Феникс

«У женской решительности лезвие острое, безжалостное даже по отношению к себе…»

— Эльчин Сафарли «Там, где должна быть...»

      Феникс молча, в какой-то степени нервно кусает губы, безотрывно наблюдая за толпой Бесстрашных, просматривающей камеры видеонаблюдения. До неё то и дело доносятся обрывки фраз, но ни один из них не несёт хороших новостей, ровно как и записи, на которых должна быть видна Элла, магическим образом исчезли и всё больше заставляют переживать девушку. Обсуждающий с остальными произошедшее Эрик периодически кидает на неё одновременно цепкие и мимолётные взгляды, словно проверяя, осталась ли она на том же месте, и в конечном счёте, когда все приходят к какому-то общему заключению и благополучно расходятся, с озадаченным видом подходит к Бесстрашной.       — Ты уверена, что видела именно её? — то ли недоверчиво, то ли задумчиво протягивает Лидер, наконец оторвав отчуждённый взор от окна, за которым простирается только беспроглядная мгла, характерная для холодной зимней ночи.       — Не думаю, что это мне могло присниться. Нет, могло, но тело той медсестры... — неосознанно поглаживая одну из повязок, так же растерянно выдаёт Феникс.       — Я верю тебе. Но её нет ни на одной из камер, — с досадой вздыхает мужчина, сверху вниз глядя на девушку, которая упорно не поднимает глаза: не то боится, что Эрик не поверит ей, как это сделал Фил, не то опасается, что он вовсе перестанет доверять Бесстрашной. А терять эту тонкую, но укрепляющуюся с каждым днём связь ей хочется в самую последнюю очередь, а лучше — вообще никогда.       — Значит, записи подменили, — уверенно твердит она, всё-таки заметив пристальное и как будто бы недоброе внимание одного из диспетчеров, который не моргая таращится на них. Девушка хмурится, с внимательным прищуром разглядывая подозрительного парня, и Эрик тут же оборачивается, без особого энтузиазма покосившись на него. — И я даже могу предположить, кто это сделал, — напряжённым шёпотом добавляет Бесстрашная, всё продолжая глядеть в ответ.       Как только Лидер обращает внимание на диспетчера, тот тотчас теряет былой интерес и приступает к работе, будто до этого в открытую не пялился на Феникс. Она сощуривается ещё больше, даже не думая останавливать кричащие интуицию и подозрение, однако тёплое осторожное прикосновение к руке успокаивает пыл, когда кулаки девушки, даже несмотря на ноющую боль, которая возникает при любом движении, невольно сжимаются.       — Я проверю его, — как можно мягче обещает Эрик, заметив напряжение в тёмных глазах и всём теле, и мягко подталкивает Бесстрашную в спину с желанием увести её подальше не только от этого места, но и от Фракции. — Пойдём.       Уже дойдя до двери, Феникс напоследок оборачивается и ловит на себе грозный взгляд исподлобья того самого диспетчера, отчасти пугающий её. Она только убеждается в том, что этот парень причастен к проникновению Эллы в Бесстрашие, тогда как Лидер чуть ли не силком выводит девушку из помещения, отчаянно и на каком-то подсознательном уровне не желающую уходить. Феникс складывает руки на груди, по-прежнему кусая губы, и задумчиво, словно сквозь людей, глядит исключительно вперёд, пока они спешно спускаются в гараж Фракции, и благополучно избегает следующие на пути препятствия только благодаря Эрику, который крепко сжимает её локоть, как будто чувствуя состояние девушки.       — Может, ты дашь мне оружие и я поеду с вами? С тобой-то будет безопаснее, — предлагает она, всей душой надеясь на буквально невозможное согласие, и на всякий случай добавляет пару слов про безопасность, хотя задумывается о ней явно не в первую очередь, лишь бы он поддался на уговоры. После жизни среди изгоев, где ей постоянно приходилось скрывать настоящие мотивы и желания, инстинкт самосохранения вовсе покинул её разум. Ещё несколько месяцев назад Феникс даже не задумывалась бы о подобном, а теперь риск стал неотъемлемой частью и плавно вошёл в серые будни. Тем временем Бесстрашные стремительно приближаются к нужному месту, ежесекундно встречая по дороге обмундированных солдат.       — Нет, ты точно не будешь участвовать в этом, — как и предполагалось, Лидер безапелляционно стоит на своём и только бросает короткий взгляд как раз в тот момент, когда весь её кажущийся невинным вид пытается склонить его к другому решению. — И не надо делать такие глаза.       — Ну и почему? То есть ты можешь рисковать своей жизнью, а я не могу? — сняв наивную маску и недовольно нахмурившись, Феникс преграждает ему путь, в упор и с возмущением заглядывая в непреклонное лицо.       — Именно так, — довольно усмехается Эрик. Вероятно, её решительность по-настоящему забавляет его. — Не заставляй меня насильно запирать тебя где-нибудь.       — Ты ущемляешь мои права, — вскинув подбородок, девушка продолжает напирать, несмотря на явный проигрыш в некой условной игре.       — Я защищаю тебя, — приподняв брови, парирует он, и у неё, кажется, больше не находится слов. Бесстрашная с тем же раздражением замолкает и с неутихающим протестом глядит в ответ. — Есть вероятность, что Элла попытается вытащить тебя отсюда. А у Стены слишком опасно. Туда даже едут не все Бесстрашные.       Феникс оглядывается, будто желая убедиться в правдивости его слов, и действительно замечает безусловно большие отдельные группы по всему периметру гаража, но никак не целую Фракцию, поворачивается к нему обратно и с какой-то тяжестью вздыхает. Девушка всем сердцем ненавидит такие моменты, хотя опасность является обычной составляющей этого места, а для большинства людей — настоящей привычкой, однако одно дело — рисковать собой, а совсем другое — провожать на сомнительное и вполне смертоносное дело близкого человека в то время, когда они совсем недавно наконец-то оказались рядом, а сейчас очередная угроза снова начала маячить над их головами, словно норовя забрать и его, вновь оставив Феникс с самой собой.       Кажется, что до этого вполне спокойная атмосфера, царившая здесь, в одночасье сменяется непонятной суетой. Ещё недавно безмятежно разговаривающие и получающие обмундирование солдаты сейчас торопливо разбредаются по машинам, а коммуникатор Эрика разрывается от новых сигналов. Он, поджав губы, спешно прочитывает сообщения, особо не вникая в подробности и лишь поверхностно проходясь по ничуть не радостным строкам. Феникс с заметным беспокойством следит за ним, а когда мужчина резко поднимает голову, выискивая кого-то в толпе, сердце заходится болезненным и оглушающим ритмом и как будто начинает скулить, из-за чего посреди горла появляется мучительный комок. Лидер по-прежнему бегло кивает кому-то и, когда она уже собирается обернуться, чтобы подавить собственный интерес и узнать, кого же так тщательно выслеживал Эрик, мягко обхватывает её лицо ладонями и заглядывает в наполненные недоумением и страхом глаза.       — Райан позаботится о тебе, хорошо? Просто слушай и делай то, что он говорит. Я постараюсь быть на связи, насколько это возможно в тех условиях, — зрачки расширяются ещё больше, когда она представляет весь ужас, творящийся на границах города, и ужасное предчувствие закрадывается под кожу так, что отпустить его становится сложнее с каждой секундой. — Ничего не бойся.       