Lumos

      На лестнице я вспоминаю:       — Вы обменяли деньги? Я совсем забыл вам сказать.       — Да, — кивает Вернон.       Возле банка стоит Минерва с видом грозного полководца и сверлит нас гневным взглядом.       — Профессор. — Коротко кланяюсь.       — Идемте. Начнем со школьных чемоданов, чтобы было куда сложить покупки, — строгим сухим тоном говорит она и стремительно удаляется.       Я растерянно смотрю на свое семейство. Они отвечают непонимающими взглядами. Пожимаю плечами и иду за профессором.       Покупка чемоданов оборачивается целым представлением, потому что Петуния приходит в неописуемый восторг от женских сумочек с заклятьями Незримого Расширения и набирает себе целых три. Вернон не остается в стороне и приобретает строгий дипломат с теми же чарами. Они прыгают вокруг них и демонстрируют друг другу с детской непосредственностью. Дадли останавливает свой выбор на стандартном чемодане на колесиках. У меня глаза разбегаются во все стороны, но в конце концов я беру чемодан и почтальонку. Чемодан отличный, его на всю жизнь хватит, внутри множество слегка расширенных отделений. А почтальонка — настоящая мечта. Из плотной неброской сероватой кожи, с тремя просторными отделениями и портфельными поворотными замками. У магглов такое если и найдешь, то стоить будет как чугунный мост. Дадли залюбовался моим приобретением и захотел такую же, только коричневую. Ну не с ранцами же нам по Хогвартсу ходить? Макгонагалл снисходительно наблюдает за нашими восторгами. Кузен берет себе еще и кобуру для волшебной палочки, которую тут же цепляет на левое предплечье. А я не хочу кобуру, я хочу вот этот чудесный кожаный пенал, похожий на косметичку.       Следом мы направляемся в книжный и покупаем две огромные стопки учебников. Я набираю в довесок кучу справочников и общеобразовательных книг, на которые падает взгляд. С канцелярией здесь все плохо. Перья, чернильницы и бумажные свитки. Я в ужасе смотрю на все это, планируя зайти в канцелярский в маггловской части города. А чернила все черные, на клеевой основе с сажей — дешево и сердито.       — Дядя, — в панике шепчу я Вернону, пока Дадли с восторгом крутит в руках длинное алое перо, — мне это все не нравится.       — Мне тоже, — бурчит он.       — Профессор. — Я подхожу к Макгонагалл. — Скажите, обязательно ли покупать писчие принадлежности именно здесь?       — Вам что-то не нравится?       — Это мягко сказано. Все здесь… непрактичное и неудобное. Можно ли купить нормальные тетради и ручки? Что об этом говорится в школьных правилах?       — В каком смысле «нормальные»?       — Современные.       — В правилах школы об этом ничего не сказано. Покупайте что хотите, главное, чтобы Вам было чем и куда записывать.       Я с облегчением вздыхаю и передаю информацию Дурслям. Дадли, похоже, немного расстроен, но ничего страшного, еще спасибо мне скажет. Следующая наша остановка — «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». Внутри я начинаю сомневаться в правдивости вывески. По большей части здесь все однотипное — длиной в пол и с фибулами вместо молний или хотя бы пуговиц.       — До учебного года еще два месяца. Дадли, ты ведь бегаешь почти каждое утро, можешь похудеть. Купим одежду в другой раз, — говорит тетя.       — Не волнуйтесь, — шепчу я ей, — мы обойдемся без портключей.       Мы прогуливаемся по аллее, покупая оставшееся и заглядывая в разные магазины. В аптеке тетя покупает себе набор зелий для кожи, а я мертвой хваткой вцепляюсь в любопытную книгу по флориографии. На каждой странице с описанием приделан конверт с образцами цветов и листьев. Здесь много незнакомых названий, очевидно, это волшебные травы. Дядя берет мазь для спины, а Дадли во все глаза рассматривает многообразие ингредиентов. В хозяйственном зависаем минут на тридцать, потому что мы с Петунией носимся по всему магазину, рассматривая товар, и радостно щебечем.       — Тетя, смотрите! Вот это должно отмыть Вашу духовку за одну минуту.       — Гарри, погляди, какой нож. Он самозатачивающийся!       Вернон и Дадли вздыхают и терпеливо ждут, пока мы набираем целую гору крайне необходимых вещей. А потом мы забредаем в магазин «Все для ведьм». Макгонагалл возводит глаза к потолку, но держится молодцом. Тетя кидается от одной витрины к другой с лихорадочным блеском в глазах. Я стараюсь вести себя прилично, но все же покупаю бальзам, который «сделает Ваши волосы гладкими, как шелк». Звучит как вызов.       Когда мы, уставшие и с ошалелыми лицами, выходим из лавки с неопределенным названием «Все для магии», где я купил большой набор заготовок для портключей, Макгонагалл кидает на нас гневный взгляд.       — Что вам еще осталось? Весы? Котлы? Телескопы? Одежда?       — Одежду купим позже. Мы быстро растем. — Я пожимаю плечами.       — Волшебные палочки? — спрашивает она, а я стараюсь не кривить лицо. Вот без этого предмета я бы прекрасно обошелся, но, похоже, ничего не поделаешь. — Тогда к Олливандеру.       «Волшебные палочки от Олливандера» производит на меня не лучшее впечатление своим интерьером, но выбор здесь огромен. Я пропускаю кузена вперед, а сам прохаживаюсь между полками с горами коробочек, прощупывая все палочки подряд. Олливандер бросает на меня подозрительные взгляды, пока измеряет Дадли вдоль и поперек. Вскоре брат начинает пробовать палочки одну за другой. Он держит их в руке меньше секунды, а Гаррик уже подает ему следующую. Я не могу уловить какой-либо логики в том, что именно он предлагает, и становлюсь все мрачнее. У некоторых палочек каналы выглядят лучше, чем у других, но это все равно тихий ужас. Древесина по большей части конфликтует с сердцевиной, когда пытаешься протолкнуть сквозь них хоть немного магии. Когда я подхожу к дальней стене одного из рядов, возле меня снова появляется записка от Джоан: «Зайдите к Джимми Кидделлу. Оставь Минерву снаружи. Д.». Она там в прямом эфире наблюдает за происходящим, что ли?       В этот самый момент Гаррик наконец остается доволен результатом подбора. Я мигом оказываюсь возле дяди и шепчу ему на ухо:       — Попросите отложить, посмотрим еще в другом месте.       Пока Вернон озвучивает мое пожелание, я утекаю в сторону двери, стараясь не отсвечивать. Снаружи на нас набрасывается Макгонагалл:       — Посмотреть в другом магазине? Есть, конечно, Кидделл, но Олливандеры лучшие в Великобритании. Не многие мастера в Европе могут с ними сравниться.       — Ну если так, то мы просто вернемся, — пожимает плечами дядя.       — Тетя, найдете, чем отвлечь нашу сопровождающую на десять минут? — шепчу я Петунии.       — Могу завести разговор о том, что я волнуюсь, как вы будете одни в школе, — шепчет она в ответ.       — Прекрасно. Мы быстро управимся. Спасибо.       Петуния с удивительным проворством замыкает все внимание Минервы на себе, а мы втроем заходим в лавку. Магазин Джимми Кидделла выглядит ничуть не лучше, чем лавка Олливандера. И выбор в нем намного меньше. Когда мы заходим, хозяин радостно выходит нам навстречу. Ему лет тридцать (то есть сорок пять? Я, должно быть, никогда не смогу к этому привыкнуть), он низкий, худенький и передвигается пружинистым бодрым шагом.       — Молодые люди, собираетесь в Хогвартс?       — Да, сэр.       — Выбор первой палочки — ответственное дело. Сейчас посмотрим. Кто из вас будет первым?       Дадли выходит вперед, а я вновь иду вдоль стеллажей. Здесь дела обстоят намного лучше. Большая часть просто ужасна и не дотягивает до палочек Олливандера. Некоторые примерно такие же, как у конкурента, но вот несколько…       — Сэр? — По прошествии нескольких минут я отрываю Джимми от творческого процесса. — Мне, пожалуйста, дайте вот эту. А моему брату предложите вот эти три.       