Выпускной вечер

Дор Рикардо не выдерживает собственной откровенности — его перекашивает, будто сейчас заплачет, и он вынужден спрятать лицо за ладонями. Росио не впервой видеть печаль по Карлосу. Но дор Рикардо — он не как все. В мире вымученной стойкости и холодного лицемерия, в котором живет Росио Алва, такие неподдельные чувства, как у этого человека — настоящее золото. Когда учитель отнимает ладони от лица, его светлые ресницы выглядят влажными, а кончик веснушчатого носа — трогательно-розовый. — Ты же не думаешь, что что-то было? — чуть ли не в ужасе вопрошает он у Росио. Наверное, у того на губах всё еще красуется злая усмешка. — Мы просто общались… — Верю, — искренне отвечает Росио. — Карлос не такой, вы не такой. А вот я… Может быть. С этими словами юноша резко подается вперед и целует изумленного учителя в губы. Типа шутка, типа не смешная, но ему хватает наглости её повторить. Повторяет. А на третий раз — к полному восторгу! — целуют уже его, и не по-игрушечному, а всерьез. Он сделал ставку на искренность, и ставка сработала. Новое неизведанное чувство, красивое и теплое, как летнее море, завладевает всем его существом. Стыдно сказать — Росио никогда и ни с кем так глубоко и долго не целовался. Была история с помощницей садовника — Виолеттой, — но она и сама мало что умела. А ещё заниматься любовными делишками в теплицах — такое себе, особенно если знаешь, что за стеклянной стенкой дежурит Хуан. Но вот Хуана нет, а несостоявшийся любовник его старшего брата — тут. И на губах у Росио солоно от его слез, а во всех остальных местах — жарко и тесно, потому что дор Рикардо все полновеснее наваливается на вчерашнего ученика, всё крепче тискает в объятиях, и потрогал, кажется, уже за все места. Но какое-то подобие барьера ещё сохраняется. — Я не должен!.. — без искренности шепчет дор Рикардо, пытаясь немного отстраниться от Росио. Тот лежит на парте с широко расставленными ногами, между которых, собственно, и примостился дор учитель. Их обоих колотит от возбуждения. — Не останавливайся, — уговаривает Росио любовника. Ну как «уговаривает», скорее озвучивает остатки мыслей, витающих в голове дора Рикардо. — Пожалуйста, я тебя хочу. — Но профессиональная этика… — Да к Змию её. Ты же сам сказал — я всё могу, все мои мечты сбудутся. Дор Рикардо смотрит в смеющиеся глаза Росио, у самого в зрачках тоже пляшут искры. — Ты мечтаешь вот об этом? — дор подается бедрами вперед, упирается окрепшим членом между ног Росио. — Серьезно? — Серьезнее не бывает, — заверяет его распаленный юноша и, потянув за галстук, втягивает в долгий жаркий поцелуй. Откуда в нем столько самоуверенной наглости в этот миг — он и сам не знает. Видимо, косплеит «Чарли», очутившись в объятиях его фаната. Ну и пофиг. В данный момент Росио не до комплексов — очень уж сладко и кайфово тереться стояком о твердое колено дора Рикардо и одновременно сжимать в кулаке его стояк. После минуты таких ласк и манипуляций, ему окончательно сносит крышу. Он начинает расстегивать рубашку дора Рикардо, а тот берется за его ширинку. Всё происходящее ему в новинку, но почему-то не пугает. Наверное, дело в доре Рикардо — Росио трясет и подбрасывает на волнах страсти, закручивает в водоворотах так, что едва успевает дышать, но! Утонуть ему не грозит — его направляют и поддерживают, ласкают и нежат очень умелые, чуткие руки. И не только руки… — Помоги мне… — шепчет Рикардо. Он не может справиться с молнией на брюках Росио, она лишь наполовину поддалась, а дальше никак. Юноша рывком сдирает её вниз и смотрит, что будет дальше. А дальше происходит немыслимое. Он видел такое в порно-нарезках, но что бы с ним сами произошло такое в реале — о-о-о-! — О-о-о! — стонет Росио, зажимая рот ладонями. — О-о-о, Змий! — и изумленно смотрит вниз. Голова любовника быстро скользит вперед и назад, его губы сомкнуты на багровом от прилившей крови члене Росио. Иногда блестящая обслюнявленная головка упруго выскальзывает. Рикардо выдыхает, иступлено трется о неё щекой, целует, облизывает, и вновь берет в рот. И Росио заходится в очередном беззвучном крике наслаждения. Еще немного — и он кончит. Он очень хочет этого, но нет. Рикардо решает за них двоих, что это ещё не всё и, отстранившись, бережно сжимает его мошонку в ладони. — Давай немного иначе, вот так… Он помогает Росио встать, спустить брюки до колен и, оглаживая по мокрой спине и по заду, укладывает животом на парту. Ощутив, как тонка прослойка прохладного воздуха между его беззащитной девственной дыркой и каменным членом взрослого мужика, Росио немного пугается. Совсем чуть-чуть, но Рикардо так внимателен, что улавливает его сомнение. — Будет немного больно, — шепчет он в разгоряченное ухо. — Но зато потом — кайф, тебе очень понравится… Этот спокойный уверенный тон — лучший афродизиак. Росио согласно кивает, мол, делай со мной что хочешь, и сам трется ягодицами о возбужденный член. Тот уже явно не в плену трусов, но любовник не спешит заснуть его куда надо. Сперва пальцы Рикардо пробираются под рубашку Росио, чтобы невесомо кружить вокруг сосков, ласкать грудь и шею. Вот они уже ниже, щекочут пупок, легонько пробегаются по члену, подныривают под яйца… И вновь вверх, но уже с другой стороны — кружат по ягодицам, проскальзывают между ними… Эти сладкие тягучие мгновения прелюдии — затишье перед бурей, — Росио потом будет вспоминать с особой нежностью. Впрочем, он сам положил им конец, по вполне прозаической причине — испугался, что в самый неподходящий момент в класс вломится Хуан и помешает их страсти.