Счастье для альфы. Кадаф

11

Автомобиль Ичена с визгом затормозил у главного входа законников, и альфа выскочил из машины, не удосужившись даже закрыть дверь. Взбегая на ступени, он кинул ключи от машины вставшему навстречу законнику со словами «Припаркуй», а пальцы второй руки истово сжимали телефонную трубка у уха. — Накамура, ублюдок, возьми трубку, — шипел мужчина. — Хей, Ичен, — наконец соединение установлено. — Асано с кадаф, — рявкнул в трубку мужчина, прерывая расслабленность главы дома Накамура. — Что ты сказал? — неверие. — Где ты? — уже твердо, подобравшись. — Я выезжаю. — Только припарковался. Мы безбожно опоздали, Тетсуо, — быстро измеряя шагом коридор. — Ничего не предпринимай. Буду через семь минут, — бета взглянул на часы, мысленно чертыхнулся. — Через четырнадцать. Ичен добрался до камеры и увидел перед ней совершенно ошалелого охранника, что стоял истуканом у двери. Альфа схватил мужчину за шкирки, разворачивая, отвесил тяжелую оплеуху, приводя в адекватное состояние, и едва не пинками погнал прочь от камеры. Он чуть глубже вдохнул и поперхнулся: насыщенный ароматами спаривающейся пары воздух обдирал горло наждачной бумагой, обжигая легкие. — Кххик, — рука прикрыла лицо. — Черт, — стараясь вдыхать через раз. Течка и гон заплетались тугой косой, просачиваясь сквозь двери, донимая, марая, расползаясь змеями по полу. Аромат был тяжелый, многокомпонентный и характерный. Альфу в гоне лучше не беспокоить, зашибет и не заметит, особенно тогда, когда он нашел свою добычу. Теперь стало понятно, почему мужчину так коробило последние два дня и все дни до этого тоже. Ичен провел ладонью по разметавшимся волосам, убирая назад торчащие пряди. Он взялся за засов небольшого окошка на уровне глаз шириной не больше двух сантиметров и длинной не более пятнадцати, вдохнул и резко потащил засов в сторону, открывая. Узкая полоса света от окошка проникла в темное помещение. Ичену этого было достаточно, чтобы разглядеть соединенные тела на полу. Альфа жадно грыз плечо омеги, но среагировал на звук, оторвавшись от своей жертвы. Он вперил желтый хищный взгляд в массивную дверь. Кадаф под ним стонал, лежа на боку, сверкая искусанным до крови плечом, цепляясь непослушными пальцами за холодный пол. — Не отдам, — емко, накрывая большой ладонью слегка приподнявшуюся навстречу свету голову омеги, прижимая, удерживая. Непонятно откуда появившийся в руке Асано пистолет монохромными боками блеснул в скудном освещении. Левый уголок губ мужчины приподнялся, обнажив клык и предупреждающее рычание, а пальцы крепче перехватили рукоять. Ичен встретился глазами с осознанным непоколебимым взглядом Асано и закрыл засов. Альфа опустился на пол у двери, прислонившись к ней спиной. — Какого дьявола ты творишь, Асано… Если ему так хотелось омегу, не Юми, он мог выбрать любого, взять, купить, принудить… Любого. Только не этого. Помещение словно погружалось во мрак, ползущий от запертых дверей. Феромон альфы усилился, отгоняя и предупреждая других представителей своего пола о том, что рядом альфа в гоне покрывает своего омегу. Ичен обхватил голову руками, запах Асано навязчиво лез за пазуху, требуя убраться с помеченной феромоном территории. Мужчина сцепил, что было силы зубы и низко зарычал, отмечая вставшие дыбом волоски на теле. «Я тебя не боюсь, Асано. Мы с тобой давно вместе. Не уйду», — упрямо повторял альфа, выдерживая давящее со всех сторон напряжение. Тетсуо Накамура показался из-за поворота длинного коридора. Бета выглядел собранным ровно до того момента, пока не ударился о стену аромата чужого гона. Накамура сбился с шага, замер на долю секунды, левый уголок губ нервно дернулся, а затем мужчина расплылся в хищной улыбке, прибавляя шаг. — Ах ты ублюдок, — почти ласково. — Хороший трюк, Асано, но со мной не пройдет, — он подошел к сидящему Ичену, что крепко обхватывал себя за предплечья, сдерживая проявившийся тремор. — Как ты? — взгляд на альфу: лицо напряжено, на лбу вздулась от напряжения вена. — Могло быть лучше, — принимая протянутую руку, поднимаясь. — Он его повязал. А еще у него пистолет и твердое намерение пустить его в дело, если дверь откроется. — Вот как… — задумчиво. Тетсуо отодвинул засов, заглядывая. Кадаф тихо поскуливал, согнутый пополам, пола касались лишь его плечи, а задница удерживалась альфой, что стоял на коленях меж разведенных ног и жадно вбирал в себя омежье достоинство, словно стремился сожрать его. Взгляд Асано сместился на дверь, и мужчина сильнее сдавил в руках покорившееся тело, оскалившись. — Мое… Накамура захлопнул засов. Он стоял и тупо пялился на дверь еще с минуту, а затем перевел взгляд на Ичена, все еще не шевелясь. — Это нормально? — с опаской в голосе. — Я не знаю… — Тебе что, пять лет? — рыкнул бета, хватая альфу за шкирки и оттаскивая в сторону от двери метра на два. — Какого черта «не знаю»? Я бета, у меня не бывает гона! Мне почем знать, нормально ли его поведение! Вы с ним с демографического центра вместе. Не вешай мне тут!.. Ичен вырвался из хватки и одним движением поправил одежду, отступая на шаг от мужчины. — Да он никогда не совал свой член куда попало! — рявкнул секретарь Асано в ответ. — Он и омегами-то интересовался лишь от случая к случая, течки с ними проводил, если хотел, — подчеркнул Ичен. — Но всегда был отстранен, спокоен и рассматривал омег лишь как инструмент для собственного облегчения или достижения цели. Одержимостью он никогда не страдал! А последнее время, ты и сам знаешь, он с катушек съехал. Кан Юми ему пусть и не истинный, но отвращения у него никогда не вызывал, пах завлекательно, в постели умелый, на нем помешанный. А тут… Да его едва ли не воротит теперь от омеги, — он повернул голову к камере. — Там не Асано, там зверь, — шепотом, — то, чем мы все по природе своей и являемся. Терял ли я контроль когда-нибудь, как он? — перехватывая взгляд беты и неозвученный вопрос. — Нет. Так — нет. И для протокола: Асано в таком состоянии тоже вижу впервые. — Ты думаешь о том же, что и я? — тихо. — Если они истинные, то у нас реальные проблемы. Накамура потер шею ладонью, разворачиваясь. — Кан Му ждет крови кадаф, желательно, мучительной, если парень не пристанет наемником к Легеметон. Асано все еще не глава, и его положение лишь пошатнется с появлением истинного. Кан Юми будет требовать свой фунт плоти, и Кан Му постарается всячески удовлетворить желание единственного сына. Мардук доложился, — Тетсуо отошел к противоположной стене, прислонившись. — Знаешь, чей сынок этот наемник? Самого Йог-Сотхотха. — Блядь, — коротко. — Нам только неприятностей с Кадаф не хватало. — Когда встреча с Шаб- Ниггуратом? — Этот кадаф дергаться начал, чует что-то, сволочь. Через три дня. Все допытывается, что с парнем стало, принудили ли мы его к контракту и когда ему откроют небо. — Я приставлю к камере парочку бет, — ухмылка. — Как только Асано закроет глаза хоть на минуту, его необходимо накачать транквилизаторами и вытащить отсюда. У тебя будет время, чтоб привести его в порядок. Подавители тебе в помощь. Встреча с Шаб-Ниггуратом нам необходима как воздух. Если не сделаем ничего с омегой, будем выносить трупы вперед ногами после свершенного им возмездия. Даром что руки сломаны. По-видимому, это какая-то кадафская фишка — он слаб только с Асано, видимо, из-за связи. — Понял. ***

