Анабиоз

…облизываю дуло ружья, жую его как жвачку. Машу им как волшебной палочкой несколько кругов, и всё напрасно. cigarettes after sex — bubblegum

      Эмер зациклена на работе. Пахать за того парня совсем не огорчает: ощущение изнурения даёт почувствовать себя живым человеком. Человеком, чей срок короток, чьи труды обратятся в прах после кончины. И она не хочет допустить этого — сжимает руками горящие лампочки и терпит боль, чтобы хоть как-то принести пользу другим. Но когда-нибудь Эмер сожмёт их с такой силой, что они лопнут, и осколки со зверской болью вонзятся в ладони.       И сейчас Мак-Аластер готова часами сидеть у коек больных, лишь бы не усугубить их состояние своей безответственностью. — Вы были втроём? — звучит скорее как утверждение, а не вопрос; Эмер всего лишь дожидается подтверждения своей догадки. — О чём Вы, доктор? — солдат с кряхтением поворачивается на бок. — Вы заразились в одно и то же время. Случайно не имели контакт с водой? Не из водоразборной колонки, а, например, из водоёма? — Точно, — отзывается второй, обращаясь к товарищу. — Помнишь, нас тогда вместе отправили к границе с Ираком. Мы переходили родник. — Но мы были хорошо защищены одеждой. — Вы намокли, могли дотронуться пальцами, если перчатки не закрывали дистальные и промежуточные фаланги, мокрой одежды, — женщина готовит очередную дозу лекарства, чтобы поставить капельницу бойцам. — Наши руки были грязными, мы же помыли их в той воде, — слишком просто, немного наивно отвечает парень.       Подобное заявление шокирует Эмер. Поразительная глупость, допущенная ребятами, становится самоубийственной. Мак-Аластер утешает себя весьма логичной мыслью: они солдаты, а не медики, — им известны основы физической безопасности, но мало кто будет думать о достаточно своеобразных инфекционных болезнях. — Это можно вылечить, — Эмер бережно вводит иглу в вену молодого человека. — Так, отлично… Теперь отдыхайте.       Она хочет отлучиться в туалет и далее вернуться к своим пациентам, как вдруг её останавливает капитан МакТавиш. Эмер предугадывает назревающий вопрос, поэтому, чтобы не тратить время, сразу же отвечает: — Все трое в стабильном состоянии, сэр. — Рад слышать, — он откашливается, чуть ошеломлённый её резкостью.       «Может, попросить его об услуге?» — вспоминая слова перенесшего лихорадку солдата, Мак-Аластер желает воспользоваться возможностью. — Скажите, капитан, могу ли я провести лекцию санитарного просвещения?       Соуп удивлённо поднимает брови, дожидаясь дальнейшего объяснения. — Мы все проходили AIT, я знаю. Но так как база находится в местности, где легко распространяются инфекции, считаю необходимым оповестить всех участников операции и предупредить их о возможных рисках. — Сегодня и завтра навряд ли получится. Но идея хорошая. — Это не займёт много времени, — на самом деле Эмер вдохновлена собственным спонтанным порывом, но старается держать себя в руках. — Я сообщу Вам, как только на базе будет присутствовать весь отряд, — Соуп осознаёт, как будет важна эта лекция для многих. — Благодарю.       Эмер жуёт рутину, как безвкусную жвачку. Будни ничем не отличаются от предыдущих, за исключением постепенно улучшающегося состояния солдат. Она никому не смотрит в глаза; скупа на разговоры и эмоции, забывает примитивные правила приличия: ни приветствий, ни благодарностей, ни пожеланий успеха на поле боя. Занимается тем, что ей предписано, и не углубляется в светские беседы. В конце концов наступает день, когда Мак-Аластер поступает разрешение на проведение короткого просветительного мероприятия. Она психологически настраивается, несмотря на то, что выступать перед публикой для неё не в новинку. Женщина проходит в центральную часть базы и видит внушительное количество солдат, сопровождающих её взглядами. Она не знает, любопытство ли скрыто в них или же затаённая насмешка; из-за прошлых предрассудков со стороны университетского коллектива Эмер не хочет казаться выскочкой. Только профессиональным врачом, не фанатичкой, озабоченной чужим вниманием. — Здравствуйте, — она кивает, — смею представиться я — доктор Эмер Мак-Аластер, — речь женщины звучит уверенно с толикой ирландского акцента, — В связи с последними событиями обязана вас проинформировать о таком инфекционном заболевании, как шистосомоз.       