Вереск

Хантер слышал только жужжание крыльев снитча. Крепко держась за древко метлы, слизеринец летал за маленьким золотым шаром, ныряя под сокомандников и уворачиваясь от бладжеров. По левую сторону мелькнуло розовое смазанное пятно. Боша тоже не отрывала взгляда от снитча. Тот исчез за столбами трибун. Над левым ухом Хантера пронёсся бладжер. С трибун раздался встревоженный ропот. Хантер метнул взгляд в сторону Боши. Она, потеряв из виду снитч, следила за ним. Умно, Боша, очень умно. Но Хантер хитрее, так и знай. Где-то внутри он злорадно смеялся. Хантер завис в воздухе, делая вид, что занят высматриванием маленького золотого шарика. Взгляд бегло скользил по рядам зрителей, пока не зацепился за жёлто-коричневый шарф и знакомый зелёный кардиган. На Уиллоу падали лучи света. И вся она светилась, как маленькое солнышко, как люмос солем, как светлячок в лесной чаще. Сердце пропустило удар. А Хантер чуть не пропустил бладжер по собственной невнимательности. Он резко увёл метлу в сторону и бросил взгляд на Уиллоу. Она подмигнула. Хантер неловко улыбнулся, сверкая щербинкой, и неуклюже подмигнул в ответ, забавно качнув головой. Перед носом мелькнула яркая вспышка. Снитч! Точно, идёт же набор в команду. Хантер ушёл в резкое пике. Он больше не отрывал взгляд от крылатого мяча. Ему на хвост села Боша. Сердце забилось ещё быстрее. Хантер ускорился, поднырнул под зависшим Мэттом, всем корпусом подался вперёд. Боша подплывала снизу. Снитч упорхнул к вышке комментатора. Два ловца поравнялись. Чтобы оторваться от соперницы, Хантер направил метлу вверх, взлетел прямо перед носом Боши, сделал вид, что ускоряется, и резко затормозил, вызывая у неё сдавленный вскрик и поток ругательств, когда ей пришлось отлететь назад, чтобы не врезаться и не получить штрафной. Ухмыльнувшись, Хантер бросился за снитчем. Душу грела мысль, что за ним наблюдает Уиллоу, и это придавало уверенности, решимости и желания победы. «Я не могу перед ней облажаться», — подумал Хантер, который уже вытянул руку, чтобы ухватиться за снитч. Бац! Спину обдало горячей болью, его толкнуло вперёд. Хантер по инерции схватил снитч в последний момент, соскользнув с метлы. С трибун раздались удивлённые вздохи, кто-то закричал. Или это был его собственный крик испуга — Хантер не понял. В ушах звенело от боли. Он больше ничего не слышал. Забвение было приятным, но недолгим. Через секунду кто-то включил свет. Кажется, он сломал себе рёбра. И обе ноги. И весь сломался. Сплошная неотступная боль, через которую пробивалась липкая тошнота. Через шум в ушах проник чей-то знакомый голос. Очень обеспокоенный, наполненный страхом женский голос. Очень красивый. Через красную муть в глазах проступило бледное лицо капитана пуффендуйской команды. — Уиллоу, — Хантер расплылся в глупой улыбке. — У тебя такой красивый голос… Ты знала? Слова выходили тяжко, через силу. Хантер задыхался. Во рту появился вкус крови. Но боль, при виде Уиллоу, отступила. Хотелось спать. И шутить. Хантер захихикал. Уиллоу испугалась ещё больше. — Чего уставились? — видимо, она обратилась к скопившейся вокруг них толпе. Странно, Хантер не заметил никого рядом. Ему казалось, что они с Уиллоу совершенно одни. Он даже опустил взгляд на её ладонь, которая сжимала его руку. Через сонливость и сильную усталость Хантер аккуратно сжал её ладонь в ответ и начал успокаивающе поглаживать большим пальцем её костяшки. Для начала мая у неё слишком холодные руки. — Я куплю тебе варежки, — пробормотал он сонливым голосом. — Руки. Холодные. Греть… Надо… А потом резко стало темно. Боль вернулась.

