страшно

был четверг, и обычно этого было достаточно, чтобы испортить кацуки настроение на всю оставшуюся неделю (хотя видит проклятый бог, в другие дни его настроение тоже едва достигало отметки минимума). не было на свете для него дня хуже четверга. во-первых, он ненавидел рыбу. во-вторых, он родился в четверг, а все знают, что это не к добру. ты рождаешься в четверг, и посмотри, куда заводит тебя жизнь. ты проводишь свои дни в крови, блевотине и ужасе. ко всему этому добавляются долги по учебе, а иногда - горе. итак, был четверг. но для такого отвратительного дня настроение кацуки было на удивление... апатичным. он знал, что где-то там в его деле чужой рукой ставится метка, но ничего не чувствовал. развалившись на непривычно пустой из-за отсутствия химико кровати и глядя в потолок, он думал: разве не должно это быть переломным моментом? то, о чем я мечтал раньше, мне теперь навсегда недоступно. но он уже не был тем человеком, что раньше. да и мечтал, похоже, совсем о других вещах. кацуки не был героем. не был чудовищем. просто кем-то, кто совершил ошибку. понимание этого не принесло облегчения, ведь последствия остались - тяжелые как небосвод, да и ошибка была из тех, что невозможно исправить. а он все равно пытался. итак, да, он все-таки получил заметку в свое личное дело. а затем еще одну. три грозили исключением, и с тех пор кацуки балансировал на грани. его успеваемость покатилась вниз, но незначительно - он все еще успевал иногда делать уроки, это даже казалось забавным на фоне всего, что он видел за вечер. выплюнуть кровь. прорешать примеры. типичная рутина material girl. в первый раз он сцепился с тем, кто обидел сацукаву. затем с тем, кто обидел моритаку. после с тем, кто... список рос, и ему приходилось быть умнее, чтобы уйти от наказания. вытащить подонков с территории школы. сделать так, чтобы обвинения нельзя было доказать. моритака пришла к нему, заплаканная, и глубоко поклонилась (он быстро пресек лишнюю уважительность, ухватив ее за плечи). он выследил ублюдков, которые приставали к ней, и убедительно попросил их не делать ничего странного. когда-либо и с кем-либо. так моритака стала для него чисато. (- в честь певицы двадцатого века? - о боже, ты про нее знаешь? да, в честь нее.) все это легко влилось в его школьную рутину. он неловко потирал спину киоко, пока она ревела в его плечо из-за проваленной контрольной. он клеил пластыри на разбитые колени юноны, усевшись у ее ног, пока она материла того придурка, что толкнул ее этим утром. кацуки не нужно было сражаться в ее битвах, только оказать небольшую поддержку. али попросила его помочь с переездом, он подумал: в четверг мне нечего делать, - и согласился. киоко умоляла его позаниматься с ней математикой, и он объяснил ей десяток последних тем, которые сам изучал на ходу. он был бакуго-сан, а стал кацуки-чан практически для всех девчонок в своем классе. он позволил всем вокруг использовать его так, как им удобно. он позволил себе откликаться на любые просьбы о помощи и раствориться в потоке чужих дел и проблем. и, кажется, случайно получил пропуск на все девчачьи собрания класса, где он ворчал и бухтел, жалуясь на все подряд, на все, что когда-либо раздражало его в этом нелепом мире. а они красили ногти ему и друг другу. (в пустой классной комнате, но али пообещала позвать их домой, когда закончит обустраиваться). это было странно успокаивающе, совсем другим образом нежели драки в клубе. он вышел с одного из таких собраний, чувствуя себя младше на несколько месяцев - тяжелых месяцев, полных вины и боли. это чувство ушло так же быстро, как уходило из его жизни все хорошее, но он был благодарен за то, что оно было. к тому же, пусть чувство и ушло, красный лак на ногтях остался. и смотреть на него было приятно. *** мать все также занималась черт знает чем и черт знает где, называя это своей работой, зато отчим пожаловал домой, хотя его и не ждали. даже откровенно надеялись, что по дороге к дому он врежется в столб, и его машина взорвется вместе с ним внутри. но он все равно пришел, как бы не хотелось обратного. впрочем, кацуки привык к тому, что никто не спрашивает, чего он хочет. он вернулся домой под вечер, немного избитый после случайной (правда-правда!) драки в подворотне. лицо болело, и он почти не видел одним глазом. засовывая сигарету в рот, кацуки встретился взглядом с отчимом, который шел мимо по коридору. тот молча осмотрел его и незаинтересованно отвернулся, так, будто ничего нового не увидел, а кацуки только закатил глаза и зажег сигарету, делая первую за день затяжку. надо предупредить химико, чтобы была осторожна, когда возвращается домой. не дай бог она попадется этому ублюдку. к тому же, что это за выражение лица? кто разрешил ему так вести себя в этом доме? кто вообще позволил ему жить здесь? вопрос риторический. сейчас кацуки было плевать, но раньше его тошнило от этих безразличных взглядов отчима, от того, что он заставлял кацуки чувствовать себя лишним в доме, который до того принадлежал лишь ему и матери. помнится, однажды ему удалось его выбесить. всего один раз нарушить этот святой покой. мать уехала на совещание, не сказав отчиму, и тот пытался выпытать ее местоположение у кацуки, потому что не мог дозвониться ей. - трахает своего нового любовника, - выплюнул в ответ на "где она?" кацуки, просто желая увидеть в чужих глазах хоть что-то, кроме этой усталой терпеливости, стойкости по отношению к выходкам безмозглого пса, которого хотелось бы выбросить, да нельзя. - не смей так говорить о своей матери, - словно по шаблону прогремел отчим и отвесил ему такую затрещину, что в глазах потемнело, и кацуки ушел, глотая кровь из прокушенной от неожиданности щеки. и все-таки стоило того. несмотря ни на что - стоило. вечером он ждал химико неподалеку от забора. провести ее в дом удалось без происшествий - отчим так громко смотрел телевизор, что никак не мог услышать скрип задней двери. боже, этому мужчине нужны слуховые аппараты, но кацуки не станет говорить об этом. просто потому, что ему не хочется разговаривать с ним лишний раз. *** когда его впервые притащили на "собрания", которые на самом деле были просто девчачьими вечерними тусовками, он быстро стал одной из тем для обсуждения. чисато рассказала им про того парня и про то, как кацуки разобрался с ним - в красках, хотя ее там даже не было и он ничего ей не говорил. девочки, подхватив ее настроение, ахали в нужных местах, хотя все понимали, что она преувеличивает. - наш местный герой, - улыбнулась киоко на ее историю. и кацуки чуть не перекосило - от неприятия. от ненависти к себе. от тоски. от мысли: я мог. мог быть героем. точно знаю, что хватило бы сил и упорства, но посмотрите, как обернулась жизнь. его вечер омрачила горечь - от того, что потратил то, что у него было, впустую, даже если раньше казалось, что было у него не так много. теперь отсутствие ощущалось как никогда ярко. разве это не забавно? разве это не чудовищно? то, как знакомая дорога под ногами может внезапно пойти трещинами. потому что судьба не высечена на камне, и когда ты сделаешь неправильный шаг, все, что казалось вечным, с легкостью исчезнет из виду или того хуже - обрушится, оставляя тебя в обломках. РАЗВЕ ТЕБЕ НЕ СТРАШНО? он опустил глаза и уставился на свои руки, на которых, казалось, всегда была кровь. все, похоже, заметили, как изменилось его лицо. вечер продолжался, но чисато и киоко неотрывно держали ладони на его плечах.