Когда казалось, что все потеряно...

Взмах огромных чёрных крыльев и она летит куда-то в стену. Ноги больше не держат её. Они дрожат, как осиновый лист на ветру. Она больше не может держаться, силы покинули её, даже тёмная сторона сдалась. — Бедная, маленькая букашка, — приятный женский голос доносится откуда-то издалека. Габи больше не слышит ничего кроме звона в ушах. Кровь тонкой струйкой течёт из раны на животе, синяки на лице, которые не заживают, говорят, что ей осталось не долго. На что она вообще надеялась? Что сможет победить мать демонов и всех магов одна? Кем она себя возомнила? Магнусом Бейном? — Ты так отчаянно пытаешься его защитить, девочка, — женщина аккуратно наклоняется к ней, смотря в глаза. Из её глаз ползут змеи, а тьма в них больше, чем у Себастьяна. — Мой сын уже давно погряз в этой тьме. Его не спасла сестра, а уж жалкая маленькая чародейка и подавно. — Ты… Ты всё равно… Не победишь… Он любит меня, — звонкий смех Лилит заставил Гилберт вздрогнуть. Она ощущала себя зверем, которого загнали в ловушку. Такой она и была. По сравнению с Лилит, Габриэлла была жалкой букашкой, которую вот-вот раздавят. — Себастьян не знает, что такое любовь. Ты была лишь развлечением, теперь же больше не нужна, — за её спиной появилась тёмная мужская фигура. Габи бы узнала её из тысячи. Джонатан возвышался за спиной матери с абсолютным безразличием, глядя ей в глаза. — Если так… — рыжая выплюнула кровь, скопившуюся во рту. — Пусть он сам меня убьёт, — демонесса замолчала. Она бросила взгляд на сына и остатками своей силы эмпат почувствовала, как он колеблется. Эмоции Джона так же оставались для неё в секрете. Он отлично умел закрываться от неё. — Давай же, Джонатан, забери мою жизнь, как ты этого и хотел… — он сделал шаг ближе, и мать отошла, давая возможность сыну развлечься. Его сильная рука потянулась к девушке, но чародейка пересилила боль в левой ноге и всё же поднялась сама. Она не станет унижаться перед смертью и примет её с достоинством, как в своё время, сделала её мать. Гордо вскинув голову, Энн в последний раз взглянула в глаза возлюбленного. Кто бы мог подумать? Год назад она бы посмеялась в лицо тому человеку, который сказал бы, что Габриэлла влюбится в Джонатана Моргенштерна. Что она захочет быть с ним, встанет бок о бок, будет помогать и расти рядом с ним. Как она могла поверить, что он любит её так же, как она его? Эта детская наивность. Хотя бы перед смертью она поняла и сняла свои розовые очки. Перед смертью она поняла, кем являлся тот человек, которому Габи отдала своё сердце. Монстром. Самым опасным монстром в Сумеречном мире. В нём не было ничего от ангелов, он был полностью сыном Лилит. Не знающий милосердия, любви, жалости, постоянно желающий крови Джонатан, нет… Себастьян Моргенштерн. Страшный сон всего Сумеречного мира. Человек, который имеет все возможности истребить людей. — Твои последние слова, Габриэлла? — его ледяной тон резал по живому. Он врезался в кожу не хуже его клинка. — Будешь молить о пощаде? — она промолчала. — Ничего не хочешь мне сказать? — Надеюсь, что я стану призраком, который будет преследовать тебя в кошмарах, — его красивые губы изогнулись в кривой усмешке. Фоэсфорос коснулся живота, а она продолжила смотреть ему в глаза. — Здравствуй и прощай. — Прощай навсегда, — она не успела сказать и слова, как взмах меча сверкнул в свете Луны и поляну пронзил дикий крик.

***

Она вскочила на кровати, закричав во всё горло. Страх за жизнь сомкнул на её шее свои тонкие лапы, а это был всего лишь сон. — Нет, не просто сон… — Габи потянулась к мобильнику, чтобы набрать такой знакомый номер старшей наставницы, но двери в комнату открылись, и на пороге появился чёрный силуэт… такой же, как во сне. Он замер возле дверей, так и не зайдя внутрь. Она физически ощущала его глаза, которые жадно впились в ее лицо. Энн снова вспомнила, как его меч касался живота, как холодная сталь сверкнула в свете луны. И от этого желудок свернулся в тугой комок. — Почему ты не спишь, малышка? — это слово. Джонатан бы так не назвал её, так отвратительно неправильно… Её тело словно стало деревянным. Нельзя показывать страха, он ведь не глуп и поймет, что она знает. Поэтому нужно вести себя как обычно. — Сон плохой приснился… — слишком тихим голосом ответила колдунья. Кажется, он принял это за сонливость, потому, не обращая внимания, двинулся вперёд. Кожаная куртка полетела куда-то на пол, блондин стал стягивать свитер, оголяя метки на своём теле, некоторые уже догорели, другие были ещё активны. Она перешла с его груди, на которой была руна бесстрашия, что вызвало у девушки ухмылку. Он бы мог с лёгкостью сломать ей шею, даже не напрягаясь. Это заставило чародейку сделать лишний вдох. — Руна бесстрашия? Серьезно? — охотник сбросил штаны, оставаясь в одних боксерах, направился к шкафу. На его красивом лице играла лёгкая улыбка. — Сделал сугубо из интереса, — натянув пижамные штаны, Моргенштерн направился к кровати. Мозг приказывал бежать, бежать со всех ног, но Габи понимала: живой она не выйдет. Он проткнет её кинжалом быстрее, чем она доберется до выхода. — Ты какая-то напряженная… — зелёные глаза охотника сузились. — Что такого тебе приснилось? — «Приснилось, как твоя мамаша избила меня до полусмерти, а ты добил. Такой веселый сон был, Себастьян, ты не поверишь». Но вместо ответа она потянулась к его губам, завлекая парня в сладкий поцелуй. Габи отвлечет его, сделает так, что он забудет об этом, а утром его уже не будет в квартире, и Гилберт сможет решить эту проблему. Лишь бы дожить до утра… — Ничего особенного, просто кошмар, который никогда не станет реальностью. Без тебя они часто появляются, — охотник криво улыбнулся, смотря ей в глаза. Кажется, на его лице появилась довольная гримаса, она снова увидела своего Джона, который расплывался в улыбке каждый раз, когда она говорила какую-то шутку или начинала его дразнить. — Я избавлю тебя от кошмаров, Букашка, — руки Джона легли на её талию, прижимая девушку ближе. Габи кивнула, снова целуя охотника. Он может избавить её от кошмаров, но что делать, когда самым страшным кошмаром является сам Джонатан?

