Какая красота

Валерий Меладзе – “Салют, Вера”

[флэшбек]

Если спросить у Шаста, кто его лучший друг, он уверенно укажет сначала на Поза, а потом на Макара. Или наоборот. Ира проверяла. Но если понаблюдать за его социальными взаимодействиями, становится понятно, что её любимый Антоша не совсем отдаёт себе отчёт в том, как именно общается с людьми и кто на самом деле представляет для него наибольшую ценность. И дело не в фансервисе, совсем нет. Хотя изначально, наверное, было всё-таки в нём. Ира наблюдала достаточно долго, прежде чем затронуть эту тему. И зашла очень издалека: – Тош, а когда Арсений будет в Москве? Момент она тоже тщательно выбирала: чтобы Антон не смог увильнуть от ответа и не задумался над ним слишком сильно, а главное – не задумался над причинами вопроса. – Недели через две, под съёмки приедет, – Антон не заподозрил подвоха: так и остался плющить лицо о подушку, вымотанный оргазмом и абсолютно счастливый. Ира погладила возлюбленного по спине и ягодицам, настрадавшимся сегодня, и, не продолжая и ничего не поясняя, ушла в душ. Долго размышляла. Сделала второй заход, когда после съёмок – ну, когда они предположительно должны были закончиться, – Антон позвонил и предупредил, что они с командой едут провести время вместе. – Завози в гости, что ли, – прижала телефон ухом, смахнула с лица муку. – Давно с ними не виделась, соскучилась. Я пиццу домашнюю затеяла. Антон удивился, но в тот раз отмазался: дескать, и у них большая и шумная компания, а Ире завтра на работу, и вообще… Наверное, будь их отношения хотя бы на толику менее доверительными, Ира бы заподозрила подвох. Но, как бы ни был Антон – нежная ромашка с широкой улыбкой и забавной манерой прыскать со смеху, – хорош в шоу, где нужно лгать, кое в каких вещах он лгать просто не стал бы. Ну разве что самому себе. Итерацию пришлось повторить несколько раз, а ещё пару раз напроситься в роли “плюс один” на внутренние вечеринки и съемки, например, Команд. Ира не любила такие мероприятия, хватало и собственных рабочих проектов. Но ради большого дела… Чем больше наблюдала, тем больше убеждалась: что-то тут нечисто, и навряд ли Антон отдаёт себе в этом отчёт. В том, как смотрит, как реагирует. Как смотрят и реагируют на него. Арс, хитрый лис, наверняка осознавал абсолютно всё, и Ира была ему дико благодарна за то, что в силу врождённой ли тактичности, уважения ли к ней лично или к женскому роду в целом, или к Антону и его выбору, – в любом случае, Арсений ничего не предпринимал. Он просто смотрел, трогал, выворачивая всё в шутку, раскидывал намёки, от которых фанатки писали кипятком и писали заново “Войну и Мир” или мангу “Ван Пис” в текстовом изложении. А Антон не видел. Или не хотел видеть. Или видел, но не реагировал, потому что… Почему-то. Ох, на самом деле, в какой-то момент всё стало слишком сильно напоминать дрянную шутку: “Если бы я узнал, что ты изменяешь мне с Беном Аффлеком, я бы тебя простил. Да что там, я бы и сам изменил тебе с Беном Аффлеком”. Жаль только, что самой Ире доставались исключительно дежурные знаки внимания. Их достопочтенный питерский граф омского разлива охотно раздавал всем вокруг, во все стороны источая ауру джентльмена, на сто сорок шесть процентов уверенного в собственной неотразимости. Если бы Ира не видела, какими больными глазами он иногда (когда думает, что никто его не видит) смотрит на её милого, славного и самую чуточку несообразительного Антошу, она бы даже поверила в эту маску. Но он же, чёрт его возьми, актёр. О чём не устаёт напоминать всем вокруг. И всё-таки, когда брошенные зёрна