ᴘʏины

      Санкт-Петербург. Наше время.       Промозглый, пробирающий до кости ветер, юркнув, окунулся в собранные в тугой хвост белоснежные локоны. Женщина лет двадцати восьми, медленно шагая вдоль Невского проспекта, держала в руке пухленькую ручку мальчугана, что без умолку что-то твердил на своем, еле поспевая за матерью.         В свои три с половиной года светловолосый Арсений с серыми, только обретающими оттенок самой настоящей стали глазами, говорил неплохо, но порой весьма неразборчиво. В большом городе он был впервые, и захлестнувшие его эмоции пробудили в нём ворох вопросов.При которых Анне то и дело приходилось останавливаться, чтобы расслышать. По итогу бесконечности одной и той же картины Арсений всё же добился того, чтобы женщина взяла его на руки и, довольный собой, продолжил любопытно разглядывать все вокруг.        Они никуда не спешили, разве что скорее оказаться дома у Маши, чтобы хоть на какое-то время передохнуть. Приехать погостить из Выборга в Питер было нелегким решением и скорее даже вынужденной мерой. И хоть у Анны была своя квартира, оставаться по своим причинам в большом городе она не хотела.        Декабрь 2017 года. Пригород. Особняк семьи Корфов. — Этого не будет, отец! — распалялся Владимир. В очередной раз решалась чья-то судьба или какое-то дело, но никогда Анна еще не слышала, как Владимир противится какому-либо решению касательно её.       Девушка прижала колени к себе, сидя на лестнице, ведущей на второй этаж. В библиотеке спорили мужчины. Она слышала, как отчетлив и строг был её опекун и как непреклонен был Владимир. Анна вздохнула. Осознание того, что она давно уже стала взрослой и пытается прокладывать свой путь сама, било по щекам и заставляло вздрагивать при каждом новом выкрике одного из мужчины.       Она устала. Заграница была хорошей возможностью сбежать из этого дома и начать жить самой. Своей головой и своей судьбой. Анна хотела всецело принадлежать себе и тому, кому она подарила своё сердце. —Миша, — пронеслось в её голове. Но был ли Миша тем, от чьего взгляда трепещет душа, или не был? Анна еще не знала. Как и того, что ещё вчера тот самый мужчина, которого она считала любимым, проболтался другу, что хочет ехать с Анной в Нью-йорк - и там сделать ей предложение. Тогда-то Владимир и вспыхнул, как фитиль, нервно дернулся, да так, что сидящая с ним рядом Светлана, не поняла, в чём дело. А чуть позже, той же ночью, младший Корф, мечтавший забыться в объятьях очередной, отдал предпочтение одиночеству. —Анна поедет и это вопрос решенный, — заключил старший Корф, сложив руки на груди. —Только через мой труп! — Вылетев из кабинета родителя, Владимир резко остановился, Анна вскочила и посмотрела на него, словно испугавшийся воробушек. — Всё слышала,— грубо парировал мужчина, не сводя глаз с миниатюрной девушки. Платонова молчала, стоя на одном месте. — Слышала, — подытожил Корф, пропуская сквозь пальцы черные, подобно смоли, волосы. — Почему Владимир? — вдруг прошептала она. — Потому что ты его недостойна, —выпалил мужчина, гоня прочь одну единственную мысль, которую на самом деле хотел сказать.       На самом деле для Владимира Корфа не было никого достойного её. Она не могла быть счастлива. Так он считал. И только он может без устали мучить её своим пренебрежительным отношением и легким шлейфом ненависти, за которой скрывалось так много страсти и чувств, в которые он ти сам не хотел верить.       Он знал одно. Если Репнин сделает Анне предложение, он потеряет её навсегда. Чувство эгоизма не могло позволить допустить этого. Даже если когда-нибудь сам Корф женится, она всё равно должна быть с ним. — Не тебе решать, — твёрдо вымолвила девушка, сдерживая так просившиеся на волю слезы.       Санкт-Петербург. Наше время.       К счастью, добрались они достаточно быстро. Не успев перешагнуть порог четырёхкомнатной квартиры Романовых, Анна тут же была усажена за стол, дабы испить чашку горячего чая. Арсений же, как только его раздели, убежал играть с Софией и Константином - двойняшками, которые были первенцами в семье Марии и Александра. — Может, всё-таки уже перестанешь дурить и вернёшься? Твоё место в Мариинском так и не заняла достойнейшая, а.. — Маш, давай не будем, прошу тебя. Я прекрасно живу, мне всего хватает, да и работать я теперь могу в полной мере. Арсений ходит в сад. Говорят, Миша женился на Лизе Долгорукой? — Спокойно и тепло проговорила девушка, попытавшись сменить тему. — Да, а вы так и не общались? — Ты же знаешь, я не могла. Сначала я ждала Арсения, а потом мне было не до этого. Маленький озорник занимает слишком много времени, и он так… — Похож на отца, — подытожила за неё Мари. — Я не это хотела сказать.