***

Хантер поморщился и кое-как разлепил веки. Пока взгляд постепенно фокусировался, слизеринец отметил, что он снова лежит в больничном крыле, потому что этот белый потолок он узнает из тысячи. И бадьян. Запах настойки бадьяна стал привычным. Он уже не вызывал неприязни. Только горькое удручение. Только бы эти вынужденные отгулы не вошли в традицию. Слух уловил чей-то взбудораженный вздох и шевеление. — Ты очнулся! «Нет, я сплю», — мысленно съязвил Хантер, переведя взгляд. На краю койки сидела растрёпанная Уиллоу, которая осторожно сжимала его ладонь. Выглядела она обеспокоенной, даже, скорее, испуганной. — Долго я был в отключке? Хантер поморщился. Его голос звучал так хрипло, словно голосовые связки превратились в ржавые железки. Он прочистил горло, собираясь повторить вопрос. — Часа три минимум, — осторожно ответила Уиллоу и покосилась на часы, висевшие над дверями. — Эм… плюс-минус. — Чёрт, — Хантер закрыл глаза и скривился от боли в копчике. — Я не успею написать сегодня реферат по астрономии… — Астрономия, думаю, может подождать, — Уиллоу сжала чуть сильнее ладонь Хантера. Так, стоп. Уиллоу держит его за руку? Хантер опустил взгляд на их ладони и завис. Уиллоу, кажется, этого не заметила. — Ты как? Как ты себя чувствуешь? — Уиллоу аккуратно переплела их пальцы. Так, отставить фальцетные визги. — Как, — Хантер быстро облизнул пересохшие губы, — как… Как будто влетел в Гремучую Иву. «Но рядом с тобой сносно», — так и просилось на язык. Хантер решил, что это чуточку неуместно. И чуть погодя он даже испугался: в его голове таких мыслей быть не должно. Уиллоу слабо улыбнулась. — Я так испугалась за тебя. Хантер только после этих слов осознал, что не помнит, что он вообще натворил, раз оказался здесь. — А… Уиллоу, как я здесь очутился? Уиллоу замялась. Она поджала губы и неуверенно ответила: — В тебя влетел бладжер… Уокер неудачно отбил его. Ох, точно. Была тренировка. Отбор ловцов в команду… Сердце холодно сжалось. — А снитч-то я поймал? — Хантер мысленно готовился к худшему. Уиллоу мягко улыбнулась. — Ты не выпускал его даже когда был без сознания. Поймал… Это мгновенно согрело. И плевать, что Уиллоу видела его позорное падение. — Что со мной вообще? — выдохнул Хантер, пытаясь двинуть загипсованной ногой. — Тело как будто каменное. По нему словно толпа троллей пробежалась. — Неудивительно, — Уиллоу нахмурилась. — У тебя сломано несколько рёбер, множественные ушибы, и берцовая кость тоже сломана… — Это всё? — голос дрогнул. — Ещё вывих запястья. Неплохой такой наборчик. Хантер даже хмыкнул. — Помню, когда упал, я что-то пытался сказать. А вот что — не помню. К его удивлению, Уиллоу зарделась. Она опустила взгляд, улыбнулась и прикусила нижнюю губу. — Ты… — пуффендуйка начала вырисовывать большим пальцем какие-то узоры на его костяшках. — Да ничего такого и не сказал. Пробубнил что-то под нос… — Уиллоу, ты не умеешь врать, — Хантер выгнул бровь, наблюдая за тем, как Уиллоу краснеет пуще прежнего. — Что я сказал? — Возмущался, что я не ношу варежки. Хантер фыркнул. — И буду возмущаться. У тебя руки прохладные, — он осторожно приподнял её ладонь. — И бледные. И вся ты бледная. Что, так переживаешь за меня? — Мечтай, — улыбнулась Уиллоу, накрыв их переплетённые пальцы ладошкой. Хантер как-то сразу заразился хорошим настроением Уиллоу, потому что его губы тоже тронула улыбка. Тишину надорвал звук приближающихся шагов. Кто-то постучал в дверь. — Мне пора, — Уиллоу встала с койки, всё ещё держа Хантера за ладонь. — Но я вернусь! Глазом моргнуть