дали всходы, Ира оказалась не совсем готова: – Ириш, мы с Арсом заедем после работы, ага? – Антон звучал так, словно сам не верил своим словам. – Нас из офиса выгоняют, а надо обсудить ещё кое-что… Самое время предложить заехать в отель, где остановился Арсений, и не мешать ей самой отдыхать после работы, но не для того она так долго раздавала намёки и приглашала гостей прямым текстом. – Заезжайте, конечно. Тогда ужин на Арса тоже грею. – Ты чудо. – Я тебя тоже люблю. А как иначе-то. Наблюдать за ними в “домашней обстановке” оказалось очень приятно и даже лестно: Арсений явно держал себя в руках и не рассыпался на тысячу комплиментов, мимолётных прикосновений и туманных намёков, а Антон, чурбан воронежский, и вовсе вёл себя как обычно. И даже к ней ластился весьма умеренно, что уж говорить о взаимодействии с самим Арсением. Но взгляды, язык тела… В общем, одного тихого домашнего вечера рядом с ними обоими оказалось достаточно, чтобы Ира окончательно убедилась в своих подозрениях. Её мальчик влюбился. И всё бы ничего, если бы при этом он не был столь же явно влюблён в неё саму. Вернее, гораздо более явно и открыто, в том числе и для самого себя. И если бы Антон охладел к ней и переключился на род мужской – это один разговор, доводить дело до измены и болезненного разрыва отношений точно не хотелось. Но Антон оставался её милым мальчиком, как бы странно это ни звучало относительно двухметрового лося, яркого и шумного. Самым простым вариантом решения проблемы было просто забить. Ну влюбился и влюбился, как влюбился – так и перегорит, а Арсений вряд ли сделает первый шаг, он слишком приличный для этого. У них замечательная нежная дружба, тактильная, бережная, почти как с Димой и Ильёй, они ценят и уважают друг в друге и профессионалов, и просто людей. Ехидничают и подъёбывают друг друга в меру, проводят вместе время и на работе, и вообще. Приятно посмотреть. Опять-таки, в этой милой мужской компании явно не будет каких-то гипотетических посторонних развратных баб, на присутствие которых в жизни своих парней то и дело жаловались немногочисленные Ирины подружки: будут женщины, коллеги, подруги, прекрасные, замечательные, такие, что не станут ставить красивому мужику подножку и падать перед ним навзничь, срывая с себя бельё, в надежде, что в полёте он воткнётся в неё членом. – Антош, – очередной этап воплощения своего коварного плана (пока ещё даже более гипотетического, нежели развратные бабы) Ира запланировала на свободный ленивый вечер, но что-то пошло не так: Антон пришёл домой на взводе, Ира поймала нужное настроение, и вечер перестал быть ленивым и превратился в развратный и энергичный. Но так вышло даже лучше. Не нужны длинные подводки. – Слушай, а я давно хотела спросить, но всё никак к слову не приходилось… – Солнышко, ты меня пугаешь, – Антон лениво открыл один глаз и ткнулся губами ей в макушку. – Ну-ка, – Ира развеселилась, подперла голову кулаком, пытаясь заглянуть в расслабленное лицо. – Колись, о чём ты подумал? – О браке и детях, – затраханный до потери координации Антон был ещё более откровенным, нежели обычно. – Тош, ну нет, об этом мы говорили. Или ты передумал? – Не передумал, – возлюбленный прижал её к себе крепче. – Дети – после свадьбы, а свадьба – если мы оба будем к ней готовы. – Ну и вот, вот и всё. Нет, я не об этом. Господи, да чего ты напрягаешься вообще, Тош, ну… – был бы ёжиком – встопорщил бы иголки, а так просто чёлку растрепал, дурак мнительный. Замечательный такой дурак, Ире очень импонировали его внутренние черти. – Короче, – хотелось уютно устроить голову у