***

Во второй раз она проснулась, когда на часах было начало двенадцатого. В кровати Джона уже не было и это заставило выдохнуть. Она дотянулась до своего телефона, быстро напечатав сообщения Велле и брату. Рассказывать Розе то, что узнала, было не самым лучшим решением. Она была ответственным магом и если всё догадки Габи верны, то не рассказать о них совету означало бы предательство. Габи: Нам срочно нужно встретится. Увидимся через час в квартире Себастьяна. Не бери с собой Рагнора. Отправив сообщение Велле, Габи выбралась из кровати и направилась в душ. Вчерашний сон не был обычным, это было точно ведение её будущего, но ведь это всё можно исправить. Ведения приходят к ней, чтобы в случае необходимости она могла поправить своё будущее, так говорила Роза. Возможно, если она сильно постарается, то сможет исправить его? Выйдя из душа она быстро направилась к шкафу, где достала чёрную юбку, такого же цвета свитер и тёплые колготки. На улице, как никогда, шёл снег, но у магов была одна особенность — они не сильно мерзли, потому одеваться так, словно она собирается на Северный полюс, Габи не нужно было. Чёрное пальто, которое лежало на кресле и шарф, были готовы, чтобы в любой момент вырваться из дома. Собрав ярко рыжие волосы, которые сильно выделялись на фоне абсолютно тёмного лука, колдунья вышла из комнаты, решив позавтракать для начала. Зайдя на кухню, Габриэлла застыла на месте, пытаясь сдержать тяжёлый вздох. За плитой стоял Джонатан, переворачивая омлет на сковороде. Он был в одних пижамных штанах, светлые волосы растрепаны, а на спине след от старой руны. Кажется это была руна скорости. — Ты уже проснулась, — проговорил он, не поворачиваясь. — Садись, поешь, ты наверное голодная? Наверное, вчера целый день провела за рисованием и забыла поесть. — Я не голодна, мне нужно встретится с Себастьяном… — её поток речи прервал стальной голос Джона. — Сядь, Габриэлла, — тот самый голос. Его голос. Гилберт вздохнула, направившись к столу. Она внимательно следила за движениями охотника и, когда тот подошёл ближе, застыла. Это странное чувство внутри, словно ты можешь в данный момент перевернуть мир. Адреналин, её кровь вырабатывала адреналин, ведь девушка находилась рядом с потенциальной опасностью. «От Себастьяна Моргенштерна невозможно сбежать. Никогда», — это говорилось в книге матери. Он не знает жалости, ему чужда любовь, теплые чувства, чуждо всё человеческое. Он сын королевы Эдома, в нём течёт кровь демона. «Но во мне тоже…», — отвечала тогда маленькая Габи. На что мать тепло гладила её по голове: «Ты не понимаешь, он вырос в Аду. Из него выжгли всё людское, а в тебе есть свет и тепло. Ты наполовину человек, а он полностью демон», — говорила Яна. Моргенштерн сел напротив, смотря на свою девушку с интересом. Его девушка… Это звучало так странно в голове, но так правильно. Габи словно всегда была с ним, всегда ходила по коридору в своих странных футболках, всегда будила его чашкой кофе, всегда была рядом. Она словно была создана для этого, была создана для него. Джону сложно находить общий язык с другими людьми, но эта маленькая колдунья странно быстро влилась в его поток жизни. Сначала он не считал её чем-то важным, а потом ему… стало нравится. Нравятся её вещи, нравится чувствовать аромат духов в доме, слышать её пение, видеть как она читает, сидя на подоконнике в библиотеке. Ощущать присутствие и касаться её рыжих волос. Джон не осознавал этого раньше, точнее не хотел признавать, что без неё, его жизнь снова превратиться в рутину из работы и заданий. Габи была самым ярким пятном в его тёмной жизни. И это ему нравилось. — Ты какая-то напряженная. — Всё нормально. Честно, — зелёные глаза парня сузились. Он чуял что-то подозрительное, она явно не договаривала. — Мне нужно встретится с Себастьяном и Веллой, — закончив с едой, она поднялась с места. У выхода из кухни девушка услышала вроде бы обычные слова, но сердце предательски забилось. — Будь осторожнее, малышка, по городу ходит демон, который охотится на рыжих девушек. — его голос был абсолютно спокоен, но что-то внутри Габи подсказывало это были не обычные слова, — Себастьян Моргенштерн ей угрожал. — Я ведь не обычная девушка, Джони, пусть сначала поймает, — и она только, что приняла его игру.

***

В квартире Себастьяна собралась самая токсичная, по мнению Кардана, тройка. На диване, закинув ногу на ногу, сидела Велла, делая глоток французского вина. Она не сводила взгляда с Себастьяна, что медленно ходил в разные стороны что-то постоянно шепча. На втором же диване, в самом углу комнаты, сидел Кардан. Фейри, казалось, был самым расслабленным. Наконец, двери жилища мага открылись, и на пороге появилась вторая рыжая. Габи с ужасом смотрела на старших, пытаясь восстановить дыхание. — Что случилось? Ты будто приведение увидела, — начала было Фрай. Гилберт закатила глаза, повернувшись в сторону бара брата. Она достала оттуда бутылку виски и, налив в стакан, сделала два больших глотка. — О, кажется новость и правда тяжелая. — Лилит… — наконец заговорила младшая. — У меня было ведение, Лилит, которая хотела меня убить, мне кажется, она хочет вернуть Себастьяна, — Кардан со своего места издал тихий смешок. — Мы давно это узнали. Ты ничего нового не сказала. — И он хочет убить меня. В ведение он вонзил в меня Фоэсфорос. И я проснулась, — в квартире наступила звенящая тишина. — Я достаточно вас удивила? — Вполне, — забирая стакан с рук сестры, проговорил Мэллос. — Я бы сказал очень даже.

