Счастье для альфы. Кадаф

16 Асано Масара сидел в своем кабинете в Корпорации, погрузившись в бумаги с головой. Он стремился всего себя отдавать работе, иначе непрошенные мысли так и лезли в голову подобно принесенному ветром песку. Прошло десять суток с момента, как он покинул судно. Тело медленно выламывало в наркотической ломке, он без остановки курил, меняя сигарету одну за другой, в руках появился мелкий тремор, характер испортился окончательно — от редких вспышек ярости он скатился к откровенному самодурству и деспотии. И с каждым днем становилось только хуже. В офисе персонал едва дышал, лишь бы не спровоцировать раздраженного до предела альфу ни своим видом, ни голосом, ни клацаньем клавиатуры. Приступы необоснованной ревности стали сильнее и чаще, даже несмотря на отчет службы охраны каждый час, тридцать минут и в итоге каждые двадцать минут. И даже то, что на яхте лишь одни беты, не успокаивало совсем. Желание хотя бы обнюхать омегу становилось нестерпимым. Асано краем сознания понимал, что им теперь управляет звериное нутро, а отсюда и последовавшие перемены в поведении. Его состояние списывали на беременность супруга, что было крайне выгодно, но дела Корпорации нагло отнимали у него все время, не давая и шанса выйти в море. Он уже устал дрочить по утрам в ванной, а Юми… этого омегу не хотело чудовище внутри. Простого трения хватало, чтобы дать кончить беременному супругу, но сам альфа, наверное, больше удовольствия испытывал сейчас с собственной рукой. Юми приближался к своему сроку в семь месяцев беременности, и его врожденная легкомысленность в данный момент была лишь на руку альфе. Сам Кан Му восстанавливался после ранения не так быстро, как ему бы хотелось — похоже, этот проклятый инцидент запустил процесс старения и разрушения организма в зрелом теле. Медленно, но неотвратимо. Асано видел главу регулярно, перенимая все больше дела, удерживая вежливую до отвращения маску на лице, отсчитывая дни до момента приведения контракта с Шаб-Ниггуратом в действие. Шаб-Ниггурат не заинтересован оттягивать неизбежное, его волнует его омега так же, как и Асано его — Раум. Ликвидация Кан Му это вопрос не недель — дней. — Асано, друг, — Ичен стоял с папкой запланированных на сегодня дел перед альфой. — Сделай что-то со своей рожей, а то у меня будет несварение. Твой феромон слишком тяжелый, сотрудники не перестают ослаблять галстуки, задыхаясь. — Я не могу это контролировать, — отмахнулся Асано, откладывая бумаги. — Страшно раздражает, что я не могу протянуть руку к Рауму, трахнуть, когда вздумается, вдохнуть его запах. Я почти не сплю, Ичен, — мужчина вновь закурил. — Не знаю, чего хочу сейчас больше: задушить его или выебать. Лиу Ичен с минуту молчал, а затем отодвинул стул и присел напротив друга. Он вытряхнул сигарету из лежащей на столе пачки и со вкусом затянулся, разглядывая альфу. — На минус седьмом этаже пустующие помещения, — выдох. Серая струйка дыма закручиваясь поползла вверх, к вытяжке. — Абсолютно мертвое крыло. Никто не использует и не спускается туда. Если он тебе нужен до ломоты — спрячь у всех на виду, — альфа стряхнул пепел. — Он будет заперт в Корпорации и в свободном доступе для тебя. Звучало заманчиво. Настолько, что Асано с трудом подавил улыбку. — Покажи, — вставая с кресла. Раздавив недокуренную сигарету в пепельнице, альфа поднялся, приглашая друга следовать за ним. Ичен был прав. Восхитительные просторные помещения, которые в данный момент покрывал многолетний слой пыли, были идеальным решением. Асано прошелся по пустующему этажу. Спальня, большая кухня, переходящая в столовую, кабинет, ванная комната. Идеально. Осталось только распорядиться, чтобы все привели в порядок, улучшили