Лесник Николай. Хранитель заблудших

      Неестественная тишина повисла в воздухе, давя на уши громадным грузом. Николай стоял, слегка покачиваясь, словно солома на ветру, и вслушивался в звуки своего слабого дыхания. Веки были плотно сомкнуты, и не было никакого желания открывать глаза. Коля запрокинул голову как можно выше. И вновь единственный звук — собственные редкие вздохи. Тишина постепенно начинала раздражать...       Вдруг, еле заметный ветерок потрепал вьющуюся чёлку. Николай резко опустил голову и содрогнулся всем телом.       «Почему так холодно, чёрт возьми?! — луч сознания внезапно прорезал пелену туманного транса. — Холод... Я уже настолько хорошо его чувствую?..»       Николай вдруг вспомнил, что ещё пару минут назад лежал, пригревшись на печи, и наблюдал за тем, как по потолку ползал отогревшийся паук... Но сейчас не было ни печи, ни проснувшегося от спячки насекомого. Коля, на пару с гнетущей тишиной, стоял в безумно холодном пространстве — эта мысль развеяла последние остатки пелены. Свинцовые веки медленно распахнулись, но открыли мутным глазам лишь тёмное пространство, единственным наполнением которого были еле различимые клубы чёрного дыма. Вялый взгляд опустился на бледные руки, окутанные мрачным облаком, и из уст вырвалось:       — Что это за?..       Коля не смог договорить. Его небрежно брошенная фраза вернулась из пустоты громовым рёвом. Усиливающийся с каждой секундой звук бил по барабанным перепонкам, как огромная кувалда, и казалось, что голова вот-вот расколется от силы тех ударов.       Николай прикрыл уши ладонями и рефлекторно пригнулся, стараясь укрыться от неудержимого потока. Голова гудела. Виски начали пульсировать, и было полное ощущение того, что их пронзило пулей.       Через несколько минут жестокой пытки в голове всё поплыло, а конечности будто окаменели. Лесник с трудом держался на ногах и всё сильнее сжимал онемевшие уши. Ещё через минуту щущение пространства полностью покинуло его, заставляя в панике оглядываться по сторонам. Коля уже не понимал ослеп ли, или в пустоте просто рассеялся туман. Николай набрал полные лёгкие воздуха и попытался пошевелиться, но тело резко обмякло, и Коля рухнул, ударившись головой о ледяной пол.       — Ай! — звук хриплого голоса вновь разнёсся по пустоте оглушающим эхом.       Лесник свернулся калачиком и попытался закрыть уши плотнее. Его собственный голос, как стучащий по стволу сосны дятел вбивался в мозг, прожигая виски.       Николай что есть сил впивался в уши, царапая бледную кожу. Для него этот ад длился уже целую вечность и обещал продлиться ещё дольше. Минут десять лесник корчился на полу, проклиная всё и вся, но в конце концов ужасный звук начал стихать.       Когда тяжёлая тишина вновь завладела пространством, Коля медленно и неуклюже сел, подогнув ноги под себя, и упёрся руками в пол, стараясь не упасть без сил. В ушах противно звенело, а в голове до сих пор раздавалось то злосчастное «Ай».       Внезапно резкая боль прорезала висок, словно кто-то вновь пустил пулю в поутихшую рану. Коля зажмурился, почувствовав, как голова пошла кругом. Звон в ушах усилился, прижав к земле, а после так же резко стих, оставив после себя прежнюю давящую тишину.       Лесник распахнул глаза и, лёжа лицом в пол, почувствовал, как по щеке робко побежала влажная тропинка. Николай поднялся на колени и начал было растирать загадочное вещество ладонью, но тонкая струйка проложила новую тропку и постепенно стала стекать на капюшон, оставляя мокрые пятна.       Лесник нервно сглотнул, посмотрев на свои руки. В глазах до сих пор всё плыло, а голова не соображала, но как только до него дошло, что именно он только что размазывал по щеке, в груди что-то странно ёкнуло, а тело пробило дрожью. Только вот в этот раз холод был ни при чём...       В стеклянных глазах отразился дикий ужас. Та непонятная жидкость, стекавшая по бледной щеке, окрасила ладонь Коли в ярко-алый цвет.       «Это... Это кровь?! — промелькнуло в запутанных мыслях. — Откуда её столько?! Я ведь обычно еле на метку наскребаю, а тут!» — Бешеный взгляд заметался по сторонам, словно во тьме можно было найти ответы, и в тот момент бледная кожа в миг стала подобна мелу.       За своей спиной лесник разглядел непонятное чёрное нечто, скрытое в огромном мрачном облаке. Монстр стоял, не подавая признаков жизни, и тянул к Николаю свои ужасные костлявые руки.       