***

— И какой у нас план? — Велла поднялась с места, смотря на всех троих. — Вы достаточно хорошо его знаете, какие слабые места у Себастьяна Моргенштерна? — Никаких, — пожал плечами Кардан. — У Себастьяна нет слабых мест, разве что… — он повернулся к Габи. — Кларисса, — кивнула девушка, — она его идея фикс, но она больше ничего не сможет сделать. Если только у охотников не завалялся запасной ангельский меч. — Если Лилит управляет Себастьяном, — Баш встал перед друзьями. — То почему он всё ещё не убил тебя? — Гилберт задумалась. Если это правда, если Лилит действительно воздействует на него, то почему в первый же день не заставила сына свернуть ей шею? Он мог убить её сотни тысяч раз и она бы даже не успела сбежать. Тогда почему? «А ты пораскинь мозгами…», — этот голос в голове, который явно насмехался над ней. «Как думаешь, почему?», — голос…книга… Заклинания в ней, ему нужно какое-то заклинание из книги зла. «Не какое-то, самое конкретное… Как думаешь?», — внутри словно зажглась лампочка. «Она не управляет им, она не подвластна над Себастьяном…», — в голове раздался довольный смех. «И почему же? Тогда что же королеве нужно от тебя?», — осознание тяжёлым камнем упало на голову колдуньи, это не он хочет убить её, а Лилит, потому что Габи была единственным человеком на всём белом свете, который знал, как подчинить себе саму королеву Эдома. «Они не союзники, они враги… Но если я скажу…». — А мне откуда знать? Я не имею власти над эмоциями Джона, он умело их скрывает, — заявила девушка, — но мы не узнаем ничего, пока не начнём действовать. Себастьян не имеет пока что такой власти над Джоном, возможно это хорошо. — Что ты собралась делать? — Узнать что ему нужно, — просто ответила чародейка, встретив три пары удивлённых глаз, — да что вы все так на меня смотрите? — Габи, ты ведь понимаешь, что он был тем человеком, который вселял ужас на весь мир? — начала было Велла. — А ты неопытная колдунья, что недавно закончила обучение. Силы немного не равны, не находишь? — Да, а ещё знаете в чем разница между мной и вами? — вся троица молчала. — Мне нечего терять, так что просто ждите. У меня есть план… — Когда твоя мать в последний раз так сказала, то отправилась на смерть… — вместо ответа, девушка лишь коварно улыбнулась, направляясь на выход.

***

План был прост и идеален до невозможности. Джон считает её маленькой и неопытной девочкой, которая не способна понять его намерения и увидеть изменения, но всё куда хуже, было с точностью до наоборот. Её сила, после книги Лилит, возросла, а значит и видения из-за этого стали более ярче и чётче. Всё это время её сила пыталась ей дать понять, что девушка живёт рядом с тем, кто являлся её самым большим страхом. Раз Моргенштерн считает её дурочкой, которая не способна спасти себя сама, то Габи будет играть эту дурочку, но всегда будет держать козырь в рукаве. Притворяться овечкой до нужного момента. Себастьян не убьет её, пока не получит желаемого — ритуал, а получить его можно либо если она сама скажет, либо он залезет к ней в голову. Последнее у него точно не получится, пока он не сможет ослабить защиту. В чем в чём, а в магии защиты, как и её брат, Габи была достаточно сильна. Сегодня был день вечеринки Себастьяна. Он решил устроить костюмированный бал в Викторианском стиле, потому нужно было выглядеть так, будто ты сошла с картины средних веков. Габи выбрала отличный образ. На ней будет красное с золотыми вставками платье, оно напоминало кровь и напиток фейри, которые смешались вместе. Длинные рукава, которые защищали руки в случае если придётся драться, а под юбками можно было закрепить клинок. Рыжие волосы она собрала в высокую причёску, отпустив несколько локонов на лицо, нанесла вечерний макияж и закрепила на шее кулон в виде звезды. Он был чуть больше того, который Джон подарил в Лондоне, и был сделан из белого золота. Решив не усложнять образ драгоценностями, она забрала свою маску и ещё раз взглянула в зеркало. Она была красивой. Да, она действительно была красивой, и ей не нужно тонны макияжа или красивых платьев, чтобы видеть это. Магия Габи, тёмная сторона её души, которая тянулась к аду, сделала её таковой. Все маги имели свою силу, особенность, которая выделяла их, Габи достался дар эмпата и он заставлял людей вокруг неё заострять внимания на ней, она усиливала их интерес своим даром, точнее сам дар это делал. Гилберт не так хорошо владела своими силами, но она знала, что они могут сделать. Магия всегда защищает хозяина, хочет он этого или нет. — Габи, ты готова? — за дверью послышался голос Джонатана. — Мы опаздываем. — Я сейчас, — в последний раз посмотрев на себя в зеркало, рыжая тяжело вздохнув направилась к двери. За ней расслабиться будет уже невозможно, она должна будет держать лицо, хотя была одна идея, которая выходила за рамки дозволенного. Если она хочет достаточно хорошо играть роль обычной Габи, то эта мысль отлично поможет. — Джонатан, ещё пару минут! — она дочь демона памяти и если сможет собрать свои силы, то не нужно никакого ритуала. Закрыв глаза, Энн стала читать заклинание, а на кончиках пальцев заискрилась алая магия. Гилберт прижала руки ко лбу, словно пытаясь что-то сжать. Она представила, как засунула небольшой сверток в коробку и положила в самый дальний угол шкафа, закрыв эту дверь. Запечатать свои знания было лучшей идей, она была не так хороша в скрытии своих эмоций, а это было весьма опасно. В нужный момент чародейка сможет открыть эту коробку, но пока нужно спрятать её так, чтобы она не тряслась от страха, каждый раз, когда смотрит на Моргенштерна. И вот, открывая дверь, она больше не смотрела на блондина, как на самый свой главный ужас, а как на того же Джона, которого видела год назад. Обычный, временами ворчливый охотник, готовящий ей сырники по утрам. Просто Джон, её любимый Джони. Его чёрный костюм идеально констатировал с пепельными волосами и бледной кожей. Габи поймала себя на мысли, что чересчур закрытое тело охотника не перестает быть таким же прекрасным, как если бы он ходил без рубашки. Он оставался таким же дьявольски привлекательным, каким был и до. Она перевела взгляд на руки, вспоминая, как они блуждали по её телу, как сжимали горло, как он проводил ими по внутренней части бедра касаясь таких мест, от которых бросало в жар. У колдуньи появилось дикое желание послать всё к чертям, впиться в его губы, затащить в комнату и заставить сделать всё тоже самое. Хотелось касаться губами его кожи, целовать каждую руну, заставить потерять контроль. Она хочет быть той, с кем он теряет этот контроль… Он бросил на колдунью взгляд и его темно зелёные глаза сверкнули странной магией. Охотник провёл взглядом сверху вниз, словно пытался запомнить каждый сантиметр, запечатлеть её в своей голове. — Если ты не прекратишь так пялится, то сделаешь во мне дыру, — из его горла вырвался тихий смешок, и сердце Габи сделало один лишний удар. Джонатан всегда вызывал такие чувства, будто бы было правильно то, что она рядом, правильно всё до мозга костей. Он принадлежал ей, как и она ему. Будто так суждено было изначально, с самого рождения. Он и она рядом, огонь и лёд ада встретились в сыне королевы Эдома и дочери демона. — Пойдем, Букашка, нас ждут, — темно-красный портал открылся как раз в тот момент, когда девушка взяла под руку своего спутника, и они вместе шагнули в него.