Раум сгорал во вспыхнувшей похоти, захлебывался, уходя на дно вместе со сковывающими его цепями, пока еще не прочными, но уже вполне осязаемыми. Дрозд передался альфе, разделившись, обняв последнего за сильные руки. Птицы возбуждали альфу, растягивая получаемое удовольствие, просачиваясь в кровь темными сухими нитями, показывая, что альфа и омега — одно целое: замок и ключ. Раум потерял счет сцепкам, потому как альфа каждый акт заканчивал ей намеренно, нечленораздельно постанывая и вгрызаясь в его лопатки, плечи, шею. У него уже даже слез не осталось — все высохло: и злые, и обидные, и горькие. Все… Альфа нещадно его наминал, периодически клацая зубами у стального ошейника, забываясь и раздражаясь от того, что не выходило поставить настоящую метку. Мужчина так и не снял футболку с головы парня, словно намеренно ослепляя, лишний раз подчеркивая, что это секс против воли — насилие. В какой-то момент омега перестал сопротивляться, обессиленно сдавшись штурмующему его мужчине и удовольствию. Он безжизненно откинул затянутую черной тканью голову на пол, на котором и продолжалось бесконечное соитие. Раум чувствовал голодные сильные толчки в свое тело, пальцы, что впивались в кожу до синяков, терпкий, горячий, обдирающий легкие воздух. И запах, удавкой затягивающийся на шее. Кофе с коньяком и табаком. Под ним уже образовалась лужа из совместного семени, кожа местами была стянута подсохшей спермой. Вот и сейчас альфа вновь завязал с ним узел. Раум слабо простонал, выгибаясь в приподнявших его навстречу руках, и кончил, забрызгав собственный живот. Асано плотоядно ухмыльнулся, удерживая омегу за спину, и вцепился губами в уже порядком истерзанные, опухшие соски. Мужчина блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как крепнет узел, распирая стонущего в объятиях парня.