вытяжку, завезли мебель и… дверь. Непременно стальную толстую дверь на кодовом замке, чтобы только он мог ее открывать. Именно так. Маниакальное желание воспламенило с новой силой притихший огонек. Разве он когда-то испытывал нечто подобное? Темное и зловещее, что оглаживало нежно плечи, шепча об одном желанном теле. Это и есть его дремлющий зверь, проснувшийся с появлением истинного? Асано оскалился. «Как мило». Удивительным было другое — альфа не считал это неправильным. Заточение равно признание в любви. — Почему этаж не используется? — спросил Асано, поворачиваясь к секретарю и другу. — Кто знает, — пожал тот плечами. — Да и какая, собственно, разница? Если тебе нужен тайник, да еще и на расстоянии вытянутой руки, почему бы и нет? — Подготовь помещение, Ичен. Сделай все красиво, — улыбка. — Непременно. — Распорядись насчет уборки, вытяжки, реконструкций и мебели. Сколько нужно времени? — Дней десять? — секретарь выгнул бровь. — Недели хватит. ***

— Какого дьявола у вас произошло?! — рявкнул в трубку разозленный Асано и, не дождавшись ответа сквозь мерзкие шипящие помехи, швырнул телефон в стену. — Блядь. Верхняя губа по-звериному нервно задрожала. На судне что-то произошло. «Его омега». Страх укусил за позвоночник. К черту встречу с Кан Му. Все к черту. — Ичен, оставляю Кан Му на тебя. Альфа быстрым шагом направился вон из кабинета. Пренебрегая лифтами, мужчина сбежал вниз по лестнице. Злость, сплетенная с переживанием, душила похлеще галстука, что болтался на шее. «Скорее, скорее» билось кровью в висках. На ходу он набрал номер службы безопасности и потребовал подготовить к отплытию катер. Взгляд на часы, ступени все никак не кончались. Неудивительно, его офис на двадцатом этаже. Но ему было необходимо это время, несущееся с ним по ступеням вниз, как воздух, потому как контроль летел к дьяволу, угрожая вскоре раскрыть свои самые уродливые стороны.

*** Шаб-Ниггурат с удобством расположился на крыше одного из зданий и рассматривал в снайперский прицел модернизированной винтовки ресторан «Volage», а точнее, его террасу, третий столик от входа, к которому сейчас подходил, опираясь на трость, Кан Му. Встреча должна была состояться с Асано Масара, вот только более молодого альфы Шаб-Ниггурат не наблюдал. Второе место напротив главы Легеметон занял секретарь Асано — Лиу Ичен. Все-таки ранение в шею не прошло для альфы даром, вложив тому в руки трость. Кадаф хмыкнул. Он следил за мужчинами, осталось только подгадать момент. Решив не мудрить с ядами или уловками, он остановил свой выбор на безотказном и надежном свинце, что движется с ускорением. Его от свободы отделяет несколько выстрелов. В идеале один, но альфа рисковать не намерен, проверяя так ли хороши Медичи, как о них говорят. Вот Кан Му недовольно откидывается на спинку стула, кривя губы из-за отсутствия Асано. Выстрел. Тело мужчины слегка дернулось, словно от толчка. Пуля с парализующим ядом вошла в левый бок, аккуратно спрятавшись под пиджаком. Кан Му странно нахмурился, раскрыл рот и…ничего не произошло. Ичен спокойно сидел напротив, отпивая заказанный ранее кофе, не сводя взгляда с альфы. Тело Кан Му дернулось еще раз. Глава Легеметон издал глухой звук, слегка привалившись к перилам. Кто-то из посетителей обернулся, привлеченный странным звуком, но Ичен задел специально свою чашку с кофе, проливая. Звякнувший звук фарфора, извиняющаяся улыбка и его торопливые движения салфеткой смазали с лиц посетителей первую мысль. Альфа встал, широко улыбаясь, приблизился к главе и, нагнувшись, хлопнул того по плечам, словно имел на это право. Кан Му еще дышал, безобразно, как рыба, хлопая губами, силясь что-то сказать. Он смотрел на Ичена полным недоверие