Lumos

      В среду нам приходят ответные письма. В письме, которое принесла Ядвига, тетя долго причитает о том, как опустел без нас дом, как ей жаль, что мы оказались на разных факультетах, и как они с Верноном скучают. Письмо, которое принесла Арнбьерг, писал Сириус. У меня глаза на лоб лезут от потока нецензурной брани, который никак не вяжется с образом короля.       «Гарри, я страшно заебался, — пишет он. — Твои родственники вытрахали мне мозги подчистую. Прости, Дадс, но твой отец — исчадие ада! Они не позволяют мне подходить к черным полкам, а блядские эльфы отгоняют от колодца, можете себе представить? Ну что плохого может произойти? Хорошо, что вы купили проектор, фильмы очень помогают отвлечься. Джоан тоже постоянно напоминает, чтобы я никуда носа не совал — только ебаное поместье и ее квартира. — Да у него же почти истерика. Прошло ведь всего три дня, что у них там происходит? — Дамблдор мне до сих пор не ответил, старый хрен, так что с этим ничего нового.       Между прочим, а уважаемый директор не надрал тебе задницу за Слизерин? Если нет, то это сделаю я. Хотя… я сделаю это в любом случае. Хуле ты там забыл, крестник? Там же одни сплошные мудаки учатся! Кто у вас сейчас декан? Надеюсь, поставили кого-то толкового, чтобы мог вправить вам, паршивцам, мозги. Но не волнуйся — у тебя есть я! И вы написали, что туда попала магглорожденная? Куда катится мир! Бедняжке там не выжить. Постарайтесь защитить эту глупышку, она вряд ли понимает, в каком гадюшнике оказалась.       Дадли, я невероятно рад, что ты попал на Гриффиндор! Уверен, ты по достоинству оценишь этот факультет. Учитесь усердно и не забывайте писать!»       Вместо подписи внизу помятой страницы отпечаток собачьей лапы. Мы с кузеном дважды перечитываем письмо и смотрим друг на друга с выражением тотального непонимания на лице. Я просто сижу и обтекаю.       — Что они там с ним делают? — вопрошает Дадли.       — Вряд ли что-то за рамками «Сириус, мы же много раз говорили, что это опасно». С ним еще попробуй сделай что-нибудь.       — И то верно. Зудит у него в одном месте, что ли? — Мы качаем головами.       Моя система начинает вибрировать от сдерживаемой силы. Но думаю, еще день или два я продержусь без проблем. Все же элементарной трансфигурации недостаточно. Может, замкнуть на себя какую-нибудь из систем замка?       Сдвоенная защита от темных искусств похожа на цирк. Квиррелл пахнет чесноком на весь кабинет и полтора часа пытается запугать присутствующих всеми правдами и неправдами, отчаянно заикаясь. Кстати, притворяется он весьма неплохо, такого очень непросто принимать всерьез. А между делом этот человек — единственный, кто проник в Гринготтс, а после выбрался незамеченным.       Вечер я посвящаю книгам о волшебных существах. Мадам Пинс с недоумением выписывает мне несколько томов.       — Мистер Поттер, интересуетесь Уходом за Магическими Существами?       — Расширяю кругозор. — Пожимаю плечами и улыбаюсь.       Устраиваюсь за столом в уголке и закапываюсь в толстенные фолианты. Ничего нового не нахожу, все сведения, имеющиеся в этих книгах, я уже вычитал в купленных в магическом квартале томах, в нескольких, стоявших в библиотеке поместья, и выведал у Джоан. Самая большая опасность — взгляд василиска, от него нет никакой защиты. Можно воспользоваться, например, зеркалом. Притащить с собой фотоаппарат. Заполнить всю комнату водой. Возможно, даже мои очки сгодятся. Но тогда я окаменею, и ничто не помешает твари меня сожрать.       За этими невеселыми раздумьями меня находит Грейнджер.       — Ух ты, Гарри! Это книги не для нашего курса.       — Самообразование. — Я вновь пожимаю плечами.       — Можно сесть с тобой?       — Да, прошу. — Машу рукой на свободные стулья.       