Лесник, так быстро, как только смог, вскочил на ноги и бросился бежать. Он пытался ускориться, но голова предательски кружилась, а ноги не слушались, как это бывает в ночных кошмарах. Паника подступала ближе. В горле встал огромный ком, и дышать стало практически невозможно. Впервые с момента смерти Коле настолько не хватало воздуха. Лёгкие невыносимо болели, а грудная клетка горела огнём. С каждым новым вдохом кислорода становилось всё меньше. Николай словно пытался бежать под водой, заглатывая в лёгкие морскую соль.       Уже через пару метров, несмотря на все приложенные усилия, ватные ноги подвели. Лесник, словно оставленная кукольником марионетка, рухнул на колени. Страх парализовал всё тело. Голова наполнилась беспорядочными шумными, как пчелиный рой, мыслями.       Коля не понимал где находится и что происходит вокруг, но почему-то всё это казалось ему очень знакомым... Лесник не заметил, как паника взяла верх. Он закрыл голову руками и завопил что есть духу, забыв обо всём:       — Помогите! — За словом последовал резкий вдох. — Пожалуйста! — Ещё вдох. — Широ! Ви!.. — На последнем слове Николая начал душить надрывный кашель. Разум в конец помутнел, не пропуская новую волну громкого эха, от которого даже начала развиваться чёлка.       Вдруг яркая вспышка озарила пространство. Перед глазами всё побелело, а за спиной послышалось хриплое шипение. В тот же миг лёгкие Николая наполнились холодным воздухом, точно таким же, как в окрестностях его сторожки. Дыхание резко перехватило, но лишь на несколько секунд.       Спустя какое-то время — когда Коля смог наконец вдохнуть спокойно — он решился открыть глаза. «Что? — Николая ослепило неизвестное сияние. — Что за чертовщина?!»       Лесник приподнялся на локтях и, к своему удивлению, обнаружил перед собой огромные сияющие ворота, выкованные, казалось, из чистого золота.       Сквозь частые тонкие прутья виднелись клубы искрящегося белоснежного дыма и иногда среди этих волшебных облаков появлялись мутные силуэты. Они проплывали мимо ворот и поворачивали безликие головы на Николая. Кто-то усмехался, писклявым звоном колокольчика, кто-то с сочувствием вглядывался в белёсые зрачки.       В голову сразу полезли мысли про Рай, но Коля знал, что «Рая» как такового не существует. Нет, он конечно есть, но попасть туда после смерти практически невозможно так же, как и в Ад. Широ как-то рассказывал, что обычно Вита и он как главные и единственные хранители просто отправляют души людей в мир духов — к умершим предкам.       Лесник неспеша поднялся на ноги и, заворожённый всей той красотой, ещё долго стоял по стойке смирно, вглядываясь в непонятные силуэты. Они казались ему такими родными, но в то же время такими чужими. Это чувство было не описать словами, всё что можно было делать — молча наблюдать.       Через пару минут рука, влечённая желанием прикоснуться к загадочному чуду, устремилась к одному из золочёных прутьев, но, к большому сожалению и удивлению Николая, прошла насквозь. Коля задумчиво посмотрел на свою окровавленную ладонь и озадаченно прикоснулся к щеке:       «Что за чертовщина? Я ведь не призрак... — Лесник внимательно пригляделся к алой жидкости на кончиках длинных тонких пальцев. — Я не умею проходить насквозь...» — Он ненароком стал вглядываться куда-то в мрачную пустоту за своей спиной, вновь стараясь найти в глубине этой бездны ответы на свои вопросы.       И тут, пустота посмотрела на него в ответ. Она распахнула свои ужасные веки и прожгла взглядом мечущуюся в сомнениях душу.       «Что это?»       Слабый свет, исходивший от ворот, упал на расплывчатую тёмную фигуру. Силуэт стоял на месте, слегка покачиваясь, а потом немного подался вперёд, подставляя свету свои неясные черты.       Коля прищурился, дабы разглядеть существо, но как только из темноты начало вырисовываться уродливое лицо, по телу пробежали мурашки, а ноги сами направились куда подальше.       Лесник не мог отвести испуганного взгляда от непонятной чёрной тени, которая настойчиво приближалась, гремя костями.       Несмотря на неспешность монстра, Коля продолжал быстро отступать в надежде пройти ворота насквозь. И когда спасение, казалось, было совсем рядом лесник упёрся в холодные прутья.       