Lumos

      Территория замка невероятно живописна. Наше с Дадли утро начинается с пробежки вдоль озера. На противоположной его стороне виднеется Хогсмид, но все же за территорию выбегать мы не осмеливаемся. Кузен ощутимо похудел и окреп за эти два месяца. Мы не находим никаких спортивных снарядов, но возможно, просто не там ищем. Добегаем до совятни и отправляем две пары писем. С Ядвигой — версию для всех, с Арнбьерг — с кучей мата и возмущений. В начале восьмого заходим в замок. Прямо в фойе натыкаемся на Филча, он сверлит нас недобрым взглядом ровно до того момента, как мы хором здороваемся:       — Доброе утро, сэр.       Старик сразу расслабляется и отвечает:       — Доброе, молодые люди.       — Скажите, а на территории есть спортивная площадка? — спрашивает Дадли.       — Спортивная площадка? Нет, да и не было никогда.       — Как жаль. А к кому нам обратиться с просьбой ее организовать? — присоединяюсь я.       — Если хотите побыстрее, да чтоб наверняка — попытайтесь убедить попечительский совет.       — Спасибо, сэр. Ну мы пойдем.       Надо спросить у Драко, ведь Люциус — председатель попечительского совета, если мне не изменяет память. Мы расходимся по своим гостиным. Общие душевые не так плохи, по крайней мере есть шторки. На севере Шотландии куда холоднее, чем в Девоншире, так что приходится влезть в бананы и ботинки. Для свитеров еще явно рановато, в мантии довольно тепло. Все потихоньку тянутся в Большой зал на завтрак, который все же предполагает некоторую возможность выбора. Накладываю себе омлет и под удивленными взглядами окружающих достаю из почтальонки банку растворимого кофе. У Драко такой изумленный вид, что я ржу.       — Хочешь? — предлагаю ему.       — Ты что, Поттер? Какая мерзость!       Пожимаю плечами и добавляю в свою мерзость молоко.       — Скажи, Малфой, твой отец — председатель попечительского совета?       — Именно так. Что-то нужно? — Он мгновенно переключается в деловой режим и простреливает меня оценивающим взглядом.       — Не то чтобы очень, но хотелось бы спортивную площадку.       — Ты что, смеешься? — Его белесые брови взлетают к потолку.       — Отнюдь. Полезная вещь, знаешь ли. Ты вот где планируешь заниматься?       — Ты что, думаешь, я стану бегать и прыгать, словно какой-то… маггл?       — У тебя, помимо магии, есть еще и физическое тело. Не хочешь вырасти красавчиком?       — Я и так вырасту красавчиком. — Его щеки умилительно розовеют.       — А вот я не так в себе уверен. Хочешь побороться на руках? Спорим, я тебя уделаю? — Я широко улыбаюсь.       — Зачем мне бороться с тобой на руках, если у меня есть волшебная палочка?       — А если я ее у тебя отберу?       — Ты еще скажи, что уже выучил Заклинание Разоружения.       Смешно.       — Да просто возьму и руками отберу.       — Ты ко мне даже подобраться не сможешь.       — Ладно, допустим. Если ты не видишь в этом смысла, может, твой отец увидит? Нельзя ли как-то с ним увидеться?       Скажи «да», страсть как хочется на него посмотреть.       — Хм-м-м… — Он задумывается. — Я подумаю об этом.       Вдоль столов проходят деканы, раздавая расписания. Разглядываю Снейпа. Двойной агент, превосходный боевик, Мастер зелий, менталист, совершенно несчастный мужчина и «целиком и полностью человек Дамблдора». С ним нужно быть крайне осторожным. Кошмарное нагромождение чар на его теле приводит меня в ужас. Это вот, например, что? Тянется к надпочечникам, значит, явно ничего хорошего не делает. Пахнет, разумеется, чабрецом. Ну за что Вы так с ним, Альбус? Он и так увешан Обетами, словно рождественская елка. И неужели Снейп сам себя не проверяет? Или, может, Дамблдор слишком хорошо их замаскировал? А может, декан специально их не трогает?       