Гермиона достает из сумки стопку книг и принимается за работу, я присоединяюсь. Вскоре к нам подсаживается целая толпа: Рон приходит вместе с Дадли, а следом нас находят Малфой с Крэббом и Гойлом. Уизли тут же надувается и становится тише воды. Домашние задания пока что не вызывают у меня никакого недовольства, все они делаются очень быстро. Грейнджер что-то тихо объясняет Рональду о сегодняшнем уроке математики, тот только непонимающе хлопает глазами. Грегори и Винсент поглядывают в чужие пергаменты, пока Дадс не сдается и не спрашивает:       — Вам что-то объяснить, ребят?       Драко глядит на него недобро, но помалкивает и даже губы не кривит, кидая на меня мимолетные взгляды. Очень странный вечер. Можно ли представить себе более нелепую компанию для совместного выполнения заданий?       Сегодня в половине одиннадцатого у близнецов астрономия, так что я самым наглым образом поднимаюсь на башню под Дезиллюминационными Чарами. Ощупываю их сумки — ничего. Карта обнаруживается в кармане одного из них. Шарахнуть по нему Конфундусом, что ли? Страшно, я еще не применял ничего подобного в школе, а плотность магии здесь такая высокая, что боюсь не рассчитать. Подхожу поближе и с максимальной осторожностью вытаскиваю ее вручную, пока близнец смотрит в телескоп.       Добираюсь до Выручай-комнаты и до собственного занятия по астрономии рассматриваю карту. Питер внаглую спит на кровати Рона. И как эти идиоты его не заметили? Никогда не смотрели на собственного брата?       Астрономия поднимает мне настроение, хоть и приходится строить из себя неуча. Несколько лет работы в научно-исследовательском институте астрофизики в Биркенхеде укрепили мою любовь к космосу, и я наслаждаюсь привычным делом — работа с телескопом и расчеты. Конечно, телескопы здесь допотопные и ни в какое сравнение не идут с теми, какими я пользовался раньше. Такие можно увидеть дома у любителя подглядывать за соседями. Но это лучше, чем ничего.       В четверг нам дают отоспаться, и занятия начинаются только в десять. Всего три урока — английский, чары и полеты. Полеты, блин. Я с недоумением таращусь на метлу, не представляя себе, на кой черт она мне сдалась, только мешаться будет.       — Ну и чего вы ждете? — рявкает мадам Хуч, стреляя желтыми глазищами по сторонам. — Каждый встает напротив метлы — давайте, пошевеливайтесь. Вытяните правую руку над метлой! И скажите: «Вверх!»       — А если человек левша? — бурчу себе под нос.       Драко, стоящий справа, хихикает.       — А если я левша? — внезапно с широкой улыбкой спрашивает Блейз.       — Тогда вытяните левую! Не задавайте глупых вопросов, молодой человек.       Возвожу глаза к небу. Она пьяна, что ли? Фамилия весьма располагает. Смотрю на лежащую у моих ног метлу. Жуткая вещица, но в крайнем случае я просто полечу, держа ее между ног. Вздыхаю, вытягиваю руку и говорю:       — Вверх.       Разумеется, она тут же прыгает ко мне в ладонь. Драко приподнимает бровь и тоже быстро справляется.       — Наконец-то что-то интересное. Дома я не первый год летаю, — довольно громко говорит Малфой.       Потихоньку все поднимают свои метлы. Дадли аж подпрыгивает от нетерпения. Этот тоже со мной налетался и ничего не боится. Помнится, в изначальном варианте на этом уроке Невилл упал с внушительной высоты. Как учитель полетов может не знать, как подхватить сверзившегося студента? Мне, что ли, следить за безопасностью?       — А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли. Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на несколько футов, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два…       Все отталкиваются от земли и поднимаются. Верчу головой — ничего плохого не происходит. Сидеть просто охренеть как неудобно, несмотря на то что большую часть веса переношу на упоры для ног.       — Боги, Малфой, как твои яйца пережили эту экзекуцию?       Интересно, как долго он будет краснеть даже от таких глупостей?       — Легко и непринужденно.       По лицу Дадли разливается несколько сумасшедшая улыбка. Я смотрю на него со всей строгостью, но это не особо приводит его в чувство. Щупаю его метлу — вроде бы ничего из ряда вон. Стараюсь не выпускать его из вида, мало ли что ему в голову взбредет.       — Так, отлично, опускаемся!       Гермиона касается земли с явным облегчением, кузен — с разочарованием. Малфой постоянно цокает, мол, какие бестолковые задания. Если бы я цокал на каждое бестолковое для меня задание, кто-нибудь не выдержал бы уже в первый день и заавадил меня.       — Теперь попробуем повороты!       Следует поток инструкций и упражнений. Мы разлетаемся над полем, чтобы между нами была дистанция побольше, понемногу поднимаемся все выше, и высота становится уже откровенно опасной, но Хуч не садится на метлу и даже палочку не достает.       — Летим по часовой стрелке, когда дуну в свисток — делаем резкий разворот в обратном направлении и продолжаем полет!       Она что, фляжку из внутреннего кармана достала? Это уже ни в какие ворота. Звучит свисток, и все разворачиваются. Скорость небольшая, но без подготовки это совсем не просто. Слышу испуганный вскрик и резко разворачиваюсь обратно. Гермиона съезжает с метлы, не сумев достаточно отклониться на повороте. Мадам, чтоб ее, Хуч роется в карманах трясущимися от ужаса руками. На помощь Грейнджер устремляются сразу трое — Дадли, Драко и я. У кузена нет опыта, опыт Малфоя сомнителен, так что я держу метлу рукой, делая вид, что лечу на ней, и на приличной скорости устремляюсь к Гермионе. Она вцепилась рукой в накренившуюся черенком к земле метлу, медленно, но верно соскальзывая. До земли ярдов шесть, если упадет — все ноги себе переломает.       — Хватайся. — Я протягиваю ей ладонь, и она цепляется другой рукой за мое предплечье. — Бросай эту хуйню.       Я киваю на метлу, и Гермиона с громким визгом выпускает ее, зажмуривая глаза. Метла устремляется вниз.       — Не ссы, все нормально будет.       Она смотрит на меня широко распахнутыми от страха глазами. Плавно опускаю ее на землю. Рядом приземляются Дадли и Драко, остальные ученики уже давно стоят на земле, многие прикрывают рты ладонями. Хуч подбегает к нам, достав наконец палочку.       — Ты как? — Она подскакивает к Грейнджер.       — Уберите-ка это, мадам. — Указываю на ее палочку.       — Что? С какой это стати?       — С такой, что Вы лыка не вяжете. — Поворачиваюсь к ней спиной. — Грейнджер, что-то болит?       — Только рука немного. Думаю, потянула, когда в метлу вцепилась.       — Пойдем-ка в больничное крыло.       — Нужно написать об этом отцу, — говорит Малфой, и мы с Дадли согласно киваем.       Мы отправляемся в школу в сопровождении нервной Хуч. Грегори, Винсент и Рон идут с нами. Мадам Помфри хлопочет над Гермионой и причитает. Малфой негодующе цокает языком, Дадли наблюдает за процессом лечения, будто поймет, если что-то будут делать не так. Грейнджер от такого внимания алеет как маков цвет.       — Походите до вечера с повязкой, мисс. После ужина зайдите, я ее сниму.       Все направляются к выходу, а я шепчу мадам Помфри:       — Вы можете засвидетельствовать состояние мадам Хуч?       — А что с ней?       — Она пьяна. Мы с ребятами сами поймали Гермиону, она даже палочку не могла достать.       — Что Вы говорите? Какой ужас!       — Все сильно испугались, особенно мисс Грейнджер. Пожалуйста, сделайте все необходимое, это нельзя так оставлять. Завтра первое занятие у Хаффлпаффа и Рейвенкло, и мне тревожно.       За дверью меня ждет Гермиона.       — Гарри, спасибо тебе большое.       — Пожалуйста. Там была целая очередь из желающих не допустить твоего падения, так что слишком уж не благодари.       И это уже не говоря о том, что, если бы ты не вцепилась в метлу, я не стал бы колдовать, и сейчас ты бы лежала с переломанными ногами. А я и в ус бы не дул. Ночь с Костеростом не стоит моего разоблачения.       — Все равно ты успел первым. Спасибо. Меня теперь все засмеют — свалилась с метлы.       — Не говори ерунды. Если кто и станет, то они не стоят твоего внимания. — Машу рукой, мол, пустяки.       Догоняем ребят и идем на обед, после которого отправляемся с Дадли в Выручай-комнату. Уроков всего ничего, управляемся быстро.       — Осталась лишь пятница. Чары, естественные науки и два сдвоенных урока — французский и зелья.       — Интересно, тут французский с ноля?       — Если с ноля, то я присоединюсь к тебе в чтении сторонней литературы, — ухмыляется он.       — Я спущусь туда завтра, в десять вечера. Дальше выходные, если я пострадаю, будет время с этим разобраться. Поможешь?       — Разумеется, что нужно? — Глаза кузена опасно блестят.       — Дадс, ты начинаешь напоминать Сириуса, меня это пугает, — смеюсь я.       Он расплывается в широкой улыбке.       — Он классный.       — Только слишком неосторожный. И громкий. И не имеет чувства меры. И…       — Да, да. Все знают, как ты любишь крестного.       Я лишь вздыхаю.       — Значит, так. Я наложу на тебя Дезиллюминационные Чары, и ты подождешь меня в туалете Плаксы Миртл. При тебе будет Карта Мародеров, набор портключей и экстренная аптечка. — Я выкладываю названное на столик. — Когда я вернусь, если все будет плохо — капаешь слезами феникса на раны, после обрабатываешь бадьяном худшие места. Потом переправишь меня портключом домой. Я не знаю, что там внизу будет с моими возможностями аппарации. Есть шанс, что я отправлюсь сразу домой, там меня будет ждать Сириус с более обширным набором, я написал ему вчера. Ты будешь ждать меня ровно пять часов. Если я не выйду, то тебе останется только одно: ждать утреннего письма и отправить свое о том, что я не выбрался, прости. Пока ты не освоил эти чары для записок, иного пути нет. А теперь я, во-первых, сниму с тебя Надзор, а во-вторых — научу снимать Дезиллюминационное.       Пока я сосредоточенно расплетаю Надзор, Дадли читает о василисках в сотый, наверное, раз.       — Не представляю, как ты собираешь его убить, — с легкой паникой говорит он. — Это действительно необходимо? Этот, похоже, принадлежал одному из основателей, ему должно быть за тысячу лет.       — У меня широкий арсенал методов, уверяю тебя. Это совершенно точно необходимо. И этот василиск — самка. Ну и главное. — Я внимательно смотрю на него. — Я надеюсь, что убивать его не придется. Я попробую договориться.       — В любом случае я сделаю все, что нужно.       — Спасибо, Дадс.       Я решаю как следует выспаться, так что после ужина иду в нашу гостиную и усаживаюсь с гитарой у огня. Народ сразу оживляется и собирается группами, рассаживаясь по диванам и креслам, а кто-то и просто на полу.       — Ребят, я просто поиграть хотел, не ждите концерта. — Улыбаюсь. Кто-то хихикает, Блейз убегает в спальни, едва не спотыкаясь о стул. — Давайте к озеру пойду. — Поднимаюсь на ноги, с недоумением глядя на всех.       — Стой, Поттер! Битлов знаешь?! — Это обратно залетает Забини с гитарой наперевес.       — Разумеется, куда же без них, — широко улыбаюсь ему.       Полтора часа спустя две гитары и море голосов исполняют во всю мощь «Yellow Submarine». В результате все мы сидим концентрическими кругами прямо на полу, я и Блейз — в центре. Он отлично играет, и мы легко находим общий язык. Когда песня заканчивается, народ смеется и аплодирует друг другу.       — Ладно, ребят, думаю, на сегодня хватит, отбой уже скоро. — Я поднимаюсь на ноги единым плавным движением, многие недовольно стонут.       — Верно подмечено, — хмыкает низкий голос от входной двери.       Боги, он что, зашел именно под эту песню? Лучшего музыкального сопровождения просто не придумать! Я с нечеловеческими усилиями стараюсь не ржать в голос, но некоторые все же не выдерживают и начинают беззвучно трястись.       — Добрый вечер, профессор, — раздается нестройный хор голосов.       — Забини, Поттер, что за концерт вы здесь устроили?       — Исключительно по заявкам, сэр. Это запрещено? — Я точно знаю, что нет, ведь не повез бы гитару в школу, не сверившись с правилами.       Снейп молчит добрых секунд десять, после чего цедит:       — Не запрещено. Заканчивайте с этим, завтра учебный день.       Он разворачивается на каблуках и стремительно выходит из гостиной. Мы разбредаемся по спальням и ложимся.       Пятница начинается с чар. Мы приступаем к изучению Люмоса, так что мы с Дадли безо всяких угрызений совести сходу демонстрируем собственные навыки, а после до конца урока читаем. Естественные науки, которые я уже называю про себя гербологией, проходят в теплицах. Французский в самом деле начинается с самых основ, так что до обеда я заканчиваю очередную книгу.       Настало время зелий. Я, как обычно, сижу между Драко и Дадли. Места здесь очень просторные, столы глубокие, чтобы можно было расположить котел и разложить все необходимое. Когда все уже заканчивают с приготовлениями, в класс влетает Снейп и, ни на кого не глядя, устремляется к своему столу. Урок он начинает со знакомства со студентами, как и все прочие преподаватели. На Гермиону он долго смотрит нечитаемым взглядом, так что она начинает краснеть. Малфою благосклонно кивает. Дойдя до моей фамилии, недобро щурится, но никак не комментирует.       — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку. Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.       Ох, профессор, я, конечно, постараюсь, но ничего не могу гарантировать. Ваши чертовы зелья вне моей власти, а жить очень хочется. Грейнджер нетерпеливо ерзает на стуле, желая поскорее доказать, что не относится к «болванам».       — Поттер, что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       Рука Гермионы взвивается в воздух. Ох, вот блин, я совсем об этом забыл и не подготовился. Аптечная книга лежит в чемодане, так что смастерю ему ответ позже, а пока что придется ограничиться сухой наукой:       — Если в соответствии с рецептурой добавить сок дремоносных бобов и корень валерианы, получится Напиток Живой Смерти, сэр.       О да, это программа шестого курса. Он даже теряется на секунду и, похоже, не может понять, что следует делать — злиться или хвалить.       — Если я попрошу Вас принести мне безоаровый камень, где Вы будете его искать?       — В желудке козы, профессор.       Его глаза начинают сужаться. Похоже, он решил проверить, в чем здесь дело. Может, я просто не понял его?       — А в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?       — В том же, в чем разница между борцом и прострел-травой, профессор. Все это — названия аконита.       Так, похоже, меня сейчас будут убивать. Что выберете, сэр, Слизерин или ненависть к младшему Поттеру?       — Десять… баллов Слизерину.       Я широко улыбаюсь, а у него странно дергается рука, будто он хочет вмазать мне по лицу. Весьма вероятно, так и есть. Думает, что я либо не слишком широкого ума любитель выпендриваться, либо просто послал его на хуй с его соболезнованиями. Ладно уж, завтра пошлю ему цветы.       Первым нашим заданием становится зелье для излечения фурункулов. Через год-два оно станет самым популярным на нашем курсе. Снейп разбивает нас на пары, я оказываюсь вместе с сидящим слева Драко, а Дадли — с Роном. Гермиона сидит с Пэнси Паркинсон.       