него на плече снова, но Ира предпочла смотреть в лицо. – Я дико ценю твою сексуальную раскрепощённость и всё такое, но ты никогда не хотел, ну… – она неопределенно повела плечом. Провела стопой по приятно пушистой голени, закинула ногу на Антона. Готовься, не готовься, всё-таки говорить о таком вслух чертовски неловко, даже более неловко, чем делать. Пусть даже страпон валялся где-то в ногах прямо сейчас, дожидаясь своей очереди на купание и обработку. – Настоящий член? – Настоящий… Что? – у Антона даже уши и шея покраснели, а на щеках, кажется, можно было яичницу жарить. – Ир, у меня один есть, мой, мне хватает. – Совсем, даже мысли не возникало? – то ли Антоша пиздит, то ли ему неловко признаваться, то ли это у него дружба такая, чтобы друга взглядом раздевать и залипать на крепкий зад и широкие плечи. – Потому что, если честно, вот прям положа руку на сердце, у меня мыслишки были. – О чужих членах? Да ты страшная женщина! – Не, – Ира не поддалась на попытку перевести всё в шутку, хотя прыснула, конечно. – Ну смотри. Окси. Она же шикарная. А? – Ты хочешь Окси? – Скажем так, я рассматриваю потенциальную возможность пригласить её сесть на моё лицо, потому что она охуенная. Или Катя Позова. Это вообще прекраснее тысячи рассветов. Скажешь, нет? – Скажу, потому что Катя - Димкина жена, а Окси мне как сестра, – Антон хохотнул, но, кажется, перестал зажиматься. – Но я понял, о чём ты. – Ну, самый красивый у вас там, очевидно, Арс, – аккуратный заходик, нежнее и милосерднее, чем Волино “Всё, хватит!” в конце “Шокеров” или “Мышеловок”. – Это факт, – Антон вздохнул и разулыбался. – И? – И? По нему текут все фанатки, это тоже факт. Хотя, ты что, не помнишь, что мужику достаточно быть чуть симпатичнее обезьяны, чтобы понравиться женщине? – Покажи мне эту женщину, и я оплачу ей психотерапевта до конца следующего года. К тому же, в вашем цветнике вообще поди найди этого “чуть красивее обезьяны”, вас явно отбирали не только по профессиональным навыкам, Тош… Вроде посмеялись, вроде краска с Антоновых щёк сошла, и вроде можно было бы замять тему, потому что клещами тянуть из возлюбленного признание Ире не хотелось. Но что-то мешало. Что-то как будто бы маячило на самом краю зрения, как соринка в уголке глаз… Ах, да, точно. Ну. Не соринка. Не осадное бревно, как в порно, конечно, но назвать это соринкой – очень польстить соринке. – Так вот, – Ира устроила голову щекой на Антоновой груди, принялась поглаживать живот: легко-легко, не намёком даже на ласку, тем более что к ласкам в этой части своего тела Антон был практически нечувствителен. Только щекотки боялся. Потихоньку подбиралась к тому, что маячило и явно подавало признаки жизни, несмотря на совсем недавний оргазм. – Так вот, – согласились сверху. – Если рассматривать потенциальную возможность. – Если, – согласились снова. – Потенциальную. – Именно. – Исключительно. – Ага. – Так что? Антон задумался. Вот если он сейчас категорично ответит “всё равно нет”, то дело труба: дальше копать пока что нет смысла. – Арс. Бинго. – То есть, – Ира мягко провела ладонью по выступающей косточке, – если рассматривать потенциальную возможность, что ты готов был бы разнообразить свой интимный опыт не каким-то абстрактным настоящим членом… – Потому что мы помним, что у меня один есть, мой, и он меня полностью устраивает и удовлетворяет… – вступил Антон, поймав её ладонь в опасной близости от своего паха, подтянул к губам, и Ира прижалась грудью к его боку, поднимая голову снова. Божечки-кошечки, кое-кто снова начал смущаться? – Именно. А конкретным настоящим членом, то