Он уже собирается отстраниться, тогда как его помощник стремительно преодолевает расстояние между ними, уже догадавшись о своём не менее важном задании, а машины начинают выезжать за пределы Бесстрашия, до этого каменные черты её лица на миг искривляются, дышать становится тяжелее и уже почти невыносимо, и девушка вплотную прижимается к Эрику, со всей силой обвив его руками настолько, что даже мышцы начинают ныть и дрожать. С её губ срывается судорожный выдох, пока она неосознанно трётся щекой о его одежду и чувствует тепло тела, которое в один момент может охладеть и в этот раз по-настоящему. От подобных мыслей становится только хуже, и по покрасневшим щекам бегут бессильные слёзы, тотчас теряющиеся в ткани лидерской куртки. Оттого, что плохо ей, странное тянущее чувство пронзает сердце мужчины, будто сотни пуль врезаются в него, причиняя будто физическую и ни с чем не сравнимую боль. Тем временем Райан с удивлением и нежеланием вмешиваться застывает в паре метров от них, завидев такую трогательную картину, а Эрик, поймав озадаченный взгляд Бесстрашного, глубоко вздыхает, лишь сильнее прижав её к себе, и еле-еле различает надрывное бормотание:       — Будь осторожен. Не хочу хоронить тебя второй раз.       До его слуха доносится нервный смешок, явно не наполненный радостью и каким-либо намёком на шутку, и Феникс шумно вбирает воздух, которого в последние минуты стало совершенно не хватать. Её бы уже наверняка накрыла когда-то позабытая истерика, но нежные поглаживания и жар его рук удивительно успокаивают. Она никогда не могла предположить, что именно он станет для неё настолько близким и дорогим человеком, и, если бы кто-то сказал Бесстрашной об этом ещё полгода назад, она бы стала сомневаться в адекватности собеседника, несущего такие несусветные и сугубо странные вещи. Однако сейчас Феникс тихо плачет в объятиях Лидера, боясь потерять его раз и навсегда.       — А ты лишний раз не лезь туда, куда не надо. Лучше дождись меня. Я всегда тебя найду, — его губы задерживаются на тёмной слегка подрагивающей макушке, а в следующее мгновение взгляд останавливается на так и мнущемся посреди гаража Райане, теперь уже разговаривающем с одним из ещё не уехавших солдат. — Райан не подведёт, на него можно положиться. Если тебе так легче, то воспринимай его как меня.       — То есть нужно не слушаться его? — успокоившись, натянуто и скорее порывисто смеётся девушка, оторвавшись от него и подняв покрасневшие глаза.       — Тогда как кого-нибудь другого, — он бегло стирает с её щёк оставшиеся слёзы и слабо, но ободряюще улыбается, тогда как кто-то окликает его с призывом поспешить. — Вспомни всё, чему тебя учили, и не дай страху управлять тобой.       Эрик в последний раз крепко сжимает её плечи, передаёт в руки заждавшегося помощника и сразу направляется в сторону одной из оставшихся машин. Феникс потирает теперь болящие глаза, чувствуя, как подошедший Райан в дружественном жесте приобнимает её, тоже провожая Лидера взглядом.       — Ну привет, звезда, — как всегда весело заявляет он, чуть наклонившись к Бесстрашной. — И чего ревём? Из-за него, что ли? Вот это зря: он живучий — как-нибудь прорвётся, поэтому не кисни.       Мужчина легонько подталкивает девушку в сторону собственного транспорта — само собой, в несколько раз меньше тех военных грузовиков, которые постоянно используются для выездных заданий с немалым количеством человек, — и прежде чем занять место водителя, перебрасывается парой слов с дежурившим в гараже солдатом и оставляет в багажнике сумку с оружием, предварительно достав оттуда два пистолета. Феникс так же, как и прежде, молча занимает пассажирское сиденье, заламывая пальцы, и всё время оглядывается вокруг, будто должно произойти что-то страшное. Сердце бьётся быстро-быстро, не замедляя темп, и она протяжно выдыхает, прикрывая глаза и опираясь затылком на подголовник. Бесстрашная начинает так по-детски про себя считать до ста, и уже на третьем десятке дыхание приходит в норму, а тревога отступает. Уже давно её не пробирал такой ужасный, животный и поглощающий всё вокруг страх, который завладевает телом и парализует его. И в этот раз беспокойство возникло вовсе не из-за себя, как это бывало ранее, а из-за другого человека, в очередной раз отправлявшегося на верную смерть, которая, как Феникс отчаянно надеется, обойдёт его стороной.       