Счастье для альфы. Кадаф

14

Асано Масара наблюдал за тем, как Шаб-Ниггурат, сжимая кулаки, удаляется в направлении катера «Харон». Не все складывается так, как этому альфе хотелось бы, но и деваться ему некуда. С того самого момента, как Легеметон закрыл воздушное и морское пространство, он в ловушке и вынужден играть по изменившимся правилам. Руки Асано подрагивали, крылья носа трепетали, жадно вдыхая ворвавшийся на территорию большой морской яхты аромат. Раум. Ичен застыл с омегой на руках на пороге просторной спальной каюты, отмечая изменившиеся глаза своего главы и друга. Асано подошел к альфе и забрал завернутое в плед тело. — Спасибо, Ичен. Отдай приказ выйти в море. На яхте оставь охрану и капитана — все беты. Свяжись с Накамурой, предупреди про Шаб-Ниггурата. Пусть после приведения контракта в исполнение альфу сильно не ищут. Как только получишь подтверждение, что Кан Му мертв, открывай ему морской коридор. Пусть убирается отсюда, пока я добрый. — Да, босс, — кивнул секретарь. — И купи что-нибудь Юми от меня. Как-никак этот омега носит моего ребенка, наследника всего Легеметон. — Непременно. В следующую минуту тонкая цепь змейкой обвилась вокруг щиколотки, другим концом обняв вмурованное в металлический борт яхты кольцо. **

* Ичен быстро сбежал с трапа и, приложив к уху трубку, наблюдал за тем, как судно постепенно отдаляется. Наконец гудки прервались и в динамике прозвучал знакомый голос. — Тетсуо, где ты? Я сейчас приеду. Ичен забрался в салон своего автомобиля и, выкрутив руль, заскользил по гладкому дорожному полотну. Вот и пришел конец терпению Асано. Решение занять трон Легеметон сейчас не было наихудшим из возможных, важнее было то, что он будет делать с Юми. Ведь фактически наследник именно он. Накамура курил на кухне, когда слуха коснулся звук открывающейся двери. Альфа по-хозяйски вошел в небольшую квартирку, даже несколько тесную для двух взрослых мужчин, но Накамура истово держался за это неприметное место, не соглашаясь афишировать их отношения. — Почему ты в одежде? — выкладывая папку с документами на стол. Альфа скинул длинное черное пальто, расстегнул пуговицы рубашки. Все с конкретной целью под внимательным взглядом хозяина дома. — Может, в душ? — сминая окурок. — Позже, — приблизился альфа с уже расстегнутыми брюками и властно накрыл губы мужчины своими. Ичен опрокинул Тетсуо над столом, уложив того на столешницу грудью, быстро раздевая. Руки жадно прошлись по телу, оглаживая крепкие канаты мышц. Губы ткнулись в шейный позвонок, провели широким мазком вдоль, оставляя небольшой укус. Ладони сдавили ягодицы. Он потерся возбужденным пахом о расселину, давая понять, что настроен вполне серьезно. Твердая мокрая головка прижалась ко входу, надавливая, проникая. — Уммнг… — О, — протянул альфа, удобнее устраиваясь у сведенных вместе ног. Ладонь Ичена скользнула ниже, обхватила истекающий смазкой член беты, надрачивая, срывая негромкие стоны. — Медленнее, — выдохнул Накамура, хватаясь пальцами за руку альфы. — Ах! Черт! Ме…медленнее! Ичен переместил руку на шею любовнику, надавив, прижал крепче к столу. — Куда собрался? Мы только начали, — губы мазнули по лопатке. — Ичен! Пожалуйста! Хннн… — стонал бета. Этот придурок его даже не подготовил, вломившись сразу. И пусть первая боль уже затихала, уступая место удовольствию, ритмичные, резкие, быстрые толчки сильно вбивали его в твердую столешницу. Ичен любил секс на кухне. Даже не так, Ичен любил секс и впечатывал его в любую горизонтально-вертикальную поверхность. После того, как они стерли колени о ковровое покрытие, Накамура собственноручно содрал его и утилизировал. После того, как под ними сложился прошлый обеденный стол, Ичен лично заказал крепкий, дубовый, с толщиной столешницы пять сантиметров. После секса в душе альфа заменил сломанную душевую кабину — у прошлой они выломали двери. Они даже поменяли кровать, потому что у прошлой отсутствовали столбики по периметру, что мешало реализовывать фантазии альфе. И все это Ичен успел сделать за три месяца. Он пролез ужом в его дом, чтобы в итоге, сбросив шкуру, перед Накамурой предстала огромная анаконда, занявшая своими кольцами все доступное ей пространство. — Аах! Мнх! — стонал бета, чувствуя выпирающий под кожей внизу живота альфий член, что с остервенением терся о твердую столешницу, дополнительно стимулируя. Мужчину бросило в дрожь, пальцы на ногах поджались, а руками он вцепился в столешницу, отрезанный от собственного налитого желанием пениса. Еще немного и он кончит. Самую малость… Накамура закусил губу, уже ощущая первые электрические вспышки короткого замыкания в мозгу. — Тетсуо, — выдохнул Ичен, и бету выгнуло в руках альфы. Семя забрызгало пол, сердце грохотало в ушах, дыхание не спешило выравниваться. Накамура растянулся на столе, не мешая любовнику доводить себя до финала, позволяя втрахивать себя в деревянное полотно. Взгляд нашел часы. 18:53. Ичен задушено застонал, вцепившись пальцами сильнее в бедра мужчины и кончил, натягивая последнего на себя под самый корень. Они были заняты в последнее время: кадаф, покушение, Асано… У обоих накопилось, поэтому рассчитывать на сон сегодня не приходилось. ***