это был бы Арс? Настолько обтекаемые и бережные формулировки – это же убиться просто. Но вспомнить, как они впервые подступались к вопросу анального секса с Ирой в руководящей роли, так нынешний разговор ещё цветочками покажется. Хотя, если бы не прошёл предыдущий, то нынешний бы и не состоялся никогда, наверное. – Мы же всё ещё рассуждаем о невозможном будущем, да? Хотелось верить, что нет, потому что при мысли о том, что её милого мальчика поставит в коленно-локтевую и как следует натянет Арс, не ревность к горлу подкатывала, а возбуждение стекалось к подвздошным костям. – Наверное, – Ира тронула губами плечо, шею, провела носом по щетине, ласкаясь. – Обожаю тебя, Тош. * Не сказать, что у них была очень насыщенная интимная жизнь: не с таким ритмом будней. Но после того разговора об Арсении как будто бы стало бодрее, не сказать, что разнообразнее, но явно ярче. Ира продолжила наблюдать и иногда подсматривать и подслушивать, но тему потенциальных конкретных настоящих членов, прости господи, не поднимала, опасаясь передавить. Тем удивительнее оказалось, когда Антон заговорил об этом сам: – Знаешь, что меня в тебе отдельным пунктом восхищает? Неожиданный вброс, пока Антон моет посуду после ужина, а Ира ищет кино на вечер. – По законам романтических комедий я сейчас должна спросить, что ты натворил и во сколько нам встанет исправление этого, а потом долго с тобой скандалить, потому что недостойно подлизываться в надежде избежать порицания и наказания. – Но мы же не в романтической комедии, – Антон прыснул, стряхнул с рук воду. Спина у него была совсем не выразительная, хотя, конечно, очень красивая даже в оверсайз-футболке. А лицом он почему-то не поворачивался. – Тогда не знаю, расскажи. – Ты даже не рассматриваешь вариант, что меня может заинтересовать чья-то ещё вагина. Но спрашивала про член. – Ну, – Ира села на диване полубоком, закусила ноготь на большом пальце. – Если бы тебя заинтересовала чья-то ещё вагина, я бы, наверное, узнала об этом и так. Мы же договаривались. – Да, – Антон очень-очень тщательно вытер кружку, прежде чем убрать её на полку. – Я помню. – Вот, а касательно чужих членов… Ну каков шанс, что ты бы сказал, если бы я не спросила? Антон дёрнул плечом и принялся натирать тарелку до блеска. Ира не торопила. – Но на анал же я согласился, – буркнул в конце концов. – Массаж простаты не делает тебя даже бисексуалом. Влечение к мужчине делает тебя бисексуалом, а не массаж простаты. Смекаешь? – Ира не усидела на месте: подошла, обхватила за пояс, ткнулась лицом между напряженных лопаток. – Тош, если тебя это парит, я больше не буду поднимать тему. Но если хочешь поговорить – давай поговорим. – Потом. Ладно? – он развернулся в объятиях, поцеловал её в макушку. – Что мы смотрим сегодня вечером? – “Котёнка с улицы Лизюкова”. – Серьёзно? – как же всё-таки подкупает его манера смеяться, Ира и сама разулыбалась, хотя на душе было неспокойно. – Нет, конечно. Мы смотрим “Дом у озера”, потому что Киану Ривз там божественный. * “Потом” ожидаемо не настало. Зато пассивных наблюдений накопилось предостаточно, и Ира была готова перейти к активным действиям, не знала только, с какой стороны подступиться. Антон, конечно, всячески прогрессивный молодой человек, а Арсений – ещё более прогрессивный дед, но как бы это совместить… Было совершенно очевидно, что если их совместить, станет хорошо. Потому что больной взгляд Арсения почти что снился Ире в кошмарах, и с течением времени ситуация лучше не становилась. Скрытность Арса не играла ей на руку, он всё ещё был вежлив, тактичен, в меру язвил