, даже не вставляя ногу в стремя.       — Шаг!       Я чуть натягиваю поводья и тут же ослабляю, стискивая икрами бока Ательстана и чуть подталкивая его вперед бедрами. И — о, чудо! — он идет вперед. Та лошадь, на которой я занимался в прошлые разы, долго и стойко игнорировала мои попытки сдвинуть ее с места. Мы шагаем. Впереди мерно раскачивается из стороны в сторону пятнистый круп. Я залипаю на него и стараюсь посильнее сжимать бедра. Что здесь вообще за площадь? Охранный купол простирается далеко вперед. Минут через пять я слышу сзади какую-то возню, и меня вдруг нагоняет Малфой.       — Поттер, ты сделал задание по зельям? Крестный наотрез отказывается мне помогать, а там книга такая… В общем, я ни черта не понял про папоротник. Если пойду с этим к отцу, он меня засмеет.       — Нет, не сделал еще. Я вообще забыл про задания, на море был.       — Семейный отдых?       — Да, вроде того.       — Давай сделаем вечером.       — Да, давай.       Он задумывается. Молчит полную минуту, а после говорит:       — Меня это просто жуть как напрягает.       — Домашние задания?       — Прости? О нет, я не об этом. Как думаешь, чей это конь?       — Раз ты так спрашиваешь, ответ очевиден.       — Именно, он моего отца. Почему ты выбрал его? Никто его не выбирает.       — В самом деле? Странно. Он самый красивый.       — Другие так не считают. Чаще всего выбирают кобылу матери или жеребца дедушки.       Я весь передергиваюсь от слова «дедушка». Ну какой, к черту, из Абраксаса дедушка?       — Малфой, не копай глубже, чем оно есть. Мне просто понравился конь.       Почему-то он мрачнеет еще больше.       — Рысь! — раздается команда Айрин.       Высылаю Ательстана, и меня нещадно подкидывает, так что я чуть не улетаю вперед через его голову. Едва успеваю среагировать и остаться в седле. Так… Как же там было? Попробовать встать?       — Просто попробуйте привстать! Вы поймете, когда нужно опуститься и поймаете ритм! — Айрин смотрит на меня через плечо.       Я следую ее совету и действительно чувствую, как меня опускает вниз и тут же подталкивает обратно. Ноги не привыкли к таким нагрузкам, но пока что все в порядке. Мы едем, Малфой молчит, что-то переваривая в своей голове. Проходит несколько минут.       — Шаг! — грохает новое распоряжение. Мы тормозим. — Мистер Поттер, как ощущения?       — Все хорошо, — улыбаюсь я.       — Тогда еще один такой круг. — Она поворачивает вправо. — Постарайтесь мягче работать запястьями.       Охренеть, как она что-то видит? Должно быть, потрясение отражается на моем лице, потому что она довольно смеется.       — Я вижу на триста шестьдесят градусов! Мистер Малфой, снова пятки!       Драко недовольно морщится и поправляет посадку. Мы делаем еще два круга. Снег везде совсем неглубокий и не мешает. Что под ним — не видно, но ведь не стали бы они здесь ездить, если бы была какая-то опасность?       — Хорошо! Мистер Поттер, расслабьте запястья! Поедем галопом!       — Простите? — Я теряюсь.       — Не паникуйте, поедем совсем медленно. Следуйте руками за головой лошади. Оставайтесь бедрами в седле и работайте поясницей.       — Если ты ему губы повредишь, Айрин тебя живьем съест, — шепчет мне Драко. Это ни разу не успокаивает.       — А как их не повредить?       — Следуйте руками за его головой, не дергайте повод, расслабьте запястья, но держите крепко.       Расслабить, но держать крепко? Это как?       — Галоп!       Обдумать все указания не успеваю. Ательстан, судя по всему, и сам прекрасно знает, что должен делать, но я прижимаю икры к его бокам и делаю посыл вперед. Мы едем медленно, а я пытаюсь привыкнуть к движению. Не так и страшно, даже удобно.       — Вас слишком сильно подкидывает, прогибайтесь сильнее! — Айрин прямо на ходу разворачивается вполоборота и смотрит на нас. — Представьте, что Вы приклеены к седлу!       Драко едет слева с небрежным изяществом. Для полноты картины не хватает, только чтобы он зевнул. Мы едем почти полный круг, и я понемногу осваиваюсь. Бедра почти перестают отрываться от седла. Когда мы тормозим, я от души улыбаюсь.       — Потрясающе! Он потрясающий! — Я хлопаю Ательстана по шее. — Давайте еще раз!       Они смеются.       — Давайте пару кругов, а после чуть ускоримся и попробуем полевую посадку. Спокойно. Это даже проще, легче работать руками. Как Ваши ноги, еще не отваливаются?       — Вроде нормально. Хотя я не совсем их чувствую.       — Тогда в другой раз, — тут же передумывает она. С трудом подавляю разочарованный стон. — Еще круг галопом, и будем вышагивать. Не расстраивайтесь, для первого раза достаточно.       Это совсем не похоже на те занятия, что я посещал. Там был только крытый манеж и куча народа, а здесь огромное пространство и всего трое нас. Круг, по которому мы ездим, проходит через всю территорию. Часть пути пролегает через окраину леса, часть — вдоль пруда, но в основном — по равнине. Из самой дальней точки даже особняк почти не видно.       — Спасибо, Малфой, — говорю я, когда, отшагав почти целый круг, мы приближаемся к конюшне.       — За что?       — Что взял с собой. Подозреваю, тебе было скучно.       — Не выдумывай, Поттер. Такие расслабленные занятия — большая редкость. Ни тебе выездки, ни конкура. Езжай себе расслабленно вперед — и все. Видел там площадку? — Он машет рукой назад. — Это такая камера пыток. Обычно я занимаюсь на ней. Айрин не дает даже вздохнуть свободно.       Впереди слышится фырканье Айрин.       — Мне очень понравилось. Надеюсь, ты меня еще когда-нибудь позовешь.       — Можно хоть завтра. Или послезавтра. Но только в том случае, если ты сможешь встать с постели.       — Ты серьезно?       — Серьезней некуда. Ты будешь в шоке.       Вот завтра и узнаем. Чувствую я себя вроде хорошо.       На улице уже совсем темно, когда мы отправляемся к особняку.       — Скоро ужин. Надо в душ и к столу.       Эльф провожает меня к «моей» комнате, и я минут пятнадцать хожу по ней кругами, трогая все подряд. Ничего себе гостевая спальня. Моя почтальонка дожидается меня на комоде. Достаю из нее сменную одежду и иду в ванную. Душа здесь не наблюдается, зато ванна уже наполнена горячей водой. Здесь все по высшему разряду, запах стоит умопомрачительный.       К моменту, когда я спускаюсь к ужину, мое тело становится похоже на кисель. Горячая вода разморила меня, мышцы расслабились.       Они и здесь одеты шикарно. Я в привычных бананах и свитере. Драко возводит глаза к потолку. Глупо было рассчитывать, что обстановка сменится на домашнюю, хотя все здесь привыкли к моему виду, так чего ради выставлять себя тем, кем я не являюсь? С этими мыслями уверенно опускаюсь на стул рядом с Драко.       Набив живот, я растекаюсь лужицей, а Малфой тянет меня в одну из гостиных делать домашние задания. Там собираются все, кроме Нарциссы, — понятия не имею, чем она занята. Может, она чувствует себя неуютно среди такого количества мужчин? Или это считается дурным тоном — навязывать женское общество в подобной компании?       Все рассаживаются с книгами. Мы с Драко тихо переговариваемся, перелистывая страницы. Декан кидает на нас ехидные взгляды, когда кто-то из нас произносит слова из разряда «папоротник», «цветы» или «зелье». Он и правда задал объемную работу, приходится неплохо потрудиться. Бедный Драко, как он управился с таким текстом пером? У меня и после ручки пальцы сводит.       Малфои по одному желают спокойной ночи и уходят, я же принимаюсь за трансфигурацию. Сделаю сегодня и ее, времени осталось всего ничего. Работаю, попивая чай. Часов в десять Снейп встает и молча выходит из комнаты. Однако спустя минут пять он возвращается, прижимая к груди новую книгу, проходит мимо камина, у которого мы расположились, и садится в кресло. Продолжаю шуршать страницами и делать пометки.       — Мистер Поттер, не пора ли Вам спать? Время позднее.       Смотрю на часы. Уже начало двенадцатого.       — Да, пожалуй, Вы правы, сэр.       Я и правда устал. Заканчиваю абзац и принимаюсь собирать вещи. Складываю книги и тетради в стопку, засовываю ручки в пенал, оглядываю журнальный столик перед камином. Вроде все взял. Одним большим глотком допиваю чай.       — Доброй ночи, профессор.       Я хочу подняться на ноги, но меня поглощает уже знакомое ощущение. В диком ужасе смотрю на Снейпа, широко распахнув глаза. Он сидит и улыбается, не отрывая от меня торжествующего взгляда. «Ничего не бойся», да, Джонни? Ну, коза, я тебе устрою! Сердце колотится о ребра с ужасающей силой, ноги становятся ватными, система начинает биться в истерике, а сознание медленно отходит в сторону. Этот сукин сын подлил мне Веритасерум.