Сушеная крапива, слизь флоббер-червя, рогатые слизни, иглы дикобраза и толченые змеиные зубы. Любопытно, какие именно змеи подходят, почему-то об этом ничего не сказано, хотя я находил информацию о том, что змея должна быть ядовитой. Если я притащу горсть зубов василиска, это прокатит? Я неплох в выполнении инструкций. Четко следуешь каждому пункту, сосредоточившись на процессе — и тебя ждет успех. Для точного соблюдения пропорций в наличии масса инструментов, от мерных колб до весов.       И даже к своему телу я уже достаточно привык, чтобы пальцы стали ловкими, в чем очень помогли занятия с гитарой. Мы с Малфоем распределяем между собой работу, которой, вообще говоря, совсем немного, дольше нужно просто стоять над котлом в ожидании. Проверяем все друг за другом — мало ли. Декан весь урок ходит между рядами, поливая всех подряд помоями.       — Понимаю, мисс Браун, Ваше зачисление на Гриффиндор указывает на некоторое скудоумие, но неужели так сложно прочесть надпись на этикетке полностью? Вам требуется сушеная крапива. Мистер Финниган, сомневаюсь, что Вы вообще способны считать и добавлять порошок одновременно, воспользуйтесь секундомером. Мисс Данбар, если Вам недостает сил порядочно растолочь зубы — попросите мистера Томаса помочь. Судя по тому, что он весь урок пялится на Вас, вместо того чтобы считать количество помешиваний, он будет действительно счастлив помочь.       Со слизеринцами он спокойнее, но достается почти всем. К концу урока я едва сдерживаю рвущийся наружу хохот. Ему нужно на юзнет, его там полюбят.       Наше с Драко зелье соответствует описанию по всем параметрам, так что мы ударяем по рукам и ожидаем оценки. Дадли рвет на себе волосы и гневно шипит на Рона, Гермиона сухим тоном отчитывает Пэнси.       Снейп вновь движется вдоль рядов, оценивая результаты. Огребают почти все. У нашего котла он слегка задерживается. Смотрит на Малфоя, переводит взгляд на меня, губы у него начинают кривиться, но все же он молча идет дальше. Ну… для первого раза это просто великолепный результат! Ни единого снятого с меня балла, упоминания моего отца или обливания меня дерьмом, полная победа. Даже ни слова о моей известности, чудеса средь бела дня. И для этого нужно было просто попасть на Слизерин?       После занятий все вместе делаем уроки в библиотеке. Только Рон не пришел, так что Дадли единственный красный в нашем зеленом обществе. Он явно нервничает.       — Малфой. — Ловлю Драко на выходе из библиотеки.       — Чего тебе?       — Я сегодня, вероятно, вернусь очень поздно. Прикроешь?       — Куда ты собрался?       — Погулять. — От души улыбаюсь, у меня уже мандраж.       — Ладно уж, гуляй, Поттер. — Он машет на меня рукой, и мы идем на ужин.       В девять встречаемся с Дадли в Выручай-комнате. Повторяем весь план, проверяем, все ли на месте, я заколдовываю нас, и мы идем в туалет Плаксы Миртл. Кран с маленьким изображением змейки находится без проблем, потому что только на нем есть нехитрая система чар. Невидимый кузен усаживается в углу и принимается ждать. Я шиплю:       — Откройся.       — Ух ты, как круто звучит! — восхищается Дадли с пола.       Кран вспыхивает опаловым светом и начинает вращаться.       — Можно было и просто запустить, но я же должен был похвастаться.       Он смеется, но как-то нервно. Умывальник опускается, открывая взгляду вход в широкую трубу. Я разглядываю ее уже минут пять, когда Дадли не выдерживает:       — Мы чего-то ждем?       — Да. Вечер связи.       Как раз с этими словами возле меня вспыхивает бумажный листок.       «Жива, здорова, счастлива, змееныш. Д.». Я от души улыбаюсь, испепеляю послание, зажатое в кулаке, и оборачиваюсь к брату.       — Ну я пошел. Не скучай. — И прыгаю.