Резкое открытие соседней двери прерывает поток мыслей, захвативший её разум, — девушка, напоследок спёрто выдохнув, словно с этим действием она выпускает не только воздух, но и все чувства, поворачивает голову на занявшего водительское место Райана, тогда как он, не глядя, протягивает ей один из пистолетов. Феникс бегло прячет оружие за пояс и полностью расслабляется, тем временем машина выезжает из Фракции и поворачивает не туда, куда ранее свернула колонна софракционеров, а в совсем противоположную от Стены сторону. Бесстрашная оборачивается на заднее стекло и примечает только смутные очертания грузовиков, уже теряющихся в общей картине, и провожает их с той же грустью, и, только когда они вовсе пропадают из виду, она возвращается в прежнее положение.       — Ну рассказывай, что у тебя произошло за последние недели. Давненько не видел тебя, — Райан мельком бросает взор на удивительно притихшую девушку и сразу возвращает всё внимание пустой дороге. — И как так получилось, что вы с ним вместе?       — Да особо ничего нового нет, — рассматривая собственные руки, всё ещё перевязанные бинтами, без энтузиазма и как-то уныло протягивает Феникс. — А это... — она задумчиво вздыхает, не зная, как ответить на самый последний и неизбежный вопрос, — это как-то само...       Бесстрашная безрадостно хмыкает своим же словам, наконец подняв такие же понурые глаза, и мужчина замечает этот печальный взгляд. Тоска одолевает полностью и даже не собирается уходить.       — Да ты чего?! — с удивлением и одновременно укором восклицает он. — Нормально всё будет, даже не думай грустить мне тут.       Райан с обыденной беззаботностью щёлкает её по носу и как ни в чём не бывало продолжает вести машину. Настроение отчего-то поднимается. Она верит ему: будучи помощником Эрика, он точно намного лучше знает его самого и то, на что Лидер способен. До этого напряжённые и словно окаменевшие плечи заметно опускаются, веки устало прикрываются, но лишь на жалкие секунды, так как дальнейшие слова приятеля убивают появившееся ненадолго и такое приятное спокойствие:       — А ты знаешь, что его бывшая...       — Моя сестра, — неожиданно заявляет девушка и только спустя минутное гробовое молчание осознаёт, что мужчина, кажется, не в курсе этого факта и в общем-то собирался сказать другое.       — Мне послышалось или?.. — громко усмехается Райан и ведёт головой, будто желая избавиться от услышанной информации, уже плотно закрепившейся в голове и крутившейся, как надоедливая пластинка.       — Я провела полмесяца за Стеной для того, чтобы... даже не знаю, как это объяснить... чтобы втереться в доверие, наверное. Вообще, это она меня украла из Фракции, а Эрик уже вернул обратно, — она слабо улыбается из-за своего же краткого рассказа, который звучит до боли комично.       — С каждым днём Бесстрашие всё больше становится похожим на проходной двор... — неодобрительно вздыхает он, поправляя зеркало заднего вида и задерживая недолгий взгляд на отражении. — Ну теперь понятно, почему Эрик такой взбешённый был. Ладно, может, не взбешённый, но странный. Давно я его таким не видел.       Феникс, по привычке поджав губы, переводит взгляд на замёрзшее окно. Перед глазами стоит всё та же пустая припорошенная недавно выпавшим снегом дорога и поглощающая любое слабое свечение темнота. Ночь до сих пор не отпускает город и лишь больше нагоняет мглу, которая покрывает все здания чёрной тенью. Неожиданно тьму разрывает небольшой источник света, который по мере приближения освещает весь салон следующей впереди машины. Прищурившись, Райан вновь заглядывает в зеркало, когда слишком яркие фары начинают слепить ему глаза, но вскоре проблема решается сама: автомобиль стремительно обгоняет Бесстрашных и держит приличную дистанцию, всё отдаляясь и отдаляясь, однако через непродолжительное время вновь замедляется, но расстояние остаётся допустимым. Ни Райан, ни Феникс не обращают внимания на «ночного гостя». Первый продолжает сосредоточенно вести машину, вторая же бездумно глядит на не меняющийся пейзаж за окном, однако её мысли далеки от этого места. Они больше не заводят новый разговор, и эта умиротворённая тишина вполне устраивает обоих, но лишь до тех пор, пока напряжение и страх не захватывают их снова.       