Как только спина Николая коснулась золотой решётки, ужасное существо изрыгнуло некое подобие злобного смешка. Теперь было ясно почему оно не торопилось. Оно знало, что Коле некуда бежать.       Бешеный взгляд лесника начал метаться между монстром и спасительными воротами. Всё тело вновь заколотило в паническом припадке, а конечности начали неметь то ли от жуткого холода, так внезапно налетевшего северной вьюгой, то ли от страха, который не беспокоил Колю уже добрый десяток лет.       С каждой секундой монстр подходил всё ближе, и Николай, к несчастью своему, всё чётче мог его разглядеть. Из темноты начало появляться тощее существо, напоминающее скелет, обтянутый старой грязной тряпкой и обрывками угольно-чёрной гнилой кожи.       Монстр шёл, сгорбившись и с трудом переступая с ноги на ногу, но даже в таком состоянии высотой был под три метра. На этот с виду дряхлый скелет был накинут оборванный чёрный плащ, который местами доставал до земли и тащился следом. Голова скелета была морщинистой и высушенной, а на месте глаз зияла пара чёрных дыр, которыми монстр смотрел прямо в глубину испуганной души.       Коля судорожно сглотнул и вжался в тонкие прутья, всё ещё отчаянно стараясь протиснуться, если уж не насквозь, то хотя бы между ними.       Тем временем существо остановилось со звуком ломающихся костей в паре метров от лесника и протянуло к его лицу свою костлявую изувеченную кисть с торчащими из-под лоскутов кожи костями и жилами. Коля постарался отвернуться, но деваться ему было некуда. Скелет с противным хрустом вытянул указательный палец и в укоризненном жесте прохрипел что-то неразборчивое, обнажив острые, словно кинжалы, клики, наполняющие зловонную пасть в несколько рядов.       Лицо Николая перекосило от смеси отвращения и страха. От одного беглого взгляда на монстра начинало мутить. Сейчас Коле было абсолютно плевать на значение тех хрипов, но его никто не спрашивал.       После пары секунд, порождённый ужасным шипением, из пустоты раздался зловещий хриплый бас:       — Давно-о же я тебя не ви-идел Никола-ай…       «Это оно сказало?!» — Лесника вновь накрыл приступ паники. Коля вцепился в решётку и начал беспорядочно бегать глазами по пустоте, стараясь не встретить взглядом пару ужасных пустых глазниц. Куда угодно. Он был готов смотреть куда угодно, только не туда.       Минута тишины. Две. Три. Николай уже был не в силах понять сколько времени стоял, прижавшись к холодным прутьям, которые уже начали отмораживать ему спину. Неизвестное существо по-прежнему неподвижно стояло, почти вплотную, и прожигало Николая взглядом пустых глазниц.       — Ду-умаешь-с ес-сли храни-ители с-спасли-и твою ш-шкуру ты мож-жеш-шь так до-олго пря-ататьс-с-ся? — Монстр с хрустом вытянулся во весь рост.       Коля стоял в ступоре. Он был не в силах осознавать происходящее и совершенно не понимал задаваемых ему вопросов. В мыслях царил хаос. Тысячи обрывков воспоминаний, чувств и фраз фонтаном вырвались из задворков памяти и смешались в одну массу:       «Спасли мою шкуру?.. Юрий Петрович!.. Помогите!.. Мама, я не знал!.. Широ!.. Уж я маму не оставлю!.. Папа погиб?.. Я уговорю Виту... Что вообще происходит?! Лесник Николай!.. Это моя вина!.. У него нет глаз!.. Мама, выслушай!.. Чёрный туман... Леший значится... Ты мне не мать!.. И после всего — это я ничтожество?! Пап, лови!.. Да я лучше пойду к отцу в могилу!.. Вы очень похожи...» — бешеный поток мыслей захлестнул с головой, но очередной хрип, который вскоре перерос в яростный вопль, откинул все мысли в сторону, оставив лишь тьму и тишину.       — Не позволю! Сож-жру! С потрох-хами сож-жру! — Существо оскалило клыки и кинулось вперёд — на Колю.       Лесник сжался и ещё сильнее вцепился в ворота, но уже через мгновение почувствовал, как кто-то схватил его за плечо и рывком притянул к себе, заставив пройти золотые прутья насквозь.       В тот же миг, когда белый дым окутал тело, Николай почувствовал невообразимую лёгкость, казалось, он стал маленьким семечком одуванчика, которое может улететь от малейшего дуновения ветра. Следом за странным чувством лёгкости пришёл непонятный искрящийся туман и скрыл пространство от остекленевшего взгляда. Лесник начал медленно погружаться в сон, но перед тем как мягкий туман полностью накрыл его своим одеялом, Николай услышал где-то вдали испуганное шипение, а совсем близко, почти вплотную, прозвучал до боли знакомый голос...