***

Лондон. Чизвик.

Аврора появилась на вечеринке Себастьяна одна из первых. Баш открыл для неё портал, как только она написала смс. На ней было светло-голубое платье выше колена, лямки которого были на завязках. Девушка прошла немного вперёд, встав на помост и ожидая, когда прибудут её друзья. Алисия и Мэтт были сегодня на потруле, Мур обещали сестре, что сделают все прекрасно и не дадут Элайзе испортить репутацию их отряда. Аврора поправила прядь чёрных волос за ухо и взяла у официанта фейри стакан с соком. Последнее время она чувствовала себя весьма странно, словно спала на яву, но это не мешало ей наслаждаться жизнью. Общение с Селеной и Эшем заставляло Рори улыбаться, хотя сначала она не доверяла обоим. Они были фейри, а это значит, что легко могли обвести охотницу вокруг пальца, но что-то внутри тянулось к ним обоим. Ей хотелось чаще их видеть, разговоры с Эшем делали её мир ярче. Когда они были вместе, девушка чувствовала себя… целой. Она могла начать фразу, а Эш заканчивал, когда они тренировались с Джоном или Клэри, то сражались словно один человек. Им не нужно было говорить, они просто делали и это вызывало трепет. Внутри что-то просыпалось, когда сын Джона брался с ней за меч, словно они могли перевенуть весь мир вдвоём. Они дополняли друг друга. Двое брошенных детей, оба одиноки, оба сильны, оба хотят тепла родителей и оба, от части, нашли родителя в лице Джонатана. Даже Эш говорил, что она похожа на его отца, когда сражается, когда её иссиня-чёрные брови сводятся на переносице, когда загораются глаза, она становится такой же. И эти слова вызвали внутри Авроры гордость. — Аврора! — с другого конца зала показалась Габи. Они с Моргенштерном шли рука об руку в её сторону. Рыжая весело махала охотнице, а Джон лишь слабо улыбался. При виде Моргенштерна старшего, внутри Рори что-то приятно теплилось. Он не был похож на её отца, мистер Стюарт был полной противоположностью Джона, он был добрым, открытым, весёлым, а Джон являлся олицетворением слова холодность. Он не выказывал лишних эмоций, всегда говорил чётко и по делу, но каждый раз, когда они встречались глазами, она видела в них отца, который поможет в любой момент. С ней и Адель он обращался по другому, более нежно, если ему свойственно слово нежность, более тихо. Рядом с Джоном Стюарт чувствовала, что находится под защитой и что бы не случилось, какой бы враг не стоял перед ней, она всегда знает, что Джонатан Моргенштерн поможет, он укроет её от зла, защитит и никогда больше не позволит страдать. Ведь он обещал ей. — Рори, как ты здесь оказалась? — воскликнула Гилберт, обнимая девушку. — Какая ты красивая! — бледные щеки Авроры стали пунцовыми. — Да, Аврора, расскажи нам, что ты делаешь на вечеринке самого развратного мага Лондона? Клэри знает, что ты тут? — голос главы института был спокойным, но почему-то от этого не становилось легче. Он не злился, она не видела, чтобы он злился, когда рядом была Она. Габриэлла толкнула его в плечо, укоризнено глядя в зелёные глаза. При взгляде на свою колдунью, лицо Кристофера становилось светлее, его озаряла тихая нежность и улыбка, которую могла вызвать лишь эта маленькая рыжая девушка. — Себастьян друг моей семьи. Он хорошо общался с моими родителями, когда… Когда они были живы. Незадолго до их смерти Баш уехал на поиски тебя, а меня отправили в Идрис, после этого мы не виделись, — на лице Энн отразилась скорбь. Девушка взяла охотницу за руки, и та сразу ощутила, как вся боль вытекает из неё по пальцам. — Клэри тоже здесь, вон там, — брюнетка указала на бар, где стояла Фэйрчайлд на пару с Бейном. — Постарайтесь не попасть в неприятности, дамы, — проговорил Моргенштерн, направляясь к сестре. — Я поговорю с сестрой.