Вполне безобидный транспорт, уже порядком отставший от машины Бесстрашных, резко тормозит, и водитель попросту не успевает предотвратить столкновение, уже развив приличную скорость. Оба пассажира по инерции подаются вперёд, благо ремни безопасности, крепко обхватывающие тела, предотвращают возможные травмы. Райан бегло оглядывает сидящую по соседству девушку и, убедившись в её целости и то ли недоумённо, то ли сердито нахмурившись, покидает салон. Шквальный ветер стремится сбить его с ног, но Бесстрашный стойко выдерживает природный порыв, закрыв часть лица ладонью от снегопада, чтобы разглядеть неизвестного, который так же, как и Райан, выходит из авто и теперь идёт навстречу мужчине. Феникс подозрительно щурится, всё ещё оставаясь внутри повреждённой машины, когда во внимание попадает смутно знакомая фигура, однако не успевает чётче разглядеть незнакомца: в это же мгновение он лёгким движением руки поднимает пистолет и выстреливает в Бесстрашного. Райан успевает немного отскочить в сторону, заподозрив неладное и опытным глазом приметив характерное движение, когда парень тянулся за оружием, поэтому пуля не задевает жизненно важные органы, но всё-таки подкашивает мужчину. Он невольно оседает на ледяной снег, который постепенно окрашивается капающей с бедра кровью, а некто тем временем продолжает путь, словно Бесстрашный для него и не был помехой. Феникс слишком поздно приходит в себя, осознавая, что очевидно вооружённый и безжалостный враг движется прямо неё и, вероятно, считает единственной целью, и она не успевает не то что заблокировать двери, хотя одна из них — водительская — до сих пор остаётся открытой, а даже достать собственное оружие, спрятанное за поясом. Тёмные глаза округляются, и уже в следующую секунду она ощущает удушающую хватку на горле и промёрзлую землю под спиной. Девушка быстро моргает в попытке смахнуть слёзы, затмевающие обзор из-за нехватки воздуха, и когда зрение всё-таки фокусируется, то растерянному взгляду предстаёт перекошенное злобой лицо того самого парня из Диспетчерской, которого Феникс ранее заподозрила в предательстве. Скорее всего, именно из-за этого мужская рука продолжает сжимать тонкую шею, которая, кажется, уже скоро сломается под таким напором, а и так бледная кожа приобретает нездоровый оттенок. Губы синеют, зрачки беспорядочно бегают по искажённым гневом чертам Бесстрашного-предателя. Тело словно парализовано — Феникс не может противостоять перебежчику, силы стремительно заканчиваются, и её всё сильнее клонит в сон. Должно быть, на его лице расцветает довольно-злорадная улыбка, скорее походящая на животный оскал, — девушка замечает это краем глаза, но не может убедиться в увиденном: пелена слёз вновь затуманивает взор, и веки словно устало прикрываются. Лёгкие начинают болеть, когда будто приросшие к её шее ладони неожиданно исчезают и спасительный, такой долгожданный воздух наконец наполняет организм кислородом. Слёзы непроизвольно всё-таки скатываются по щекам, однако расплывчатость никуда не пропадает. Сквозь поволоку ей удаётся разглядеть непонятную возню, как будто в нескольких метрах от неё развивается драка, а слух улавливает звуки ударов и рваные вздохи. Отрешённый взгляд фокусируется на происходящем как раз в тот момент, когда предатель, стоящий к ней спиной, откидывает от себя еле-еле стоящего на ногах Райана. Он приземляется на ледяную землю с глухим шумом прямо на спину, а Бесстрашный уже вновь направляется к нему, тогда как Феникс трясущимися