Сам Снейп пахнет орешником и крапивой. И немного кедром. И он, и Сириус выглядят на свои тридцать один, должно быть, жизнь нехило потрепала. Только мой крестный при этом вид имеет как с обложки, а этот… Когда в прошлой жизни я говорил о таких лицах «красивое», то меня чаще всего не понимали, и приходилось быстро поправляться на «интересное». Один раз увидишь — никогда ни с кем не перепутаешь. Кожа кажется белой на фоне черных немытых волос, небрежно рассыпанных по плечам. Он движется стремительно, но плавно, словно танцор или… Ясно же, кто он такой.       Я уже решаю, что ни за что на свете не стану вмешиваться в его дела с Альбусом, когда он смотрит мне в глаза и произносит низким тягучим голосом:       — Ваше расписание, Поттер.       Несколько заклятий активируются, пока он тянет ко мне руку с листочком. Какие-то тянутся ко мне, а какие-то безжалостно впиваются в его тело. Меня разбирает нешуточная злость, я отбиваюсь от этой атаки, стараясь не кривить лицо, и в нечеловеческом темпе расплетаю этих тварей, кидая на директора полный ненависти взгляд. Забираю расписание.       — Спасибо, профессор.       Он идет дальше. Прикольная у него мантия, так красиво развевается.       Это было очень, очень глупо и опасно. Гриффиндор по мне плачет. Во мне все так протестовало против того, чтобы заклятья Дамблдора касались моего тела, что даже не нашел времени подумать.       Доедаю свой завтрак и успокаиваюсь. За столом все обсуждают расписание, надо бы тоже взглянуть. Два английских, две математики и чары после обеда. Ну блин, снова-здорово. Самые загруженные дни — среда и пятница, самый свободный — четверг. На перебежки между классами отводится пятнадцать минут. Ничего из ряда вон. Вздыхаю и иду собирать учебники для первого дня. Помимо всего, что есть в расписании, кладу пару книг из своей коллекции. В чемодане у меня едва ли не полбиблиотеки, даже Грейнджер позавидовала бы.       День проходит в состоянии легкой медитации. Сижу между Драко и Дадли, подсевшим к нам вопреки всяким нормам приличия. Рональд сперва возмущается, но на математике и сам садится справа от кузена. Преподаватели смеряют наши с братом тетради недовольными взглядами, но ничего не говорят. Я маскирую книги по защитным заклинаниям и трансфигурации человека под учебники и читаю их на занятиях, лениво следя за ходом урока. Если так пойдет и дальше — книг надо будет купить побольше. Ну что еще мне делать на математике? Решать уравнения?       Я надеюсь, что на чарах будет интереснее, но весь первый урок сводится к объяснениям техники безопасности и отработке пары движений волшебной палочкой. Профессор Флитвик, кажется, на четверть гоблин, и сначала я напрягаюсь, что он прочувствует мою систему, но его задатков оказывается недостаточно. Хотя, думаю, с беспалочковой магией у него должно быть лучше, чем у большинства. После урока я подхожу к профессору и прошу его обратить внимание на палочку Рона.       — Почему в школе не проверяют волшебные палочки студентов? Это небезопасно, Вы ее видели?       — Не обратил внимания, молодой человек. Уверен, все не так плохо, но раз Вы столь горячо настаиваете, то поговорите об этом с директором, уверен, он с радостью выслушает Вас.       Да вы издеваетесь. Можно попытаться обратиться с этим к Снейпу или добавить в список дел к Люциусу. Но совершенно не факт, что я вообще его когда-нибудь увижу, а декан рядом, и его скверный характер должен сыграть мне на руку в этом вопросе. Но чтобы ввести новое правило безопасности, декана явно недостаточно. На уроке чар я заметил несколько палочек, не сильно далеко уехавших от экземпляра Уизли. Джоан не упоминала ни о каких несчастных случаях до второго курса, но нельзя во всем полагаться на предсказания.       После ужина я отправляюсь на поиски Выручай-комнаты, Дадли идет со мной. Драко провожает нас подозрительным взглядом, но не навязывается. Мы долго петляем по восьмому этажу. Кузен высматривает нужную картину, а я щупаю чары вокруг. Наконец, после очередного поворота, мы хором восклицаем:       — Вот оно!       