не успеешь. — Уже моргнул, — ухмыльнулся Хантер. Он притянул её руку ближе и коснулся губами костяшек. — Буду скучать, — тихим, каким-то не своим голосом, произнёс Хантер. Он поднял взгляд на Уиллоу и застал редкое зрелище: от её недавней бледности не осталось и следа. Румянец ей идёт. Уиллоу застыла. Тягучая краска растеклась по всему лицу. Она, кажется, даже забыла, как дышать. Хантер слегка прихватил зубами её палец. Уиллоу вздрогнула всем телом и запоздало ойкнула. — Хе-хе, — слизеринец осторожно отпустил руку пуффендуйки и показал ей кончик языка. Уиллоу мысленно взяла себе на заметку: после лечебных зелий Хантер очень игривый. Надо будет потом применить это знание. — Хулиган, — проворчала она пылающим от смущения голосом. На её губах продолжала цвести улыбка. — Не скучай. — Я уже. Уиллоу ушла, оставляя после себя цветочный шлейф. И всё было хорошо ровно до тех пор, пока не пришли авроры. Хантер вообще изначально их недолюбливал: порой приходилось иметь с ними дело, и он не может сказать, что это приносило удовольствие. Хантер сразу напрягся. Взгляд нескольких мужчин не сулил ничего светлого. — Мы просто зададим пару вопросов. Твоя задача на них ответить максимально честно, — прогнусавил один из авроров. Бледный, сухопарый, с глазами как у рыбы. Нет, нет, только не это. Хантер знал, что сейчас произойдёт. — Что, прямо здесь? — холодно осведомился он, находя в себе силы для усмешки. — Вас что-то смущает? — Да. Вы не имеете права меня допрашивать без присутствия моего опекуна. Забавно, что голос не дрожал. Потому что внутри всё ходило ходуном. Второй аврор потеснил коллегу со словами: — Чего ты с ним церемонишься, Маркус, — его голос звучал простуженно. Он достал палочку. Хантер бросил взгляд на тумбочку. Не успеет. Тело заранее сжалось, реагируя на взбудораженный рассудок. — Легилименс, — заклинание застало врасплох. Хантер готовился не к этому. А к чему он, собственно, готовился? Хантер резко открыл глаза. Палату заливал рыжий свет заходящего солнца. Миссис Катберн тихо ворчала себе под нос. Что-то было не так. — Простите, — обратился к ней Хантер. — Эм… Они уже ушли? — Ты про кого, милый? — Авроры. Катберн выпрямилась, по её лицу прошлась странная тень: смесь жалости и чего-то ещё… — Ещё днём, — мягко, слишком мягко проговорила она. — Голова не кружится? — Катберн взмахнула над ним палочкой. — После таких травм использовать… — она осеклась. — Использовать что? — Хантер даже приподнялся на локтях, ложась спиной на подушки. — Использовать что, миссис Катберн? «Зачем задавать вопрос, если ты уже знаешь на него ответ? Глупо, Хантер. Очень глупо», — внутренний голос приобрёл снисходительные интонации Виттебейна. — У тебя порылись в памяти, мальчик, — покачала головой Катберн. — И я вижу все признаки применения Обливиэйта. Внутри что-то оборвалось. Не к добру это. Ой как не к добру. «Ты сам виноват, легилименсу всегда можно сопротивляться», — противно науськивал внутренний голос Виттебейна. Хотелось сломать ему шею, потому что Хантер это и так знал. — К тебе тут заходили, — вновь заговорила миссис Катберн. Она тепло улыбнулась ему и кивнула на тумбочку. Рядом с оставленной палочкой и одеждой стоял пакет из Сладкого Королевства, там же лежала смутно знакомая фляжка и записка. Хантер взял в руки пергамент и зачем-то поднёс к лицу. Сделал вдох. Её цветочное мыло. И вересковый мёд. В висках глухо застучало. Уши опалило жаром. Губы расплылись в глупой улыбке. Где-то на фоне вздохнула миссис Катберн со словами «эх, молодёжь». Хантер её не слышал.