Она делает глубокий вдох, ощущая взоры мужчин на себе. На удивление сейчас они покорные слушатели, в отличие от дней повседневного шума, который они имеют обыкновение издавать. — Существует два вида: кишечный шистосомоз и мочеполовой шистосомоз. Так как мы обитаем в Кувейте, где преобладает субтропический сухой климат, то возможны все два пути заражения, — Эмер пытается не акцентировать на ком-то своё внимание, из-за чего глядит будто сквозь каждого. — Чтобы избежать попадания тремотодов на участки кожи необходимо соблюдать несколько правил: не мыться в водоёмах, не стирать там вещи, даже хождение босиком по воде может быть опасным. — Это же не заразно? — заинтересованно спрашивает кто-то из толпы. — Нет, — немедля, отвечает Эмер. — Но хочу заметить, что для многих болезнь происходит бессимптомно. Некоторых же мучает церкариоз, поэтому, если вас беспокоит зуд, головная боль и, как вам кажется, высокая температура, то прошу обратиться ко мне. — Вы сказали о тех, у кого проходит бессимптомно. Как тогда определить? — следует ещё один вопрос. — Обратите внимание на кал или мочу. При мочеполовом шистосомозе в моче вы увидите кровь или слизь, при кишечном — кровь и слизь в кале. Походы в туалет могут сопровождаться болями.       «Я встречала очень упрямых людей. Какова вероятность, что эти мужчины просто не замолчат о проблеме и не дотянут до летального исхода? Помню, как многие пациенты на практике были уверены в том, что здоровы, однако умирали мгновенно, так и не поняв, что были больны», — Эмер приходит к весьма разумному умозаключению: надо исследовать всех. — Прошу в свободное время приходить ко мне. Я должна проверить состояние вашей кожи, затем вы сдадите анализы.       Какой-то заносчивый смельчак выкрикивает: — Делать нам больше нечего, как дерьмо своё сдавать. — Тогда вы не сделаете ничего полезного для отряда и не вернётесь домой, — в словах женщины нет ни укора, ни издёвки, скорее констатация печального факта. — Надеюсь на вашу сознательность и буду ждать в своём кабинете.       Она прощается с мужчинами и возвращается к заражённым, чтобы проверить их состояние. Паразиты медленно, но покидают их тела или же умирают, поэтому пока что беспокоиться не о чем. Эмер за долгое время пребывания в госпитале устаёт и осмеливается подарить себе небольшой отдых в выделенном ей помещении. У дверей её встречают МакТавиш и несколько солдат, ожидающих приёма. — Мы можем провериться?       Эмер собирает медицинские карточки, изучает истории болезней каждого присутствующего на базе. В течение нескольких дней к ней приходят солдаты, желающие пройти короткий осмотр и приносящие анализы. Подобное мужчин не то чтобы смущало, скорее выбивало из равновесия, ведь теперь они не могли демонстрировать былую властность в полной мере. Но для Мак-Аластер работа доктором весьма обыденная, из-за чего все медицинские манипуляции естественны.       Пара бойцов — отважные парни с недвусмысленными намёками и недельной щетиной — считают, что во время процедуры на выявление сыпи будет уместно сообщить, что они неженаты. Эмер не воспринимает откровенный флирт и не считает его таковым: любовные интриги в таком месте это последнее, что её интересует.       «Последний», — женщина берёт в руки оставшуюся медицинскую карту. «Саймон Райли. Фото нет. Если не ошибаюсь, то это именно он помог мне тогда. Почему же не приходит?»       Она покидает стены серого помещения и выходит на улицу. Эмер наслаждается видом: вечернее небо — сладкий коктейль розово-сиреневого оттенка. В дали виднеется Эль-Кувейт, где наверняка ослепляющая ночная жизнь не может сравниться со слепой, почти безжизненной дневной. Был бы у неё с собой телефон — Эмер сделала бы фото и отправила сестре Этэйн. Лишь песок, так надоедливо летящий в лицо, мешает в полной мере восхищаться здешними диковинами.       «Но тут столько бед», — задумывается женщина, рассматривая солдат отряда. «Столько бессмысленных смертей. Сделаю всё возможное, чтобы их было меньше.»       Мак-Аластер не замечает, как мимо проходит Гоуст. — Простите, лейтенант Райли? — окликает его Эмер, делая несколько шагов вперёд. — Да? — он в маске в виде черепа — женщина не совсем понимает, почему же он так заинтересован ношением атрибутики, связанной со смертью. — Почему Вы не идёте на осмотр? — Простите, доктор, у меня нет на это времени. — Даже капитан и генерал прошли его, и на моём столе лежит одна медкарта, — женщина в досадном недоразумении: как можно не найти время, чтобы побеспокоиться о своём здоровье? — Однако только у Вас нет времени, лейтенант. — Я посмотрел всё, — Гоуст неотрывно смотрит сверху вниз, и у Мак-Аластер создаётся стойкое ощущение, будто каждое брошенное слово стоит ей жизни. — Посмотрели что? — Вы сказали обратить внимание на кал и мочу. Я проверил. У меня всё в порядке. — Ценю Вашу бдительность… — она тщательно подбирает выражения. — Поймите, это не моя прихоть. У меня осталось немного свободного времени, рассчитываю в течение часа увидеть Вас.       Вскоре Эмер оказывается у себя; наливает морковный сок в кружку и делает глоток. Остаётся дождаться последнего посетителя и заняться лечением больных: спать совсем не хочется. — Нужно нормально поесть… — вполголоса говорит она, как вдруг слышит стук в дверь. — Входите!       Внутрь заходит Гоуст, готовый к медицинскому осмотру: сейчас на нём лишь лёгкая одежда и прежняя маска из тонкого материала. — Рада, что Вы здесь, — наконец Мак-Аластер может закончить с проверкой.       Она отворачивается, чтобы поставить кружку на полку. — Так, теперь можете… — Эмер видит, как Гоуст снимает футболку и собирается расстёгивать камуфляжные джинсы. — Что Вы делаете? — Готовлюсь к осмотру, — он звучит невозмутимо, стоя полуобнажённым в шапке и маске под светом тусклой лампы. — Мне достаточно посмотреть руки, голени, лицо и шею, — ей стоило уточнить это ещё в самом начале: он не первый за сегодня, желающий раздеться.       Гоуст послушно одевается, после чего Мак-Аластер нерешительно ступает в сторону мужчины, надевая перчатки. Храня молчание, Эмер проверяет состояние кожи его рук. — Чисто, теперь закатайте штанину. Зуд точно не беспокоит? — Точно. — Отлично, теперь шею, — ей хочется поскорее закончить с этим. — И лицо. — Никак нет, доктор, — чеканит Гоуст. — Предпочитаю сохранять анонимность. Могу Вас уверить: я не лгу, меня ничего не беспокоит. — Ладно, — сдаётся Эмер, — Но позвольте хотя бы немного взглянуть на шею.       Она подходит почти впритык, и столь близкий контакт приносит ощутимый дискомфорт. Чужие, столь непривычные касания, аккуратно скользящие по коже, заставляют Гоуста напрячься. — Это поэтому Вас называют «Гоуст»? — чтобы отвлечься, Эмер решает разрядить обстановку. — Но Вы слишком заметны для призрака, лейтенант Райли.       Из-за её пальцев шея чешется. Мужчина поднимает руку, чтобы почесать её, как вдруг Эмер жмурится и отбегает назад, налетая на стол и ударяясь поясницей об угол. — Простите, я не хотела сказать лишнего, — его резкое движение пугает так сильно, что она вынуждена извиняться за абсолютно безобидное замечание.       Гоуст не понимает мгновенной реакции женщины; лишь видит, как Мак-Аластер то сжимает кулак, то расслабляет его, желая вернуть себе контроль. Он не знает, что сказать, ведь мужчину никак не задело её высказывание, к чему тогда сбивчивые просьбы простить её? — Извините, я… — вскоре придя в себя, более спокойно начинает Эмер. — Вы должны будете принести анализы, — она хватает контейнеры с полок и протягивает их.       Он принимает предметы, думая, стоит ли ей ответить. — Можете быть свободны, — женщина ясно даёт понять, что мужчине пора идти. — Благодарю, доктор Мак-Аластер.       Он оставляет её в этой прямоугольной бетонной комнатушке наедине с собой, тоскливой горечью и недопитым морковным соком.