и очень аккуратно формулировал всё, что не неслось в потоке мысли на сцене или в шоу, а вот что творилось в тёмной голове… Может, он вообще триста лет как сдался и отступился, и где-то там, в Питере, его каждый раз ждут из командировки с горячим ужином и раздвинутыми ногами, а ей вообще всё кажется. Но, чёрт возьми, посидеть рядом с ними пару часов – и кажется, что не кажется. Ну не может казаться, когда в каждом втором жесте, в каждом третьем взгляде сквозит тщательно оберегаемая нежность. Сердце разрывалось от того, насколько хотелось сделать хоть что-нибудь. Случай представился неожиданно: – Ир, тут такое дело… – Антон даже по телефону частил и как будто бы задыхался. – Ты не против, если Арс у нас переночует? Мы в офисе засиделись, а у Серёги там… – Да не против, конечно, – внутри себя Ира издала победный клич, внешне – в меру спокойно перебила, не дав даже допридумывать отмазку. – Тем более что завтра выходной, хоть выспитесь нормально. – Супер, детка, ты просто космос! – Я тебя тоже люблю, – и сразу, едва сбросив вызов, набрала подругу: – Ленчик, привет, тут такое дело, – чуть не рассмеялась, поняв, что копирует манеру возлюбленного. – Можно к тебе сегодня приеду переночевать? А? Не, с Антоном всё замечательно, дело не в этом. Ой, Лен, давай я не буду сейчас на ходу придумывать, ага? Привезу винца и нарезки, всё расскажу, ты будешь орать, обещаю. Ага, целую, ты прелесть. Несколько лет семейной жизни с одним из лучших импровизаторов не прошли даром, импровизировать Ира и прежде хорошо умела, а сейчас научилась фантастически, филигранно, непревзойдённо. Ох как хотелось остаться дома и посмотреть, как будут разворачиваться события, но стоило признать: если она останется дома – никак не будут, а у неё сердце! То самое, что разрывается. И такая убойная фантазия, что хоть трусы меняй, потому что, ладно, стоит признаться хотя бы себе, открывающиеся перспективы её заводили. Достаточно, чтобы решиться попробовать. Лишь бы эти два дуралея не застеснялись кота! Но кота как раз решительно некуда деть. Два дуралея нарисовались на пороге буквально через пару часов, и Антон, скидывая куртку, хохотал как умалишенный, а Арсений скомканно улыбался и вполголоса договаривал шутку практически ему на ухо. Сердечко в очередной раз ёкнуло, когда Ира засмотрелась на них. Но она же хорошая хозяйка и верная, практически боевая подруга, да? Первая задача – обогреть, накормить, а уже потом можно и раздеть, в смысле, то есть, чёрт… Сами разденутся. А дальше придётся положиться на судьбу. На судьбу, не на Антона, тот сопли начнёт жевать, и к гадалке не ходи. Помимо судьбы ещё была надежда на Арсения. Было бы неплохо, конечно, поговорить с ним заранее, но велик шанс, что, если хотя бы завести разговор, он сбежит, роняя тапки, телефон и разум. И ключи. Ключи Антона Ира, улучив момент, вместе с запасными бросила в сумочку, к бутылке вина, сырно-мясной нарезке и смене белья: до утра она точно не вернётся. Немного волнительно, как они тут будут без неё, но Антон отнюдь не беспомощен в быту, а Арс бывал у них в гостях достаточно часто, чтобы сориентироваться в квартире без подсказок. Справятся. Волнительно было до чёртиков. Ещё и Антон сел бок о бок не с ней, как обычно, а с Арсом, и тот в какой-то момент устроил лохматую голову у него на плече. Почти сразу отстранился, будто бы ничего не было, но у Антона кадык дёрнулся, а у Иры нутро свело от волнения и предвкушения. Хотя она, конечно, тоже сделала вид, что ничего не было. – Ладно, ребят, – после ужина, расслабленного и бесконечно уютного, несмотря на нервозность, Ира