руками бегло достаёт пистолет и, торопливо сняв его с предохранителя, почти не целясь из-за нервной дрожи, сначала попадает в голень парня, а когда он удивлённо оборачивается, уже подкосившись от нестерпимой боли, то в этот раз смертельная пуля пронзает его тело в районе сердца. Предатель замертво падает на снег, ровно как и Райан, который, кажется, уже перестал шевелиться. Переведя дух, она опускается рядом с ним, тяжело дыша, словно после долгой пробежки, и спешно оглядывает приятеля, параллельно проверяя пульс. Собственное сердце бьётся так быстро и оглушительно, что поначалу Феникс даже не ощущает чуть замедленного ритма под пальцами, и только когда биение становится очевидным, облегчённо выдыхает. Даже в темноте, которую нарушает только слабый свет фар — и то только задних, так как передняя часть машины после столкновения с другой сильно пострадала, — в глаза бросаются ссадины и кровоподтёки на лице, по всей видимости, оставшиеся после борьбы, и немалых размеров кровавое пятно на бедре. Расстегнув куртку, Феникс отрывает кусок ткани от своей формы и спешно перевязывает им рану, туго затянув края. Это должно причинить боль Бесстрашному, но он по-прежнему не подаёт признаков жизни, находясь в бессознательном состоянии. Растерянность вновь застаёт её врасплох и принуждает встревоженно оглядеться по сторонам, словно выход из сложившейся ситуации находится где-то поблизости. Райана нужно срочно доставить в Лазарет Бесстрашия, и эта мысль, безостановочно крутясь в голове девушки, приводит её к осознанию того, что они не успели далеко отъехать от Фракции. Радость затмевает новая проблема: она никогда не была за рулём, а о знании каких-либо правил не может идти и речи. Феникс выдаёт разочарованный стон, запрокинув голову к тёмному безоблачному небу и продолжая сжимать и разжимать кулаки, будто это поможет быстрее прийти к какому-то решению. За последнюю минуту она не раз жалеет о том, что ещё раньше не попросила Эрика научить её водить, и буквально берёт с себя слово, что сделает это в ближайшее время, если они оба преодолеют эти тяжёлые сутки. Тут же разум пронзает новый вопрос — поедет ли автомобиль с такими повреждениями? Ещё немного поразмыслив и не найдя другого выхода, Бесстрашная вновь оглядывает мужчину, и прикидывает, как затащить его в салон, и, протяжно и со свистом выдохнув, как перед тяжёлой нагрузкой, уже берёт его за руки, однако яркий свет ослепляет её. Феникс тут же напрягается и неосознанно выпрямляется, кладя руку на спрятанный за поясом пистолет. Грузовик Бесстрашия тормозит в нескольких метрах от них — она тотчас ощущает облегчение, а с плеч будто бы падает непосильная ноша, но девушка продолжает держаться за оружие, при этом ощущая приятную безопасность, и полностью расслабляется только в тот момент, когда несколько знакомых в лицо солдат спрыгивают на землю и подходят ближе к ней.       — Что у вас случилось? — самый главный из них, судя по тому, как он решительно выбивается из толпы, а остальные остаются позади, недоверчиво оглядывает находящегося без сознания Райана, и тогда в его взгляде мелькает узнавание, а затем скептически осматривает разбитые машины и ещё одно уже безжизненное тело.       — Потом объясню, довезите его до Лазарета, пожалуйста! — её брови невольно жалостливо складываются, когда она тревожно оглядывает столпившихся мужчин, и теперь взгляд главного перемещается на Феникс. Он рассматривает её так пристально, что девушке тотчас хочется поёжиться и спрятаться от сомневающихся глаз, а Бесстрашный, видимо, даже не собирается прекращать подозревать девушку в случившемся. Недоверие буквально читается на его лице, но в конечном счёте он сдаётся:       — Перетащите их в машину. А ты тоже поедешь с нами.       