***

Особняк Себастьяна Мэллоса постепенно заполнялся гостями. Самые разношерстные жители Нижнего мира гуляли по саду, главному залу, делились новостями из своих городов. Хозяин дома, вместе со своим спутником на ближайший год, стояли на балконе, попивая виски. Фейри рассматривал гостей, усмехаясь от каждого знакомого лица. Вон там стоят тройняшки фейри, однажды он встречался со всеми тремя, пока их мать не узнала и решила женить парня на одной из сестёр. Каждый мечтал стать родственником королевы и быть ближе ко Двору. Но Кардан тогда был слишком молод, женитьба была последним, чего он хотел. В другой части зала стоял вампир, с которым фейри однажды поспорил, что не сможет убить стаю оборотней, которые не давали им спокойно жить и теперь он являлся вечным должником Грея. Его бывшая жена, которую он бросил, сидела за столом вместе с парочкой колдунов и с отвращением глядела на блондина, на что тот лишь весело улыбался. — Ты так спокоен, будто бы ничего не происходит, — наконец подал голос колдун. Блондин устало вздохнул, отложив бокал с виски и облокотившись о перила балкона. Да, он определённо помнил про план, но не мог сказать магу его целиком. Если Себастьян узнает, что фейри подвергает его сестру безумной опасности остаться один на один с самым жестокими и ужасным охотником всего мира, то это закончится плохо. Одно успокаивало Грея, умирать в ближайшее годы Габи точно не будет. — Может быть я и стар, мальчик, но не настолько, чтобы забывать что-либо. Я всё помню, — змеиные глаза Себастьяна сами собой закатились. — И я доверяю Габи. — Ты вообще не переживаешь? Не боишься, что она умрёт? — фейри тяжело вздохнул и залпом допил свой виски. Он поднял взгляд на Мэллоса и тот заметил то, что не видел никогда. — Я в ужасе, Себастьян, я в ужасе. Потому что я знаю кто он, знаю, что ему не чуждо сострадание, он никогда не щадит свою жертву. Я знаю это лучше, чем кто-либо в этом помещении, — голос Кардана дрожал, а кулаки были сжаты так сильно, что Баш почувствовал запах крови, капающую в стакан с виски. — Откуда тебе знать? — маг знал ответ, но хотелось услышать от самого парня. Баш отлично изучил историю всех, кто находился рядом с его сестрой и знал о них многое, но именно этот парень, что стоял перед ним был не до конца разгадан. — Откуда ты можешь знать точно? — Потому что я сражался на его стороне, — ответил блондин. — Я был союзником Себастьяна Моргенштерна в той войне. И поверь, я видел многое… — его нахмуриный вид мгновенно исчез, когда Грей взглянул за спину мага. На лице заиграла теплая улыбка, а глаза излучали добро. — Но об этом говорить не надо, потому что сюда идет твоя сестра и скажешь хоть слово, я отрежу твои рожки. — Баш! — она бежала по лестнице, смотря прямо на мага. — Ты рогатое чудовище, пригласил меня сюда во второй раз и снова сбежал, даже не позвав танцевать! — тонкая рука Габи обхватила его, и Дориан ехидно улыбнулся. — Простите, миледи, мы сию секунду исправим это. Прошу за мной, — он подал девушке руку и та, сделав реверанс, приняла ее, на прощание помахав блондину, и направилась вниз. Кардан провёл их взглядом, тепло улыбаясь, пока на глаза не попалась нужная ему сегодня троица. Нужно было решить ещё один вопрос, который не терпел отлагательств. Его дочь весело болтала с девочкой охотницей и королевским сынком, которые напоминали ему коршунов, загнавших в ловушку добычу. — Ну почему все детские проблемы должен решать я один? — устало проговорил фейри, найдя взглядом рыжую головку малышки Клэри. — Ну что ж, кто может оказать влияние на мужчину Моргенштерна? Только женщина Моргенштерн, — хитрая улыбка медленно расползалась на лице фейри, пока он шёл в сторону Клариссы, стоявшей в окружении Магнуса и Джонатана. — Привет, ребята, хорошая погода, да? Отличный костюм, Магнус, милый Джони, как дела? Скучал по мне? Да? Я тоже нет, у нас это взаимно. Клэри, можно пригласить тебя на танец? — девушка недоуменно смотрела на него, но всё же кивнув направилась на танцпол, где они были почти одни. — Кардан, что происходит? — Твой племянник. Эш играет с одной охотницей, Авророй, в этом замешана и моя дочь, но она это делает из-за своих чувств, а он этим пользуется, — рыжие брови Клэри нахмурились. — Сделай с этим что-нибудь, пока это не узнал твой брат. — Поняла, — кивнула девушка. — Спасибо за подсказку, я давно замечала, что с ней что-то не так. — Вперёд, укротительница Моргенштернов, пойду снова позлю твоего брата, — и оба разошлись в разные стороны.

***

Габи заканчивала танец с Себастьяном, когда во дворе его дома, в самый разгар праздника раздался дикий вой. Все гости замерли, музыка перестала играть, а троица, в лице Себастьяна, Кардана и Габи напряглись. Баш и фейри переглянулись друг с другом, рыжая знала, что они общаются между собой. Связь, которую создали они тогда в Институте, позволяет им обоим говорить друг с другом молча. Значит, они либо что-то придумали, либо что-то знают. — Что это? — рядом с Гилберт появилась фигура Адель Розмунд. Девушка держала в руках клинок нефилима, который был готов в любой момент защищать невинных. — Габи! — из толпы показалась фигура Магнуса. — Ты нужна, скорее! — Нет! — рявкнул Моргенштерн за его спиной. — Не смей, она никуда не пойдёт! — Ты не можешь указывать магам, Моргенштерн! — кажется Магнус был очень зол. Девушка бросила взгляд на братьев и оба пожали плечами. — Не думал, что скажу это, но иди, — ответил за обоих Себастьян. — Ты разрешаешь мне броситься сражаться с монстром? — на губах рыжей заиграла улыбка. — Два раза повторять не нужно! — подобрав подол платья, она направилась в сторону выхода вместе с учителем, бросив извиняющийся взгляд на охотника.