взяла себя в руки и из фазы пассивного сбора фактов перешла к ну супер активным действиям, активнее только уложить Антона на кровать и снять с него штаны. – Дальше сами справитесь? – Конечно, – Антон тепло улыбнулся, принялся собирать тарелки. – Морской закон, кто готовил – тот не моет посуду. – Круто, но я в глобальном плане. Я к Лене, – у Антона лицо вытянулось: обычно отъезды к друзьям они всё-таки обговаривали не на пороге. На всякий случай Ира убедилась, что между ней и Антоном стол, а Арс пока не очень понимает, что вообще происходит. Конкретно сейчас Антон будет соображать кратно быстрее, но всё-таки, Ира надеялась, недостаточно быстро, чтобы потенциальный скандал вспыхнул прямо когда она торопливо впрыгивает в кроссовки и натягивает пальто. До которого ещё нужно добежать. – У неё что-то случилось? – кажется, Антон действительно запереживал. Нет, ну что за чудо у неё парень! – Нет-нет, тут другое, – Ира стратегически отступила к кухонной тумбе. – У неё всё в полном порядке, – а теперь стоит действительно поторопиться, лишь бы тахикардия не перешла в инфаркт прямо на месте, – а у меня есть некоторые обстоятельства… Брошенную почти вслепую пачку презервативов Арсений поймал у самого пола, спасибо Воле, который буквально надрессировал его ловить наушники и очки из любого положения. Полный флакон смазки врезался Антону в грудь и упал в руки, и вот теперь было очень сильно пора делать ноги, потому что Антон поменялся в лице. – У меня тут у парня назревает первый секс с другим парнем, надо срочно хату освободить, ну всё, целую, будьте друг к другу нежны, пока-пока, увидимся утром! – договаривала уже с лестничной клетки, стоя одной ногой в кроссовке, а другой – на, и бряцая ключами. – Ира! – в дверь с той стороны врезалось что-то достаточно компактное, чтобы заподозрить флакон смазки, а не плечо Антона. Этот, пожалуй, вынес бы дверь, приложив достаточно усилий. Так и хотелось убежать в давно отгоревший закат, хохоча и потрясая всеми комплектами ключей, но на самом деле Ира прижала ладонь к груди и сползла по двери на пол. По ту сторону едва различимо ругался Антон, и почти сразу завибрировал телефон. Вызов Ира сбросила: и обычный, и в телеграме, и в фейс-тайме, и с номера Арса. “Что это значит?” – через несколько минут пришло ей с номера Арсения. Она бы дорого отдала, чтобы сейчас увидеть его лицо, но тогда слабое сердечко точно не выдержало бы. Хотя теперь, постфактум, казалось, что всё-таки стоило бы поговорить. Нормально поговорить, а не поставить их в неловкое положение. “У тебя карт-бланш”, – написала в ответ, но не отправила. Хмыкнув, создала беседу в телеграме, добавила обоих. “У вас карт-бланш,” – всё-таки отправила и тут же застрочила дальше. – “Меня не будет до утра. У меня от вашей химии множественный микроинфаркт, сделайте с этим что-нибудь”. Приложение показало, что Антон что-то (яростно) пишет в ответ. “Хотя бы поцелуйтесь уже!” – написала, не дожидаясь отповеди. – “Сил нет смотреть, как вы страдаете!” И сразу продолжила, поглядывая на поле заголовка: три из трёх онлайн, никто ничего не пытается сказать вперёд неё. “Небо не рухнет на землю, звёзды не погаснут, если вы станете ближе, и я не не против, я за” “Но если бы я сейчас смотрела вам в лицо, я бы умерла от неловкости” “Так что оставляю вас, любимые мои, в случае пожара – горите” Антон ответил разъяренным стикером, но с той стороны двери Ире послышался смешок. Как будто бы он тоже сейчас сидел на полу, привалившись спиной, и смотрел в телефон. И, возможно, по его лицу тоже расползалась глупая улыбка.

[/флэшбек]