Асано обнимал крепкое жилистое тело кадаф на широкой кровати. Флер гона и течки цветастыми лентами вился в воздухе, в то время как альфа самозабвенно вылизывал наконец доступную открывшуюся шею омеги. Раум тихо поскуливал, насаженный под самый корень, связанный узлом. Перед глазами разгорались звезды, несмотря на серый день за иллюминатором каюты, свежепоставленная метка горела, словно вгрызалась припаленными линиями в мягкую плоть, умерщвляя ее. Кадаф цеплялся пальцами за альфу, словно искал спасения, в то же время подставляя себя сильнее под клыки хищника. Ему хотелось укрыться этим запахом, таким…таким…подходящим. Укрыться от неприятных, режущих слов Шаб-Ниггурата, от смущенного испуганного взгляда беременного омеги… Беременного. А он так и не смог за пять лет понести от альфы. Выходит, Йог-Сотхотх был прав. Природа кадаф устроена таким образом, что даже не омега выбирает альфу или наоборот, а татуировка-ключ. Голова кружилась от витающего в комнате аромата, что покрывал его кожу — кофе с коньяком и табаком. Он вцепился зубами в предплечье альфы, смаргивая все еще собирающиеся в глазах обидные слезы. Асано лишь улыбнулся, вслушиваясь в обреченный, безмолвный крик. Раум чувствовал жар, поглощающий его изнутри, требовал самца больше, сильнее, глубже. Он перевернул Асано на спину, забираясь наверх, упираясь ладонями в плечи. Губы горестно изогнулись. Он хотел другие руки на бедрах, другую грудь перед собой и не длинные волосы на подушке. Он… нет… Шаб-Ниггурат ответил четче некуда, буквально смяв их прошлое, как исписанный чушью черновик. Член Асано, горячий и твердый, упирался в ягодицы, подталкивая к действиям. Раум взглянул в бесспорно привлекательное лицо мужчины. Желтые, полные вожделения глаза неотрывно следили за парнем. Альфа терпеливо ждал, позволяя молодому кадаф исследовать его тело, принять неизбежное. Руки оглаживали бедра, в этот раз не стремясь принудить, удержать, но мягко, нежно, словно уговаривая не убегать больше. Круг замкнулся. Альфа уже не отпустит омегу, даже если тот будет умолять. Даже на тот свет не отпустит. ***

Раум стоял на палубе и бездумно пялился вдаль, туда, где, скорее всего, край моря, а может, его продолжение, переходящее в небесную высь. Гон закончился два дня назад, цепь со щиколотки перекочевала на кожаный ошейник, скрыв пылающую метку. Асано решил, что голову в отличие от ноги омега себе отпиливать не будет. Сейчас, не пожираемый течкой, он не чувствовал себя настолько ничтожным и слабым, как тогда… под ним… Самое печальное, что в данную минуту непрерывной тишины не было ни мыслей ни эмоций. Лишь бескрайняя на первый взгляд вода вокруг. Он не был один на судне, постоянно ощущая чужое присутствие рядом или неподалеку, взгляды всех тех, кого приставили стеречь его. Да и куда он сбежит теперь, скованный цепями кадаф в назидание. Вечерний пейзаж, такой же серый, как табачный дым, окутывал холодом, но парень так и не соизволил нормально одеться. Сломанная рука болела существенно меньше, а огнестрельные раны практически зажили. Но это не радовало так, как могло бы. У Асано есть омега. Беременный. «Какого хрена?!» молнией вспыхнуло в голове. Что он такого натворил в своей прошлой жизни, что у каждого альфы уже есть беременный омега? Возможно, стоило разозлиться, но кадаф лишь перевел взгляд с горизонта на воду, такую мрачную, как и его нынешняя жизнь. Альфа вернулся на остров. А он заперт тут, в клетке с видом на океан. — Эй, — обратился он к одному из бет, что наблюдал за ним. Мужчина вопросительно выгнул бровь. — Дай сигарету. Пожалуйста, — добавил Раум не отводя глаз. — Курить хочу. Бета протянул ему сигарету, щелкнул зажигалкой, позволяя парню подкурить, и сразу отступил на несколько шагов. Кадаф хмыкнул. — Спасибо, — тихо, глядя в бескрайнюю водную гладь.