***

Во дворе дома было слишком шумно. Как только Габи с Магнусом и Джоном вышли наружу, на глаза попались трое огромных существ похожих на волков, но на двух ногах. Волчья голова металась в разные стороны, а человеческие глаза сверкали в темноте. Над головами летали около десятка демонов с большими кожистыми крыльями, кричали, хватая всех, кто попадется на глаза. Один из демонов прямиком полетел в её сторону, как рука самостоятельно дернулась, и красная магия, окутав демона, заставила того отлететь в сторону. Охотники уже сражались снаружи. Аврора подпрыгнула так высокого, как только могла в вечернем платье и воткнула ангельский клинок одному из демонов в шею, тот рассыпался в прах и исчез, а охотница ловка опустилась на землю, проклиная существо, которое испортило ихором её новое платье. Адель действовала куда элегантнее, в её руках светились два клинка и она стояла спиной к спине своего парабатая. Оливия резко дернулась, разрубив одного демона, что летел в их сторону, а второй получил клинком прямо в глаз. Чудовище закричало и испарилось. — Джонатан, их становится всё больше! — кричала Розмунд. — Убьешь одного, появляется двое. — Избавься от демонов. С тремя мы справимся, — кивнул Бейн. — Демоны-драконы как я поняла, а это кто? — Гилберт указала на чудовищ, с которыми сражались четверо охотников. — Джон, ты не можешь заставить их уйти? — Нет, не знаю почему, но они не поддаются, — ответил охотник. — Придется по-старинке, — в его руках сверкнул фамильный меч и внутри у колдуньи что-то екнуло. Словно она должна была что-то вспомнить. — Используй силу книги, — в этот самый момент один из волков метнул в её сторону яростный взгляд, заставляя всё внутри застыть. — Габи! — Воровка! — зарычал он почти человеческим голосом. — Воровка, — он ринулся к Габриэлле, рыча и выпуская когти, но в ту же секунду что-то в два раза больше кинулось на зверя заставляя заскулить. Демон-цербер, который был на два размера больше, встал перед девушкой, словно защищал. Чудовище ринулось в её сторону вновь, но демон зарычал и рык его был похож на зов альфы. Он сделал два шага в сторону монстра и тот отшатнулся. — Что, мать вашу, происходит?! — Джону явно это не нравилось. — Я знаю кто это… — удивленно проговорила рыжая, но сказать что-либо не успела. Все трое чудовищ одновременно бросились в их сторону, откинув Джона на добрые пару метров. Самый крупный навис над Габи, злобно рыча и скаля зубы, явно намереваясь отделить её голову от тела. — Ты украла силу. — Да пошёл ты, волосатый! — она не успела ничего сделать, как чудовище снова отлетело от неё. Острые зубы демона-цербера вцепились в глотку чудовища, а его голова полетела куда-то в сторону. Как заметила Гилберт остальные чудовища тоже были уничтожены Магнусом и Джоном. Габи поднялась с места, внимательно смотря перед собой. Демон гортанно зарычал, а потом развернулся в её сторону, сверкнув красными, точно как у неё, глазами. Он был похож на обычного пса, только в два, а то и в три раза больше. Чёрная шерсть была испачкана в крови, а неестественно острые клыки говорили, что никому не стоит с ним связываться. У него не было трёх голов, зато были огромные красные глаза, сверлящие её взглядом. Кровь с морды капала на пол и дымилась, словно кислота. Эти монстры не были демонами, но и волками тоже не являлись. Тогда кто? — Он защищал тебя? — удивился Магнус, сделав несколько шагов в её сторону. — У демонов церберов не бывает красных глаз. — Они не просто красные, — заявил Моргенштерн. — Они человеческие, — она потянулась к демону, но тот зарычал и бросился в другую сторону. Вскоре его фигура исчезла в мраке, словно это был мираж. — Так, нам явно нужно поговорить, — зарычал Себастьян и, кажется, все вокруг были с этим согласны.

***

— Это бесполезно, в нашей библиотеке нет ничего, что может помочь, — устало вздохнул Мэттью, — ты говоришь, они были похожи на волков, но намного больше и ходили на двух ногах? — Да, — кивнула старшая, — а ещё говорили как люди и у них были человеческие глаза, — мальчик задумался. Мэттью Мур был одним из умнейших студентов академии, он был прекрасным стратегом и мог предугадать исход каждой битвы, вот только сражаться на самом деле сам, он никак не любил. Потому его парабатаем стала его сестра, полная противоположность мальчика. Алисия была умной, но девушка всегда надеялась на свой опыт в схватках, все действовала на эмоциях, когда Мэтти продумывал всё до мелочей. Он досконально изучал виды демонов, язык и все, что было с ними связанно, говоря, что своего врага надо знать в лицо. — Либо это были не демоны, либо слишком старые, чтобы мы знали. Но я всё же поищу, — кивнул Мур. Перед глазами Авроры появилось огненное письмо. Писала Селена: «Будь в своей комнате через две минуты. Нам надо поговорить». — Простите, мне нужно идти. Увидимся завтра ребята, — брюнетка поцеловала брата с сестрой, направляясь на выход, в сторону своей комнаты. Что-то в голове подсказывало, что этот разговор перевернет весь её мир.