Хантер, прости, что не оказалась рядом, когда ты очнулся. Ты спал очень долго, а меня снова выдернула миссис Снапдрагон. : (

И чтобы ты не плакал (хе-хе), я решила подкупить тебя сладостями. Я, правда, не знаю, какие у тебя предпочтения, поэтому решила спросить у близнецов.

Хантер улыбнулся ещё шире и покосил взгляд на пакет и флягу.

Ребята как-то странно хихикали, поэтому я сомневаюсь, что в фляге тыквенный сок. Прошу, если ты не уверен, то не пробуй. А если терять тебе нечего, то пей. Но только на свой страх и риск.

Я приду утром, перед занятиями! А то мне аж самой грустно, что ты лежишь… Один… Скучаешь… Хе-хе. Плачешь наверняка. Бедный мой ма-а-а-альчик.

Уиллоу умеет беззлобно издеваться. Хантер оценил это, делая глоток из фляги. Ну да, конечно, огневиски. Очень даже в духе близнецов. Хантер сделал ещё один глоток.

В любом случае, старайся не напрягаться и побольше отдыхай! Я хочу сводить тебя в одно удивительное место, думаю, ты там ещё не был.

Обнимаю. Посылаю тебе лучи магии дружбы и желаю скорейшего выздоровления!

Уиллоу Парк :)

Хантер аккуратно сложил письмо и уставился в белый потолок, который неожиданно показался ему очень красивым. Щёки почему-то болели. А, это из-за широкой улыбки.