взглядом. Секретарь Асано наклонился к главе Легеметон и прошептал: — Всего доброго, Кан Му. Альфа аккуратно запахнул строгий черный пиджак на мужчине, даже продел пуговицу в дырку, застегивая, легко кивнул и пошел прочь. Чуть поодаль стояла охрана, которой альфа шепнул, что глава допивает свой виски и выйдет чуть позже. Получив утвердительные кивки в ответ, Ичен быстро покинул помещение ресторана. — Хорошая работа, Шаб-Ниггурат, — прошептал одними губами альфа. — Достойная. ***

Асано Масара приближался к яхте, которую покинул двадцать дней назад. Его настроение все больше портилось, вторя мрачной природе. Тучи медленно затягивали вечернее небо, угрожая пролиться тяжелой водой с минуты на минуту. Вот уже и первые капли упали на обращенное к небу лицо. Где-то вдалеке послышался гром: раскатистый и свирепый. Альфа нехорошо оскалился, радуясь новой волне грома и блеснувшей в черных тучах электрической кривой. Его катер пришвартовался рядом с судном, и мужчина спустился на палубу, встречаясь взглядом с начальником охраны корабля. Асано слегка склонил голову набок, сгущая вокруг феромон. — Докладывай. — Омега прыгнул за борт, — начал широкоплечий бета, предлагая Асано пройти за ним к каюте. — Что?! Он же на цепи! — альфа дернул мужчину за руку, разворачивая лицом, и схватил за грудки. — Его жизни ничего не угрожает. Я разорвал цепь, и парень упал в воду. Ребята быстро его вытащили, а медики оказали помощь. Кадаф живучее остальных, глава. Пройдемте. Асано разжал руки и быстро направился в каюту. В помещении по углам расположились охранники, освободив пространство медперсоналу. Раум лежал на кровати, накрытый тонкой простыней, под капельницей, без ошейника, и безобразный яркий след стёртой кожи опоясывал шею, на разорванной брови выделялся искусный, аккуратный шов. Черные тени залегли под глазами, а губы казались странно обескровленными. Асано повернулся к ожидающему доктору, свирепый взгляд смерил зрелого мужчину. — С ним всё в порядке, — спокойно ответил мужчина. — Судя по всему, парень ничего не ел, что в его положении не очень хорошо, но допустимо на ранних сроках. Истощение. И ему бы бросить курить. Хотя бы на время, — заметил врач, но перехватил непонимающий взгляд альфы. — Полагаю, ему крайне не хватает вашего феромона и присутствия. В его положении многие омеги испытывают похожую потребность. Выгнутая вопросительно бровь Асано поползла еще выше. Он совершенно не понимал, о чем с ним говорит доктор. — Док, — раздраженно, — я с вами что, на латыни говорю? Можно словесный поток уложить в пару-тройку вполне себе односложных внятных выражений?! — рявкнул альфа и разжал кулаки, запуская пальцы одной руки в волосы, сдерживаясь, чтобы не вмазать хилу. — Я говорю, что ваш парень беременный, — строго. Мужчина ткнул пальцем Асано в лицо. — Проследите, чтобы он бросил курить. Бровь зашили, переломы срослись, гематомы сойдут. Так достаточно внятно? — Вполне, — Асано сглотнул и остановил выходящего из каюты мужчину, придержав за руку. — Какой срок? — ладони вспотели от волнения. — Еще слишком маленький, чтобы утверждать наверняка, но я более чем уверен. Двадцать три дня. Асано разжал пальцы, и врач вышел за дверь, за ним следом выскользнули и остальные члены его бригады. Будущий глава Легеметон стоял и смотрел на оливковую кожу с серым болезненным оттенком своего истинного омеги. — Двадцать три дня, говоришь, — протянул мужчина, накрывая ладонью тонкую щиколотку, прощупывая звенья цепи кадаф. Пальцы поползли вверх по прохладной коже, забираясь под ткань. Его омега и его ребенок. Так странно: ситуация похожая, а эмоции нет. — У Природы поистине отвратительное чувство юмора, — не в силах скрыть растягивающее губы довольство.