***

Они появились на балконе словно их принёс морозный ветер. На улице была глубокая ночь, начало четвёртого утра, а сна не было не в одном глазу. Они тоже успели переодеться. На Селене было розовое лёгкое платье и тонкие туфельки. Казалось, она вообще не мерзнет. Эш был одет в обличение сумеречных охотников, что вызвало в Рори удивление, видимо, общение с Джоном пошло ему на пользу и мальчик постепенно перенимает сущность и другого народа, к которому принадлежит. — О чем вы хотели поговорить? — Аврора стояла перед ними в обычных джинсах и белой толстовке с такими же кедами. Чёрные волосы собраны в лёгкий пучок, несколько прядей спадали на лицо и девушка постоянно заправляла их за ухо. — Вы какие-то опечаленные, что случилось? — Оливейра взглянула на своего спутника, словно мысленно подталкивая того сделать первый шаг. Моргенштерн младший вышел на свет и застыл. — Вы начинаете меня пугать, — брови сошлись на переносице, а глаза стали на тон темнее. Как ей сказать? Как сказать, что вначале считал её лишь игрушкой? Как объяснить, что она стала для него чем-то большим, нежели друг или знакомая? — Рори, — начал молодой человек, — сядь пожалуйста, — но девушка продолжила стоять на месте. Его губы дрогнула улыбка, она всегда делает то, что хочет. Подойдя ближе к брюнетке Моргенштерн взял её за руку. — Прости, — начал он, — вначале, когда мы только познакомились, ты была лишь развлечением, но потом, когда мы познакомились ближе, Рори, ты стала больше чем друг. Я чувствую, как тянусь к тебе, как ты стала маяком в этом тёмном мире для меня и для Селены. — То есть, — её голос дрожал, — вы меня использовали? — она почувствовала, как будто с неё спали чары. Стало легче дышать и она словно очнулась от долгого сна. Она не была собой, все эти месяцы, они насильно держали её. По её щекам покатались слезы. Селена впервые за два с половиной месяца видела, как Аврора плачет. Фейри думала, что она сильная, не знающая, что такое слабость девушка. Войн, о которых рассказывали книги, а на деле оказалось, что это такой же ребёнок, каким по сути когда-то была и сама Оливейра. — Я думала, что… что всё правда… Ты просто пользовалась мной… Вы вдвоем… — Эш вздрогнул. Кажется, что даже принц, который раньше не заботился о чужой боли и чувствах, ощущал себя ужасно. — Рори, послушай… — подала голос блондинка, но взгляд красных от слез глаз охотницы, заставил её замолчать. — Нет! Я не буду вас слушать. Я устала это делать, — в её голосе было столько отчаяния и боли, что сердце фейри сжалось. После стольких дней счастья, когда она уже привыкла к их отношениям, к тому, что Стюарт больше не колится, когда она подходит ближе. Она поверила в это счастье, думая, что оно никогда не кончится, но явно ошибалась. — Прости… — только проговорил Моргенштерн младший, отойдя за спину подруги. Принц тоже ощущал эту боль. Ему нравилось время, когда Аврора была с ними, нравилось её чувство юмора, смех, то какой она была живой и настоящей. Ему нравилась эта девочка и он ощущал к ней странную, не понятную ему привязанность, не такую как к девушке, это явно была не любовь, а что-то намного больше. — Простить? — Джорджия хмыкнула, слезы так и текли по её щекам. — За что? Я не держу на вас зла, — её ровный и без эмоциональный голос заставлял всё внутри замёрзнуть. — Я не буду на вас злится, не буду ненавидеть, я поступлю намного хуже, — губы Авроры растянулись в слабой улыбке. — Я не буду чувствовать к вам ничего. Для меня теперь вас обоих просто не существует. Вы пыль, мираж, который уже прошёл, — девушка выпрямила спину, с холодом и равнодушием глядя на обоих фейри. Внутри Селены что-то разбилось. Она и раньше расставалась с девушками, но никогда не ощущала того, что от этого хочется кричать, разбивать всё вокруг, плакать и валяться на полу от бессилия. Она никогда не ощущала, что хочется тянуться к кому-то, просить не делать этого, остаться и никогда не уходить. Но она была слишком гордой, чтобы сейчас так поступить, к тому же понимала, что Аврора не поменяет своего решения. Она слишком упряма. Эш взял подругу за плечи и Сел почувствовала, как он её понимает. — Рори, если ты хочешь злиться, то злись на меня. Селена не причём, это я… — Заставил её? — охотница, наконец, бросила взгляд на парня. — Я не видела, что её кто-то заставляет. Этот разговор не имеет смысла, ваше высочество, леди Селена, прошу вас покинуть мою комнату, — ледяной голос резал без ножа. Парень с девушкой переглянулись, Эш видел, как в глазах подруги сверкают слезинки, потому взяв ту за руку направился в сторону выхода. Здесь больше делать нечего, по крайней мере сейчас. У двери Оливейра обернулась к Авроре, стоящей к ним спиной, и тихо прошептала. — Сладких снов, куколка… — вышла из комнаты. Как только дверь за фейри закрылась, Аврора упала на пол, обливаясь горькими слезами. Истерика накатила с головой, она ещё никогда не ощущала такой боли, даже после смерти родителей, это не резало душу настолько, как ссора с Эшем и Селеной. Словно вырвали какую-то важную часть девушки, отобрали что-то дорогое, оставив на этом месте огромную дыру.