Я протягиваю ему коробки, и его брови взлетают к потолку.       — И по каким же критериям Вы выбрали именно эти экземпляры, мистер?..       — Поттер. Если я отвечу, что по личным ощущениям, Вас это устроит?       — Что ж, ничто не мешает нам их опробовать, не так ли? — Он лучезарно улыбается.       Я подхожу к Дадли и быстро шепчу ему на ухо:       — С теми, что у Олливандера, будет проще договориться, но структура у них куда хуже, чем у этих трех. Не знаю уж, в чем здесь разница технологий, но если у тебя получится с одной из этих, то старания будут того стоить. Попробуй их, и тогда решишь.       Кузен задумчиво кивает и оборачивается к Джимми, который уже протягивает ему первую палочку. Ничего не происходит. Но когда Дадли берет в руки вторую, от него во все стороны расходится волна воздуха, а на лице его расцветает широкая улыбка.       — Вот эта! — восклицает он. — Я словно… Она как будто часть меня!       — Очень интересно. Кедр и сердечная жила дракона, пятнадцать дюймов, гибкая.       Она выглядит довольно просто: светлое-желтое дерево с красновато-коричневыми темными полосами и легким орнаментом в виде лоз, золоченая ручка с плавным изгибом, но зато ее выделяет длина. Дадли сияет и не отводит от нее глаз.       — Очень редкая длина, молодой человек, на своей памяти я ни одной такой не продал, да и в наличии их всего пара штук.       — Она отличная! Та, что мне подошла у Олливандера, тоже очень классная, но эта как-то… ближе. — К концу предложения кузен совсем смущается.       — Прекрасно! Продать необычную палочку — всегда приятное событие. Ну а что же Вы выбрали для себя, мистер Поттер? — Он открывает мою коробочку и прищуривается. — Я не могу продать палочку, не проверив, подходит ли она покупателю. Ведь если нет, то что люди скажут о моем магазине? Эта сердцевина непопулярна и считается недостаточно мощным проводником. Да и древесина… Хм…       — И из чего же она?       — Акация и волос келпи, одиннадцать дюймов, жесткая.       Я любуюсь палочкой. Она средней длины, из темно-бурой древесины. Ручка отделана серебристым металлом. Прямая, как натянутая струна, никаких излишеств. Но главное — это то, что у нее внутри. Ровные широкие каналы, никаких узлов и минимум волн. Погодите…       — Келпи?       — Водяной демон. Уверен, скоро Вы узнаете массу всего о них на уроках.       Мои губы растягиваются в широкой улыбке, и я без сомнений беру ее в руку. Водяной демон, значит? Для пущего эффекта пробным заклинанием я выбираю версию Агуаменти, вызывающую концентрические волны. В стороны успевает разойтись три штуки, прежде чем мне приходится их растворить, чтобы они здесь ничего не испортили. Это не идеально, но очень хорошо. На выходе потоки практически ровные, а их плотность не чрезмерна. Контроль немного ниже, но для концентрации не нужно прилагать никаких усилий. Любопытно, сколько она сможет пропустить через себя. Помнится, в руках Тома Бузинная палочка не выдержала, но она при этом вроде и не принадлежала ему. А если волосы келпи действительно обладают сниженной проводимостью… Но мы разберемся. Палочка тихонько вибрирует в моей руке, она довольна проделанной работой. Вот что ей нужно — точность, аккуратность. И мне это нужно тоже, не все же фаерболами швыряться.       — Сегодня мне будет что рассказать своей семье! Две залежавшиеся палочки за один день!       