*** Минуты складывались в часы, а часы в сутки. Такой крышесносной горячки у него еще не бывало. Альфа вышел из парня и откатился на спину, тупо уставившись в потолок. Блаженство растеклось по всему телу обволакивающим теплом. Асано повернул голову вправо, разглядывая обласканное тьмой лицо омеги. Руки потянулись к парню раньше, чем мозг принял это решение. Мышечная память такая… постоянная. Притянув Раума под бок, он обвил его собой, словно плющ. Было что-то правильное и естественное в этих объятиях, в самой ситуации. Ладони ласково огладили голую спину. В какой момент он содрал с парня футболку? Вероятно, когда слепо тыкался губами в поисках чужих — сухих и потрескавшихся. Но сейчас он мог спокойно, приподнявшись на руках, поцеловать омегу в уголок губ, прихватить нижнюю и потянуть на себя, срывая глухой стон, как лист с дерева. У кадаф была прекрасная мускулатура — развитый рельеф мышц, крепкий пресс, сильные ноги и словно вылепленные талантливым скульптором из гипса руки. Ладонь прошлась по животу, спустилась ниже, сжала в горсти яйца и ниже, к промежности, перепачканной в семени. Альфа уткнулся лицом в омежий пах, жадно вдыхая. Течка еще не кончилась, она набирает силу, а запах волнительно раскрывается все красочнее. Дикие травы своим соединением дождевого леса, скошенной травы и разноцветных полевых цветов удивительным образом притягивали и успокаивали зверя. Зверя, что довольно вез на своей спине дрозда, горделиво поднимая голову к редким в Легеметон лучам солнца. В эту минуту проблеска сознания, что выбилось из тумана гона на свет божий, альфа чувствовал себя удивительно счастливым, сытым и спокойным. Парень пропах им, и Асано находил это прекрасным. Устроившись удобнее с омегой в руках, будущий глава Легеметон прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как формируется связь.

*** Накамура сычом сидел в ближайшем к камере кабинете в здании законников. Весь этаж провонял гоном сильного самца, сотрудники альфы даже голов не поворачивают в эту сторону, потому что феромон лезвиями вырисовывает на их спинах знаки принадлежности. Сам Накамура курил, ощущая дискомфорт во всем зудящем от чужого феромона теле, но не трепет, чего было не сказать об Ичене. Альфа курил практически непрерывно, каждые четыре часа вкалывая себе очередную дозу подавителя. Его поехавший взгляд и нехарактерная бледность подсказывали, что мужчине где-то так на «слабенькую троечку» в отличие от «твердой четверочки» Тетсуо Накамуры. Часы неумолимо отсчитывали минуты, часы… Сорок два часа с момента, как альфа покрыл омегу. Наконец дверь кабинета открылась, и зрелый крепкий бета молча кивнул, подтверждая: Асано Масара уснул. Ичен и Накамура тотчас подобрались и каждый взял по пневмоинъектору. Тридцать четыре шага до камеры, засов отъехал в сторону — альфа крепко сжимает в руках тело кадаф. Тетсуо перевел взгляд на Ичена и, дождавшись кивка головой, отступил в сторону, позволяя охране открыть дверь. «Один. Два» — показывал пальцами один из законников, уже взявшись за дверную ручку. «Три». Тяжелая дверь открылась. Ичен быстро выхватил взглядом фигуру альфы и нажал на курок. Асано дернулся за мгновение до того, как игла вошла в спину, оскалившись. Мужчине потребовалось меньше минуты, чтоб впечатать собственного секретаря в стену, сдавив последнему горло. — Не тронь, Ичен, — зарычал Асано, дернувшись. Еще одна доза транквилизатора вошла в широкую мышцу спины. — Не трону, — шепотом, привлекая внимание. — Но нам надо идти, глава. Будущий глава Легеметон пошатнулся, руки упали плетьми вдоль тела, глаза закатились, и альфа рухнул на каменный пол. Секретарь Лиу расправил плечи и жестом подозвал законников, что уже подхватывали под руки Асано Масара. — Хреново стреляешь, — съязвил Накамура, поравнявшись с альфой, разглядывая распластанное голое тело на полу. — Надо было лучше рассчитывать дозировку, — разглядывая законника-бету, что вкалывал омеге подавители. Ичен прикрыл рот ладонью: от запаха чужого покрытого омеги его откровенно замутило. — Кххик… — острое чувство тошноты вцепилось в желудок. — Куда парня денешь? — Увезти его отсюда надо, да прибрать все. Кан Му нагрянет — не отмоемся. Ичен хлопнул бету по плечу и вышел из помещения. Тетсуо мотнул головой в сторону, подавая знак законникам. Тело омеги быстро завернули в ткань, и через десять минут Накамура уже удалялся от здания с бессознательным парнем на заднем сидении. На часах было 20.15.