***

— Не подсматривай! — Да не подсматриваю я, не подсматриваю! — ворчал Хантер с завязанными глазами, которого Уиллоу куда-то вела. — А такая секретность обязательна? Типичный запах замка — пыль, каменная крошка, застоявшаяся плесень — сменился другим, словно бы уличным. — Куда ты меня ведёшь? — зашипел Хантер. Поводы для беспокойства были. На башенных часах не так давно пробило одиннадцать вечера. Вновь попадаться в лапы разгневанной Клоторн у Хантера желания не было. — В мой маленький рай, — уж больно хитро ответила Уиллоу. По звукам отъезжающей двери и вздоха с картины Хантер понял, что идут они точно не в гостиную Пуффендуя. — Осторожно, ступенька, — дыхание Уиллоу обожгло шею. — И лучше пригнись. Хантер запоздало отреагировал из-за призрачного ощущения чужого дыхания и таки стукнулся лбом обо что-то. Ойкать было неловко, поэтому слизеринец лишь сдавленно зашипел под тихое хихиканье пуффендуйки. — Сколько ещё раз мне нужно во что-то врезаться, чтобы мы наконец пришли? — Вот что ты как директор Бамп ворчишь? — Уиллоу остановила Хантера, немного развернула его и отошла. — Мы почти на месте. Зашуршали листья. Запахло розами. И шиповником. Хантер глубже потянул носом воздух, пытаясь представить, что его окружает. — А теперь… — Уиллоу внезапно оказалась сзади. Хантер даже удивился: как она научилась так тихо ходить? — Снимай повязку. Хантер потянул узел ленты и зажмурился. Даже неяркие пятна света после длительной темноты ослепили. — Поразительно, — вырвалось у Хантера, когда он смог оглядеться. Маленький сад. В стенах замка. Хантер не уставал удивляться. Даже парящим золотистым светочам. В воздухе жила древняя магия. Хантер затаил дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям. У него даже закружилась голова. Сделав несколько шагов вперёд, Хантер с изумлением почувствовал траву под ногами. Захотелось снять тапки и сделать шаг. А потом ещё. И ещё. И вообще, начать бежать, прямо как в детстве, когда не было никаких забот и проблем, кроме недоеденного супа и разбросанных игрушек. Несколько травинок щекотали его щиколотки. Хантер даже позволил себе хихикнуть. Кто-то квакнул. С ещё большим удивлением Хантер заметил небольшой пруд с кувшинками. Маленький Виттебейн внутри канючил, чтобы Хантер, всё же, бросил тапки и прыгнул в воду. Было чертовски сложно отказывать самому себе. Под смеющимся взглядом Уиллоу Хантер не выдержал и посеменил к пруду, приподняв мантию. Когда он осторожно снял один тапок и коснулся ступней воды, Уиллоу не сдержалась и засмеялась. — Что? — Хантер вздрогнул всем телом и повернулся к ней. Плавающие в воздухе огоньки окружили её, того гляди в волосах запутаются. До чего же любопытные чары! Но улыбка Уиллоу привлекала внимание сильнее чем изящное волшебство. На мгновение ему показалось, что перед ним ожила картинка из книжки со сказками. Добрая ведьма, в окружении расцветающих под её прикосновениями цветов. Хантер застыл, обездвиженный этим чувством. — Ты очень забавный. И… Что это значит? Уиллоу находит его смешным? Может, даже нелепым? Это хорошо или плохо? Скорее плохо, ведь ему хотелось бы производить впечатление несколько другое. Хантер нахмурился и убрал ногу обратно в тапок. Чёрт, теперь мокро. Всё ещё супясь, он достал палочку, чтобы это исправить. Уиллоу улыбнулась и подошла к краю пруда. Под напряжённым взглядом Хантера она развязала ботинки, сняла носки и опустила ноги в воду, садясь на каменный выступ. — Давай со мной. И начала медленно болтать ногами, пуская круги по воде. Чувствуя себя максимально глупо, Хантер тоже снял обувь, закатал штанины, сел рядом и опустил ступни в воду. — Гляди, — Уиллоу мягко дотронулась до его подбородка, поворачивая голову. — Кувшинки распустились. Хантер, кажется, поплыл. Если честно, распустившиеся кувшинки его больше не волновали. Лёгкое прикосновение грело душу. Кожа покрылась мурашками. — Да, — выдавил он. Даже когда Уиллоу убрала пальцы, Хантер продолжал их чувствовать. — Удивительно, — голос сполз до хриплого шёпота. Уиллоу, не глядя, опустила руку и случайно задела мизинцем пальцы Хантера. Он вздрогнул. Опустил взгляд. Уиллоу почему-то не убирала руку, продолжая увлечённо рассказывать о здешних растениях. Её голос успокаивал. — Знаешь, — прервал её рассказ Хантер, — у тебя красивый голос. Уиллоу моргнула, её губы поддела удивлённая, но тёплая улыбка. — Ты это уже говорил, — тихо сказала она, переведя смущённый взгляд на кувшинки. — Перед тем, как сказал о твоих холодных руках? — Хантер осторожно, даже как-то боязливо взял её за руку, словно приручал дикого зверя. — Я ведь помню твою реакцию, там, в больничном крыле. Уиллоу застыла. Даже болтать ногами в воде перестала. — Рада, что у тебя не возникло проблем с памятью, — наконец ответила она, голос вернул себе привычную невозмутимость. — Ну а как мне забыть такое чудо? — Хантер позволил себе усмехнуться и боднуть лбом плечо Уиллоу. — Колись, ты тогда засмущалась говорить всё сразу? М-м-м? — Понятия не имею, о чём ты говоришь, — Уиллоу отвернулась, делая нарочито безмятежный голос. — И вообще, верни мне Хантера. У тебя влияние близнецов лезет. — А тебе что, не нравится? — А вот этого я не говорила, — Уиллоу переплела их пальцы. Теперь настал его черёд смущаться.