***

— То есть как это, ты хочешь спрятать меня в доме Валентина?! — глаза Габриэллы стали в два раза больше. Она с гневом смотрела на Джонатана и Себастьяна, словно готова была кинуться на брата и на парня с кулаками. Эти трое мужчин, со всей серьёзностью обсуждали при рыжей план того, как её отгородить от опасности. Себастьян, как бы невзначай, предложил идею с защищённой квартирой Лилит, куда не может войти никто без разрешения Джона, но Моргенштерн вдруг выдал другую идею — отправить Гилберт в дом Валентина, куда не может пройти вообще никто, кроме него самого и Клэри. Естественно, что это не понравилось Габи. — Это для твоей же безопасности. Они охотятся на тебя, Габи, — Кардан устало закатил глаза. Он был уверен, что будет именно так. У этой маленькой девочки был характер её матери. В доме уже почти никого не осталось. Охотники, вместе с Магнусом отправились в Институт, чтобы разузнать кем были те чудовища, в гостиной сидели: Джон, Себастьян, Кардан и сама Габи, которая явно была в меньшинстве. — Я не побегу и не спрячусь как мышь, даже думать не смей! — Грей грустно улыбнулся. Кого-то она точно ему напоминала. — Нет. — Габи… — начал было Себастьян. — Ещё одно слово, Мэллос и я подожгу тебя, оставив лишь пепел. Заткнись, — за её спиной раздался тихий смех. На диване, закинув ногу на ногу и спокойно попивая виски, сидел Джонатан Моргенштерн, смотря на троицу с явной скукой в глазах. — А тебе я вижу весело. — Безмерно, — выдохнул тот. — Вы так пытаетесь её уговорить, будто не знаете, что легче стенку головой проломить, чем её упрямство, — рыжая закивала головой, а на лице появилась довольная улыбка. — Можно сделать намного легче, — улыбка с её лица моментально спала. Она подобрала подол платья и уже зная, что собирается сделать этот чёртов охотник, стала медленно отходить. — Джон, даже не смей, — Моргенштерн поставил стакан на стеклянный стол и, не спеша, поднялся с места. — Джон, я перестану с тобой разговаривать, так не честно! — А кто тебе сказал, что я играю честно, Габриэлла? — она рванула с места, но уже тогда осознавала, что бежать от него тоже самое, как бежать от гепарда — ноль шансов. Сильные руки схватили её в охапку, а потом перед глазами темнота.

***

Они появились в большой и просторной гостиной. Кожаный чёрный диван стоял посередине, на стене большой плазменный телевизор, длинный стол из дуба, шесть стульев, явно сделанная ручная работа. У дальней стены стоял шкаф, за стеклянными дверьми стояла посуда из хрусталя и мрамора. Габи представила, как этот шкаф, вместе со всем его содержимым летит прямо в голову Моргенштерну, что никак не мог её отпустить. Слева от телевизора двойная дверь, скорее всего, если она хорошо знала строения домов в Америке, это был вход в столовую, а самые большие двери за их спиной вели в коридор. — Отпусти меня, Моргенштерн, — проговорила, нет, скорее прорычала рыжая. — Немедленно. — Обещай, что не будешь ничего бить. — Я не даю пустых обещаний, — послышался тихий смех. — Пусти, если не хочешь, чтобы тебе было больно, — ничего. Внутри вскипел ураган. Ногти со всей присущей силы впились в кожу охотника. Потеряв бдительность, он резко отпустил её руки и, не успев сообразить, получил по лицу пощечину. — Сильно. Тренировалась? — щека предательски горела. У рыжей колдуньи действительно был сильный удар, в этом он мог не сомневаться. — Как ты посмел?! Как ты посмел сделать это?! Ты не имеешь права решать за меня, Джонатан Кристофер Моргенштерн! Немедленно верни меня назад! — её глаза горели яростью, он видел, как в ней вскипает гнев. Ему безумно нравилось то, как она злится. Как её щеки начинают пылать, как рыжие брови сходятся на переносице, а пухлые губы сжимаются в тонкую линию. Ему нравилась вся она. Джон терял контроль лишь от одного её вида. — Когда дела касается тебя, Габриэлла Энн Гилберт, я имею все права решать, — но сейчас злился и он. Неужели ей так сложно понять его? — Серьезно? — на лице девушки появился саркастичная ухмылка. — С какого такого рожна ты имеешь права выбирать за меня? — Потому что я люблю тебя! — сначала сказал, а потом подумал. Гнев в ту же секунду спал. Она смотрела на него, своими большими зелёными глазами, словно видела впервые в жизни. Словно не верила, что это правда. — Думаешь, если бы я не любил, — продолжил охотник, — я бы возился с тобой дальше? Я бы спасал тебя от свадьбы с фейри? Тащил бы тебя с собой искать книгу? Я бы сидел у твой кровати, когда ты была без сознания? Я бы оставил тебя на той свадьбе, Габи, мне бы не было никакого дела. — она продолжала молчать, смотря на Джона большими глазами. Её нижняя губа дрожала, он знал, что сейчас она находится в растерянности, не зная как поступить. Он слишком хорошо её знал, потому и опасался за её жизнь. Габриэлла была безрассудна, отважна, готовая сражаться за людей, готовая умереть за родных, за своё дело. Иногда, он думает, что из этой маленькой хрупкой колдуньи получился бы идеальный сумеречный охотник. В ней было всё, что было в его сестре, в Адель, в Рори, в нём самом. Она была сильной, как Клэри, умной, как Адель, смелой, как Аврора и такой же яростной, как он. Чужая среди своих, своя среди чужих. Но кое-что мешало ей быть идеальным воином — эмоции. Она могла легло поддаться им, а значит подвергнуть себя опасности, а этого он не мог допустить. Ему хватило того времени, когда она была с Башем, ощущение пустоты, которое он испытывал было самой сильной пыткой. — Верни меня назад, Джонатан, если не хочешь, чтобы я возненавидела тебя. Верни назад, если не хочешь потерять моё доверие, — в груди что-то больно кольнуло, но блондин лишь гордо вскинул голову, запирая все эмоции. — Ненавидь, — ответил он. — Но главное, что ты будешь жива. Пойми меня хоть раз, Габи, твоя смерть — это последнее, что я хочу видеть, — он сделал несколько шагов назад. — В холодильнике достаточно еды, тут есть телевизор, библиотека, комната для рисования, все, чтобы тебе было комфортно, я вернусь через пару дней. Ах, да, — на диван упал её смартфон. — Для связи. Спокойной ночи, Букашка, — на его лице вновь появилась довольная улыбка. — Отправляйся в Ад, охотник, — зарычала колдунья, заставляя парня лукаво улыбнуться, прежде чем он исчез. — Только с тобой, моя законная королева, — услышала рыжая, но решила не придавать этому значения.