Напротив гобелена, на котором тролли от души дубасят своего преподавателя танцев, расположен…       — Тут… охренеть. Это… Что это за?..       Я с трепетом ощупываю чары Выручай-комнаты. Они такие сложные, теряюсь в догадках, кто бы мог с подобным справиться. Ядро — что-то вроде мозга или сердца — напоминает чем-то Распределяющую Шляпу. К нему со всех сторон прикрепляются бесчисленные подпространственные карманы разных форм и размеров. А вокруг — гигантский комплекс созидательной трансфигурации.       — Просто с ума сойти, как же это работает? — почти шепчу я.       — Джоан говорила, нужно пройти мимо три раза, думая о том, что тебе нужно?       — Да, но погоди-ка, я попробую так…       Из стены выступают три канала, один из них тянется к нам, считывая информацию, другие два ожидают. Здесь все ясно: это нужно, чтобы комната не перестраивалась под каждого прошедшего мимо. Я тянусь сразу ко всем трем. Мне нужна зона для курения. Сосредотачиваюсь на желаемом и вкладываю немного магии, запуская сложный магический механизм. С широко распахнутыми глазами наблюдаю, как вся конструкция приходит в движение, складывая блоки подпространственных карманов, перемещая что-то между ними, создавая нечто новое и, наконец, сплетая дверь.       — Здорово, работает! — восклицает Дадли.       — Я в шоке. Такое чудовище не сможет существовать без места силы. Кто же это создал?       — Основатели? — пожимает плечами кузен. — Что ты пожелал?       — Сам как думаешь? — смеюсь я и распахиваю дверь.       Внутри обнаруживается практически точная копия гостиной у нас дома. Небольшой камин, низкий круглый столик, два коричневых кожаных дивана и резное деревянное кресло. На столике стоит массивная металлическая пепельница.       — Отлично! Вот здесь я и буду делать домашние задания.       Я тут же достаю сигарету и с наслаждением закуриваю. Дадли устраивается на втором диване, достает из сумки сегодняшние конспекты и принимается за работу.       Я присоединяюсь. Мы неторопливо работаем в уютной тишине. Английский и математика — дел минут на пятнадцать, а для чар нужно выучить пару движений. Пока что все неплохо. После уроков сидим с книгами, периодически глядя в огонь.       — Мне кажется, я помру здесь от скуки.       — Да брось. Не хочешь исследовать замок? Тут столько всего интересного! Говорящие портреты, движущиеся лестницы, странные двери… Одну из них мне пришлось уговаривать открыться целых пять минут!       — Увы, мне это малоинтересно, Дадс. Хотя, конечно, осмотреть замок стоит. Мало ли что здесь есть. Где-то на пятом этаже стоит зеркало Еиналеж, любопытная вещица. К тому же надо найти вход в Тайную Комнату. В Запретном лесу чертовы акромантулы спят и видят, как бы сожрать всех вокруг, это меня тоже волнует… но больше всего мне нужно найти какую-нибудь змею.       — Зачем тебе змея? — лениво спрашивает Дадли, переворачивая страницу.       — Чтобы проверить, змееуст ли я.       — Точно же, я и забыл. В лесу наверняка их полно.       — Надо как-то изловить одну.       Мы вновь утыкаемся в книги. Я поглядываю на кузена. Неужели ему со мной не скучно? Постоянные тренировки и книги, разговоры, от которых у детей пухнет голова. Ему нужны сверстники, с которыми можно поиграть и посмеяться. Хотя справедливости ради — мы часто смеемся. Мое влияние сделало его намного спокойней однокурсников, и выглядит он так, будто его совершенно не интересуют подрывной дурак и плюй-камни.       — Как тебе однокурсники?       — Вроде ничего, но скучные. — Он немного морщит нос. — Рон прицепился ко мне, постоянно вертится рядом, но у него в голове одни игры. Невозможно же без конца играть! Он за день раз десять предлагал вечером устроить турнир по подрывному дураку, и ни слова не сказал о домашних заданиях.       — Да уж, Дадли, думаю, я знаю, с кем ты мог бы подружиться.       — И с кем же?       — С моей сокурсницей. Гермиона Грейнджер, помнишь ее?       — Это из-за которой поднялся жуткий шум? Мне кажется, даже тебя так бурно не обсуждали…       — Она самая. Если понадобится компания для занятий — лучшего варианта не сыскать.       — Ты — лучший вариант!       Ну, дела.       — Нужно расширять круг общения. — Пожимаю плечами.       — Вообще-то ты тоже сидишь здесь со мной.       — Туше.       Вторник начинается со сдвоенной трансфигурации. После вводной части и инструкций по безопасности нам и вправду предлагают превратить спичку в иголку. И как же мне умудриться не выполнить задание? Главное — не думать о результате. Я пять минут вожу палочкой над спичкой, стараясь выдворить из головы любые мысли. Такая бездарная трата времени жутко злит, Дадли периодически фыркает от смеха, косясь на мое лицо. Не думать, не думать, не думать… Подумаю лучше о хоркруксах. Один из них прямо здесь, в школе. Можно забрать его и перепрятать в Гринготтс или в наше поместье. Второй вариант, пожалуй, предпочтительнее, но тогда придется озаботиться каким-то очень мощным сейфом. Не дайте боги, Сириус из чистого любопытства решит повертеть его в руках. Дневник сейчас у Люциуса, что пополняет мой список дел к нему, хотя можно подождать следующего года, и, если я не сойду с ума от безделья, выкрасть его у Джинни. Чаша в сейфе у Лестрейнджей. Задача не из легких. В принципе, пожалуй, справиться можно и без дерзкого ограбления, но для этого понадобится помощь гоблина. Грипхук вряд ли станет мне в этом помогать и не выпустит из поля зрения, пока я в банке. Нужен гоблин под Империусом и личина… Обычная личина не подойдет, значит, Оборотное зелье. Чертовы зелья… Придется как следует разобраться в этом предмете, иначе кто-нибудь меня отравит, или приворожит, или еще что-нибудь сделает.       Медальон на площади Гриммо, в этом поможет Сириус, тут не должно быть никаких проблем. Змея пока что не хоркрукс, а тот, что был в моей голове, давно расплетен. Чтобы найти кольцо, придется немного попотеть, но мне, по крайней мере, известен город, посмотреть на картах… Карта! Я впиваюсь взглядом в Рональда, сосредоточенно водящего палочкой над спичкой. У его братьев чертова Карта Мародеров. Ее нужно как можно скорее у них конфисковать, иначе они могут заметить мои отлучки.       Не думать, не думать, не думать… об иголке. Черт! Спичка обретает новую форму и теперь ярко блестит на солнце. Может, она не заметит? Отменю…       — Прекрасно, мистер Поттер! Десять баллов Слизерину! Посмотрите все, у мистера Поттера прекрасно получилось. И как Вам это удалось? Редкий талант…       Ну твою-то мать. Похоже, все же придется быть хорошим учеником, а не середнячком. Попросту невозможно умудриться не наколдовать то, что тебе задали, если нельзя просто бросить палочку на стол и демонстративно уставиться в окно. Дадли тихонько ржет, а потом элегантно и точно превращает и свою спичку.       — Мистер Дурсль, и у Вас полный успех, десять баллов Гриффиндору! Прекрасно, просто прекрасно.       Теперь ржу уже я. Гермиона вся идет красными пятнами и так сосредоточенно смотрит на свою спичку, что кажется, та сейчас вспыхнет. К концу урока она все же добивается некоторых успехов, но все равно недовольна. Лишь бы наши с кузеном успехи ее мотивировали, а не злили.       История — тихий ужас. Профессор Бинс, зависнув возле доски, монотонно бубнит себе под нос, а ученики стараются не уснуть. Может, расплести этого несчастного? Конечно, возникнут вопросы, но мало ли почему призрак вдруг исчез?       