***

      Коля очнулся в холодном поту, свисая вниз головой со своей печи. Тело, будто само, вскочило, и первое, что сделал лесник после своего слегка необычного пробуждения — потёр виски и пристально посмотрел на руки. Николай крутил ладони перед глазами, сжимал кулаки, но от алых пятен не осталось и следа.       Лесник отрывисто выдохнул и огляделся по сторонам. В избе было темно. На дворе стояла глубокая ночь. Холодный мрак окутывал пространство, не позволяя разглядеть ничего дальше собственного носа. Осознав, что без света дела не пойдут, а заснуть уже вряд ли получится, Николай осторожно слез с тёплой лежанки и, пригнувшись, почти вприсядку, добрался до керосиновой лампы, стоявшей на столе.       — И что это было?.. — нерешительно, вполголоса, причитал лесник, дрожащими руками зажигая лампу.       В небе за окном висел нарастающий месяц, и россыпью драгоценных камней тихонько мерцали звёзды. Обычная спокойная ночь, но сегодня она не предвещала ничего хорошего. Трясущимися руками Коля нащупал на столе огрызок какой-то пожелтевшей бумажки и старую ручку. Леснику нужно было выговориться, и не грызунам, как это обычно бывало, а кому-то разумному... И для этого был лишь один способ — отправить письмо.       Писал Коля «старшему брату Широ». Писал о своём сне, об ужасном существе, о знакомом голосе и золотых воротах. Николай не жаловался, не просил сочувствия, не ждал ответа... Он просто решил излить душу единственному, кто мог выслушать, помимо здешних крыс. После завершения столь эмоционального письма, которое лесник даже не удосужился перечитать, он звонко поставил точку и, выйдя с тем жалким огрызком пергамента на крыльцо, прошептал, вглядываясь в пролетающие мимо снежинки:       — Души неупокоенные, малыши потерчата, передайте по известному адресу. Передайте брату старшему. Хранителю Смерти передайте. Отправителем назовите Николая — хранителя душ тлеющих, душ заблудших. — Коля отпустил письмо, оставив его на распоряжение шальному ветру, а после выдохнул: — Надеюсь, что отнесут письмо именно Широ... Вита за такое мне ещё триста лет наказания даст... за непослушание... — Он ещё раз тяжело вздохнул и зашёл в дом, захлопнув за собой дверь.

***

      Сосны шумели и сбрасывали с веток тяжёлые снежные шапки. Лихой ветер подхватывал сверкающие под лунным светом снежинки и уносил вдаль. И среди этого снежного урагана виднелся маленький клочок бумаги. Он петлял между стволами вековых сосен и взмывал ввысь, следуя за очередным порывом ветра, падал и вновь поднимался... Хвать! Вёрткое письмо оказалось в чьих-то маленьких ручонках.       — Поймал! Поймал! Я передам! — Маленькое существо, похожее на крестьянского ребёнка из древней Руси, размахивая листочком, удалилось вглубь заснеженного леса.

***

      Спокойная ритмичная мелодия усталым путником гуляла по полкам высокого книжного шкафа, скользила по хрустальным колбочкам и малюсеньким флакончикам, переплеталась со звуком мирной тишины и улетала куда-то вдаль, в распахнутое настежь окно, из которого виднелось звёздное небо. Воздух был пронизан запахами ночной свежести, старого пергамента и совсем свежих чернил.       Дрожащий свет почти догоревшей свечи падал на бледного черноволосого парня, который, облокотившись на массивный стол, сидел в окружении высоких стопок старых книг. Тысячи переплётов пестрели разнообразием рун и неизвестных языков со всех краёв бесконечных вселенных.       Юноша тряхнул головой, освобождая глаза от длинной чёлки, и поправил налобную тиару, сияющую белоснежными лунными камнями, которые выпускали из себя белёсую дымку. Молодой человек был полностью погружён в изучение лишь ему понятных рун. Его необычные глаза с чёрными склерами и белыми, как жемчуг, радужками скользили по строкам, не упуская ничего, ни малейшей детали изучаемого текста.       Вдруг несколько быстрых ударов в дверь нарушили тишину. Юноша слегка вздрогнул и медленно поднял голову навстречу тусклому свету. Свеча осветила бледное уставшее лицо с большими кругами под глазами. Они, казалось, были на том месте всегда — убери их и это был бы уже совершенно другой человек. Юноша прикрыл глаза, на секунду задумавшись о чем-то, а после мелодично протянул:       — Войдите!       Дверь скрипнула и в образовавшуюся щёлку протиснулось маленькое личико, обрамленное русыми кудрями:       — Второй хранитель Смерть, вам письмо от третьего хранителя! — звонким детским голоском заявил малыш.       — Хоря, ты? Проходи, проходи, — почти пропел так называемый «хранитель» из глубины кабинета.       Дверь осторожно отворилась, и в тишине послышались быстрые шумные шажочки босых ног. Хоря подбежал к столу, за которым сидел хранитель смерти, и уверенно протянул огрызок бумажки, который поймал по пути сюда. Юноша взял послание и осторожно расправил его в руках.       — Давненько Коля не писал. Что думаете, потерчонок Харитон?       Малыш нахмурил светлые еле заметные бровки:       — Да. Давненько.       — Ты чего так разозлился? — хихикнул хранитель.       — Я Хоря! Сколько ещё повторять?! Я — Хоря! — шлёпнул малыш босой ножкой.       — Я ведь тоже говорил, что для тебя я не Смерть, а Широ, — он тихонько посмеялся в ладонь и принялся с улыбкой читать послание от названого брата.       В первые же секунды, в глаза бросился корявый и неразборчивый почерк, что было не свойственно Коле. А после, с лица хранителя и вовсе начала сползать игривая улыбка. Письмо гласило:

Здравствуй, братец Широ!

Как бы мне ни хотелось начать с чего-нибудь хорошего, к сожалению, у меня не получится. Этой ночью я видел странный сон. Я находился в каком-то чёрном пространстве. Там было ужасное эхо, и я даже умудрился разбить голову! А потом на меня напало какое-то существо. Я бежал, а потом упал и стал звать напомощь. Потом я начал задыхаться, а потом была яркая вспышка! Я уже попрощался со всем миром, думал, что снова умру! Но оказался возле золотых ворот. Потом на меня снова напало то нечто! Оно выглядело как страшный скелет в мантии. А ещё у него не было глаз! Я так испугался! Он сказал, что вы меня спасли от него и что я — его добыча. Я даже не понял как выбрался оттуда. Кто-то затащил меня за ворота! И у него был очень знакомый голос. Широ, ты знаешь что это значит? Если знаешь, пожалуйста ответь, как только сможешь!       После прочтения письма Широ откинулся на спинку мягкого стула и прикрыл лицо руками. Его тело затрясло, и он почти ощутил тот страх, что испытал Коля, находясь в том мрачном месте. Хранитель был готов кричать от ощущения своей беспомощности, но не мог, ведь для того, чтобы излить чувства, ему нужно было оказаться в одиночестве.       Сдерживая крик, он скользнул ладонями по своим щекам и тонкими пальцами обвёл чёрные узоры, похожие на молнии или трещины, которые бежали от самых глаз до подбородка — это действие всегда помогало сосредоточиться. После, Широ медленно, словно в трансе, встал и положил письмо за пазуху. Его взгляд выглядел стеклянным и безжизненным, почти как у Николая, вот только хранителю совсем не подходил.       — Широ? Что с тобой? — словно маленький колокольчик, прозвучал тонкий голосок потерчонка.       Широ вздрогнул, резко придя в себя. Он потёр глаза ладонями и, махнув подолом короткой чёрной мантии со скромной белой манишкой, словно вихрь, вылетел из кабинета. За ним, как личный маленький хвостик, метнулся Харитон.       — Широ! Широ! Широ! — пытался поспеть за хранителем потерчонок. — Куда ты?! Что было в письме?! С третьим хранителем что-то случилось?! Что-то ужасное?!       Широ молчал. Ноги сами несли его по длинным запутанным, словно паучья сеть, коридорам. Он сам не знал точно куда бежит, но в конце концов оказался у входа в кабинет Виты — хранительницы жизни и по совместительству своей старшей сестры.       — Что... Хух... Мы делаем... Хух... У дверей первой хранительницы?.. Ху-у-ух... — мямлил запыхавшийся Хоря.       Хранитель наконец пришёл в себя и, посмотрев на потерчонка, дрожащим голосом пробубнил:       — Нужно рассказать об этом письме... Вите...       Харитон забавно выпучил голубые глазёнки и наигранно изображая припадок шлёпнулся на пол. Широ не отреагировал и просто подошёл ближе к дверям.       — Я должен об этом сообщить... Это важно... — Хранитель быстро обернулся и выпалил: — Жди меня здесь!       Харитон вскочил на ноги и молча кивнул, а после, шлёпая босыми ножками, подошёл к маленькому белому пуфику, что стоял у дверей, и уселся на него.