Пока Джимми радостно восклицает, а Вернон расплачивается, в магазин заходят наши дамы. Петуния тут же кидает на меня вопросительный взгляд, я тихонько киваю и улыбаюсь. Минерва подлетает к нам с выражением… кошачьего… любопытства на лице! Вашу же мать! Анимаги! Я совсем о них забыл. Что, если эта вот кошка заберется на подоконник и увидит, как я аппарирую куда-то? Или вообще проберется в дом? Вдруг она видела летающий по всем комнатам портключ? Нет, если бы это было так, шум вокруг бы стоял существенный. Или нет? Пахнут ли анимаги в форме животных? Смогу ли я отличить ее от других кошек?       Спокойно, не стоит паниковать. Буду решать проблемы по мере их поступления. А лучше просто повешу на дом кровную защиту, на это дело я налюбовался в банке. Ни один комар не проскочит, чтоб им всем. «Что за защита стоит на Вашем доме, мистер Поттер?» — «Какая защита? Не представляю, о чем Вы говорите». И весь сказ. Свои сигналки в любом случае надо усилить. Может, вообще снять чары Ордена? Если получится расплести сигнальные заклятья аккуратно — это откроет мне пространство для маневра. Пока они заметят… Но вот если я ошибусь — будет второй заход с Муди, и вряд ли он пройдет так же просто. Или вообще Альбус заявится, а к этому я не готов.       — Молодые люди, вы действительно выбрали что-то здесь? — спрашивает Макгонагалл.       Мы демонстрируем ей свои палочки. Она начинает удивляться и задавать вопросы, увлекая всех за собой на улицу. Я задерживаюсь на несколько секунд и задумчиво оглядываю нестройные ряды коробок на стеллажах. В чем же здесь дело? Прощаюсь и выхожу из магазина, перед которым застаю картину маслом: Петуния ругается с Минервой.       — Какие животные? Это шутка?       — Я ведь не настаиваю.       — От них одна грязь, для чего это нужно?       — Чтобы мы могли писать друг другу, — вклиниваюсь я, примирительно поднимая руки.       — Писать? Но ведь у нас же есть…       Я страшно пучу на нее глаза, и она неловко выкручивается:       — … телефон.       — В Хогвартсе телефоны, к сожалению, не работают, — объясняет Минерва.       А я задумываюсь, сколько надо навесить чар на наш дом, чтобы в нем начала отказывать техника. А может, скрыть нас под Фиделиусом — и все? Но тогда у меня точно начнут выпытывать, кто Хранитель Тайны, как только это обнаружат. Точнее — не обнаружат сам дом.       — Давайте просто посмотрим, тетя. Не понравится — никто нас не заставит. — Я подхожу к ней и продолжаю уже шепотом: — Вы сможете отправить мне весточку. Но вот мы вам — нет.       Так что мы всем составом идем в магазин «Волшебный зверинец». Все мы, кроме Дадли, недовольно кривимся, глядя на царящий здесь хаос. Грязь, шерсть, перья и неприятный душок. Кузен уже прилип к белоснежной сове и смотрит на мать влажным просящим взглядом. Я неодобрительно качаю головой.       — Слишком заметная, — шиплю я Петунии, она понимающе кивает. — Дадли, может, выберем сову, когда приедем за мантиями? Неудобно же с клеткой таскаться, а нам еще в маггловские магазины нужно.       Он, похоже, сильно расстроен, но после зоомагазина мы идем обедать, и его настроение ощутимо улучшается. Особенно когда на десерт нам приносят волшебное мороженое. По пути к выходу с аллеи заглядываем к Олливандеру и говорим, что купили палочки в другом месте, чтобы он вернул отложенную для Дадли на место. Он провожает нас недовольным взглядом.       В «Дырявом Котле» Минерва вручает нам портключ. В наш дом. Ничего себе наглость. Маги аппарируют к нам и настраивают портключи, словно это не частная собственность, а проходной двор. Меня это начинает здорово злить, и в голове появляется новый план. Надо обсудить его с Дурслями.       Принимаем портключ, благодарим Макгонагалл и выходим в маггловскую часть города. Не торопясь доходим до Оксфорд-стрит и идем в универмаг Debenhams. Я захожу в туалет и переношу наши покупки домой из одной из кабинок.       