Затем приходит время естественных наук, совмещающих в себе физику, химию, биологию и гербологию. Отучившись восемь классов на родине, я был в шоке от этой местной системы и, кажется, до сих пор от него не отошел. Первый урок посвящен вводной части и плану уроков. Похоже, все же по большей части нас ожидает гербология, квантовую физику здесь не преподают. Но по крайней мере, объясняют основные темы вроде той же гравитации.       Последний урок после обеда — география. Очень полезно даже для тех, кто уже в курсе, где находится Австралия, потому что теперь я смогу узнать местоположение магических поселений.       Мы с Дадли снова делаем уроки в Выручай-комнате, а после я отправляюсь в лес под Дезиллюминационными Чарами. По дороге вижу Хагрида, копающегося в грядках с тыквами. Они уже такие крупные — прямо-таки магия какая-то. Я плутаю по лесу полтора часа, осторожно ступая по хрустким веткам и иногда взлетая над землей. Лететь всю дорогу не имеет смысла, ведь змеи находятся под ногами. Мне не везет, я пока что не вижу ни одной, зато замечаю парочку кентавров, отгоняющих пяток акромантулов. Ненавижу пауков, мерзкие жуткие создания, а эти размером с собаку, да еще и говорящие. Просто жуть. Спалить бы этот лес до основания, но лошадок жалко. Кентавры по своей сути напоминают нечто среднее между пророками, как Джоан, и простыми сквибами. Минуту наблюдаю, как они гарцуют и встают на дыбы, угрожая этим тварям копытами. Акромантулы поднимают цепкие лапы и шевелят жвалами, что-то говоря, но разобрать что-либо практически невозможно из-за оглушительного щелканья. Как они вообще говорят? У них же языков нет. Хиленькая система циркуляции — и только, неужели этого достаточно? Надо вскрыть одного на досуге.       На одной из полян нахожу труп единорога. Прекрасное создание перемазано грязью и серебристой кровью. Он мертв уже не первый день, и кровь не соберешь. Осматриваю его тело в попытке понять, Том ли это сделал. Ни подозрительных укусов, ни следов колдовства не обнаруживаю, только длинные раны от когтей. Его мощная система потухла, замерла, и ее безжизненный вид нагоняет на меня гнетущую тоску. Вздыхая и смаргивая слезы, достаю специальный зачарованный кинжал гоблинской работы и с неслабым усилием десять минут срезаю рог, а после еще пятнадцать аккуратно состригаю волосы с гривы и хвоста. Теперь его вид совершенно вгоняет меня в депрессию, но нельзя бросать такие ценные ингредиенты. Целебные свойства рога единорога легендарны, будь он у меня, когда пострадал Сириус, — не пришлось бы привлекать мистера Пая.       — Спасибо за твои дары, чудесный зверь. Желаю тебе легкой дороги, — тихо шепчу я и поджигаю его тело.       Совершенно угнетенный, я разворачиваюсь и уныло бреду в обратном направлении.       — Человек сжег тело, хорошо.       Я подскакиваю от неожиданности и озираюсь по сторонам — никого не видно, но я ведь совершенно точно слышал…       — Теперь все они не смогут больше пить кровь. Проклятые несчастные.       — Кто здесь?       — Человек что-то говорит. Он не понимает. С кем говорит человек?       — С тобой, где ты? — спрашиваю и замираю.       С моих губ вместо привычных слов на английском, русском или хотя бы французском срывается пугающее шипение.       — Человек понимает?       — Понимаю.       Ха! Да, черт тебя дери, маленькая невзрачная змейка на краю поляны, я совершенно четко тебя понимаю! Как же повезло. Должно быть, все же Слизерины были в роду и до братьев Певерелл, и хоркрукс здесь ни при чем. Ну что, Том, пободаемся, кто из нас наследник Слизерина?       — Почему человек сжег тело?       — Так ведь кровь опасна.       — Да, многие ее уже пили. Слишком глупые, чтобы понимать.       — Кто пил ее?       — Звери. И один оборотень. Этот не должен быть глупым, но луна была полной. Он и убил.       — Жаль его.       — Их много здесь. Это жизнь.       — Ты прав.       Змейка уползает, не прощаясь. Успех! Ну что ж, нужно еще немного покопаться в библиотеке, вдруг найду что-то новое о василисках, и можно будет спуститься в Тайную Комнату.