Он показывает в сторону Феникс, и она еле заметно согласно кивает, вновь переключая внимание на раненого приятеля. Солдаты довольно быстро перетаскивают Райана в грузовик, затем относят туда же и бездыханного Бесстрашного-предателя, а Феникс вполне добровольно заходит сама. Все двери захлопываются, и автомобиль начинает движение по направлению ко Фракции. Тот мужчина по-прежнему не сводит с неё глаз, а девушка без капли сомнений глядит в ответ, уже не ощущая хода времени. Своеобразные гляделки прерывает оглушительный звук, из-за которого машину встряхивает, — водитель на несколько секунд теряет управление, поэтому грузовик заносит на покрывшемся ледяной коркой снегу, а из-за ударной волны транспорт и вовсе несколько раз переворачивается. Окна шумно разбиваются, и осколки рассыпаются по всему салону, а большая часть неприятно впивается в кожу, однако адреналин и появившийся страх перекрывают боль, словно закрывая собой и защищая от всех напастей. В конечном счёте машина заваливается на боковую сторону, и Феникс начинает осознавать происходящее только спустя некоторое время. Она не ощущает ни колющей боли, которая возникает из-за мелких осколков, впившихся в лицо и остальные открытые части тела, ни той, которая пронзает зажатую между обломками голень. Не чувствует тонких струй крови, стекающих по вискам, щекам и попадающих на пересохшие губы. Отчего-то голову сдавливает, будто тисками, и это подобно ощущениям после резких перепадов атмосферного давления, а руки щиплет и колет от ранок, оставленных разбитым стеклом. Тёмные глаза обеспокоенно оглядывают разрушенный салон и примечают несколько двигающихся и неподвижных тел — она поднимает голову, ощущая что-то липкое на затылке, вероятно, кровь, но не успевает убедиться в собственной догадке, как мощный звук, смутно напоминающий взрыв, повторяется ещё несколько раз подряд. Почему-то именно этот грохот моментально приводит Феникс в чувство — девушка с немалыми усилиями приподнимается и спустя пару болезненных и энергозатратных попыток высвобождает ногу из преграды в виде нескольких обломков. На коже остаются синеватые следы, наступать становится всё сложнее, а каждый шаг приносит ощутимый дискомфорт, но она упорно следует к выходу, и как только попадает на по-прежнему промёрзлый воздух, то поворачивается в ту сторону, где располагается Бесстрашие, и безмолвно застывает, не в силах сдвинуться с места или произнести хоть один-единственный звук. Яркое пламя всё возвышается над полуразрушенным зданием, а чёрный дым сливается с таким же тёмным цветом ночного неба, лишь трепещущие языки указывают на то, что Фракция Огня сейчас действительно горит. Обломки продолжают заполнять землю, пожар перекидывается с корпуса на корпус, однако большая часть Бесстрашия из-за нескольких мощных взрывов уже представляет собой груду развалин, а жгучее пламя уничтожает даже остатки. Вокруг собираются люди — те, кто, к счастью, в это время был на улице, и те, кто смог выбраться из пылающего сооружения, — с некой безысходностью наблюдающие за происходящим. Потушить такой огонь попросту невозможно, и все с осознанием этого безмолвно глядят на то, как постепенно разрушается их дом и полыхает целая история. Некоторые, самые отчаянные, кидаются в пожар, намереваясь спасти остальных, — кто-то остаётся там навсегда, многие выбираются вместе со спасёнными. Феникс не может сдвинуться с места. Кажется, что ноги приросли к земле, а лёгкие прекратили жизнедеятельность, поэтому у неё не получается сделать ни единого вдоха, но она и не пытается. В тёмных глазах, безотрывно направленных на огонь, отражается только полыхающее пламя и настоящее потрясение. Девушка стояла бы так вечность, если бы не имя друга, раздавшееся в голове как гром среди ясного неба и окатившее её животным страхом. Не думая, Бесстрашная мигом подаётся в сторону Фракции, уже мысленно расталкивая остальных и попадая в самое пекло, но некто с силой удерживает её на месте, обхватив за талию.       — Туда нельзя! — один из солдат, не отрывая словно заворожённого взгляда от горящего здания, сдерживает девушку.       — Там мой друг! — с нотками истерики восклицает она, продолжая отчаянно вырываться и испуганно глядеть на пожар.       — Его уже не спасти! — с необоснованной уверенностью твердит он. Его слова отчего-то придают ей сил и одновременно неимоверно злят. Гнев заполоняет каждую клеточку будто бы окаменевшего тела — в конечном счёте Бесстрашная чудом вырывается из стальной хватки и бросается к всё ещё уцелевшему входу во Фракцию, который уже норовит обвалиться.       Совсем не думая о последствиях, о цене собственной жизни и размышляя только о состоянии Фила, Феникс приближается к проёму, на месте которого раньше была массивная дверь, и перед тем, как всё-таки войти внутрь, вновь отрывает кусок ткани от собственной формы и опускает его в снег. Приложив подобие намокшей маски к лицу, девушка, щурясь, попадает в горящее здание.       «Ничего не бойся, просто ничего не бойся», — как заклинание, которое обязательно поможет ей укротить панический ужас, мысленно повторяет Бесстрашная, следуя по тёмному коридору чуть наклонившись, так как концентрация дыма внизу чуть меньше.       Невыносимый смертельный жар печёт кожу и будто стремится расплавить её, а заодно все органы и кости. От воздуха не осталось и следа, а едкий дым раздражает глаза, но даже это не останавливает её. Периодически навстречу выбегают люди в поисках хоть какого-то выхода, а она неотступно направляется вглубь, хотя кажется, что совсем скоро, когда кислорода станет недостаточно, девушка присоединится к тем многочисленным безвольным телам, заполняющим всю Фракцию. Феникс не осознаёт своих же действий — ей движут надежда и страх, но последний не останавливает, а словно мотивирует делать каждый маленький несмелый шаг раз за разом. Ещё живых людей, отчаянно пытающихся покинуть собственный дом, полыхающий в пожаре, становится всё меньше, а уже бездыханных попадается только больше, и спустя несколько небольших пролётов Бесстрашная останавливается, ощущая невыносимое жжение в лёгких, и чуть не скатывается по чудом уцелевшей стене. Она не может и догадываться о том, где находился во время взрыва Фил и выжил ли он вообще. Не завалило ли его обломками и не отравился ли он удушающим дымом, убивающим каждого на своём пути, тогда как девушка сейчас стремится стать его очередной жертвой. Состояние меняется буквально за считанные секунды: обзор застилает белая пелена, тело слабеет, горло скребёт, кашель поражает лёгкие, невыносимо клонит в сон, а дыхание и вовсе замедляется. Вскоре наступает мучительно-приятное умиротворение — кажется, угарный газ уже начал проникать в организм, и постепенно убивать её, и одновременно приносить какое-то успокоение. Она по-прежнему будто находится вдали от этого места и не способна ухватиться за реальность, которая ощущается такой блаженно недействительной, подобно страшному сну и облегчению после пробуждения. Феникс не чувствует ни тревоги, ни боли, только охватывающее целиком и полностью спокойствие. Голова безвольно чуть поворачивается набок, так же безмятежно прикрытые глаза еле-еле приоткрываются только на жалкое мгновение, но затуманенный взгляд успевает зацепиться за знакомую фигуру. Оказывается, всё это время Фил находился так близко к ней, буквально в метре от девушки, в таком же бессознательном состоянии, как и все остальные. В тёмных глазах мелькают узнавание, беспокойство, радость и надежда, подвластная дрожи ладонь тянется к вытянутой руке парня, чтобы проверить пульс и заодно обхватить её, почувствовать родное тепло, но расстояние не позволяет осуществить задуманное. Феникс не находит в себе сил оторваться от стены, сделать хоть ещё один вдох и придвинуться ближе к нему. Теперь помощь нужна не только Филу, но и ей, — феникс сгорает в том огне, в котором должен возродиться.