Выпускной вечер

— Да, пить и правда хочется. — А ещё надо бы поговорить, — невнятно бормочет дор Рикардо. — Наедине... Взгляд дора учителя рассеянно блуждает по залу, и Росио не может понять, ему ли была адресована реплика, или, быть может, он говорит с самим собой. В любом случае — надо действовать! Чтобы потом не было мучительно больно за упущенный шанс… — Идемте, поищем воду? — Да. Росио от этого улыбчивого «да» хочется бежать, лететь прочь из зала, но так не годится. Прогулочным шагом он направляется к выходу, дор Рикардо идет следом за ним, и Хуан, очевидно, тащится в хвосте. «Хвост надо обрубить, но как?!» — лихорадочно размышляет юноша, утоляя жажду у питьевого фонтанчика. Он готовился совсем к другому побегу, все его мысли были о нем. Но адреналина в крови сейчас так много, что дерзкий план рождается прямо по ходу действия. Благо, он прекрасно изучил своего охранника и наперед знает все его реакции. — Вон там будет удобно поговорить? — как бы между прочим интересуется он у дора Рикардо. Тот кивает и идет вслед за Росио в класс ботаники. — Можешь пойти покурить, — заявляет Росио охраннику, не пропуская того в дверь. Хуан хмурится и отрицательно поводит носом, мол, хватит с меня твоих милостей, перетопчусь. — Ну, как знаешь. Захлопнув дверь перед самым Хуановым носом, Росио оборачивается. — Если вы не против, я бы избавился от него? — спрашивает он у дора Рикардо. Тот заговорщически подмигивает. — Надеюсь, обойдется без перестрелок? — с улыбкой спрашивает он. — Об этом не беспокойтесь, — отмахивается Рокэ. — Мой пес не кусает. И не лает. Просто стережет. Заручившись самой желанной поддержкой на свете, Росио делает дору Рикардо знак — идти за ним. Тот смотрит заинтригованно, и они отправляются в глубь длинного класса. Учителю истории не известно — что там, в маленькой химически лаборатории за горшками с пышными высокими растениями. Об этом вообще мало кто знает. А между тем под прикрытием цветочков сокрыта дверь в соседний коридор — комната была когда-то сквозной, но об этом благополучно забыли. — Очень тихо, — объясняет Росио. Они выскальзывают из класса и на цыпочках удирают на другой этаж. Сбившееся дыхание, смеющиеся взгляды, один на один в пустом классе с лучшим из людей — всё, как в сладком несбыточном сне, Росио сам не свой от свалившейся на него удачи. Но почему-то уже не хочется себя ущипнуть — он верит, всё взаправду. Губы сами собой расползаются в широкую улыбку. — Вы сейчас думаете, что я дебил, — кается он дору Рикардо. — Но я так счастлив, когда пять минут могу провести без охраны… — Я не думал о тебе такого, — возражает дор. — Что ж... Радует. Росио залихватски усаживается задом на учительский стол и принимается болтать ногами. Он пьян. Не сильно, и не от вина, но всё же пьян, и море ему сейчас по колено. С большим интересом он смотрит на зад дора Рикардо, когда тот наклоняется к мини-раковине, чтобы освежить лицо и попить из-под крана. Зад отменный, у дора тело спортсмена, и это видно в каждой детали. Росио жарко и стыдно от зарождающихся желаний. Но не думать об этом сейчас — увольте! Мужчина к мужчине — разве это можно? А почему бы и нет? Другим очень даже можно. «На то они и другие» — напоминает ему строгий голос отца. «Отбросы общества, мусор, басуда. Алва — не такие!» «Да иди ты» — возражает отцу Росио. И становится очень весело, очень легко на душе — ведь он впервые выиграл этот мысленный спор! А завтра выиграет еще больше, но праздновать — читай нарушать все идиотские ханжеские правила, — он начинает уже сейчас! Больше, больше нарушений! Он на пороге свободы, он завтра улетит из ненавистного Алвасете навсегда. Так кого бояться и стесняться, зачем? — Вы хотели поговорить, дор Рикардо? — спрашивает Росио. Невинный вопрос почему-то выбивает дора-историка из колеи. — Эм… Да… — вместо того, чтобы включить свою обычную северянскую уверенность, он смущенно мнет в мокрых руках полотенце и прячет глаза. — То есть, не совсем… И тут Росио словно молнией озаряет. Он смотрит на эти нервные руки, на непривычное выражение лица, на бегающие глаза — и всё понимает. Догадка больно переворачивает сердце. Как и всегда, когда ему намекают, что Карлос должен был выжить. А не ты, бесполезный последыш. — Мне пора идти, — бросает Росио с деланной небрежностью. Собирается соскочить с парты, но происходит нечто непредвиденное. — Постой! — учитель резко подходит к нему и, взяв за плечи, не дает двинуться с места. И смотрит в глаза — очень серьезно, сосредоточенно. Росио тонет в этом взгляде, как приговоренный. — О чем вы хотели поговорить? — О том, что Карлос… Он много рассказывал о тебе. — Вам? — Да, мне. Он говорил, что ты несчастлив, что на тебя давит семейная обстановка. Я должен был раньше поговорить с тобой, просто смерть Чарльза, то есть, Карлоса… Я сам не свой уже несколько лет из-за этого ужасного случая. Не могу принять до конца, что жизнь так скоротечна и… И… — Несправедлива? Дор Рикардо отрицательно качает головой. — Жизнь справедлива, Росио. Это аксиома. Если мы не будет относиться к этому, как к аксиоме, мы все сойдем с ума. А мы должны держаться, твердо стоять на земле. Заботиться о самих себе и друг о друге. Собственно, об этом я и хотел сказать. Я должен сказать это — потому что твой старший брат уже не может сказать это сам. Но он хотел бы. Он очень любил тебя, Росио, переживал… «Ты можешь делать всё, что захочешь. Все твои мечты сбудутся — просто начни идти к ним». Вот что он сказал бы тебе в этот день. Росио спокойно слушает, что ему говорят. Слез нет, а жаль. Да, так бы его старший брат и сказал. Если бы был жив. Росио видит сейчас лицо Карлито — полупрозрачный призрак стоит аккурат за спиной дора Рикардо. Наверное, это просто глюк или игра теней. А может взаправду. Не важно. На призрачном фоне стоящий перед ним мужчина из плоти и крови кажется еще более живым. Горячим. К нему очень хочется прикоснуться и забрать, украсть частичку его огня. А еще Росио чудится в полумраке комнаты, что призрак умостил руки на плечах дора Рикардо. Поглаживает их, и очень нежно. Таким образом, догадка, ошеломившая его несколько минут назад, обретает окончательную четкость. Они с братом были влюблены в одного человека. Злая взрослая усмешка искажает губы Росио. Наверное, это некрасиво — он видит по изменившемуся взгляду дора Рикардо, что что-то не так. — А я-то думал, почему братец втрескался в историю северных провинций… А он… Ага… «Чарльз»… — Это моя вина, что он был… Как бы сказать, да, был влюблен не совсем в предмет. Мы подружились. Я в шутку звал его «Чарли», я не думал, что… Всё само, я не хотел… Он… — Он сам хотел, — прерывает невнятные бормотания Росио. По усвоенной от отца привычке гордо встряхивает головой. — Мы — Алва, нас никто не может заставить. — Да. Но Карлос, он был таким… — дор Рикардо взволнованно кусает губы, подбирая слова. Как знакомо. — «Не как все», — подсказывает Рокэ. — Веселым, светлым, ярким… — Да.