Для начала мы идем в канцелярский и набираем гору тетрадей, ручек, карандашей и всего прочего. Потом я отправляюсь в заход по магазинам одежды и обуви. Боги, как же хорошо вернуться в привычный образ. Безразмерные футболки с узким горлом и жесткие необъятные джинсы успели мне осточертеть, как и раздолбанные кроссовки. Покупать много одежды не имеет смысла, потому что я быстро расту, но вот о сезонах придется подумать. Я покупаю любимые серые кэрроты в двух экземплярах, три футболки с широким вырезом — белую, зеленую и коралловую. Низкие римлянки из мягкой сероватой кожи — без них никак. Приходится взять брюки и рубашку. Зеленую, конечно, с изумрудным оттенком — под цвет глаз. К ним туфли. Нормальные кроссовки, синюю толстовку с капюшоном. Мятный и белый свитера с растянутой горловиной, двое серых хлопковых зимних бананов и ботинки, закрывающие щиколотки. Парка цвета хаки, как жить без парки? А еще носки, нижнее белье и плавки. Я укомплектован по полной. Обойти пришлось магазинов пятнадцать, не меньше.       В процессе все что-то себе понабрали, и мы увешаны пакетами, словно рождественские елки. Кажется, все довольны, даже дядя бодро раздувает усы. По нему сложно понять, потому что почти все эмоции он проявляет двумя путями — раздуванием усов и изменением цвета лица. Иногда щурит или выпучивает глаза.       Мы решаем, что с покупками покончено. На улице уже вечереет. Я по одному переправляю Дурслей домой из туалета. Чтобы переправить Петунию, приходится набросить на себя личину миловидной блондинки. Тетя трясется то ли от страха, то ли от предвкушения. Я заверяю ее, что это намного комфортнее, чем то, что было утром. Она, похоже, не очень-то мне верит, но храбро берет меня за руку, встряхнув головой. Последним я переправляю Вернона. Лицо у него красное, глаза выпучены, усы раздуваются. Прихожу к выводу, что он волнуется. Но когда мы оказываемся дома, он рассеянно озирается по сторонам и косится на меня с одобрительным прищуром. Вроде.       Мы разбираем покупки полтора часа. Серьезно, полтора часа мы бегаем друг к другу в комнаты, глядя на одежду, раскладываем новые вещи по местам. Тетя сорок минут торчит на кухне и в ванной, у нее явно чешутся руки опробовать новинки.       Потом мы с тетей и Дадли готовим ужин. Вернон, против обыкновения, не сидит перед телевизором, а обсуждает с нами впечатления от поездки. Когда разговор касается банка, он недобро щурится. Сегодня он без возражений оплатил все наши покупки, даже всю мою одежду, а ведь это было совсем не дешево. Ничего, дядя, Вам понравится мое предложение.       Когда мы садимся за стол, я оценивающе обвожу их взглядом. Все устали. Вот если бы Дадли отправился спать, то момент был бы идеальным. От плотного ужина они расслабились и приняли умиротворенный вид.       Все вместе убираем со стола — я в шоке. Дядя и тетя садятся перед телевизором и о чем-то тихо беседуют между собой. Дадли уходит наверх, а я звоню Джоан.       — Алло?       — Джонни, ты смотрела все в прямом эфире, скажи мне честно?       Она смеется.       — Не то чтобы. Скорее, пыталась поймать нужные моменты.       — Что там такое с этим гоблином? Я даже не думал его трогать.       — Я немного опоздала с этим сообщением, но все и без меня обошлось.       — Ты мне объяснишь?       — Все зависело от его первой реакции, — задумчиво отвечает Джоан, и я практически вижу, как она пожимает плечами. — В доброй половине случаев он нападал на тебя перед стойкой. Не открыто, незаметно. А дальше… всякое бывало.       — Нападал? Зачем ему нападать?       — Я не знаю.       — Любопытно… Спасибо тебе большое. За сегодня, ну… и за вчера.       — Не за что, водяной демон. — Ее тон полон сарказма.       — О, точно! Джимми явно что-то знает о волшебных палочках, так?       — Я не уверена. Не понимаю, в чем здесь дело.       — Когда ты написала, я уж было решил, что там все палочки хороши, но ничего подобного. По большей части они еще хуже, чем у Гаррика.       — Может, однажды вам удастся разобраться, в чем здесь дело. Я ничего об этом не видела.       — Ты занята завтра? Сегодня уже поздно, а еще есть одно дело.       — Приходи к десяти.       Мы прощаемся, и я иду к старшим Дурслям, которые умилительно смотрят телевизор в обнимку.       — Дядя, тетя. Я хотел бы кое-что обсудить с вами.       Они подбираются, выключают телевизор, и мы располагаемся за столом.       — Позвольте мне сначала высказать свои соображения в полной мере, а после возражайте и задавайте вопросы, идет?       Они кивают и заверяют, что выслушают. Я вздыхаю, готовясь к монологу.       — Спасибо, что сегодня купили мне все это, дядя. Я понимаю, это вовсе не дешево. По каким-то неизвестным мне причинам я получил свое наследство только сегодня. Среди прочего, что досталось мне от предков, есть три дома. Один — дом родителей. Не знаю, бывали ли вы там, но, думаю, сейчас там полная разруха по причине обратного срабатывания заклятья. Еще один — на юге Шотландии, а третий — в Девоншире. В последнее время я сильно обеспокоен тем, что происходит вокруг меня. Доверять всем этим людям… неразумно.       Дядя одобрительно хмыкает.       — Вы же знаете, что произошло со мной и родителями, когда я был маленьким? Нет? О, я — единственный человек в истории, выживший после попадания Убивающего Проклятья. — Я перевожу дыхание. — А человек, который пытался убить меня, сгинул. Я — что-то вроде символа победы в многолетней войне, вокруг меня плетут интриги все кому не лень. В том числе сторонники того, другого. Поэтому я волнуюсь о нашей безопасности. На этом доме навешана целая куча чужих чар, которые меня беспокоят.       — На нашем доме? — яростно рычит Вернон, не выдерживая.       — Именно, дядя, Вы меня понимаете. Это место хорошо всем известно. Они ходят здесь словно у себя дома. — Я ставлю на стол фарфоровую чашечку, которую Минерва дала нам в пабе. — Это ненормально. Если я начну противодействовать им прямо здесь — это повлечет проблем куда больше, чем плюсов. Поэтому… Поэтому я предлагаю вам переехать в один из унаследованных домов. В любой по вашему выбору. Подождите. — Я вскидываю руки, когда они открывают рты. — С этим домом мы разберемся, как вам будет удобно. Сколько осталось выплат по ипотеке? Мы можем закрыть ее хоть завтра.       На минуту повисает тишина, они переваривают информацию.       — Завтра я посмотрю на дома, а после смогу показать их вам, если вы согласитесь. Но это еще не все, о чем я хотел поговорить. — Я снимаю с шеи свой кошель и указываю на него взглядом. — Поскольку я обеспокоен вашей сохранностью, помимо переезда, я хотел бы, чтобы вы носили набор защитных артефактов. У вас уже есть обратные портключи. Я сделаю вам и простые, чтобы вы могли переместиться при необходимости. Ох, мои будут куда лучше, чем у нее. Еще у меня здесь есть артефакты для защиты разума и от проклятий. Вот эти три — для разума. Пожалуйста, распределите их между собой и носите, не снимая. Никогда не снимая. Никогда! Это самая большая опасность. А вот в этой россыпи пуговиц и прочего масса всего. Я разделю вот так, по мощности щитов. Возьмите по одному из каждой категории. Если мы переедем, дома они будут не нужны, но, если нет, вам придется таскать их с собой двадцать четыре на семь. — Я встаю. — Спасибо, что выслушали. Обсудите все хорошенько, но, пожалуйста, постарайтесь поскорее. Спасибо за сегодняшний день и спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — отвечает мне нестройный хор голосов.       Если они раньше лишь что-то подозревали, ощущали на краешке сознания, сомневались и пытались себе объяснить, то сейчас… Сейчас они почти наверняка знают, что мне уже давно не десять лет.